Мы с тобой обязательно встретимся

— Почему мне упорно кажется, что это грёбанное задание может выйти нам боком? — проворчал Кёхей, паря за спиной у Сунако. – Эй, Накахара, я вообще-то с тобой говорю! Охотница вертела головой из стороны в сторону в поисках нужного дома и старалась не обращать на назойливого спутника внимание. Она уже успела понять, что ворчать он, если его слушать, может часами. — Может, потому что ты слишком мнительный? — процедила Сунако сквозь зубы, сообразив, что так просто призрак не отстанет. — Это совершенно обычное задание, в котором нет ничего особенного. Попытка проверить, сможем ли мы работать вместе. Я, если хочешь знать, с подобными поручениями и в одиночку прекрасно справлялась. Кёхей, надувшись, пробормотал под нос что-то нелестное в адрес девушки и отстал от неё на несколько шагов. Подобным образом они переругивались с минувшего вечера, когда Сунако вслух зачитала текст полученного задания. Информации было немного: имя заказчицы, адрес, причина обращения, степень сложности и возможные предупреждения. Предположительно, все дело заключалась в обитающем в доме полтергейсте, терроризирующем жильцов, но при этом Ранмару добавил, что не исключено, что проблема может крыться в чем-то другом — существ, привлекающих к себе внимание посредством мелких пакостей — великое множество. Поэтому им посоветовали во всем разобраться уже на месте. Кёхей страшился возможной встречи с таким же призраком, способным швыряться предметами, как и он — как-то оно всё пройдёт, —, а потому по мере их приближения к дому заказчицы нервничал всё сильнее. И ворчал, соответственно, тоже. — Я искренне сожалею, что ты уже мёртв, — не выдержав, заявила Сунако. Она остановилась перед калиткой и нажала на кнопку звонка. — Откуда такое милосердие? — тут же встрепенулся призрак. — Я бы с удовольствием убила тебя собственноручно, — посмотрев на Кёхея, охотница ласково ему улыбнулась, заставив молодого человека скривиться: когда она делала такое выражение лица, у него всегда от страха отнимались ноги, пусть он ими теперь и не пользовался. Дом, перед которым они остановились, не представлял собой ничего особенного — типичный проект, рассчитанный на семью примерно из четырёх человек. Аккуратный садик, свежевыкрашенные стены и цветы на подоконниках — слишком идеальная картинка, которая совершенно не вяжется с тем, что было сообщено в отчёте. Сунако совсем не чувствовала присутствия потусторонних сил в радиусе двухсот метров, но думать о том, что полтергейст — плод воображения хозяев дома, пока что не хотелось. В конце концов, ей встречались существа, способные мастерски скрывать своё присутствие, если им это было необходимо. — Ну, и где они там копаются? — проворчал Кёхей, и при жизни не отличавшийся особым терпением. — Мы тут уже две минуты торчим, а они даже не чешутся! Сунако молча позвонила ещё раз. Спустя ещё пару минут дверь, тихо прогудев, открылась, и охотница направилась к парадному входу. На крыльцо, нервно оглядываясь через плечо и вздрагивая от любого даже самого тихого шума, вышла женщина. Она была бледна, как будто потеряла много крови, под глазами лежали тени от недосыпа, а губы были испуганно поджаты. Если это был ложный вызов, то заказчице не помешает встреча с психиатром. — Госпожа Тецуя? — уточнила Сунако, глядя на женщину, чуть прищурившись. Услышав голос охотницы, заказчица вздрогнула и едва не закричала. Сунако привыкла к тому, что, впервые её увидев, многие пугаются, поэтому лицо её сохранило бесстрастное выражение. — Д-да, это я. А Вы… — А я пришла, чтобы Вам помочь, — сказав это, Накахара даже не улыбнулась: ни к чему пугать бедную женщину ещё больше. — Значит, Вы из той самой конторы. Они обещали кого-нибудь прислать, но я не думала, что это произойдёт так скоро, — клиентка опасливо покосилась куда-то себе за плечо и прошептала, сверкнув глазами с расширившимися от