Цветочек

Доучиться год без сгущающихся на горизонте туч было волшебно, как-никак всякие приключения занимали очень много времени. А каждая свободная минута мне была дорога, потому что я решила прибегнуть к более радикальным способам становления сильной феей для защиты вверившегося в мои руки леса. Точнее, для меня нашёлся учитель, который серьёзно подошёл к своей задаче - выжиманию из меня всех соков до последней капли на еженедельных занятиях. Учитель мне нашёлся самый неожиданный и потому остававшийся в тайне ото всех других. Получалось, что каждую субботу я всё также ходила в лес вместе с Чаттой и, углубившись в самую чащу, садилась под какое-нибудь дерево ждать начала занятия. К сожалению, мисс Гриффин в некоторых вопросах была просто невыносима - приходить в назначенное ей же самой время она не собиралась, а мне оставалось послушно коротать время под сенью старых деревьев, выспрашивая у них о давно минувших временах и обо всём происходящим в лесу за время моего недельного отсутствия. Древние исполины знали обо всём в лесу гораздо лучше других растений, находящихся в непосредственной близости к месту происшествия. Честно, получить себе в учителя директрису Гриффин - что-то за гранью фантастики, и я всегда переживала невероятное волнение, когда слышала шелест ткани балахона, в который главная ведьма Магикса облачалась, когда тайно покидала школу (странная привычка, но не мне её судить), и тихие приближающиеся шаги. Не знаю, почему я трепетала именно перед директрисой Облачной Башни, а не перед Фарагондой, которая была феям намного ближе и физически, и по духу, но Гриффин умела себя поставить так, что, с какой бы неожиданной стороны она не раскрывалась перед окружающими, всё равно оставалась непонятной, а, имеющие внутри комплекс маленького исследователя, перед неизвестностью не могли устоять. Разумеется, без Мими дело не обошлось бы. Всё-таки ведьмы, как бы независимо они не старались себя выставить, дружить умели, это только гордые злодеи для поддержания имиджа и из-за опасения быть преданными не водили никаких давних знакомств. Встречу Минервы и Гриффин после долгой разлуки я описать не могу, потому что при этом не присутствовала и очень этому радовалась. Директриса Облачной Башни, узнав, что фавн жива и здорова, а не отправлена в мир иной Белладонной в наказание сбежавшей ученице, очень сильно обрадовалась и также очень сильно выражала свою радость, что деревья мне несколько дней подряд жаловались на устроенный погром, недовольно ворчали и подставляли подножки корнями, когда возле них появлялись уже помирившиеся подруги, так что они были вынуждены не появляться на обширной территории на востоке Чёрного Грязевого болота, где и произошло феерическое воссоединение. Не знаю, сыграла ли роль просьба Мими, рассказ ли о её избавлении от чар Ведьмы-Прародительницы повлиял на Гриффин, но ведьма даже сама предложила натаскать меня по части противостояния тёмной магии, когда я в очередной раз отправилась в лес. Изматывая меня до потери пульса, Гриффин никогда ничего не объясняла и, вольготно расположившись на нагретом солнцем камне и не особо напрягаясь, колдовала одно заклятие за другим, не обращая внимания на то, ранит она меня или нет. Профессором она была хорошим, даже отличным, с этим не поспоришь, но как учитель для повышения силы - своеобразный. Конечно, у каждого педагога просматривался свой стиль обучения, но более беспринципного к чужим ошибкам было сыскать трудно, причём ей даже не приходилось распекать меня за совершённую оплошность, потому что я в прямом смысле могла прочувствовать её на себе. Заживляющие эликсиры я варила в количествах, по объёму значительно превосходящих все уже сваренные для Стеллы бальзамы. Подруги, конечно, моими занятиями были обеспокоены (я проговорилась насчёт Гриффин в момент слабости в один из пятничных вечеров, предчувствуя предстоящий трудный урок, где избежать ошибок было невозможно, как бы не готовился и каким бы сосредоточенным ни был), но верили мне, что данные трудности были необходимы для меня. Сложнее обстояло дело с профессором Палладиумом. Он верил, что в любой ситуации можно найти несколько выходов, если хорошенько поразмыслить, и идти на крайние меры по достижению цели - рискованно. И я была очень удивлена, когда он согласился со мной и не стал пытаться отговорить меня от занятий с Гриффин. Правда, мне пришлось в подробностях изложить свою точку зрения на происходящее и объяснить, почему я так спешу стать сильнее: во мне укрепилось чувство, что в скором времени должно было произойти что-то плохое. Как я подозревала, нависшей над Магиксом угрозы следовало ожидать только к началу учебного года (почему-то теперь празднество по случаю начала учёбы теперь твёрдо ассоциировалось в моей голове с проблемами, но я имела на то веские причины - ещё ни один учебный год не начался без неприятных происшествий). Наши с профессором отношения после взаимного признания ничуть не изменились, разве что мы начали по несколько