Цветочек

— Это всегда воля случая. Я ни за что не стала бы вступать в противостояние, если бы наши глубоко уважаемые силы зла не решали каждый мой поход за пределы школы (а иногда и ходить никуда не нужно) устраивать разруху или же захватывать мир, попутно желая навредить моим друзьям. Конечно, похоже на то, что я жалуюсь, но я никогда не отрицала свою вину, точнее обостренное чувство справедливости. А друзья… Несколько белесых лепестков прилетело со стороны теплиц на высокий бордюр клумбы. Они уже не в первый раз прилетают, чтобы через пару минут истаять в застывших на одном месте солнечных лучах. Сейчас еще должен налететь короткий порыв ветра и чуть сдвинуть лепестки в сторону. Единственный ориентир, показывающий длительность запечатленного в открытке момента. Создавший её явно заморочился — пять минут было слишком долгим промежутком; как по мне, хватило бы и пары мгновений. Но, с другой стороны, слишком ярко бросались в глаза застывшие в одном коротком промежутке полёта те же лепестки, не говоря уже о вечно качающейся и раздражающей боковое зрение ветке. — А друзья… Нет, они тоже лезут на рожон, но вряд ли прямо-таки хотят всеми возможными… нет, травмоопасными способами разнообразить школьную жизнь. С приключениями, конечно, время быстрее идёт, но… не знаю. — Определённо идёт быстрее, если падать в обморок постоянно, — мне хмыкнули прямо в ухо, отчего чужое дыхание защекотало шею чуть ниже, заставив прижать плечо к голове, чтобы унять зудящее чувство. Я бы ещё ладонь сверху прижала, не будь мои руки сцеплены в замок. — Между прочим, я в последнее время не падала, — так как мой подбородок покоился на плече эльфа, и я не поднимала голову, когда говорила, Палладиум в прямом смысле мог почувствовать моё негодование в каждом слове, особенно когда я нечаянно клацнула зубами в конце фразы. — Вроде бы. — Я имел в виду не последнее время, а в целом всё обучение в Алфее, — возразил Палладиум. С этим спорить было глупо, и я на некоторое время замолкла. Когда в очередной раз прилетели лепестки, эльф шевельнулся, пытаясь расправить оккупированное мной плечо, и нарушил молчание: — Ты остановилась на том, что твои друзья так же, как и ты, не ищут неприятностей. — Не ищут, — я кивнула, насколько это было возможно в моём положении, ткнувшись ещё и носом в начинающее казаться от долгой опоры на него неудобным плечо. — Я думаю, у нас с ними общий талант — притягивать к себе неприятности. Хотя… У Блум есть талант к рисованию… Зачем ей ещё один? — я хихикнула от абсурдности данной мысли, и Палладиум хмыкнул следом за мной, отчего я засмеялась уже в голос, не обращая внимания на то, что сделать это было затруднительно. — Это ужасно! — Как по мне — весьма справедливо. — Не нужно меня утешать. Я понимаю, что говорю полнейшую чепуху. И буду её говорить, пока не посплю. Жаль, что завтра утром мне будет стыдно ныть о всяческих трудностях моей жизни. — Если хочешь, я сделаю вид, что всё забыл, — Палладиум прижался щекой к моему виску и подсказал: — Друзья. — Да. Я не понимаю, какого чёрта, несмотря на то, что мы с ними регулярно вместе попадаем во всякие неприятности, почему-то всегда есть убеждённость в том, что больше всего влетит мне, причём от некоторых из них? — я надеюсь, что Гелию в данный момент мучает икота, иначе пора разочаровываться в силе моей мысли. — Потому что ты больше других прислушиваешься к голосу совести. — Скорее я забываю о ней на то время, когда бросаюсь кого-то спасать, хотя иногда я с самого начала разворачивающегося локального конца света помню о том, что обещала никуда не влипать, но всё равно иду вперёд, так как обстоятельства заставляют. В первом случае совесть мне мстит. Или не мстит… — я прищурилась, глядя вверх на голубое небо. — Деликатно напоминает? Я не знаю. Может, я просто всё преувеличиваю, стараясь тем самым вызвать к себе жалость и смягчить наказание. Вот вы разве не страшно злитесь на меня, когда я возвращаюсь из очередного приключения? Палладиум тяжело вздохнул и помедлил, прежде чем ответить: — Мне кажется, что я просто радуюсь, что вы вернулись целой и невредимой. — Лучше бы злились. — Отчего же? Я немного поёрзала, пытаясь поудобнее устроиться на скамейке. Я не пыталась тянуть время — когда устаёшь, наоборот, появляется желание поскорее всё закончить. Действительно, мы сидели в невероятно неудобной позе, из-за