страха зрачками: – Вот, они опять это делают, Вы слышите? Сунако заставила себя кивнуть в знак согласия. Сначала Кёхей, ворчащий, что это задание не принесёт им ничего хорошего, потом ещё собственные ощущения, говорящие, что с домом всё в порядке, теперь — заказчица с безумным взглядом, вещающая, что в доме что-то происходит, когда там всё совершенно тихо и спокойно… Охотнице уже попадались сумасшедшие люди, и справиться с ними было труднее, чем уложить сильного немёртвого. Если это то, что Сунако думает, лучше бежать отсюда, пока не поздно. Но, как уже говорилось, трудности её никогда не пугали, а желание избавиться от раздражающего спутника только подстёгивало поскорее во всем разобраться и потребовать следующее поручение. — Она чокнутая? — не смог смолчать Кёхей, вплотную подлетая к заказчице. Он по-прежнему предпочитал общаться с Сунако вслух, не прибегая к телепатии. Женщина, беспомощно заламывающая руки, ничего не услышала. У неё напрочь отсутствовали духовные способности. Странно, у сошедших с ума шестое чувство обычно обостряется, и иногда они способны видеть призраков. Неужели всё несколько сложнее, чем охотница подумала вначале? — Думаю, нам стоит пройти в дом и обсудить Вашу проблему, — выдавила из себя Сунако, чуть улыбнувшись уголками губ. Она подумала, что стоит принять чуть более дружелюбный вид. Побледнев ещё сильнее, заказчица всплеснула руками и сбивчиво залепетала: — Ах, что это я… совсем забыла… заставляю стоять Вас на пороге…, но я так устала от всего этого… эти постоянные шорохи, шумы, ощущение чужого присутствия… конечно, пройдёмте, я так давно жду кого-нибудь, кто избавит нас от всего этого… Женщина засеменила в сторону кухни, не потрудившись оглянуться, идут ли за ней гости. Сунако с Кёхеем переглянулись, и призрак выразительно покрутил пальцем у виска. Охотница покачала головой: она не хотела делать поспешных выводов. — Я приготовлю кофе, чай она сегодня рассыпала, а в магазин я ещё не ходила… Где же сахарница? .. — бормотала женщина, готовя чай. – Ах, негодница, она опять куда-то её спрятала! .. В холодильник? Признаю, раньше ты такого не проворачивала… Продолжая нести совершеннейшую бессмыслицу, заказчица накрывала на стол. Сунако нервно теребила рукав водолазки, пытаясь почувствовать в комнате присутствие немёртвого, но за исключением Кёхея никого не ощущала. А призрак медленно парил вдоль стен, изучая кухню. К счастью, он не пытался заглядывать в шкафчики или как-то ещё выдать своё присутствие, поэтому клиентка о его существовании пока что не знала. Несколько раз она прошла сквозь него, заставив парня поморщиться. Когда с приготовлениями было покончено, и женщина, продолжая то и дело боязливо вертеть головой по сторонам, уселась на стул напротив Сунако, охотница решила, что самое время приступить к делу. Помешав ложкой несуществующий сахар — девушка всегда пила несладкий кофе, — она подала голос: — Расскажите о причине, по которой Вы обратились в нашу контору. — Но я ведь уже рассказывала! — возмутилась женщина. — Это были сотрудники, которые принимают заказ и решают, входит ли его исполнение в нашу компетенцию. Если да, они поручают выполнение задания таким, как я, и при этом посвящают нас лишь в самую суть. Подробности, вопросы и прочее — это мы должны выяснить непосредственно у заказчика. Скажите, Вы заинтересованы в том, чтобы я решила Вашу проблему в короткие сроки и с наименьшим ущербом? Заказчица неуверенно пробормотала: — Р-разумеется… — Тогда расскажите мне всё, что знаете! Она долго молчала, схватив из вазочки печенье и принявшись вертеть его в пальцах. Сунако не стала её торопить: когда будет готова, заговорит. Кёхей же нетерпеливо кружил вокруг заказчицы, махал призрачными руками, будто петух, решивший покрасоваться перед понравившейся курицей, и ругался, ругался, ругался, словно женщина могла его слышать. Наблюдая за этой картиной, охотница