часов до начала урока у Дю Фор в воскресенье проводить в теплицах. По молчаливой договорённости - никаких объятий, держаний за руку и поцелуев, только разговоры ни о чём и возня с многочисленными растениями, к которым меня неизменно продолжал ревновать Цветочек. Не знаю, каким образом кактус прознавал о том, что я в очередной раз отправилась в теплицы, но неизменно начинал недовольно топорщить колючки, и мне приходилось увещевать его минут двадцать, что ничто его не заменит (не скажу, что это было неприятно: похоже, от процесса примирения мы оба получали удовольствие). Эльф вызвался мне варить заживляющие зелья и заговаривать особенно сильные ушибы, если их с первого раза не брал эликсир (всё-таки тёмная магия весьма опасная штука и так просто не выводится даже из нанесённых ею ссадин). Мне ужасно не хотелось утруждать его тем, чем я сама могла заняться, но он не принимал никаких увещеваний в том, что всё в порядке, и я, в конечном счёте, сдалась, причём не скажу, что особо сопротивлялась. Не знаю, было ли известно Фарагонде обо всех моих выкрутасах, но поговаривали, что директриса Алфеи имеет свои источники информации. До тех пор, пока она сама не заговорит обо всём происходящем, я решила не беспокоиться, хотя на её занятиях я сначала немного нервничала, когда нужно было отрабатывать практические навыки. Я боялась, что она негативно отнесётся к тому, что Гриффин вызвалась обучать меня, хотя директриса Алфеи не могла запретить своим ученицам дополнительно заниматься в выходные дни, если это не мешало образовательному процессу (я тем временем с прежним упорством продолжала грызть гранит науки и делать домашние задания в день проведения занятия, что только положительно сказывалось на получении знаний). Несмотря на то, что время в школе летело с космической скоростью и проходило очень увлекательно, я с нетерпением ждала окончания курса, чтобы отправиться на каникулы. Дело в том, что мною неожиданно завладела одна идея, которая должна была помочь мне в повышении сопротивляемости заклинаниям Гриффин. Большая проблема заключалась в том, что у ведьмы получалось вывести меня из равновесия, создавая невероятные иллюзии монстров, отчего я сначала пугалась, а уже потом старалась их преодолеть, когда как нужно было сделать ровно наоборот. Идея, по традиции, была совершенно ненормальной и дурацкой, но при этом не лишённой смысла, если рассуждать с логической точки зрения (правда, логическую цепочку, по которой я до неё дошла, заново выстроить не представлялось возможным, и я подозревала, что внимала в тот момент отнюдь не голосу разума). Заключалась она в том, что нужно было, наконец-то, реализовать зелье кошмаров, которое я сварила в Облачной Башне и которое так любезно отлила мне в личное пользование профессор Заратустра. Честно, я подозревала преподававших ведьм в том, что они где-нибудь под учительским столом раскладывали гадальные карты, пока студентки корпели над заданием - порой каждая их фраза была исполнена такой загадочностью, что создавалось впечатление, что они знают всё наперёд и из непонятных побуждений дают возможность противостоять будущим трудностям. Хотя преподаваемый ими материал сам по себе был штукой полезной и применимой к жизни, но те же преподаватели Алфеи не грешили тем, что нагоняли тумана в свои фразы (профессора Дю Фор, конечно, иногда заносило, но она прекрасно знала, когда нужно остановиться и не давить на психику окружающих). Так вот, о зелье, нагоняющем кошмары. Дело в том, что сновидения оно нагоняло определённого толка - постоянные битвы, в которых нет конца и края бесконечным монстрам. Не знаю, какой ведьме или колдуну пришло в голову его изготовить, но первыми отравленными им оказались паладины, ещё во времена, когда в Магиксе не установилось шаткого равновесия между тьмой и светом и велись бесконечные войны, в которых рыцари света были постоянными участниками. Паладины, не имеющие возможности отдохнуть от битвы, продолжающейся даже во снах, сходили с ума или же изматывались до такой степени, что были уже не в состоянии держать оружие. Чтобы отыскать эту информацию, мне пришлось написать профессору Заратустре (странное дело, обмен знаниями между Алфеей и Облачной Башней всегда существовал, но им пользовались настолько редко, что о нём я случайно узнала у Мирты, которая продолжала поддерживать связь со своими бывшими преподавателями). Уверена, ведьма догадалась, что я задумала, и в конце своего ответа приписала, что за раз не стоит использовать больше трёх капель, иначе возможность проснуться появится только тогда, когда разум будет полностью иссушен и больше не в состоянии будет представлять новых и новых врагов. От затеи принимать это зелье могла меня отговорить только Чатта, потому что она была единственной посвящённой, и я потрудилась стрясти с неё обещание, что она никому не расскажет о данной глупой, но казавшейся нужной затее. Правила не запрещали пикси выдавать информацию о своём компаньоне, если с её помощью можно было оградить