***
Эрик стоял у старого здания бывшего YMCA [1], обсуждая с их группой, что тут можно поправить. Миссис Прайд (хоть она и умоляла его звать ее Терезой, к чему он все пытался приспособиться), как обычно, руководила. Вообще много лет назад, когда они еще жили здесь, эта женщина дружила с его матерью, и, стоило ей услышать о его возвращении в город, она немедленно связалась с ним, горя желанием, чтобы он присоединился к их проекту. Их группка была совсем небольшой: Тереза, Ангел, плотник Логан и одна пара – Алекс и Армандо. Все они были либо мутантами, либо родителями мутантов, и были решительно настроены превратить старенькое заброшенное здание YMCA в молодежный центр для мутантов. Когда Эрик впервые услышал об этом, то подумал как о несбыточной мечте, своего рода праздных фантазиях пожилой женщины, но сейчас ему было известно, как далеко уже продвинулась Тереза, выйдя по своим контактам на государственный уровень и заручившись поддержкой нескольких представителей штата и даже филиала Национального Фонда по Правам Мутантов. Главное же препятствие, как обычно, было куда более приземленным. Им требовалось одобрение местного городского совета, по большей части состоящего из белых мужчин в возрасте, которые не хотели и признавать существования мутантов, не то что предоставлять им место для встреч. Плюс к этому, еще одна группа требовала право на здание, надеясь снести его и превратить это место в нечто более доходное. Земля по-прежнему принадлежала городу, так что целиком была в руках совета, и все должно было решить его следующее собрание, на котором Тереза и ее оппонент Уильям Страйкер, приведут доводы, ходатайствуя о своих проектах. Чтобы победить, им нужны три голоса из пяти, и Эрик не был настроен оптимистично. Тереза все еще говорила, так что он опять включился в беседу. - Плитка в холле все еще годная, так что ее оставим, а вот дерево в спортивном зале совершенно прогнило – нужно будет заменить. Армандо, присев на корточки, с бешеной скоростью печатал на балансирующем у него на коленях ноутбуке. Он фиксировал все замечания с такой самоотверженностью, какую Эрику редко доводилось видеть – каждое их собрание тщательным образом документировалось, а позднее рассылалось по почте. - У меня есть парни, предложившие помочь с укладкой пола, - сказал Логан, - Это не проблема. - Замечательно, - послала ему полную энтузиазма улыбку Тереза, - И, Эрик, ты все еще уверен, что управишься с электричеством? Мы не хотим напрягать тебя и твою семью. - Все нормально, - ответил Эрик, твердо решивший, что у его детей будет их собственное подходящее им место, какого никогда не было у него самого, - Я это сделаю. Благодарная улыбка Терезы болезненно напомнила ему о матери. Они продолжили говорить и планировать, в надежде, собрав все это в достаточно внятную презентацию, привлечь совет на свою сторону. Когда они наконец закончили, солнце уже почти село, и Эрик, взобравшись в Магнето, направился домой. На протяжении всего дня и вечера его занимали заботы о центре для мутантов, но сейчас, когда он остался один, в голову опять лезли мысли. Доктор МакКой отчитал его, спросив, какого черта он не обнюхивает свою убитую горем и потерявшую память омегу, а Эрику и сказать в ответ было нечего. Он не мой. И укус на его шее тоже оставил не я. Да я даже прикасаться к нему не хочу. Вероятно, это не то, что хотел услышать доктор. Поможет ли обнюхивание Чарльзу, даже если Эрик не его альфа? Он попробовал погуглить, но это был вопрос из числа запретных. «Кто будет обнюхивать чужого омегу? – вопросил сайт, - Если собираешься зайти так далеко, лучше-ка получи химический развод [2]». По крайней мере, он убедился, что ему незачем волновать о течке Чарльза - спровоцировать ту сможет только его настоящая пара. Сама мысль о Шоу заставляла его крепче сжать руки на руле. Однако с каждым днем он получал напоминание, что Чарльз не Шоу. Чарльз вообще не был похож на Шоу. На самом деле, он не был похож и на ту испорченную омегу, встретившуюся Эрику на