закусила губу, чтобы не испортить дело смехом. — Около года назад у меня умерла дочь. Ей было всего пятнадцать, и мы с мужем очень долго не могли отойти от потери. Такико была милой девочкой, улыбчивой, ласковой, наивной… Такие, как она, — редкость, и мы изо всех сил её оберегали, но… не смогли защитить от смерти. — Несколько крошек упало на юбку женщины, но она, не заметив этого, провела ладонью перед глазами, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания, и продолжала говорить. — Она умерла очень странно: однажды утром я нашла её уже остывшее тело в комнате. Такико перестала дышать ещё до того, как легла в кровать: рядом я обнаружила её пижаму, которую она собиралась надеть, а покрывало оставалось нетронутым. — Горестный вздох и пауза. Сунако, напряжённо вглядывалась в её лицо, но женщина опустила глаза, и понять, о чём она думает, было невозможно. — Её лицо было искажено, будто она чего-то испугалась: глаза широко распахнуты, рот искривлён в безмолвном крике, а на шее — следы от ногтей, как будто она пыталась закричать, но не могла из-за того, что от ужаса сдавило горло. Её сердце просто остановилось. Врачи, проводившие вскрытие, разводили руками: такая молодая, а умерла от сердечной недостаточности. Её смерть, странная, непонятная, стала ударом для всей нашей семьи. Муж, и без того редко бывавший дома, сутками пропадает на работе, наш сын, ему всего десять, почти не выходит из своей комнаты, растерял друзей и замкнулся в себе. А я… не могу спать по ночам из-за кошмаров, в которых мне снится Такико и просит прощения, а я никак не могу понять, за что она извиняется. — Я искренне сочувствую Вашему горю, но какое это имеет отношение к тому, что Вы обратились к нам за помощью? — холодно оборвала рассказчицу Сунако. Всё сходится. Это обычное нервное расстройство, вызванное потерей близкого человека. Никакими немёртвыми здесь и не пахнет. Когда они вернутся домой, Сунако напишет в контору гневное письмо и попросит впредь внимательнее проверять заказчиков на предмет психических отклонений. — Я как раз к этому и веду, — объяснила женщина, нервно проводя пальцами по волосам, чтобы проверить, не растрепались ли собранные в аккуратный пучок пряди. — Мы католики, поэтому постарались похоронить её с соблюдением всех обрядов, чтобы после смерти её душа обрела успокоение. И, действительно, первое время всё было в порядке, мы молча скорбели над нашей потерей, но уже начали понемногу оправляться, когда стали твориться странные вещи. После похорон прошло чуть больше месяца, по поверью, за это время душа её должна была окончательно покинуть мир живых, но отчего-то этого не произошло. Началось всё вполне безобидно: включающимся и выключающимся светом. Я ворчала на домашних, думая, что это они забывают повернуть выключатель, а они наперебой твердили, что я на них наговариваю. Пару раз мы даже поссорились из-за этого. А потом я своими глазами увидела, как в комнате вспыхнул свет, хотя ни в самом помещении, ни в коридоре, ни возле выключателя никого не было. Мне стало страшно, но о своём наблюдении я никому не рассказала. Прочитала в Интернете несколько советов и попыталась воспользоваться одним из них — обошла со свечой всю квартиру. Я была уверена, что после этого всё закончится, но ошиблась. Стало только хуже, словно то существо, что поселилось в нашем доме после смерти Такико, решило отомстить мне за попытку его изгнать. В холодильнике стали портиться продукты. Только-только купленное мясо, освежёванное буквально несколько часов назад, оказывалось изъедено личинками, утреннее молоко прокисало, рис, не съеденный за обедом, к ужину плесневел, овощи гнили. По ночам по коридору кто-то ходил, но — я проверяла — все домашние в это время крепко спали, из соседних комнат доносился шелест страниц, звон посуды или шорох вынимаемой из шкафа одежды. Когда я это слушала, меня колотило