нерадивого человека от опасности. Но феечка смогла выбить для себя право сразу же рассказать о зелье кошмаров профессору Палладиуму, как сведущему в зельеварении и могущему сварить антидот или же вовсе вывести отраву из организма, если я вдруг переборщу с дозировкой или же не смогу проснуться через десять часов. Пикси была в своём праве, да и мне не улыбалось застрять в вечной битве с тёмными тварями. Я знала, что рано или поздно эльфу станет известно о том, какое зелье я принимала в тайне ото всех. Сама я, конечно, не собиралась рассказывать и с дозировкой было довольно сложно напутать, тем более я не собиралась принимать больше одной капли за раз, но неуверенность была. Представить его реакцию я не могла, однако всё равно её опасалась и потому очень надеялась, что моё предчувствие меня обманывает, и профессор Палладиум никогда ни о чём не догадается. Зелье кошмаров на деле оказалось не настолько ужасным, каким его описывали в различных источниках, и даже не таким страшным, каким оно выглядело во флаконе (хоть малиновые тени не перебирались в маленькие капли и не кричали, пока я пила смешанное с водой зелье). Оно действительно нужно было для того, чтобы измотать разум бесконечно возникающими противниками. Не знаю, были ли нагоняемые им сновидения вариабельны или же каждый видел одно и то же, но я видела громадное поле с выжженной травой и клубящиеся на небе багровые тучи. Монстры скорее были неясными тенями, очень похожими на те, что сворачивались над зельем, но серовато-зелёного оттенка. При казавшейся эфемерности они легко развеивались любыми физическими атаками (насколько они могли быть физическими во сне). Самым большим плюсом зелья были ничем не скованные движения - ты мог совершенно спокойно перемещаться по полю и использовать какие угодно атаки, которые воспроизводились в точности так же, как и в жизни. Сперва я боялась, что магия может прорваться сквозь пелену сна, но Чатта, дежурившая добрую часть ночи возле моей кровати, заверила меня в том, что ни одной искорки не сорвалось с моих рук, что казалось странным, потому что, проснувшись, я чувствовала себя выжатой как лимон не только в моральном, но и в магическом плане, словно побывала на очередном занятии Гриффин. Использовать зелье было решено раз в три дня, и чем дольше я его принимала, тем яснее становились тени, тем больше отличительных деталей обретала каждая из них, тем быстрее и сильнее становились они. Стимул не попадаться под их удары у меня был - я не представляла себе, как в реальности может отразиться нанесённый ими урон, поэтому напрягала все свои силы, чтобы разобраться с ними до того, как они подберутся ко мне. Странно, но чем сильнее становились тени, тем легче мне было с ними справляться. Возможно, дело было в том, что в самом начале я ещё неуверенно использовала магию во снах, не уверенная в её эффективности, но с каждым развеянным монстром я всё более и более убеждалась, что в малых количествах зелье кошмаров было превосходным тренажёром для желающих стать сильнее, невзирая на украденное у добрых сновидений время. Скрыть то, что я раз в три дня представляю из себя восставшее умертвие, было невозможно, но родители и Миэли, пусть и с неохотой, довольствовались объяснением, что на меня нападает бессонница из-за недостаточной нагрузки - шутка ли, столько отдыхать, когда в Алфее за неделю отдыхала лишь в первой половине дня воскресенья. Мама и Миэли через неделю моего пребывания в Линфее начали состязаться в том, кто из них лучше заполнит моё свободное время, чтобы я, измученная насыщенным днём, преспокойно засыпала каждую ночь. Если бы не Чатта, меня бы просто разорвали на две части - феечка отлично отвлекала на себя внимание моей сестрёнки и её друзей, потому что пикси в Магическом Измерении были явлением редким, и считалось счастьем увидеть их хотя бы раз в жизни. А моя феечка ещё и показывала фокусы ребятишкам, отчего те приходили в такой восторг, что вечером порой приходилось звать родителей некоторых восторженных "поклонников" Чатты, чтобы те насильно увели своих чад домой. Правда, у пикси было своё условие, которое ужасно не нравилось детям: она отказывалась уходить из дома без меня, несмотря на то, что Линфея по праву считалась одной из самой безопасных планет магического измерения (видимо, злых колдунов и всевозможных тварей мало интересовали растения, потому что среди цветущих полей и благоухающих садов было затруднительно возводить пафосные готические замки и вить пропитанные тьмой гнёзда). Конечно, в лесах Линфеи встречались дикие животные, но, если их не трогать, они никогда не нападали и первыми бежали от человека. Но я полностью поддерживала стремление Чатты не улетать от меня далеко, пока я с мамой перебирала бесчисленные пакетики с семенами, выбирая нужные растения для сада, который Алисса в этом году задумала превратить в маленький цветущий рай (Цветочек, примостившийся с нами на ковре гостиной, искренне верил, что играет существенную роль, кивая ирисом на очередной