яхте, а это не имело никакого смысла. Что случилось с той разнузданной отвратительной тварью? Теперь Эрик мог признаться самому себе, что не ненавидит Чарльза. Ну, по крайней мере, эту его версию. Чарльз, безусловно, уже отработал свой долг и даже больше; сказать честно, Эрик думал, что к настоящему моменту хитрость уже раскроется. Процесс наказания Чарльза потерял все очарование, и, хоть ему и не хотелось признавать, он начинал думать, что… может быть… это он тут плохой парень. Не лучшее ощущение. Привычно припарковавшись возле дома, он, заглушив Магнето, направился к двери. Чарльза и дети обнаружились на кухне: Ванда с Лорной ели за столом, в то время как Пьетро сидел на стуле в углу. - Что… - начал он, но спрыгнувший со своего места мальчик уже был у его ног. - Он злой! - Пьетро, ты встал раньше срока, так что время обнуляется. Вернись на стул, - по-деловому сказал Чарльз. У Эрика аж волосы на затылке встали дыбом. - Нет! – выкрикнул Пьетро, когда Чарльз, взяв его за руку, отвел мальчика обратно к стулу, и, взяв лежащий неподалеку таймер в виде яйца, заново запустил его. - Пять минут, начиная с этого момента. И Чарльз вернулся к еде, будто ничего и не произошло, в то время как Пьетро дулся в углу. Эрик, глядя на эту картину, застыл, безжизненно свесив руки по бокам. Он зацепился взглядом за что-то новое на стене –широкий кусок картона, покрытый аккуратными чуть витиеватыми буквами.Правила: Правило №1: Никаких драк и оскорблений Правило №2: Слушаться папу и отца Правило №3: Выполнять свою работу по дому
Чуть ниже располагался самодельный календарь с перечнем работы по дому и именами. Последние были выведены весьма неряшливо и больше напоминали каракули - очевидно, их дети нацарапали самостоятельно. - Если хочешь поесть, то поторопись и бери. Ванда будет помогать мне с посудой, так что я хотел бы закончить до того, как пора будет ложиться, - сказал Чарльз Эрику тем же властным авторитетным тоном, что использовал на Пьетро, - И еще, этим вечером мы с тобой поговорим. - Ммм, ладно, - только и сказал Эрик, присоединившись к ним, гадая, что, черт побери, вообще происходит. Когда дети выкупались и были готовы ложиться, Эрик последовал за ними на чердак, чтобы укрыть одеялами. И споткнулся прямо на лестнице, когда заметил, что за ним идет Чарльз. - Что ты делаешь? - Желаю своим детям спокойной ночи, как любой нормальный родитель, - тут же безапелляционно ответил Чарльз, беззлобно, но и не вполне любезно тоже, - Ума не приложу, почему ты не позволял мне делать этого раньше, но я почитаю им… - Чарльз приподнял иллюстрированную книгу, которую Эрик годами не видел, - а после поцелую их всех на ночь. Чарльз напомнил ему выгнувшего спину шипящего кота, да Эрик и не видел причин спорить с ним об этом, когда дети были менее, чем в десяти футах. Пожав плечами, он продолжил подниматься по лестнице, чуть пригнув голову, войдя на чердак. В данный момент дети не были большими поклонниками Чарльза и смотрели на него с подозрением, Эрик даже рад был увидеть, что перемены смущают не его одного. Тем не менее, те быстро потеплели к мужчине, стоило ему, сев на край кроватки Лорны, начать читать сказку о принцессе, сражающейся в фэнтезийном мире, подстраивая голос под каждого персонажа. Он был довольно хорош, признал Эрик, тщательно всматриваясь в Чарльза в попытках выяснить, какую игру тот ведет и что задумал. После того как дети заснули, Чарльз и Эрик, спустившись, в молчании прошли в спальню. Когда дверь за ними закрылась, Эрик, обернувшись к Чарльзу, скрестил руки. - Можешь поведать, что происходит? -Наши дети неуправляемы, Эрик. Я запустил план, чтобы наладить дисциплину, и мне нужно, чтобы ты меня в этом поддержал. Ты же видел правила на кухне? Все просто, - Чарльз говорил уверенно, расправив плечи и высоко подняв голову. Еще никогда Эрик не видел его таким, даже в тот день на яхте, когда тот, опьяневший, спорил с ним. - Ладно, - смысла спорить Эрик не видел. Он знал, что с детьми ведет себя слабохарактерно, да и Чарльз не