от страха, а о сне и заикаться не стоит. Я бы списала всё на стресс после потери дочери, но исчезающие со своих мест предметы — картина висела на стене десять лет, а потом вдруг пропала и нашлась на заднем дворе — и периодически учиняемый разгром в комнатах убедили меня в том, что странности, творящиеся в доме, реальны. Муж и сын в ответ на мои жалобы смеялись и предлагали сходить к врачу. От визитов священников, колдунов и ведуний становилось только хуже, и я, поняв, что дальше так продолжаться не может, решила обратиться в контору, которую мне посоветовала подруга. То, что у вашей организации нет названия, меня насторожило, но у меня не было выхода. Ещё немного, и я сорвусь, и тогда меня действительно упекут в больницу, а я этого не хочу! — Госпожа охотница! — заказчица, перегнувшись через стол, схватила Сунако за запястья, и девушка поморщилась от пронзившего её чувства дежавю: перед их с Кёхеем встречей её так же умоляли успокоить расшалившийся полтергейст. — Вы уж поговорите с ней. Спросите, что не так, что мы должны сделать, чтобы она наконец обрела покой, и за что она извиняется, тоже узнайте, очень Вас прошу! — Я сделаю всё, что в моих силах, — процедила сквозь зубы Сунако, высвобождая руки из цепких пальцев клиентки. Та недоуменно захлопала глазами, глядя на свои ладони. — Но обещать успех не могу. «Я не чувствую здесь присутствия чего-либо сверхъестественного», — она не стала это говорить, опасаясь, что тогда невроз заказчицы станет невозможно контролировать. — Идиотка! Ты хоть понимаешь, на что подписываешься?! Она же совсем без мозгов, у неё крыша уже год как съехала в неизвестном направлении! Тут из немёртвых вообще никого кроме меня нет, мы просто теряем время, пока ты пытаешься угодить этой помешанной! Кёхей завис перед Сунако и принялся эмоционально размахивать руками, разбавляя гневную речь не очень приличными жестами. «Заткнись!» — рявкнула в ответ она, и призрак, разом присмирев, отлетел в сторону. Охотница впервые обратилась к нему телепатически, и его это впечатлило. Слушая заказчицу, девушка задумчиво кусала губы, пытаясь понять, насколько правдива сообщённая информация. Интуиция, натренированная видеть наличие потустороннего даже в самом туманном повествовании — иногда заказчики с трудом могли связно излагать свои мысли, — теперь уверенно заявляла, что рассказанное — правда от начала и до конца. И это вовсе не плод воображения впечатлительной женщины. Но вопросов было слишком много, а ответы заказчица была дать не в состоянии, и всё, что оставалось Сунако, топчущейся перед тупиком, это попытаться проломить путь к ответам самостоятельно. Она чувствовала себя лошадью, обзор которой закрывают шоры. Сними их — и вот она разгадка. Вот только где найти того, кто поможет ей это сделать? От Кёхея проку никакого — он только и может, что кричать и возмущаться. От заказчицы — тоже. Остаётся надеяться только на собственные силы. Ей не привыкать к этому, так что всё в порядке. — Мне бы хоть какой-нибудь результат. Слишком больно думать, что моя девочка, так странно и страшно погибшая, мучается и в посмертии, — заверила её женщина. Говорила она мягким тихим голосом, такой можно слушать-заслушиваться — не надоест. — Тогда, с Вашего позволения, я осмотрю дом. Хочу кое-что выяснить, — Сунако встала и отряхнула джинсы от несуществующих крошек. — Думаю, стоит начать с комнаты погибшей. — Да, конечно, ходите, где посчитаете нужным, у нас двери на ключ не закрываются, так что проблем возникнуть не должно. Можете даже чердак и подвал осмотреть. Я с Вами ходить не буду, чтобы не мешать, — женщина тоже вскочила на ноги и принялась убирать со стола. — А комната Такико на втором этаже, первая дверь направо. Сунако, кивнув, покинула кухню и направилась к лестнице. Кёхей летел следом, бормоча под нос, что охотнице просто нечем заняться, вот она и страдает всякой ерундой, ищет