отложенный пакетик и тем самым одобряя наш выбор, и мы с мамой не спешили его переубеждать, потому что он выглядел уморительно, стараясь быть хозяином положения). Присутствие пикси в поле видимости само по себе прибавляло мне энтузиазма, потому что я прекрасно знала, что, когда закончится многочасовой подбор цветов для очередной маленькой клумбы, мы с ней пойдем гулять по полям Линфеи, не взяв с собой никого и неспешно любуясь красотами планеты. Может, в лесу Магикса мне находиться было приятнее, но посмотреть на цветущие поляны всегда было здорово, тем более они резко резонировали с тайным сумраком, царившим под вековыми деревьями, - такого буйства красок и пьянящего благоухания больше нигде не было. Несмотря на то, что каникулы были весьма насыщенными и скучать мне не приходилось, настоящее веселье наступило тогда, когда в гости наведался Гелия, в прямом смысле сбежавший от родителей и вездесущего дядюшки, которые внезапно решили взяться за него всерьёз и не давать покоя ни на минуту. Вот что значит внезапно осознать, что любимое чадо в состоянии пойти против правил и отправиться воевать с Тёмным Лордом, как любой другой безбашенный специалист. Не знаю, как Фарагонде удалось это провернуть, но мои родители пребывали в блаженном неведении насчёт произошедшего в середине учебного года, иначе меня бы ожидала столь же печальная участь, как и моего друга - домашний арест и старательное заполнение времени всевозможного рода нотациями, повторяющимися из раза в раз на разный лад всеми членами семьи. Возню вокруг сада, вселявшую в мою душу вселенский ужас, потому что мама не признавала стремление засадить всё так, как велит сердце, а подбирала наиболее удачные по цветам и формам композиции, стремясь всё выдержать в одном стиле, Гелия считал самым безобидным для его психики занятием на свете и даже вызвался помогать облагораживать участок. Корни его альтруизма исходили, по-видимому, из желания как можно меньше бывать дома, но его способ избегания проблем привёл к одной большой для него проблеме в лице моей милой младшей сестры. Миэли была абсолютна покорена с невозмутимым видом корячившимся в саду длинноволосым парнем, что вызвало у меня с Чаттой приступ неконтролируемого хохота, когда сестрёнка с самыми серьёзными намерениями вручила Гелии букетик из одуванчиков. Мой друг пообещал мне в дальнейшем это припомнить, но все шутки в нашей небольшой компании уже велись в его сторону. Даже Цветочек пытался его поддевать, попеременно указывая то на "случайно" крутившуюся поблизости Миэли, то на пытающего скрыться от сошедшего с ума мира за приложенной к глазам ладонью парня (в этом невыносимом кактусе явно скрывался радар на влюблённые парочки). Издеваться над другом, с достоинством переносившим все сыпавшиеся шутки и старательно принаряжавшуюся к его приходу "будущую невесту", было невозможно, и я сдалась через несколько дней, и Гелия получил возможность спокойно устраиваться после обеда на гамаке в саду с пачкой листов, в которых он что-то чёркал с самым блаженным видом и временами мурлыкал от удовольствия, что снова может заниматься любимым делом, от которого его отстранили как маленького ребёнка от сладкого заботливые родственники. Я же занимала чем-нибудь Миэли, чтобы дать другу уединённо провести время. Но как бы хорошо я не проводила время вдали от Алфеи, я не переставала надеяться на то, что Фарагонда найдёт способ вытащить меня в лес хотя бы один раз за каникулы. Говорить родителям о том, что стала хранителем бесконечных лесов Магикса, я пока не хотела, потому что это означало, что после окончания школы я не вернусь в Линфею навсегда, а останусь в столице Магического Измерения, и расстраивать их раньше времени не хотелось. Пока оставалось надеяться на Мими, которая обещала, как и в старые времена, охранять лес и всячески издеваться над незадачливыми путниками, забрёдшими в чащу по ошибке либо же с умыслом без спроса отыскать редкое растение. На фавна можно было положиться, но меня всё равно терзало беспокойство - уж таким я была человеком, что не беспокоилась за проделанную работу лишь тогда, когда сама принимала в ней участие. Выбраться из Линфеи на каникулах всё-таки удалось - Стелла прислала мне и Гелии приглашение на бал принцессы, который для неё, наконец, организовал отец, и желала видеть возле себя своих друзей в столь ответственный для неё момент. Я мысленно посочувствовала Блум, потому что она, как самая стойкая и любящая прошвырнуться по магазинам, вызвалась помочь принцессе Солярии найти подходящее для бала платье, но потом поняла, что сочувствовать нужно мне, едва увидев огонёк предвкушения в глазах мамы, когда я ей показала приглашение и спросила разрешение пойти "развеяться". Отец и Гелия помахали нам вслед, когда мы отправлялись в магазины, и вернулись к сбору беседки, которую мама вздумала сделать главным акцентом сада - вот уж кто сошёлся на почве любви к поэзии (для меня стало сюрпризом, что родитель был преданным поклонником древних баллад