***
Азазель с детьми все еще были в закусочной, к их столику лишь присоединилась Ангел, у которой, по всей видимости, был перерыв. Ванда с Пьетро, вооружившись соломинками, перебрасывались через стол скатанным обертками, в то время как Ванда раскрашивала салфетку стареньким сломанным цветным карандашом. - Папочка! – заметила его Ванда, но первым, как и всегда, около него оказался Пьетро, поприветствовавший его влажным комком из своей соломинки прямо в лицо. Эрик не взорвался, как все от него того ожидали, вместо этого представив, как то же самое случается с Чарльзом, и приподнял губы в улыбке. Будет просто здорово. - Готовы идти, ребята? – спросил он, дети кивнули. Азазель с большим подозрением пронаблюдал, как Эрик расплатился, оставив Ангел неплохие чаевые. Мужчина последовал за Эриком, держа Лорну за руку, пока они шли к машине. - Что ты сделал, Эрик? У тебя это выражение на лице. Прямо то же, что было в средней школе, прямо перед тем, как ты дергал Китти за хвостик. - Я гений, - сказал Эрик, - только послушайте, - он, остановившись у грузовичка, удостоверился, что дети смотрят на него со всем вниманием, на которое только способны, - Дети, я нашел кое-кого, кто будет некоторое время о вас заботиться. Брови Азазеля взлетели, дети только озадаченно уставились на Эрика. - Кого? – спросил Пьетро. - Милого омегу по имени Чарльз, - поведал Эрик, и брови Азазеля сделали еще рывок вверх, - Ему бы понравилось, если бы вы называли его папой, но, если не хотите, зовите просто Чарльзом. - Так он типа новый папа? – спросила Ванда, - Звучит здорово. Как думаешь, я могу попрактиковать на нем свои способности? - Ммм, может быть, но не сейчас, - ответил Эрик, - Но мы можем поговорить об этом через несколько месяцев. «Когда Чарльз будет уже в далеком прошлом», - мысленно добавил мужчина. - Хорошо, - согласилась Ванда. И все, вот так просто. Детей это, и впрямь, не заботило. Они так много переезжали, кочуя от родственника к родственнику на протяжении стольких лет. Черт, да за последние время они провели дома в одиночестве куда больше дней, чем хотелось бы признавать Эрику. Эрик помог им взобраться в грузовик, в то время как Азазель, скрестив руки, молча наблюдал за ним. - Ну, - сказал Эрик, наконец, когда все дети сели, - Что думаешь? Достойный гения способ заставить его заплатить, верно? - Он согласился быть вашей няней? - Он… Э-э, - уклонился Эрик, - не помнит, что не женат на мне. Ничего не помнит. Азазель потер виски. - Так, позволь-ка прояснить. Ты обманом заставил потерявшую память омегу Шоу стать вашей круглосуточной няней, сказав ему, что его пара ты? - Да, - сказал Эрик, сохраняя самое невозмутимое выражение лица, какое только мог, в ожидании вердикта Азазеля, - Очень похоже на то. Наступило длительное молчание, а затем Азазель, расхохотавшись, хлопнул Эрика по плечу, и напряженность вмиг отпустила его. - Ты ебанутый, Леншерр, но это забавно.***
Чарльз старался не думать о том, насколько грязен душ, в котором он стоит, позволяя горячей воде омывать ноющее тело. Очевидно, никаких физических повреждений не было, но он все равно чувствовал себя измотанным и опустошенным. Хотелось лечь, дав отдохнуть телу, но нужно было придти в себя и быть готовым к тому моменту, как вернутся его дети. Дети. У Чарльза были дети. Что за родитель забудет собственных детей? Он несколько грубо прошелся по коже, задумавшись, как же это произошло. Как так вышло, что ему не знакомо ничего в его же собственной жизни? Он чувствовал себя просто ужасно, заставив Эрика так