несуществующих призраков. Она делала вид, что оглохла и ослепла, чем злила его ещё больше. Комната Такико оказалась небольшой, но уютной. Письменный стол, кровать, стеллаж с книгами и пара стульев — вот и всё убранство. На полу — овальный ковёр с длинным ворсом, на который так приятно ступать, на кровати — маленькая армия мягких игрушек, преимущественно ручной работы, а на полках — масса безделушек типа декоративных свечек, фарфоровых фигурок и сувениров. Всё в мягких пастельных сиренево-белых тонах. — Вот это я понимаю, комната нормальной де… — довольно начал Кёхей, но сразу осёкся, когда Сунако, убрав часть рукотворного мусора на стол, сняла с полки несколько книг, спрятанных во втором ряду. Охотница улыбалась так, что её спутника передёргивало. Такое выражение лица у неё всегда было перед тем, как устроить ему какую-нибудь гадость — за то время, что они жили вместе, таких воспоминаний у молодого человека набралось бы на томик мемуаров. Хотя ему всегда удавалось ей отомстить. Сунако, с трудом борясь с охватившим её волнением, аккуратно раскладывала перед собой найденные книги. От чтения названий приятно покалывало кончики пальцев. Это уже было интересно! Кажется, кое-что начало проясняться! — «Энциклопедия колдовства и демонологии», «Сад демонов — Hortus daemonium: словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения», — вслух прочитал призрак несколько названий. — Это что ещё за хрень? — Это ответ на все наши вопросы, — спокойно объяснила Сунако, ласково оглаживая переплёт одной из книг, глаза её при этом сверкали как у ведьмы, милующейся с любимым колдовским котом. — Или как минимум намёк на то, в каком направлении нам двигаться дальше. Он непонимающе посмотрел сначала на охотницу, потом на стопку книг, затем снова на охотницу и выдал: — Это чё, она увлекалась тёмной магией, что ли, и теперь, когда померла, не может обрести покой, потому что в рай её не пускают, а для ада она слишком мало грешила? Сунако закатила глаза: иногда глупость Кёхея её поражала, но чаще раздражала и вызвала желание стукнуть его чем-нибудь тяжёлым по голове. На самом деле охотница была слишком строга к нему. У неё был обширный опыт работы с немёртвыми, у него — никакого, но суть её напарник уловил верно. Девочка действительно увлекалась тёмной магией, а именно: призывала мелких демонов, чтобы получить ответы на свои вопросы. Подростки часто подобным увлекаются, не зная, к каким катастрофическим последствиям могут привести с виду невинные шалости. Умерев, Такико сполна заплатила за своё любопытство. — Кёхей, девочка не имеет никакого отношения к тому, что происходит в доме. Вернее, имеет, конечно, но весьма опосредованное. Более того, в этом доме нет ни одного призрака. Он застыл с открытым ртом, переваривая услышанное. — И? Хочешь сказать, что моего первого свидания с призрачной девчонкой не состоится? Я, конечно, не жаждал, но всё равно обидно! Эй, не тупи, ответь на мой вопрос! — На данный момент это всё, что я могу тебе рассказать, — спокойно произнесла Сунако. — Для того, чтобы придти к каким-либо выводам, необходимо провести расследование. — Ну так проводи, Накахара, какого хрена ты медлишь? Время, чай, не резиновое, — грубо поторопил ей призрак и принялся метаться по комнате в поисках разгадки. Уверенный, что помогает, он мешал Сунако работать. Девушка, скрипя зубами от злости, просматривала книги в надежде отыскать какие-либо пометки и замечания. Ничего. Только несколько закладок, сделанных с целью не потерять особенно заинтересовавшие погибшую девочку заклинания призыва. И, вздохнув, охотница продолжила обыск комнаты. Первая действительно ценная находка была сделана именно Кёхеем, решившись от скуки заглянуть под кровать. Он долго бубнил что-то под нос, шурша и шелестя какими-то бумажками, а потом вытащил на ковёр потрёпанную тетрадку и изрёк: — Гляди, что нашёл! Сунако, не говоря ни