Линфеи - на то оно и тайное увлечение) и с удовольствием ездили друг другу по ушам рассказами о том или ином стихотворном ритме. Я с содроганием ждала того момента, когда Миэли перейдёт на их сторону и тоже начнёт строчить стихи (учитывая, как сильно любила сестрёнка делиться с окружающими своими успехами, её стихи будут читаться во всеуслышание, в отличие от запираемых под сотню замков творений Гелии). К моему удивлению, собрали меня очень быстро - так как времени до бала оставалось мало, Алисса решила не пытаться прыгнуть выше своей головы и составить мне не шикарный, а милый образ. Но я всё равно хотела удушить Гелию за то, что все ученики Красного Фонтана могли и должны были в большинстве случаев появляться на всех официальных мероприятиях в школьной форме. Нет, мне нравились пышные бальные платья, сложные причёски и красивые украшения, но процесс сборов нагонял на меня смертельную тоску, и да и то, что с моими волосами возится кто-то другой, вызывало тихое раздражение. - Если к ней подойдёт какой-нибудь таинственный незнакомец, я уроню ему на голову горшок с цветами, - пообещала Чатта моей маме, которая выразила беспокойство тем, что в этот раз превзошла саму себя и превратила меня в фарфоровую куклу. - Много где пикси слывут вредными существами, так что я много от этого не потеряю. - А я что, ходячий аксессуар? - Гелия закатил глаза и щёлкнул замечтавшуюся пикси по носу, отчего та надулась и пообещала жестоко мстить за подобное пренебрежительное отношение. - Пока я рядом, вряд ли кто подойдёт. Тем более Флора - подруга принцессы. - Ты годишься лишь драматично вздыхать где-нибудь в уголочке и собирать взгляды одиноких дам, - потирая нос, пробурчала Чатта, но на том потасовка закончилась, и отец принялся колдовать над порталом, пока Миэли скакала вокруг объекта своего обожания и выпрашивала общую с ним фотографию в костюме специалиста. Тем временем мой телефон, помещающийся в небольшом узорчатом мешочке на поясе, пиликнул, оповещая о новом сообщении. Удивительно, но мне писал профессор Палладиум. До этого мы ограничивались короткими звонками в совершенно произвольном порядке - то раз в три дня, то через день, то через неделю, - и то, по вечерам, когда я уходила в свою комнату после ужина (несколько часов перед отходом ко сну в моей семье считались личным временем, поэтому никто никого не беспокоил и не выпытавал, кто чем занимается в своей комнате). "Не покидайте Линфею". Если эльф думал, что эти три слова остановят меня от свершения глупостей, то он очень ошибался. Я понимала, что, будь непосредственная для меня опасность, он бы написал конкретнее, а так угроза, по-видимому, ни от чего конкретного не исходила и была пока общей для всех. Нет, собирайся я отправиться в другой мир по магазинам, в какую-нибудь новую кафешку на окраине мира или же на экскурсию в древний храм, я бы осталась дома, прочитав это послание, но меня ждала подруга на одном из главных мероприятий в своей жизни. Поэтому, замявшись на секунду, за которую я успела ощутить сжавшее внутренности плохое предчувствие, я набрала ответ чуть подрагивающими пальцами: "Что случилось?" Но сколько я не ждала, что профессор Палладиум скоро напишет ещё что-то, пока я слушала последние наставления мамы, телефон, судорожно стиснутый в руке, молчал, и я убрала его обратно в мешочек, когда мы с Гелией и Чаттой шагнули в портал. Свет, даруемый солнцем Солярии, мгновенно выветрил все опасения из головы. Я много слышала из рассказов Стеллы, что на её планете особенное дневное светило, и теперь мне выдалась возможность убедиться в этом воочию. Казалось, что лучи падают не одним сплошным пластом на землю, а разрезают пространство на мириады световых кусочков - явление невероятное и возникающее за счёт особой атмосферы, до краёв наполненной магией, излучаемой самой планетой. - Привет-привет, - Стелла приветливо махнула нам рукой, стоя в нескольких шагах от нас. Обнимать её в том шикарном платье цвета фуксии, которое было на неё надето, казалось кощунственным, поэтому я просто сжала её ладони в своих, поздравляя, чтобы не помять ненароком принцессе наряд. - Приятно увидеть хоть кого-то ещё из пикси, - пропищала Амур, подлетая к Чатте. Пикси Стеллы была одета в те же цвета, что и её компаньон, и даже щеголяла маленькой диадемой, хотя предпочитала, как и многие феечки, исключительно украшения из живых цветов. - У Локетт мандраж из-за такого количества незнакомых ей людей, что она успела за полчаса повстречать во дворце, и она отказывается показываться на балу. - Уговорим, - хмыкнула Чатта, отчего Амур благодарно кивнула. - Как каникулы? - Стелла тем временем повисла на моей руке и потащила во дворец из сада, куда привёл портал. - Другие немного позже подоспеют - Феерично, - лаконично ответил Гелия. - Я надеюсь, что Дабл Ю уже прибыл, иначе я буду чувствовать себя неловко в обществе одних дам. - Две недели, что мистер Родос был на задании королевы, ты как-то не жаловался, - сдала его тут же Чатта. - Так и