Не могу больше

Лестрейд растеряно замер в паре шагов от Джона. Радость ещё освещала его лицо, но в глазах уже читалось недоумение от такой неожиданной и странной реакции на свое появление. Джон топтался на месте, перекладывая пакеты из одной руки в другую, и не знал, как выйти из этого идиотского положения. Он и сам не ожидал от себя ничего подобного, но, как ни старался уйти от факта, стоило всё же признать: первым чувством при виде Грега была ярость, пусть и длившаяся всего лишь мгновение, но настолько сильная, что до сих пор кожу покалывал промчавшийся под нею жаркий поток. — Грег… Вот дьявол… Прости. Почему-то я испугался, — смущенно бормотал он, пытаясь хоть как-то сгладить неприятное впечатление от своей глупой несдержанности. — Я совсем не ожидал… Господи, как же я рад тебя видеть! — Да, это я уже понял, — беззлобно усмехнулся инспектор и, подойдя чуть ближе, остановился, не решаясь обнять. — И тоже чертовски рад. Джон выкручивался как мог, и инспектор, конечно же, это понял, поэтому снисходительно улыбался, оставляя приятелю место для следующего маневра. Пугаться, по большому счету, было нечего. Да и на испуганного человека Джон не был похож. А вот на человека, чьи планы нежданно нарушили, и на человека, еле-еле сдерживающего разочарование, — да, был. Лестрейд не мог понять лишь причины всех этих эмоций, ведь он всегда считал Джона другом, и если бы после гибели Шерлока тот сам не прервал отношения со всеми, кто так или иначе был им обоими близок или просто знаком, Грег ни за что не оставил бы его один на один с отчаянием. Тем более что ему самому было тогда очень несладко, и серебро густых, красивых волос красноречиво говорило об этом. Странно… Джон ведет себя очень странно. Но Лестрейд решил не морочить себе голову попытками разгадать суть этой странности, он был несказанно счастлив увидеть Джона, счастлив, что Шерлок жив, что ждет их сейчас в знакомой гостиной, и решил ограничиться именно этим чувством. А разобраться во всем остальном можно будет потом. Да и надо ли… * Шерлок выглядел очень довольным. — Ты решил приготовить ужин на десятерых? — улыбнулся он, глядя на объемную ношу, оттягивающую Джону обе руки, и лукаво добавил: — Как тебе мой сюрприз? — Удался. Лестрейд рассмеялся: — Лучше предупреждать о таких сюрпризах заранее. Я думал, что Джон пристрелит меня прямо у дверей вашей квартиры. — Грег, перестань, — Джон шутливо ткнул его в бок кулаком. — Что случилось? — Шерлок с любопытством смотрел то на одного, то на другого. — Проблемы? — Где ты, там и проблемы, — решительно закончил Джон напрягающий его разговор. — Будете топтаться в прихожей, никогда не дождетесь ужина. Перебрасываясь шутками и подталкивая друг друга, они дружно поднялись наверх. Джон наконец-то расслабился. Он и в самом деле был рад увидеть Грегори Лестрейда, по которому, оказывается, всё это время скучал. Разгружая пакеты и выкладывая на кухонный стол покупки, он пытался разобраться в том, что же произошло. Почему он так разозлился, увидев спешащего Грега, когда самой естественной и нормальной реакцией предполагалась радость? Хотел провести этот вечер вдвоем? Но почему? Соскучился? Конечно, соскучился, и никак не может насытиться общением с Шерлоком: звуком знакомого голоса, новыми, но всё равно такими родными чертами, живым дыханием… Но всему этому можно радоваться и в присутствии Грега, которого он, к слову сказать, полтора года не видел и которого всегда считал своим другом… Что за чертовщина с ним происходит?! — Джон. Шерлок вошел неслышно и встал за спиной. — Всё в порядке? — В полном, — не оборачиваясь, ответил Джон, продолжая сортировать продукты: эти — для сегодняшнего