волноваться, а сейчас даже не помня имен своих детей. Выключив воду и откинув волосы с лица, он вышел из душа в поисках полотенца. Их было три на полу и ни одного на вешалке, так что он подхватил одно все еще немного влажное с пола и, как мог, вытерся им. Он стоял перед запотевшим зеркалом, не узнавая собственного отражения. Это он – Чарльз Леншерр, счастливый в браке омега и отец троих детей. Он обхватил свой плоский живот, не видя на нем никаких признаков родов, но все же испытывая гордость. Судя по тому, что он вернул себе такую форму, видимо, есть определенное преимущество в том, чтобы заводить детей в столь юном возрасте. Эрику, должно быть, нравится. Чарльз позволил себе легкую улыбку. Пройдя дальше по незнакомому коридору, мужчина оказался, как он предположил, в своей спальне, где с облегчением обнаружил впечатляющих размеров кровать, комод и шкаф, полный одежды. Он не мог сказать, какая из нее принадлежала ему, а какая – Эрику. На самом деле, было не похоже, что они вообще разделяют одежду, что странно, учитывая, что Эрик немного выше и шире в плечах. Решив, что спросит, когда тот вернется, Чарльз достал белье, широковатую ему в плечах синюю рубашку и туговатые на талии джинсы. Все это, несомненно, принадлежало Эрику, обладающему самой узкой талией, какую только доводилось видеть Чарльзу. Хотя не то чтобы он помнил слишком много талий. Несмотря на это, Эрик был до боли притягательным, что было и естественно, ведь они с Чарльзом пара, и, хоть его обонятельные рецепторы и не действовали, тело реагировало на один только вид Эрика: широкие плечи и решительные челюсти альфы. Чарльз несколько мечтательно выдохнул, поздравляя себя с отлично выполненной работой. Находиться рядом с мужем и не знать его было странно, но он надеялся, что сейчас, оказавшись дома, вскоре начнет вспоминать. Услышав доносящийся снаружи рев старой машины Эрика, он глубоко вздохнул, беря себя в руки. Время быть отцом, и, хоть он пока не чувствует себя и каплю готовым к этому, откладывать некуда. Он вернулся в катастрофу гостиной, откуда наблюдал, как Эрик ведет троих детей к крыльцу через лужайку. Беловолосый мальчик, русоволосая девочка и еще одна девочка с зелеными волосами. Мутанты, тут же подумал Чарльз и осознал, что понятия не имеет, мутант ли сам Эрик или нет. Хотя детей-мутантов точно также могли иметь и обычные люди. Эрик открыл дверь, и ребята тут же ринулись в нее. Мальчик с белыми волосами двигался так быстро, что разглядеть можно было лишь пятно, и вот он уже стоит прямо перед Чарльзом. - Ты наш новый папа? - Новый? – опешил Чарльз, - Хм, ну, может я и немного не такой, что раньше, так что, надеюсь, вы будете терпеливыми ко мне. - Хорошо, - пожал плечами мальчик. - Это Пьетро, - сказал Эрик и подтолкнул вперед малышку с зелеными волосами, - А это Лорна. - Я Ванда, - представилась другая девочка, прежде чем успел Эрик, и помахала Чарльзу. - Привет, Пьетро, Ванда, Лорна, - постарался улыбнуться Чарльз каждому их них. Он не был уверен, чего ожидал (объятий, слез или истерик), но получил лишь нерешительную улыбку от Лорны да пожимание плечами от Ванды и Пьетро, после чего те повернулись к Эрику и спросили, можно ли им посмотреть телевизор перед ужином. Эрик отыскал им какие-то мультики, и Ванда с Пьетро устроились на диване, то и дело пиная друг друга. Эрик занял кресло рядом, Лорна заползла ему на колени. Чарльз, переминаясь с ноги на ноги, неловко стоял в стороне, не зная, что делать. - Эй, - привлек его внимание Эрик, и Чарльз улыбнулся, обрадованный, что