скажи, что посплетничать со своим другом хочешь и пожаловаться на жизнь. - У меня такое ощущение, что твоя пикси и Гелия друг друга терпеть не могут, - шепнула мне на ухо Стелла. - Да, они весьма правдоподобно притворяются, - согласилась я. - Но, пререкаясь, они получают огромное удовольствие, уж поверь мне. - Если они так каждый день спорят, то я сама бы с ними начала грызться, - хмыкнуло наше солнышко, увлекая меня в скрытый за портьерой полутёмный коридорчик, подальше от оживлённо переговаривающихся где-то за поворотом все прибывающих гостей. - Почему же каждый день? - возмутилась Чатта в один голос с Гелией и добавила уже от себя: - Лишь каждый раз, когда заговариваем друг с другом. - Ещё лучше. Пройдя по узкому ходу, который изворачивался, то идя вверх, то спускаясь вниз парами ступеней, то круто сворачивая в сторону, мы вышли из-за точно такой же портьеры, как и при входе, в просторный коридор и, пройдя немного, нырнули в ближайшую комнату, скрывающуюся за тяжёлыми резными дверями. Это оказалась малая гостиная, как сказала нам принцесса, где нас уже дожидались Блум, Текна, Тимми, Брендон, Дабл Ю и о чём-то жарко спорящие Диджетт и Локетт, за чьим спором остальные присутствующие наблюдали с ленивым интересом, видимо, уже долго ожидая развязки. Чатта показательно размяла кисти рук и полетела сводить спор к логическому завершению, а именно к посещению испуганной незнакомыми людьми пикси бала принцессы. - Честное слово, Блум, твою пикси иногда уговорить сложнее, чем сдвинуть гору с места одними увещеваниями, - заметила Текна, сверяясь со своим незаменимым переносным компьютером: - Они двадцать пять минут спорили. - Причём спор состоял всего из двух бесконечно повторяющихся фраз, - вздохнул Тимми. Уверена, что все одновременно подумали о том, что невозможная упёртость у Локетт и Блум одна на двоих, но общую мысль выразила, как ни странно, сама фея огня, причём не без гордости, чем вызвала смешки. За то время, пока мы ждали начала бала, успели познакомиться с королём Радиусом, который лично хотел посмотреть, что за друзья у его дочери. Не знаю, как он за те пару минут, что находился в гостиной, смог разглядеть в нас, кто каким человеком является, но, уходя, он сказал Стелле, что у неё хорошие друзья - он вполне мог, как родитель, просто выказать удовлетворение её выбором, чтобы порадовать. Единственной в нашей компании, кто так и не появился, оказалась Лейла - прождав её до последнего и отправив бесчисленное количество молчавший в ответ на звонки телефон сообщений, мы покинули гостиную без неё. Стелла, и так нервничавшая перед знаменательным событием, разволновалась окончательно, а я вспомнила о сообщении профессора Палладиума и на всякий случай проверила телефон, надеясь, что просто не услышала сигнала оповещения за разговорами, но дисплей был пуст. По-хорошему, ему стоило позвонить, но что-то продолжало меня от этого удерживать - я всё ещё надеялась, что возможная опасность обойдёт стороной. - Вы, девушки, такие нервные существа, - неожиданно сказал шедший со мной под руку Гелия. - Ты мне сейчас рукав оторвёшь и перейдёшь на плащ. - Извини, я и не заметила, - я отпустила его и переключилась на своё платье, где меня от комканья ткани одёрнула уже Чатта. - Я нервничаю! Либо так, либо колдану так, что потом три года будут из дворца лепестки выметать. - Колдани, - согласилась неумолимая пикси, отчего мне резко перехотелось что-либо делать, и я принялась развлекать себя тем, что разглядывала ближайший ко мне вазон с цветами. Бальный зал был украшен настолько пышно, что взгляду было трудно за что-то зацепиться, если только не напрягаться и не смотреть в одну точку. Повсюду слышались тихие разговоры ожидающих выхода короля и принцессы гостей, не обращающих на нашу компанию, вопреки ожиданиям Локетт, ровно никакого внимания - никто не собирался выходить за пределы своего круга общения. Речь короля Радиуса и чествование принцессы Солярии неожиданно завершились тем, что была объявлена будущая королева солнечного королевства. Графиню Кассандру я не знала, но при её виде у меня внутри сформировалось к ней отвращение, хотя на вид она была весьма приятна. Не знаю, что способствовало формированию моего мнения насчёт неё - то, что известие о предстоящей свадьбе родителя расстроило Стеллу, или то, что мне на секунду показалось, как глаза женщины сверкнули поистине дьявольским огнём (один из лучиков упал на неё, когда она спускалась с лестницы под руку с королём). - Я уверена, что твой отец не хотел тебя расстраивать и ожидал, что ты обрадуешься, услышав эту новость, - Блум тут же кинулась утешать принцессу Солярии, подошедшую к нам с мрачным видом. Наше солнышко хотело было что-то ответить, не поднимая головы, но её опередила фея музыки: - Мне кажется или погода действительно отражает настроение своей принцессы, - Муза смотрела в окно, к которому наша компания расположилась спиной. - Стелла, разве ты не говорила, что солнце светит в Солярии даже тогда, когда начинается