ужина, эти — пригодятся потом… — Уверен? — Абсолютно. А если вы с Лестрейдом подключитесь к приготовлению ужина, будет ещё лучше. Лично я умираю от голода. — Я тоже. — В голосе Шерлока послышалось облегчение. Слегка растерянный и смущенный вид друга очень его озадачил. Всё это время Шерлок чувствовал себя виноватым, будто только что он неожиданно и очень крупно Джона подвел. — Тащи сюда Грега, я поручу ему чистить и резать лук, — бросил Джон через плечо. «Хочу отомстить? — мысленно усмехнулся он. — Черт бы меня побрал, я, кажется, потихоньку схожу с ума. Как видно, такие сильные потрясения не для моего обессиленного сознания». — Я принес виски, — заявил возникший в кухне инспектор. — Думаю, самое время немного выпить. Где тут у вас стаканы? — Где у нас стаканы, Джон? — Шерлок, растеряно оглянулся по сторонам. Джон едва слышно вздохнул. — В левом углу посудного шкафа. На верхней полке. * — Твоей жене повезло — такого вкусного цыпленка я не ел уже тысячу лет. Надеюсь, ты балуешь её хотя бы изредка? — Инспектор вытер салфеткой рот и откинулся на спинку стула. — Шерлок, предлагаю выпить за нашего друга до дна. — Я уже пьян, — негромко ответил Шерлок, посмотрев на Джона неожиданно долгим взглядом. — Но за него я выпью до дна. Под этим изучающим взглядом Джон вспыхнул и натянуто улыбнулся. — Мне придется тебя тащить. — Надеюсь, тебе это не будет в тягость. — Шерлок отвел глаза и пригубил бокал с вином. — Не волнуйся, Шерлок, — вмешался инспектор, — я ему помогу, если ты решишь вдруг сегодня напиться. Хотя, я и сам был бы совсем не против. …Они по-холостяцки ужинали на кухне. Время текло незаметно, но было ещё не поздно. Шум вечерней улицы проникал в приоткрытое окно. С виски было покончено и теперь они наслаждались ярким букетом купленного Джоном вина. Все трое получали удовольствие от встречи и неспешного разговора, всем троим было что вспомнить. Шерлок шутил, как и прежде подтрунивая то над инспектором, то над Джоном, расспрашивал Лестрейда о новостях Скотланд-Ярда, о нераскрытых делах. — Лондон похож на стоячее болото. Никаких громких и интересных дел. С тех пор, как… в общем, всё стало совсем не так, как когда-то. — И слава богу! — воскликнул Джон, поглядывая на Шерлока. — Надеюсь, ты не очень расстроен. — Не очень. Он раскраснелся от выпитого и был заметно расслаблен. А потом Грег похвалил цыпленка, и всё изменилось. Напряжение стало физически ощутимым. Его почувствовал даже Лестрейд. Он беспокойно ерзал на стуле, то и дело подливая вино в быстро пустеющие бокалы. Разговор не клеился, из плавного и непринужденного превратившись в отрывистый и в какой-то степени даже взрывоопасный. Нахмурившись, Шерлок жадно глотал вино и молчал. Джон и Лестрейд переглядывались, Лестрейд — недоуменно, Джон — делая вид, что ничего не может понять. — Шерлок… Шерлок поднял на Джона глаза и наконец улыбнулся: — Ты и в самом деле готовишь удивительно вкусно, Джон. Почему я не оценил этого раньше? Недолгое молчание было прервано Грегом, предложившим очередной тост: — Я хочу выпить за крепкую дружбу. Надеюсь, Джон, твой новый статус не послужит препятствием вашим отношениям, и всё будет по-прежнему? Кстати, ты уже познакомил его с женой? «Черт бы тебя побрал, Грег! Почему бы тебе не заткнуться?! На какую зыбкую почву ты сейчас ступил, сам того не ведая…» — Не успел. Но, надеюсь, это произойдет очень скоро. — Он вопросительно посмотрел на Шерлока: — Да? — Разумеется, Джон. — А заодно и меня, — добавил Лестрейд. — Очень интересно взглянуть на женщину, которой придется вести борьбу с Шерлоком Холмсом, — пошутил он. — Грег, ты напился и говоришь какую-то чушь, — буркнул Джон и повернулся