чего мои ноги и спина ужасно затекли, а мои руки начинали побаливать, потому что я подняла их и чуть вывернула, чтобы обнять эльфа за шею. Просто вначале я устроилась на скамейке, и Палладиум опустился на неё с другой стороны, так как у неё не было спинки, тем самым давая мне относительное единение с мыслями, не появляясь в поле моего зрения. А потом так получилось, что мы одновременно откинулись назад и обнялись. — Я не люблю, когда мои поступки заставляют других переживать за меня. Хотя я продолжаю это делать. Это эгоистично? — Ты же не можешь замуровать себя в какой-нибудь комнате и тем самым держать в безопасности. — Да, неприятности найдут меня и там. Или я их найду. — Я не про это. То, что я просил тебя постараться не влипать в неприятности, вовсе не говорит о том, что ты обязана при малейшем намёке на опасность для себя и для окружающих покорно сложить руки и убежать как можно дальше. Ты сильная фея и у тебя есть свои понятия о справедливости, желание помочь окружающим в том, чего они заслуживают. Не говоря уже о том, что у тебя имеются обязательства перед лесом, как у Хранителя. — Продолжите говорить подобные вещи, и я сгорю от стыда. Палладиум тяжело вздохнул и потянул меня назад, устраивая со своей стороны скамейки, из-за чего я упёрлась взглядом в гравийную дорожку, потому что сейчас я села так, что, глядя прямо перед собой, смотрела бы прямо на профессора, чему все внутри временно сопротивлялось. Я расцепила руки и ослабила хватку на его шее, что позволило Палладиуму просунуть свои руки под моими и обхватить моё лицо тёплыми ладонями, призывая тем самым посмотреть ему в глаза. Мне пришлось силой удержать себя в этом положении, в том была и значительная заслуга усталости, потому что мне всё ещё было трудно смотреть эльфу в глаза. Возможно, всё дело было в том, что мы довольно мало общались наедине, и оставалось много времени на то, чтобы додумать другому несуществующие черты, из-за чего я в некотором смысле испытывала вину за это, так как прекрасно понимала, что нужно было активнее узнавать настоящую суть. Но я уже успела придумать себе оправдание — для начала нужно было закончить школу, чтобы своим напором не принести никакой стороне проблем, и моё сознание отчаянно продолжало за данное оправдание цепляться. Не то чтобы я боялась трудностей или неловкости, которые должны были непременно возникнуть, просто сейчас было не время, когда можно нагружать себя переживаниями, неважно, насколько положительными они могли оказаться. Ожидание нападения от Валтора, гнетущая атмосфера из-за переживающих за свои семьи и планеты подруг, (преступно) редко проскальзывающие мысли о том, что может случиться с моей семьёй — всё изматывало, похлеще придуманных мною и Чаттой занятий и с усердием выполняемого и перевыполняемого домашнего задания, хотя я изо всех сил старалась переключиться с плохих мыслей на какую-нибудь работу. Палладиум приподнял бровь, безмолвно спрашивая меня о том, что творится в моей голове. Я уже хотела сказать, что полнейшая глупость, как в голову закралась ещё одна мысль, настолько прекрасная, что придала мне уверенности и радости: — Я ведь получила Энчантикс. Значит — чисто технически — я уже закончила Алфею? — Ох? — глаза эльфа расширились от удивления, и он поражённо склонил голову к плечу. — Мисс Фарагонда говорила о том, что нашей конечной целью в этом году должен стать Энчантикс. Идеальной целью, потому что получить диплом можно и без него, но тогда наша трансформация будет считаться незавершённой, и мы должны будем всё равно стремиться к Энчантиксу, — я наморщила лоб, чтобы получше вспомнить, что говорила директриса в ежегодной приветственной речи новоиспеченному третьему курсу. — Преподаватели Алфеи всё равно смогут вас многому научить, потому что трансформация получена только-только и нет ничего лучше базы, подсказанной другими, для дальнейшего гармоничного развития сил, — эльф чуть нахмурился, думая над моим вопросом. — А чисто технически? — Может, всё-таки теоретически? — Ну, теоретически. Мне не очень важно, — я улыбнулась ещё шире и, стараясь не обращать внимания на то, что мои руки подрагивали после долгого нахождения в одной и той же позе и добавившегося волнения, отразила жест профессора, обхватив ладонями его лицо. — Теоретически — не практически, — наконец улыбнувшись, поддразнил меня он. — Тебе