слова, заглянула под обложку и тихо присвистнула. Оказалось — это дневник Такико, где она описывала всё, что с ней происходит. Сначала заметки были длинные и пространные, девочка подробно описывала каждый прожитый день, размышляла над заинтересовавшими её темами, приходила к каким-то выводам. Она была неглупа и любознательна. Записи, сделанные ровным аккуратным почерком, читались легко и время от времени вызывали улыбку. Первую книгу по демонологии она получила в подарок от подруги, последняя сделала это без всякой задней мысли, просто решила поделиться увлекательным чтивом. Для подруги это так и осталось развлечением, дли Такико — переросло в смысл жизни. Впервые она попробовала призвать демона за полгода до своей смерти. Ритуал прошёл гладко, демон оказался обаятельным и симпатичным — «зелёный, крошечный, как котёнок, с глазками-бусинками и отличным чувством юмора» — и совершенно покорил Такико. Ей понравилось с ним беседовать, он дал ей ответы на некоторые вопросы, и она поняла, что обязательно призовёт его снова. Во второй раз явился другой. Ворчливый, смотрящий на неё изподлобья. Их знакомство закончилось ссорой и разочарованием Такико. Какое-то время она даже не брала в руки книги и не сидела на форумах, где давали советы относительно того или иного ритуала и просто обсуждали результаты призывов, была уверена — бросила. Но это оказалось посложнее, чем отвыкнуть от наркотиков. Такико хватило на месяц, потом она снова попробовала кого-нибудь призвать. Ритуал на этот раз был другой. Демон — тоже. И снова беседа, небольшая жертва в виде нескольких капелек её крови — крови девственницы, —, а потом мучительные попытки удержаться от нового обряда. Такико и сама не понимала, зачем это делает, ей не нужно было исполнение желания или какая-либо помощь, её увлекал сам процесс. Должно быть, её пьянило собственное могущество — вот она, простая смертная, панибратски общается с могущественным демоном, способным при желании убить её с такой же лёгкостью, как сказать ей: «Приказывай, госпожа!» И чем больше она, в краткие моменты просветления, пыталась выбраться, тем сильнее её затягивало. Это было хуже болота. Из трясины, если повезёт и как следует позвать на помощь, вытянут, из тенет тёмной магии — никогда и никто не освободит, как ни кричи и ни проси спасти. А потом настал день расплаты. В тот раз что-то пошло не так. Заклинание не сработало, а потом, когда она его повторила, сработало неправильно, а способа исправить последствия она не знала. Родителей тогда дома не было — они уехали на выходные к бабушке. Брат решил остаться ночевать у друга, наверняка они всю ночь играли в компьютерные игры. А Такико в одиночестве сидела в своей комнате и решила призвать очередного «друга для бесед». Она никогда не замахивалась на могущественных демонов, предпочитая самых низших созданий. Они были слабы, и некоторых из них можно было с лёгкостью убить, просто наступив на них каблуком. Призыв — это была всего лишь забава, попытка самоутвердиться, ничего серьёзного. Так было ровно до того, последнего, раза. Заклинание вышло из-под контроля, и Такико попыталась его отменить. Не вышло. Тогда она испугалась и сбежала из дома. Почему-то ей казалось, что там с ней непременно произойдёт что-то плохое, что то существо, что девочка призвала последним, отомстит ей за попытки играть с тем, о чём не имеет ни малейшего представления. На следующий день она, успокоившись и поверив, что, пока родители дома, ей ничего не грозит, вернулась. Это была последняя запись в дневнике… — Он убил её в тот же день, стоило ей вернуться… Напугал до смерти, — пробормотала Сунако, закрывая тетрадь. — Незавидная судьба для пятнадцатилетней девочки. Но она сама виновата. Я, посвятившая всю жизнь работе с нечистью, и то опасаюсь связываться с демонами, они слишком непредсказуемы, чересчур опасны. Удивительно ещё, что ей удалось забавляться