предложил чего-то за гранью, - Поддержу. - Отлично, - сказал Чарльз, - Но это не все. С сегодняшнего дня ты купаешь Ванду и Лорну или Пьетро, и, чтобы делать это, будешь каждый вечер приходить домой вовремя. Ты не можешь просто уходить заниматься, чем ты там занимаешь, игнорируя свою семью. Трать какое-то время на близость с собственными детьми. Эрик открыл рот, чтобы ответить, но Чарльз еще не закончил. - И мусор тоже на тебе. Я рассортирую его и оставлю на кухне, а тебе нужно будет донести его до обочины. И когда ты дома после работы или у тебя выходной, я не принесу тебе ни единого пива, понял? Хочешь пиво – идешь за ним сам, - тон Чарльза сочился стальными нотками, очевидно, подкрепленными и усиленными гневом, но говорил он все еще спокойно. - Да, - только и ответил ошеломленный Эрик. - Точно, - вытер ладони о джинсы Чарльз, - Еще ты будешь отдавать мне свой заработок. Я буду распределять бюджет, сообразно нуждам семьи, включая еду и коммунальные услуги, а затем давать тебе деньги на расходы на неделю. Также, раз уж ты понятия не имеешь, что творишь, я беру на себя покупку продуктов, так что один вечер в неделю мне нужен будет грузовик. - Подожди, что? Притормози-ка… - Это не обсуждается, Эрик, - свирепо уставился на него Чарльз, каждая линия его некрупного тела напряглась, - Именно так мы и поступим, или я забираю детей и переезжаю. В груди Эрика поднялась паника. Плохо соображая, он пытался понять, что, черт возьми, случилось с его робким слугой-омегой. Шоу никогда не стал бы мириться с… Эрик со злостью оборвал эту мысль. - Не знаю, какими были наши отношения до несчастного случая, но я отказываюсь, чтобы со мной и дальше так обращались, - гневный румянец окрасил щеки Чарльза, - Я твой муж, а не прислуга, - отрезал он, - Должно быть, я любил тебя, раз мы женаты, но прямо сейчас я не вижу на это ни единой причины. Эрик вздрогнул. - Нам нужно вернуть отношения в прежнее русло, или я уйду, - тут Чарльз чуть запнулся, уставившись Эрику куда-то в грудь, - Я знаю, с тобой разговаривал доктор МакКой, и знаю, что между нами все непросто, но мы будем обнюхивать друг друга дважды в день, утром и вечером, и я больше и ночи не проведу на диване. - Это… - Я ясно выразился? – Чарльз снова встретился с ним своими синими сосредоточенными и полными решимости глазами, пресекая возражения. - Да, - сказал Эрик, впервые со смерти матери чувствуя, что его порядком отчитали. Выглядевший довольным Чарльз чуть изменился в лице: - Я должен тебя кое о чем спросить, и хочу, чтобы ты ответил честно. Ты… - голос его дрогнул, и это больше, чем что-либо еще, заставило Эрика действительно вслушаться, держа язык за зубами. Он смотрел на Чарльза, который, сделав глубокий вдох, попытался снова, - Знаю, я не тот, что раньше, но… ты любишь меня? Желудок Эрика ухнул вниз. Глаза Чарльза смотрели на него с хрупкой надеждой, ища тот ответ, который мужчина, очевидно, так сильно хотел получить, и это зрелище будто ударило Эрика. С трудом сглотнув, подавив внезапно подступившую тошноту, Эрик, глядя куда-то мимо уха Чарльза, попытался дать уклончивый ответ: - Не уверен, кто ты теперь. Это все усложняет. - Я понимаю, - сказал Чарльз, голос его смягчился, и Эрик понадеялся, что это конец. К несчастью, это было не так, - Ты хочешь работать над нашими отношениями? – его тон стал нерешительным, но руки сжались в кулаки, - Хочешь сохранить этот брак, Эрик? - Хочу, - солгал он, все еще не в силах заставить себя посмотреть мужчине прямо в глаза. Чарльз тут же расслабился, разжав кулаки. - Тогда нам есть, над чем поработать.***