так не терпится закончить школу? — Возможно, — я немного отвлеклась и опустила взгляд, чтобы посмотреть на то, как мои большие пальцы поднимаются и опускаются, скользя по коже лица. Когда я снова вернулась к его глазам, они начали приближаться, пока мне не стало трудно фокусироваться на них, и я прикрыла веки. Лёгкий поцелуй коснулся кончика моего носа, и я почувствовала, как запястье защекотали мои же волосы, а наши с Палладиумом руки давят мне на плечи. Пришлось мысленно приказать себе сделать хоть что-нибудь, чтобы не чувствовать себя глупо и подавить желание сбежать куда подальше. Кончики пальцев скользнули дальше по скулам эльфа и погрузились в густую копну волос. Следующий поцелуй коснулся моего лба, и я слегка сжала пальцы, чтобы при движении его головы не выскользнуть из нагревшихся на солнце волос, приятно текущих между пальцами, и несильно потянула за пряди. Я рефлекторно зажмурилась, когда дыхание защекотало ресницы, и новые два поцелуя коснулись одного и другого века. А затем мои пальцы заскользили дальше по волосам Палладиума, смещаясь практически к его затылку, и я успела поражённо выдохнуть, прежде чем чужие губы накрыли мои, приведя меня к состоянию, близкому к оглушению. Я уверена, что эльф почувствовал, как мои и без того тёплые из-за румянца щёки становятся обжигающе-горячими. Через пару секунд Палладиум отстранился, его руки переместились ко мне на спину и притянули меня ближе, великодушно позволив уткнуться в шею. Я честно постаралась сделать несколько вздохов тише, но сдалась и запыхтела, вызывая смех. — Моя милая фея, — выдохнул Палладиум мне прямо в ухо. Как бы я не любила его голос и как хорошо бы его не знала, интонации, которые скользили в нём сейчас, были чужды и смущали до встающих на затылке дыбом волосков. — Прекрасная, сильная и… — Прекратите, — вышло жалко, похоже на скулёж, но дальше слушать я бы ни за что на свете не смогла. — Я сдаюсь. Хватит. — Сдаётесь? — эльф всё-таки надо мной сжалился и немного отодвинулся от моего уха, прежде чем продолжить говорить: — Но разве начавший битву может так просто сдаться? Я думал, что это у меня нет никаких шансов выйти победителем, — не говори он мягким голосом, я бы подумала, что он надо мной действительно издевается. — Однако я не могу сказать, что победа мне досталась легко. Я неуверенно оторвалась от его шеи и посмотрела ему в глаза. Он их тут же слегка скосил, избегая прямого взгляда. Щёки у эльфа раскраснелись меньше, чем мои (я уверена, хоть и не могла видеть себя со стороны), зато уголки его губ слегка подрагивали, застыв в ласковой улыбке. — Не легко, — повторил он и медленно склонил голову, чтобы прижаться к моему лбу своим, и прикрыл глаза. — Это всегда так, когда взаимоотношения с одного уровня перескакивают на новый, и в данный промежуток продолжаешь цепляться за память о том, как было раньше, не взирая на желание двигаться дальше, вместо топтания на одном и том же месте. — Понимаю… Но мы же никуда не хотели торопиться, — странно было произносить «мы», как будто это слово меняло или искажало весь смысл фразы и в некотором роде давило. — Всё верно. Мы ещё немного посидели в тишине. Я вслушивалась в тихое шуршание ближайшего кустарника, ощущала на коже нежное касание солнечных лучей и лёгкое дуновение ветерка. Вот уж действительно место, куда хочется возвращаться снова и снова. — Пора отвести тебя к Чатте, иначе она будет ужасно зла на меня за то, что её лишают возможности лично убедиться в том, что ты цела и невредима, — Палладиум потянул меня за собой, вставая со скамейки. — Готова прыгать? — Да, — я кивнула, с сожалением бросив взгляд назад и проследив очередное окончание полёта белёсых лепестков. В Алфее не прошло и часа — сумерки за окном ещё не перешли в полноценную ночную темень, хотя по моим ощущениям мы пробыли в открытке несколько часов. Должно быть, моя никуда не девшаяся усталость помешала мне нормально чувствовать ход времени. Профессор довёл меня двери моей с девочками квартиры и оставил, пожелав спокойной ночи. Я глубоко вздохнула и взялась за ручку, надеясь на то, что отсутствие доносившихся из-за двери звуков говорило о том, что уставшие после нападения подруги пораньше легли спать, а не являло собой затишье перед бурей. И когда было так, чтобы мои надежды оправдывались? — Флора!!! — два смазанных пятна — одно побольше, другое