Мексика, Мехико.
— Да мать же вашу, мы чуть не попались! — прорычал Учиха, как только за ними закрылась дверь в номере отеля. — Саске, все обошлось, это главное, — пытался успокоить его Хьюга, хоть и ему самому была крайне непонятна эту ситуация. — Эй, красавчик, — окликнула его Харуно, вальяжно развалившись на одноместной кровати и стягивая с головы парик. — Не кипишуй, у меня от тебя голова болит, — она окинула Саске беглым взглядом, оценивая его состояние, ведь на самом деле ей тоже было несколько не по себе, особенно, когда на пограничном контроле на неё обрушились странного рода вопросы. Учиха нахмурился, но промолчал, заметив напускное равнодушие, исходившее от неё. Гораздо важнее сейчас было разобраться не угрожает ли что-то их планам. — Меня интересует, почему к нам было столько внимания в аэропорту, но я сомневаюсь, что они что-то заподозрили, — с задумчивым видом произнес Какаши. — В ближайшее время займусь этим вопросом, но сначала нам нужно чётко обговорить наш план. Я хочу внести некоторые изменения, — остановился он и, окинув всех взглядом, дабы убедится, что его слушают все, продолжил. — Сакура, Саске, вы будете жить в другом доме, жить в их старом опасно и подозрительно, его уже несколько раз обыскали: полиция и люди Ласкано. — И куда нам тогда ехать? Тот дом был идеальным! — присаживаясь на кресло, спросил Учиха, начавший мало-помалу приходить в себя, вновь надевая маску отчужденности. — Саске, есть дом не хуже, — произнес Хатаке, сканируя изучающим взглядом Учиху, вновь отмечая про себя его странное поведение. — На отшибе, небольшой, не привлекающий внимания — в самый раз для нашей операции. — Хорошо, а что насчёт встречи с Данзо? Как? И когда? Красавчик же говорил, что это не будет проблемой, — включилась в беседу Сакура, ведь так или иначе ей была отведена почти что главная роль в этом спектакле, и поэтому она считала, что обязана быть в курсе их плана. — Раз в полгода, — начал Какаши, — боссы преступных группировок собираются вместе, откладывая в сторону свои распри и недомолвки. Собирает их главарь местной мафии у себя на вилле, в Гвадалахаре, и под прикрытием вечеринки, хотя все знают, что там творится на самом деле, он собирает с них проценты за то, что они работают на его территории. Чтобы начать свои дела в Мексике, Данзо будет необходимо появиться на этом приеме, там-то вы с ним и познакомитесь. — Мы разрядимся, как проститутки на панели, и пойдём соблазнять Данзо, так? А если он меня все-таки узнает? — вскинула бровь Харуно. — Я не думаю, — улыбаясь, ответил Учиха. — Во-первых, он не ожидает увидеть здесь тебя, и во-вторых, с тем гримом, что дал нам брат Сасори, нас не узнают даже… Учиха замолчал, осознав, что чуть не сморозил глупость. Их не узнает кто? Родная мать? Родители? Родственники? Да некому узнавать их, не к кому им возвращаться. Учиха стиснул кулаки, разозлившись на самого себя, что подался минутному порыву и перестал задумываться над тем, что говорит. — Никто. Никто нас не узнает, — закончил он. — Кстати, Дейдара прикольный, веселый, — Сакура решила перевести тему увидев, что Учиха замялся. — И совсем не похож на брата. — Они сводные, — ответил Хьюга, оценив жест поддержки со стороны Сакуры, также направляя тему в другое русло. Так или иначе они здесь все были из одного теста. — Итак, мы отошли от темы, — продолжил Какаши. — Завтра, после обеда, мы снова выдвигаемся в путь. Отсюда до Гвадалахары около восьми часов пути. Поэтому лучше нам приехать в ночь, чтобы было меньше свидетелей. Саске, — Какаши перевёл на него взгляд. — Вы с Сакурой поедете туда одни, чтобы избежать даже малейших подозрений в связи с неразберихой в аэропорту. — Понял. — У меня вопрос, — громко проговорила Харуно, поднимая руку. — Когда я смогу уже смыть с себя этот отвратительный грим? Быть раскрашенной блондинкой, увы, не моё! — вскинула бровь она, обращая на себя всеобщее внимание. — Уже можешь, только потрудись потом пробраться в свой номер незамеченной, тебе нельзя светиться, — пояснил Хьюга. — Ой, да бросьте, мы же в шестистах километрах от Данзо и прочих плохих дядей, — умоляюще пробурчала она. — Эй, ты что, глухая? — вопросительно произнес Учиха. — Нам нужно быть предельно осторожными! — выделяя каждое слово напомнил Саске. — Ну, не злись, смазливая мордашка, или ты такой нервный от предстоящего перевоплощения? — съязвила Харуно в ответ на его дерзость. Все-таки она предпочитала, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней, пусть это и было её не лучшим качеством, которое порой раздражало как окружающих, так и саму Сакуру. — Представь себе, мне не нравится то, что сделал из меня Дейдара, — выплюнул он, отвернувшись к окну.Квартира Хатаке Какаши. Утро прошлого дня.