Эрик предложил Чарльзу идти в душ первым, но тот настоял, чтобы пошел Эрик, так что мужчина, захватив тренировочные штаны, ушел в ванную, обрадованный получить хоть немного времени на то, чтобы собраться с мыслями. Встав под горячие брызги, он попытался найти привычное умиротворение, приходящее к нему с вечерним душем, но получалось слабо. Он попал. Нет, он знал, что обращается с Чарльзом, как с дерьмом, но столкнуться лицом к лицу с обиженным, разозленным Чарльзом… Эрику не хотелось чувствовать себя из-за него скверно, а именно так сейчас и было. Предполагалось, что это будет забавно, но в данный момент никакого веселья и в помине не было. Он предпочитал думать о Чарльзе исключительно как об омеге Шоу, так что довольно неудобно было получить напоминание, что тот живой, дышащий человек со своими чувствами. Эрик грубо прошелся мочалкой по груди. Нужно найти какой-то способ положить всему этому конец. До школы осталось каких-то несколько недель, и тогда жизнь для него станет куда проще. Будет работать, ограничиваясь тем временем, пока дети на занятиях, и над ним не будет висеть опасность, что пришедшая служба защиты детей обнаружит его детей дома одних. В Чарльзе больше не будет необходимости. Как только дети в первый же их учебный день сядут в автобус, он просто скажет мужчине, что наигрался и отправит восвояси, и это будет отличным, четким концом его мести. Вымыв последний шампунь из волос, он вышел из душа и протер запотевшее зеркало, откуда на него тут же уставились его усталые глаза. Сильно хотелось еще разок спросить у себя, что, блядь, он творит, но нет, лучше в первую очередь сфокусироваться на том, что произойдет с минуты на минуту. Эрик никогда не был с омегой и знал об обнюхивании пар очень мало. Видел в порно, конечно, там оно всегда приводило к изнурительному, возбуждающему сексу, но, как ему также было известно, там не особо-то беспокоились о реалистичности. Из того, что он уяснил из собственных смутных воспоминаний об уроках здоровья в старшей школе, недавно просматриваемых страниц в Интернете и лекции доктора МакКоя, этот интимный опыт был в большей степени успокаивающим, чем сексуальным. Он не испытывал по этому поводу нетерпеливого восторга, но и справиться мог. Он сделает это этим вечером, а после извинится, сделает, просто чтобы Чарльз больше не кидался на него. Тот мог быть неожиданно пугающим, когда хотел. Чувствуя себя увереннее с планом действий, он почистил зубы, не потрудившись побриться, сочтя щетину приемлемой для еще одного дня. Уже натягивая штаны, он заметил, что забыл рубашку, и, пожав плечами, выйдя в коридор, направился обратно в спальню, на ходу вытираю волосы полотенцем. Чарльз, как раз складывавший там белье, поднял взгляд на вошедшего Эрика. Глаза мужчины замерли на голой груди Эрика, и он упустил рубашку, которую держал в руках. Залившись краской, он отвел взгляд и, подняв рубашку, так сосредоточенно уставился на нее, складывал, что Эрик не смог удержаться от легкой улыбки. - Душ свободен, - сказал он, еще больше повеселев, увидев, как Чарльз вздрогнул при звуке его голоса. - Спасибо. Я быстро, - взяв пижаму, которую обычно носил Эрик, Чарльз направился к двери, но остановился и, вернувшись и подняв только что сложенную рубашку, кинул ее Эрику, - Надень. - Да, дорогой, - улыбка Эрика стала шире. Чарльз, фыркнув, вышел. - И закончи складывать одежду! – донесся его голос. Улыбка Эрика спала. Он подумал было проигнорировать указание, но, сочтя это ребячеством, старательно принялся складывать одежду, и даже несколько излишне увлекся, увидев, что у него выходит куда аккуратнее и продуктивнее, чем у Чарльза. Он как раз почти закончил заново складывать одежду, только что уложенную Чарльзом, когда тот вернулся. Уловив, чем занимается Эрик, мужчина, прошипев что-то про ОКР [3], с излишним усилием бросил свою одежду и использованное полотенце в корзину. - Ну, - сказал Чарльз, упершись руками в бока, - Как мы будем это делать? Эрик тотчас увидел, что беззаботность эта ложная – руки мужчина так держал, потому что те подрагивали. Он, поднявшись, стал раскладывать одежду, тяня время. - Мы, э-э, обычно делаем это сидя, - да, звучит отлично. Незачем делать это сексуальным, - Тебе так больше нравится. Чарльз нахмурился, но, похоже, не был намерен задавать вопросов, и Эрик выдохнул, радуясь, по крайней мере, уже этому. Задвинув последний ящик, он пересек комнату и сел на кровать, облокотившись о спинку. Стоявший