с ними целых полгода. На их месте я бы порвала её на куски уже через неделю. Видимо, Такико тоже им понравилась, и они решили позабавиться с глупой смертной… — Хочешь сказать, где-то по дому может свободно бродить демон-убийца? Сунако внимательно посмотрела на Кёхея. — Молись, чтобы он был один. *** Подвал, как и говорила заказчица, оказался открыт. Едва отложив дневник Такико в сторону, Сунако сорвалась с места и побежала на его поиски. Кёхей, чувствуя, что сейчас лучше воздержаться от комментариев, потому что охотница на взводе, последовал за ней. Темно было так, что даже кошачье зрение Сунако оказалось бесполезно. Она вытащила из сумки фонарь и, включив его, обвела лучом стены в поисках выключателя. Последний никак не находился, зато обнаружилось обилие паутины, одна красивее и больше другой — можно экскурсии устраивать, — испуганно пискнувшая, когда на неё упал пучок света, мышь и несколько пустых полок, на которых раньше стояли домашние заготовки, а теперь на них не было ничего, кроме окаменевшего мышиного помёта и хлопьев пыли. — Чёрт, здесь только фильмы ужасов снимать! — резюмировал Кёхей, оглядевшись по сторонам. — Поосторожнее с выражениями. Не вспоминай нечисть там, где она вероятнее всего водится. Некоторым демонам вполне под силу поглотить одного болтливого призрака и потребовать добавки. Её спутник тут же присмирел и прикусил язык. Хоть он и не был больше живым человеком, но необъяснимых вещей всё ещё побаивался, и спокойствие, с которым Сунако оглядывалась по сторонам — будто не на нечисть охотится, а за баночкой варенья спустилась, — раздражало. Но у неё был опыт, а у него — способность постоять за себя, так что следовало успокоиться и не мешать охотнице делать свою работу. Чем быстрее они расправятся с демоном, тем быстрее смогут вернуться домой. Лучше прожить всю жизнь в комнате Сунако, чем оставаться в этом доме лишние полчаса. — Я всё равно ничего здесь не чувствую… — пробормотал призрак, когда девушка, нащупав выключатель, заставила вспыхнуть лампу под потолком. Щурясь от яркого света, она какое-то время стояла у лестницы, а потом, пообвыкнув, принялась внимательно изучать каждую пядь. — Я тоже, но это абсолютно ничего не значит. И, если мои опасения подтвердятся, наше задание, которое определено как средней сложности, перерастёт в сложное, с риском летального исхода. Кёхей икнул и с тоской посмотрел на дверь. А ведь он предупреждал, что, соглашаясь, они рискуют вляпаться в полное дерьмо! Но Накахара как всегда не слушала, она ведь, мать её, опытнее и мудрее. Чтоб ей провалиться! Сунако, оступившись, охнула и зло посмотрела на призрак. Тот сделал вид, что изучает ближайшего к нему паука. — Ещё раз попытаешься испробовать на мне свой телекинез… — То что? — вскинулся он, зная, что ни одна из её угроз не способна его испугать. Он уже мёртв. Чего ему ещё бояться? Охотница промолчала. Когда ей удалось поймать боковым зрением нечто интересное, она напрочь забыла про призрак. Тому это не понравилось. Он сложил руки на груди и собрался было начать возмущаться, но проследил за взглядом девушки и опал с лица: пентаграмма! Знак, начертанный на полу кусочком мела, был едва виден, как будто кто-то пытался затереть его ладонями. Такико призывала своих демонов в самом тёмном уголке подвала, так что никто из домашних ничего не смог бы обнаружить. Она была на редкость смышлёной девочкой в том, что касалось маскировки. Если бы не электрическое освещение, привлёкшее внимание Сунако к неудачно упавшей на пол тени от большого куска брезента, неизвестно зачем лежащего на одной из полок, она и сама ничего не заметила бы. А ведь у неё был опыт и знания. Лучше бы Такико с таким же тщанием подходила к самим ритуалам! Глядишь, была бы до сих пор жива. — Забавно… — пробормотала Сунако. Она подошла к пентаграмме и присела на корточки, внимательно изучая линии рисунка и пытаясь