— Черт тебя дери, Дейдара, ты ничего не перепутал? Бабу надо сделать не из меня, а из неё! — злился Учиха, недовольно теребя парик из длинных темно-серых волос у себя на голове. Хоть эта затея с переодеванием целиком и полностью принадлежала Саске, да и времени на её реализацию ушло совсем не мало, но сейчас она уже не казалась ему такой блестящей, в отличие от улыбки Сакуры, посмеивающейся над его внешним видом. — Сасо-о-ори, — протянул он, глядя на сводного брата, — ты не говорил, что они все у тебя такие нервные… мне тяжело так работать, — раскинув руки в стороны, Дейдара наигранно тяжело вздохнул, демонстрируя профессионализм. — Саске, ты же знаешь, — подошёл к нему Акасуна, положив руки на плечи, а затем проговорил хитрым голосом. — Наш заключенный-семьянин носит длинные волосы, — добавил он, шепнув последнюю фразу прямо на ушко. Харуно сидела на диване и откровенно ржала в голос, от чего эта ситуация ещё больше выводила Учиху из себя, заставляя потеряться собственное чувство надменности, пофигистичности и превосходства где-то далеко в заднице. Саске понимал, что по сути подписался на это сам и совершенно не должен возмущаться, поэтому сейчас он всеми силами уговаривал себя расслабиться и просто принять помощь Акасуны. Когда они только разрабатывали план и речь зашла о перевоплощении, Сасори предложил услуги своего брата, художника. В основном Дейдара занимался лепкой. Но от экспериментов никогда не отказывался. И сейчас, по мнению Учихи, Акасуна-младший просто над ним издевался. Ведь как только Саске хотел внести хоть какие-то положительные изменения в свой новый образ, эти поползновения молниеносно прерывались на корню. В итоге, посмотрев в зеркало на свой новый образ, он все-таки смирился. Но ему было ужасно тошно от самого себя в таком виде: длинные темно-серые волосы, фиолетовые глаза, бронзовый цвет лица, пластина на зубах, дабы скрыть его идеально-ровные зубы и показать всем черные, прогнившие, мерзкие маленькие усы, которые бесили Учиху даже больше, чем зубы, и завершали его образ небольшие мешки под глазами. — Ты прекрасен! — воодушевленно воскликнул Дейдара, глядя на свою работу. Учиха смерил его взглядом, полным ненависти и презрения, полагая, что над ним в очередной раз издеваются. Но в отличие от остальных, находившихся в комнате, художник и впрямь был в восторге от своей работы и словно бы даже не заметил, как из мужчины модельной внешности сделал чуть ли не бомжа. — Ладно, я понял. Так мне надо будет наряжаться на все встречи с Данзо. — Кхм-кхм… — привлёк его внимание Хьюга. — Ты должен так наряжаться при каждом выходе из дома, ты же не хочешь провалить операцию, да? — сдерживая смех, говорил Хьюга. Саске закатил глаза и сел на диван рядом с Харуно. — Сакура, твоя очередь, — потёр руки Дейдара и пригласительным жестом указал ей на место, где недавно сидел первый подопытный. Харуно тяжело вздохнула и, встав с дивана, проследовала к креслу под злорадствующие смешки Учихи. — Значит так, Сакура, — улыбаясь, он смотрел на неё в зеркало. — Тебе нужно два образа, как я понял, да? — Дейдара, — обратился к нему Какаши, сидевший в кресле не далеко от Неджи и Сасори. — Нам нужно провести её через границу, нужен какой-то обычный, непримечательный образ, на твой вкус. И лучше им завершить, так как нам нужно будет по-быстрому закончить новые документы Сакуры и выдвигаться. А сначала, — Какаши протянул ему фотографию, на которой была изображена сообщница и по совместительству жена преступника, в которого был перевоплощен Саске. — Ого! — воскликнул художник. — Это будет интересно! Сакура немного испугалась, но все-таки надеялась, что её обезобразят не до такой степени, как Учиху. Никогда она так не ошибалась. Буквально через сорок минут, взглянув на себя, она увидела совершенно постороннего человека, чем-то отдаленно