мужчина хочет, чтобы он присоединился к ним, - Принесешь мне пиво? - О, - только и произнес Чарльз с упавшим сердцем, - Конечно. Вернувшись на кухню, он открыл холодильник и чуть челюсть не уронил, увидев в том лишь пиво, кетчуп и яйца. Что они вообще ели? Он не был идиотом. Конечно, он уже мог сказать, что денег у них было немного, но такое просто неприемлемо. Детям нужна хорошая еда. Покачав головой, он принес пиво Эрику и вздрогнул, когда мужчина, лишь взглянув, сорвал с того крышку. - Ты только что просто…? - Моя способность, - Эрик несколько отталкивающе улыбнулся ему, демонстрируя слишком много зубов и выглядя при этом красивым, но слегка сумасшедшим. - Телекинез? - Металл, - пояснил мужчина, возвращаясь к телевизору. - А что насчет детей? – спросил Чарльз. - Пьетро быстро бегает, Лорна, как и я, управляет металлом, а способности Ванды пока что трудно определить. Насколько мы можем сказать, это смешение разных способностей. Один учитель думает, что это может быть связано с полем вероятности. - Это просто потрясающе. У нас такие сильные дети. - Потише! – потребовала Ванда, - Мне не слышно! - Прости, - быстро сказал Чарльз. Сесть ему тут было негде, так что он неловко стоял, в то время как единственным звуком в комнате было шоу по телевизору. Все выглядели такими расслабленными, словно устроились тут на весь вечер, оставив Чарльза в стороне. Это была его собственная семья, и, похоже… ему в ней не было места. С трудом сглотнув, он подумал, что лучше бы ему на минутку удалиться в спальню. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и чуть стукнулся головой. Господи, это странно. Так странно. Он не знает, кто он, но главное, кажется, никому нет до этого дела. Он понимал, что дети еще малы, да и последнее, чего бы ему хотелось, так это сердиться на них за то, что они не вполне понимают ситуацию, но это все равно задевало. Раздался стук в дверь. - Ты в порядке? – донесся голос Эрика. Чарльз быстро открыл ему, от одного вида Эрика у него поднялся дух и потеплело в груди. - Да, я просто… Да. - Хорошо, - сказал Эрик с безучастным выражением на лице, - Тогда приготовь ужин.***
Ужин состоял из подогретого консервированного супа, который Пьетро катапультировал в Чарльза при помощи ложки. Чистоты это не прибавляло и никак не поддавалось контролю, а Эрик даже не трудился ругать его, оставляя роль плохого полицейского Чарльзу. Когда большая часть супа Пьетро оказалась не у мальчика во рту, а на рубашке Чарльза, мужчина, в конце концов, вырвал у него ложку. - Отдай! – захныкал Пьетро. - Только если будешь себя хорошо вести, - попытался заключить сделку Чарльз. Мальчик потянулся за ложкой, но Чарльз держал ее вне поля его досягаемости. - Буду хорошо себя вести. - Тогда ладно, - смягчившись, вернул ее мальчику Чарльз. И десяти секунд не прошло, как суп снова оказался на его лице. Все, кроме него, рассмеялись. После ужина Эрик проинструктировал Чарльза, как мыть и куда ставить тарелки и ложки, раздражаясь, стоило Чарльзу сделать что-то не так. Когда Чарльз перемыл это громадное количество тарелок, Эрик поручил ему прибраться в кладовой, выстроив банки и коробки сообразно его указаниям. Ребята снова смотрели телевизор в гостиной, и, хоть и заглядывали разок в кухню, чтобы посмотреть, что происходит, они, заскучав от идеи уборки, вскоре разбрелись. Чарльз уже задумывался, не собирается ли Эрик поручить ему расставить коробки с зерновыми в алфавитном порядке или по цвету, когда, наконец-то, набрался храбрости сказать: - Эрик, я устал. Можно