понять, с кем именно пыталась связаться Такико. Кончиком пальца охотница провела по начертанным символам, поднесла ладонь к лицу, внимательно изучая оставшийся на коже след, втянула ноздрями воздух, чтобы почувствовать запах… В своих ритуалах покойная пользовалась обычным школьным мелом, а для того, чтобы активировать заклинание — отдавала несколько капель своей крови. К счастью, у неё было слишком мало сил, чтобы призвать кого-то могущественного, и она, будто чувствуя это, никогда не пыталась прыгнуть выше головы, отграничиваясь низшими демонятами. Но даже самые слабые демоны гораздо опаснее несущегося тебе навстречу взбешённого питбультерьера. — Что? Что ты обнаружила? — засуетился вокруг неё Кёхей. Он внимательно наблюдал за всеми манипуляциями охотницы, но в силу собственного невежества ничего не понял. — Обычно она призывала мелких пакостников, — спокойно пояснила девушка. — Видишь, следы от пентаграммы? Они пропечатались в дереве лучше последнего рисунка, потому что она часто ей пользовалась. Раньше таких демонов ведьмы призывали для того, чтобы навредить неугодным соседям. Для этого ритуала не нужно много силы, но и просто так его провести не удастся. Удивительно вообще, что у Такико получилось. Она была чужда западной культуре, это видно из её дневника, но почему-то демоны охотно к ней шли… — Хочешь сказать, всё может оказаться ещё сложнее, чем мы ожидали? — нервно сглотнул Кёхей. Если бы у него было материальное тело, его ладони вспотели бы от страха. — Не факт, — покачала головой Сунако. — Они могли просто заскучать и решить немного поразвлечься. Кажется, я уже тебе это говорила. Либо у неё была духовная сила, которая позволяла ей связываться с другим миром. Нужно будет ещё раз наведаться в комнату девочки, чтобы узнать наверняка. — Она ещё раз коснулась раскрытой ладонью пентаграммы и, прикрыв глаза, принялась водить вдоль контура, выглядящего самым свежим. — А вот её последний собеседник… Он был несколько более могущественен, чем предыдущие, неудивительно, что ему удалось разрушить слабое заклинание и вырваться на свободу… — бормотала охотница, а потом, побледнев, резко притянула ладонь к груди. — Вот… дерьмо! Кёхей, наблюдавший за манипуляциями девушки без особого интереса, и даже будто начавший дремать, вдруг встрепенулся и спросил: — Что? Что случилось? — Она… она забыла закрыть проход… — прошептала Сунако, отползая к выходу. Она мелко дрожала, пытаясь что-то нащупать трясущимися пальцами на дне сумки. Искомое никак не находилось. — Вот в чём дело! Вот почему мы ничего не чувствовали. Они прятались в своей норе, пока сюда приходили пытающиеся очистить дом от скверны люди, а потом снова принимались пакостить. Мелкие демоны обожают строить людям гадости, и пока что им вполне достаточно этого дома, но, когда им надоест, они могут пойти и дальше. Если уже не пошли. То, что нам никто об этом не сообщил, ничего не значит. Хозяева соседних домов ещё долго могут списывать всё на излишнюю мнительность. — Ты хочешь сказать, что где-то в этой комнате есть портал, откуда, как тараканы, лезут демоны? Сунако кивнула и уточнила: — Это скорее небольшой карман, дающий демонам, попавшим в него в момент его создания, проникать в мир людей. К счастью, Такико была слишком слаба, чтобы организовать полноценный коридор между мирами, иначе сюда пришлось бы звать всю нашу контору в полном составе, и то не уверена, что мы бы справились. — Не думал, что вы так слабы, — фыркнул Кёхей. — Мы достаточно сильны, чтобы закрыть коридор! Но с ордой демонов, уже проникших в наш мир, мы бы не справились. — Ой, да что там справляться! Спалить их всех, и вся недолга! Охотница окинула его долгим взглядом и чуть прищурилась. Кёхей почувствовал, что его уверенность в себе тает. — Посмотрим, как ты запоешь через несколько часов… Призрак нервно почесал в затылке и глупо хихикнул, так и не найдя, что возразить.