сезон дождей. - Да, конечно, светит всегда, а что слу..? - Стелла вскинула голову, оборачиваясь, когда мир неожиданно погрузился во мрак - грозовая туча заслонила собой светило Солярии, и в зале воцарилась полутьма из-за потушенных светильников, в которых при свете дня за счёт стеклянного потолка не было никакого толка. Принцесса потрясенно протянула: - Невозможно, ни одна туча не может загородить свет нашего солнца. - Не нравится мне это, - Чатта вместе с другими феечками поднялась в воздух, освещая небольшой кусок пространства своими крыльями. - Сейчас мы разберёмся, - принцесса Солярии сорвала со своего пальца кольцо и успела только вскинуть вверх руку, собираясь превратить его в посох, как по глазам резанула зелёная вспышка магии, отчего со всех сторон послышались испуганные крики и восклицания, но громче всех вскрикнула Стелла, и я бросилась было к подруге, стараясь прикрыть глаза от нестерпимого света. Но спешащие покинуть зал гости начали увлекать меня назад, дальше от друзей, разве что Чатта успела схватиться за мою вытянутую вперёд руку и остаться со мной. К тому моменту, как исчез зелёный свет, вспыхнули светильники, больше дезориентируя гостей, чем помогая покинуть зал. Я схватилась за колонну и прижалась к ней всем телом, не давая унести меня дальше к выходу. Несмотря на то, что на первый взгляд гостей было не так много, сколько смог бы вместить зал, люди тянулись бесконечным потоком, сначала быстрым, а после схлынувшей паники - медленным и организованным. - Людей так просто напугать, - рядом со мной остановился какой-то господин. Вот нечего людям делать, как во время всеобщей паники философствовать о парадоксе бытия. - Что скажете? Один щелчок пальцев, и целая толпа бежит, давя своих ближних. Поняв, что от меня настоятельно ждут ответа, я начала поворачиваться к говорившему и уже успела увидеть малиновый фрак и белоснежное жабо поверх фиолетового жилета, как вдруг прямо над ухом раздался звон бьющегося стекла, и начинающий появляться в моём поле зрения господин отшатнулся назад. На пол полетели керамические осколки и комья земли, и я, как-то сразу осознав, что произошло, отпустив колонну, вцепилась двумя руками в воинственно настроенную Чатту. Да, если пикси что-то пообещает, то обязательно это исполнит, а я-то думала, что она шутила с моей мамой. Перекрикивая общий шум, раздался возглас короля Радиуса: - Монстр! Стража, схватить этого монстра! Думаю, владыка Солярии не подозревал, что спас меня от смерти со стыда за поступок моей пикси, и я, быстро обернувшись к пострадавшему господину и стараясь не смотреть на него, быстро присела в реверансе, пробормотав слова извинений, и рванула к возвышению, на котором стоял король, продираясь сквозь продолжающих убегать людей. Вот где мои ночные битвы, устроенные с помощью зелья кошмаров, показали, что не зря я страдала. Протиснувшись сквозь смыкающих строй охранников к подругам, заслоняющих собой отчего-то повернувшуюся ко всем спиной Стеллу, я моментально осознала, что схватить пытались вовсе не монстра, а девочек, уже успевших превратиться в фей и не знающих, как разделаться с охранниками, которые, по сути, были невиноваты в том, что исполняли свой долг перед королём. - Стелла, я надеюсь, что меня не будут преследовать после этого, как опасного преступника, - я повернулась лицом к охранникам и вытянула вперёд руку, раскрытой ладонью к замешкавшимся от моей самонадеянности стражам. Да, понимаю, ждать долго, всё-таки во дворце были подвалы, и дождаться появления находящихся в почве остатков корней древних деревьев - не то занятие, на которое у нас было время, но все мои остальные заклинания после уроков с Гриффин в той или иной мере были опасны для людей, даже стебли, выращенные моей магией, захлёстывали противника так, что с лёгкостью могли переломать все кости. А вот попросить корни обездвижить кого-либо - дело другое, ведь магией я их только подталкивала в нужном направлении, а сам процесс они могли ощущать самостоятельно. Охранники отмерли как раз к тому моменту, как мраморный пол треснул, и они оказались заключены в плотный каркас, не дававший им пошевелиться. - Где специалисты? - я повернулась к девочкам, которые за время, пока я разбиралась со стражниками, окружили Стеллу, и та повернулась лицом ко мне. Мне очень хотелось верить, что моё лицо не дрогнуло, когда я увидела, что с ней стало. Кому-то хватило наглости, воспользовавшись темнотой, послать заклятье в принцессу Солярии, превратив её в очеловеченную пародию на жабу. - Они отправились к вертолёту, надеясь, что смогут его подогнать сюда и помочь нам уйти, - Текна послала электрические молнии в сторону дверей, закрывая их за последним выбежавшим гостем и запечатывая. Муза и Блум проделали то же самое с боковыми выходами позади возвышения, на котором располагался королевский трон. - А не проще ли портал сотворить? - спросила Диджит, что-то анализируя при помощи своей перчатки. - По моим расчетам, наши бравые специалисты не успеют до прихода