поменьше — одновременно врезались в меня и принялись душить в объятиях. — Ты как? — Мы тебя вечность ждём! — Покажи Энчантикс! — У нас тут чай и невероятная обстановка для рассказа обо всём произошедшем. Ты же понимаешь, о чём я? — А ты правда победила Айси за пару секунд? — Я сейчас упаду, — прохрипела я, чувствуя, как подгибаются колени под чужим весом. Стелла тут же отпрыгнула в сторону, но Чатта, не могущая ни в коем случае беспокоиться о своей тяжести, перебралась мне на голову и распласталась там звёздочкой. В мою ногу ткнулся Цветочек, радостно шевеля иголками и требуя, чтобы его взяли на ручки. Что сказать… До ванной, а потом уже до кровати я добралась через часа полтора, и к тому времени не могла думать ни о чём, кроме как погрузиться в блаженство сна. В кои-то веки моя мечта выспаться сбылась, и я мгновенно погрузилась в успокаивающую темноту, и не было в ней никаких монстров и подстерегающих на каждом шагу ловушек, что часто снились мне в последнее время, продуцируемые не зельем, а моими растрёпанными чувствами. Только это и помогло мне спокойно встать рано утром и начать собираться на беседу со «строгими» преподавателями. — Лично я рассчитываю на хорошее настроение мисс Фарагонды, — пробормотала я, щедро намазывая хрустящий круассан джемом. Завтракать наша компания устроилась за столом в нашей же гостиной, так как замечательные пикси успели сгонять на кухню и всеми правдами и неправдами выбить полный поднос еды за час до завтрака у до невозможности вредного месье повара. Я с удовольствиями впилась зубами в выпечку и к своему несчастью подняла глаза, чтобы найти взглядом маленькую тарелочку, дабы не засыпать стол и себя крошками. Девочки смотрели на меня, выпучив глаза и замерев на середине движения. — Что? — мне едва удалось спокойно прожевать откушенный кусок. — Я понимаю, что Гризельда и остальные преподаватели в конечном счёте придут к мысли, что мы прекрасные, сильные и немного перегибающие с жертвенностью студентки, но до этого не хочется слушать о безответственности… и прочем. Даже я не могу вспомнить, в отличие от Гризельды, когда и какие мы успели нарушить правила! — Мы не поэтому, — Лейла отодвинула от себя дымящуюся чашку. Мне часто в последнее время доводилось видеть принцессу Андроса хмурой, но никогда ещё её настроение не менялось столь стремительно с беззаботного, державшееся с подъёма, на грустное. — Когда ведьмы только напали, вместе с ними был Валтор, и Фарагонда вступила с ним в бой, чтобы как можно дальше увести демона от Алфеи. И к тому моменту, когда ты, Муза и Текна вернулись, я ещё не видела её. — Перестань, директриса обязательно вернулась немного позже, — Блум плотно сжала губы и нахмурилась, всем своим видом демонстрируя, что никакого другого мнения пока лучше не произносить, по крайней мере до того момента, как мы предстанем перед преподавателями, среди которых должна была сидеть Фарагонда. — Блум права, Лейла, без обид, — Стелла поспешила разрядить повисшее в воздухе напряжение, ослепительно улыбнувшись и плюхнув на тарелку сидящей рядом Музы несколько блинчиков с творогом, отчего несколько крошек начинки попали фее мелодий на рукав, и та недовольно зашипела. — Лично я ни за что не допущу, чтобы труды наших пикси пропали даром, поэтому возвращаемся к завтраку! На сытый желудок даже наказание Гризельды воспринимается как незначительная проблема, всё равно что переменить цвет у неподходящего к брюкам пояса. — Я когда-нибудь заведу тетрадь, в которую буду записывать все твои невероятные по смыслу высказывания, — Муза закончила придирчиво рассматривать свой рукав и потянулась за вилкой. — Потом я её у тебя конфискую и выпущу цитатник «самой прекрасной и солнечной феи Магикса», — мгновенно нашлось с ответом наше солнышко. — С «солнечной» явно перебор, — отозвалась Текна, что-то забивая в свой карманный компьютер и быстро пробегаясь глазами по выскочившей в ответ на запрос информации. — Согласно статистике, лаконичное и звучное название привлекает к книге внимание лучше, чем громоздкие конструкции. — О, а как тебе «Цитаты солнца»? — Стелла в задумчивости прижала палец к губам. Было непонятно, говорит ли она серьёзно или шутит. Лейла тихо фыркнула и тут же постаралась замаскировать свой смешок за кашлем. Муза со звоном уронила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула, корчась от беззвучного