Чарльз просто смотрел на него, влажные волосы спадали ему на лицо, отчего он выглядел еще красивее и моложе, чем обычно. Эрик ждал, ощущая какую-то неловкость. Это была идея Чарльза, так чего он тут мнется? Может, ему, в конце концов, удастся откосить. - Чарльз, если для тебя это некомфортно… - Нет, - перебил его мужчина, на лбу у него залегла морщинка, - Мы это сделаем. Взобравшись на край кровати, он начал медленно подбираться к Эрику, но остановился, достигнув его ног. Эрик осторожно глянул на него, но тот не двигался, закусив губу и вперив взгляд в его щиколотку. - Иди сюда, - попробовал Эрик. Чарльз поднял на него взгляд, но так и не сдвинулся с места. Эрик похлопал по кровати по обеим сторонам своих бедер и повторил, - Сюда. Чарльз, снова начав двигаться, на четвереньках заполз на Эрика, и тот отчаянно напомнил себе, что во всей этой ситуации нет абсолютно ничего сексуального. Чарльз был осторожен, стараясь не касаться его, и когда мужчина оказался достаточно близко, Эрик дерганым жестом указал ему на шею: - Приступай. Чарльз наклонился чуть ниже, чуть не потеряв при этом равновесие. - Это странно, - сказал он, вторя мыслям Эрика. Не предупреждая, он, встав на колени, чуть сдвинулся вперед и оседлал его бедра. Эрик ощутил теплый солидный вес шикарной задницы и бедер мужчины, столь отличных от его собственного худого жилистого тела, - Так нормально? - Да, - голос Эрика прозвучал странно даже для него самого, - порядок. Чарльз осторожно положил руки на его грудь. Он наклонился, и его волосы защекотали щеку Эрика, а затем мужчина почувствовал учащенное дыхание Чарльза на чувствительной коже своей шеи. Эрик максимально застыл, и, в конце концов, дыхание Чарльза медленно замедлилось, вдохи стали куда глубже и длиннее, а его вес в основном перенесся на Эрика. Тот, одеревенев, положил руки на бедра мужчины, удерживая их, чтобы их тела не прижимались так тесно друг к другу. - Чуешь что-то? – спросил Эрик, гадая, а не обнаружится ли сейчас его ложь. - Едва ли, - хрипло ответил Чарльз, - Но я чувствую альфу, - он сделал еще один длинный глубокий вдох, чуть прижав нос к коже Эрика. Эрик дышал через рот и старался делать это поверхностно, что было трудно, когда Чарльз был так близко, и он немного втянул воздух на пробу. Его руки сжались на бедрах Чарльза. Боже, как же заманчиво было вдохнуть больше, но это был путь к безумию, так что он, тщательно сымитировав глубокий вдох и задержав воздух во рту, выдохнул на кожу Чарльза. Чарльз, еще сильнее расслабившийся и теперь лежавший на коленях Эрика почти что мертвым грузом, продолжая обнюхивать его, задел местечко между плечом и шеей, и Эрик тяжело сглотнул, изо всех сил желая, чтобы его тело не отреагировало. Прошло уже много времени с тех пор, как кто-то так его касался. Наконец Чарльз, сонно моргая, отстранился от него, губы его были приоткрыты. - Спасибо, - пробормотал, глаза его постепенно прояснялись, как у трезвеющего после длительной ночной пьянки. Эрику пришлось приказать рукам ему подчиняться – тем хотелось остаться там, где они и были, сжимая бедра Чарльза. Когда ему удалось заставить их отпустить, Чарльз неуклюже слез с него, едва не задев ногой явную выпуклость в штанах Эрика. Он с удивлением заметил, что Чарльз в том же положении. Даже не со своей парой и при фальшивом обнюхивании омега, сидя верхом на альфе, действительно мог иметь лишь один результат. Увидев, как Чарльз устраивается под одеялом, он прикрыл его до подбородка, прежде чем, удостоверившись, что оставил между ними достаточно места, укрыться самому. Он провел рукой по лицу мужчины, чуть зарывшись в его волосы, думая, что, черт возьми, творит. - Спокойной ночи, Эрик, - повернулся к нему Чарльз, с надеждой глядя на него своими большими синими глазами. Эрик откатился в сторону и, повернувшись к тому спиной, одним жестом выключил лампу своей силой. И впервые за все время заставил себя произнести это: - Спокойной ночи, Чарльз. Он мог поклясться, что слышал, как Чарльз улыбается в ответ.