подкрепления королевским стражам. Если там будут паладины, то мы их так просто не уложим на две лопатки. - Но Стелла не может колдовать, - Амур, пристроившаяся на макушке своего компаньона, скорбно покачала головой, и принцесса Солярии уткнула взгляд в пол, тихо прошептав: "Простите". - Если что, нас может выбросить где-нибудь на верхушку дерева или посреди пруда, - я хлопнула в ладоши, концентрируя между ними половину имеющихся у меня сил - провести через портал нужно было много существ, ведь не было практически никакой разницы, какого кто размера, и на создание места в пространственном коридоре для пикси требовалось столько же энергии, как и для простого человека. - Если что, я умею создавать порталы только на Линфею - отец показал недавно, - ответила я на удивлённые взгляды девочек. Благо, мои опасения насчёт места выхода из портала не подтвердились, и мы оказались посреди поля тюльпанов всего в каких-то десяти километрах от моего дома. Правда, идти по полю в бальном платье - то ещё удовольствие, потому что подол стремился зацепиться за каждый цветок, но бросить Стеллу на произвол судьбы мы не могли (после того, как мы честно попытались её поднять в воздух, проклятье начало со страшной силой тянуть её к земле, так что ни о каком путешествии по воздуху не могло идти речи). Радовало только то, что специалистам, без проблем вылетевшим с Солярии, добираться было дольше, чем нам. - Это Кассандра, я видела, - кутаясь в плащ, наколдованный пикси, процедила Стелла. Она уже вполне пришла в себя и осознала всё произошедшее. - Её силуэт был в центре вспышки! И она же сказала моему отцу, что я монстр! А он ей поверил! Как он мог ей поверить?! - Я, конечно, не знаток, но думаю, что она заколдовала его точно так же, как и тебя, - развела руками Муза. - Я успела увидеть на его шее какой-то знак, прежде чем эта графиня его увела, и уверена, что никакого знака на шее твоего отца до этого не было. - И что теперь делать?! - наше солнышко остановилась и рухнула прямо в цветы. В её голосе появились слёзы. - Я теперь чудовище. Мой отец заколдован. И что случится с Солярией, когда эта ведьма получит корону?! - Зато ты теперь знаешь истинную цену людям, - Тьюн наколдовала кружевной платок и протянула его принцессе. - Да, Брендон же не отвернулся от тебя, когда ты попала под проклятие, - Амур погладила своего компаньона по плечу. - Твой отец тоже бы от тебя не отвернулся, не заколдуй его Кассандра, и ты это прекрасно знаешь. Они всё ещё видят в тебе Стеллу, ведь красивая внешность - не определяющая тебя черта. - О нас и говорить нечего, - кивнула Блум с улыбкой. - Расколдуем тебя, и ты снова станешь прежней. А потом отправимся в Солярию и разберёмся с Кассандрой. Делов-то. Но расколдовать Стеллу ни у кого из нас не получилось. Природа нанесённого проклятия была такова, что снять его обычным способом не получалось - одного желания было мало. Мои родители посовещались какое-то время, и отец отправился за слезами Чёрной Ивы. Всё-таки в любой ситуации есть выход. Родос вернулся как раз к тому моменту, как прилетели специалисты, и Брендон, бросившийся к Стелле, всё ещё находившейся под действием проклятье, окончательно успокоил принцессу Солярии и вернул ей прежнюю силу духа ещё до того, как мы окатили её слезами, поворачивающими всё вспять. - Как хорошо, что всё хорошо кончается, - пропищала Локетт, облетая по кругу вновь превращённую в человека Стеллу. - Я не думаю, что всё так легко закончится, - вздохнула Блум. - Типун тебе на язык, - буркнула я, но вовремя прикусила свой язык, чтобы не сказать о том, что хотела хотя бы один год провести в школе спокойно, - родители всё ещё были тут, и рассказывать им про Даркара я не горела желанием. - Если у тебя нет проверенных людей в Солярии, стоит обратиться к Фарагонде, - посоветовала мама Стелле. - У вашей директрисы много знакомых по всему Магическому Измерению - в своё время она была очень могущественной феей и многим помогла. - Или же обратиться к моему дядюшке, - вздохнул Гелия, доставая телефон. - Он только и делает в свободное время, что собирает всякие новости со всех планет без разбора. Говорит, что привычка. - Надеюсь, что за твой вопрос он тебя не закроет до конца лета в комнате без единого клочка бумаги, - искренне пожелала я ему. - Если что, у меня есть стены, шторы и потолок, - хмыкнул специалист, набирая номер, но никто ему не ответил. Зато ожил мой телефон, оповестив о сообщении, которое я ждала, начиная с десяти утра. "Где вы?" Я с чистой совестью и некоторой гордостью за то, что в данный момент исполняю сегодняшнюю просьбу эльфа, написала: "На Линфее". "Мисс Фарагонда желает видеть вас с подругами", - не заставил себя ждать ответ. Ладно, мои чаяния о том, что пока никому не известно о пережитых нами неприятностях на Солярии, не оправдались. Одно утешение - лес и профессора Палладиума, наверняка раздосадованного моей неспособностью усидеть на месте (в этот раз я действительно не была виновата), я увижу раньше конца каникул.