мне пойти спать? - О, - посмотрел на часы на микроволновке мужчина, очевидно, потеряв счет времени, - Ну конечно. Только убедись, что дети уже выкупались. Чарльзу хотелось завыть, но он покорно спросил, как это сделать, и вскоре уже был в ванне вместе с Вандой и Лорной. Ванда беспощадно обрызгивала младшую сестру, пока Чарльз пытался помыть ее зеленые волосы. - Ванда, прекрати, - сказал Чарльз, - Не обижай сестру. - Ненавижу ее, - ответила Ванда, скрестив руки. Он аж рот открыл. - Сейчас это было очень жестоко. С чего, Бога ради, ты это сказала? Он смыл шампунь с волос Лорны. - Потому что я ее ненавижу, - упрямо продолжила Ванда. Лорна не сказала ни слова, молча помогая Чарльзу вымыть каждый пузырь из своих волос. Пьетро был следующим. Мальчик несколько раз сбегал, и Чарльзу приходилось гнаться за ним, и, поскальзываясь на полу, затаскивать обратно. Эрик мог бы помочь, но не сделал этого, смотря телевизор в своем кресле, пока Пьетро нарезал круги. Чарльз подавил желание дать затрещину обоим: и сыну, и мужу. Наконец, с купанием было покончено, и он представил Эрику трех начищенных детей, надеясь получить одобрение. Мужчина не сказал ему и слова и, не оглянувшись, поднялся с детьми наверх, где на чердаке стояли их кровати. Чарльз в нерешительности остановился у подножья лестницы, не зная, нужно ли ему идти следом или нет, но Эрик вскоре вернулся, вытягивая руки над головой и зевая во весь рот. - Думаю, и мне пора спать. - Слава Богу, - сказал Чарльз, ощущая тело почти что мертвым грузом, - Я вымотался. - Детки – это непросто, да? – бросил Эрик, пока они шли по коридору в спальню. - Да. Понятия не имею. Или, ну, не помню. Когда-то ведь знал, - с некоторой неловкостью рассмеялся он. Эрик, полностью проигнорировав это, стянул с себя рубашку и аккуратно сложил ее, несмотря на то, что тут же засунул в корзину с грязным бельем. Чарльз отвернулся, и сердце его пропустило удар, когда он вдруг осознал, что они с Эриком совершенно одни раздеваются в темноте спальни. Очевидно, у него множество раз был секс с этим мужчиной, но сейчас он все еще был Чарльзу, по сути, незнакомцем. Он уставился на широкие линии спины Эрика, его тонкую талию, небольшие ямочки прямо над поясом джинсов. Его руки касались всего этого, сжимали эту кожу. Щеки Чарльза запылали. Эрик… будет ли он… хоть Чарльзу так и не удалось ничего вспомнить, может ли ожидать, что?.. - Эрик, - начал он медленно, надеясь не обидеть мужчину, - Не знаю, комфортно ли мне делить кровать… - Ну конечно, - зубасто улыбнулся ему Эрик без капли тепла, - А ты разве не помнишь? Ты любишь спать на диване. Говоришь, что так лучше для твоей больной спины. Ты годами не спал в кровати. - О, - Чарльз провел руками по волосам, изо всех сил желая, чтобы с его лица сошел румянец. Было ли это нормально – спать раздельно женатой паре? Чарльз так не думал, но ведь он, на самом деле, и не знал, так что просто ответил, - Тогда хорошо. Думаю, так и сделаю. Мужчина, поймав брошенную Эриком подушку, прижал ее к груди. - Ну, спокойной ночи? – попробовал он, гадая, подойдет ли Эрик поцеловать его на ночь. Эрик не подошел. Скользнув в постель, он, не сказав ни слова, отвернулся. Чарльз какой-то долгий момент пялился в его широкую спину, прежде чем, выйдя из спальни, направиться к угнетающе бугристому дивану. Вздохнув, он плюхнулся на него и, накрывшись оставленным одеялом, повертелся, пока не нашел хоть вполовину комфортное положение. Ему не пришлось долго размышлять о неудобном диване или своем дне, прежде чем он отключился.