напоминающего женщину: короткие чёрные волосы с чёлкой, почти закрывающей левый глаз, темного цвета кожа, обведённые чёрным карандашом глаза, причём до такой степени, что было ощущение, будто она никогда не умывалась на ночь, а утром обводила то, что стерлось во время сна, ярко-малиновые губы и такого же цвета линзы и довершала образ зубная пластина, только её цвет был грязно-жёлтым. — Боже мой… — только и смогла она сказать. — Ну, что же, женушка, — подошёл Учиха и встал по правую сторону от неё, положив руки ей на плечи. — Теперь мы так гармонично смотримся. Дейдара стоял и улыбался, глядя на них, Сасори ухахатывался на диване, Неджи, пытаясь преодолеть порыв смеха, сидел красный, как рак, и зажимал рот рукой, а Какаши, смотря на это все, улыбался. У Харуно задергался левый глаз.***
— Мне кажется, нам бы пора уже расходиться по номерам, завтра предстоит тяжёлый день, — монотонно проговорил Неджи, единственным желанием которого было как можно скорее умыться и лечь спать. — И правда, — поддержал его Какаши. — Только вот, Сакура… — он пытался подобрать нужные слова, чтобы поделикатнее выразиться. — Я не сбегу, если вы об этом, вы же вставили в меня этот дурацкий чип! — прошипела она, потирая место, куда была сделана инъекция. — Чешется, блин! — Я за этим прослежу, — вставил Учиха. — Все равно будем жить вместе, днём раньше, днём позже, — добавил Саске, направляясь в сторону двери, жестом показывая Сакуре, чтобы она шла за ним. — Там же две кровати? — вскинув бровь, спросила Харуно, поднимаясь с кресла. Она взглянула на Какаши, немо спрашивая разрешения. — К моему счастью, — ответил он на её язвительность. — Ваш номер через два от нашего, — сказал Хатаке, бросая ключи в сторону Саске, тем самым давая немое согласие на его авантюру. — Понял. Эй, надень пока парик, — обратился к Сакуре Учиха, открывая дверь. — Спокойной ночи, — монотонно вымолвил Хатаке, провожая её взглядом. — Ага, и вам того же, — сказала она напоследок, покидая номер. — Саске, — позвал его Какаши. — Если что… Сакура закатила глаза. Учиха кивнул и закрыл за собой дверь. Пройдя несколько метров, они остановились у двери. Отчего-то Учиха был сам не свой, а когда вставлял ключ в замок, у него затряслись руки. Кое-как расправившись с дверью, он пропустил Харуно вперёд и, заходя следом за ней, закрыл дверь на внутренний замок. Сакура сразу скрылась в ванной и спустя пару минут вышла оттуда в своём привычном облике, без раздражающего парика и тонны косметики, которые придавали должный возраст её персоне. Она застала Саске в той же позе, в которой он был, когда она уходила. Он стоял спиной к стене, возле двери, словно вжимаясь в неё; с закрытыми глазами, стиснув руки в кулаки, и тяжело дышал, будто бы ребенок, которому приснился кошмар. Она осторожно подошла к нему, положив теплую влажную от воды ладошку ему на грудь и тихо произнесла, боясь спугнуть: — Эй, что с тобой? Как вдруг Учиха распахнул глаза и резко притянул её к себе, меняясь с ней местами. Одна его рука крепко сжимала девичью руку, прижатую к стене, а вторая держала за горло. Секунду они смотрели друг другу в глаза, томно, изучающе, а затем, приблизившись вплотную, резко впился в её губы своими, не оставляя ей ни шанса пойти на попятную. — Какого черта? — пытаясь оттолкнуть его, спросила она, оглядываясь по сторонам, а затем подняла на него вопросительный взгляд. — Не переигрывай, мы одни, — прошептал он ей в уста, прижимая её к себе ещё сильнее. Как только Сакура услышала эту фразу, тут же бросилась в объятия к Учихе, вжимаясь в него, целуя так же, как он её минуту назад: резко, грубо. Сведя ноги у него за спиной, она свободной рукой оттянула его волосы назад, чтобы заглянуть ему в глаза. Она улыбалась. — Боже, как же я скучал, — прошептал он и снова затянул её в поцелуй, рухнув с ней на кровать.