к Шерлоку: — Кстати, с тобой очень хочет познакомиться один человек. Это мой друг, Алекс. Он… — Твой друг? — В голосе шерлока послышалась откровенная, неприкрытая горечь. У Джона похолодело внутри, а лицо, напротив, запылало и даже покрылось легкой испариной. Черт бы побрал все на свете, что же это такое? Почему так невыносимо ноет сердце и дрожат руки? — Да. — Голос тоже дрожит, и дрожь эту никак не унять. — Мы вместе работаем. — Джон почему-то обратился к Лестрейду: — Это замечательный хирург. И человек. У него тоже… Я потом тебе расскажу, — быстро взглянув на Шерлока, продолжал он выдавливать из себя слова, но язык не слушался, превратившись вдруг в злейшего врага, говорящего не то и не так. — Он давно мечтает встретиться с тобой, Шерлок, поговорить. С ним произошло… — Я с удовольствием встречусь с твоим другом, Джон. И с твоей женой. Я встречусь со всеми, кому ты считаешь нужным меня представить, скажи только, где и когда. Он вновь оживился, и напряжение постепенно исчезло. Во всяком случае, оно больше не беспокоило Лестрейда. Вино было допито, и Джон взялся за кофе, поглядывая время от времени на Шерлока, который как будто чувствовал его взгляд. Они долго прощались в прихожей, пожимая друг другу руки, порывисто обнимаясь и договариваясь о новой встрече. Шерлок и Грег захмелели и, посмеиваясь, тискали друг друга и хлопали по плечам. Джон чувствовал себя совершенно трезвым и почему-то неуместным в этой дружеской толкотне в прихожей. — Не сиди до утра в гостиной. Ложись спать. — Лягу. Уйти было очень трудно. * Мэри читала в кровати и на мужа посмотрела удивленно и настороженно. — Ты рано. — Устал. Всё-таки я не настолько молод, чтобы лишать себя ночного отдыха. …Но не настолько стар, чтобы бежать, лететь, мчаться по ночному городу, если это будет необходимо, если впереди будет нестись черная тень и беззвучно звать за собой. И вскипающая кровь застучит в висках молодо и задорно, и тело будет звенеть от радости и азарта. Но Мэри это знать ни к чему. Он скользнул под одеяло и вытянулся, разминая мышцы, так и не расслабленные горячим душем. Там, в душе, Джон едва сдержал неожиданно нахлынувшее желание прикоснуться к себе. Прикоснуться жестко и грубо, почувствовав власть и силу собственных рук. Он с трудом подавил этот порыв и быстро покинул ванную, не дав возбуждению разгореться. Сейчас, лежа в теплой постели, он прислушивался к сигналам, подаваемым собственным телом. Истома разливалась неярко, но чувствительно. И Мэри была рядом… Но представить её в своих объятиях он почему-то не мог, и когда она, отложив книгу и потушив свет настольной лампы, несмело к нему прильнула, застонал от бессилия и невозможности встать и уйти. По-своему истолковав этот стон, Мэри прижалась сильнее и обхватила сквозь ткань пижамы его наливающийся возбуждением член. — Джон… …Секс был отчаянным и неловким. Рваные, порывистые движения не приносили Джону удовольствия. Он быстро двигался в теле жены, механически наращивая темп и углубляя проникновение, и мысль о повинности раз за разом возникала в совершенно трезвом, не затуманенном страстью сознании. Но Мэри задыхалась под ним и вскрикивала, высоко подбрасывая бедра, обнимала и целовала, лаская горячим языком, и кончила с протяжными стонами наслаждения. «Что со мной?!» Он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к тихому дыханию жены. Ему было тяжело. И страшно. И почему-то мерзко. Он совершенно точно знал, что ни бесплодие Мэри, ни их недавний разлад к его опустошенности и тоске отношения не имеют. «Хорошо, что у нас не будет детей», — подумал он, засыпая, и чудовищность этой мысли не вызвала в нём ни раскаяния, ни испуга.