смеха. Я изо всех сил сжала зубы, но сдержать расползающуюся улыбку было невозможно. Текна покачала головой и с таким вниманием уткнулась взглядом с экран компьютера, словно там была написана сенсация века. Блум же, не могущая так быстро подавить своё недовольство, осталась равнодушна к заявлению феи солнца. — Не волнуйся, Стелла, — Чатта подлетела к возмущённой принцессе Солярии. Феечки, до этого устроившиеся на диване и комментирующие игру Диджит в новый шутер, решили присоединиться к нам. Тем временем моя пикси продолжила: — Я обязательно приобрету твою книгу и возьму твой автограф, — она широко улыбнулась, предупреждая о том, что сейчас будет подвох. — Только ты для начала стань известной феей, иначе у меня не получится выгодно перепродать. — Флора, Чатта меня обижает! — Стелла, раскрасневшаяся от недовольства, обвинительно ткнула в пикси пальцем, глядя на меня. Тем не менее в её глазах были смешинки. — Ничего поделать не могу: я слишком потрясена бизнес-планом своего компаньона, — я замахала руками, пытаясь уйти от шуточного гнева феи солнца и луны. — Мне кажется, что в таком случае хорошо, что наши пикси живут в одной комнате, — Блум, наконец, втянулась в общее веселье. — Чатта просто обязана хорошо повлиять на Локетт. — Ужасно, — пропищала Тьюн, недовольно убирая назад закрученные локоны, и все рассмеялись. Когда мы с девочками выбрались из комнаты и направились на беседу с преподавателями, мы представляли собой шумную компанию, совершенно не вписывающуюся в притихшую после пережитого нападения Алфею. Перед последним поворотом, ведущим к кабинету Фарагонды, пришлось притормозить и сбавить громкость, а после и вовсе погрузиться в молчание и стереть улыбки с лиц. Затягивать неуместное веселье было глупо и разрушительно для нас самих. — Они же не скажут, что нам больше нельзя будет покидать Алфею? — Стелла, уже потянувшаяся к дверной ручке, остановилась и оглянулась на нас с надеждой. — До скончания веков они нас запереть в Алфее не могут, — Муза закатила глаза и подтолкнула вперёд принцессу Солярии. — Здравствуйте, мисс… мисс Гризельда? — Блум протиснулась вперёд продолжающей мяться Стеллы и смело шагнула в кабинет, но дальше этого шага не продвинулась, остолбенев. — Ах, это вы. Проходите, — сухой голос завуча разом решил все заминки, и через секунд десять мы с девочками уже стояли перед директорским столом, выстроившись в неровную шеренгу. Странно было не видеть хозяйки кабинета на её привычном месте за столом, и в груди у меня начало медленно подниматься беспокойство. Пусть я никогда не задумывалась над тем, кто является сильнейшей феей, и никогда не обращала внимания, когда данное звание закреплялось за Фарагондой. Директриса была тем человеком, к которому можно было всегда обратиться за помощью, не боясь того, что старшая фея не сможет справиться с проблемой. И, несмотря на то, что я ни разу не видела её одиночного сражения, я не представляла себе, как её можно победить. — Где мисс Фарагонда? — Блум выступила вперёд, буравя взглядом Гризельду, стоящую у окна и глядящую во двор, заложив за спину руки. Поза столь сильно напоминала директрису, что неудивительно, что фея огня, больше всех из присутствующих верящая в непоколебимость директрисы как в бою, так и в жизни, изначально была настроена агрессивно по отношению к завучу и ко всем словам, что та собиралась произнести. Гризельда тяжело вздохнула и повернулась к нам. Она выглядела измученной: под глазами залегли тёмные тени, которые только подчёркивались сдвинувшимися к кончику носа очками; возле губ резко обозначились складки, а всегда такая идеальная осанка была нарушена опустившимися под грузом навалившихся забот плечами. Я уткнулась взглядом в ковёр, стараясь сосредоточиться на его красных ворсинках, но никак не на бившейся в голове мысли о том, что дела плохи, и снова придётся ввязываться в какие-нибудь авантюры. — Другие преподаватели сейчас прочёсывают лес в поисках директрисы Фарагонды, — Гризельда обошла стол и остановилась прямо перед нами, сложив на груди руки. — Мы могли бы помочь! — Мисс Блум, пожалуйста, успокойтесь, — завуч поморщилась от повышенного голоса феи огня. — Вы сомневаетесь в компетентности своих преподавателей? — Блум права, — на этот раз выступила вперёд Лейла, и я оторвалась от созерцания ковра и уставилась на её решительность, скользящую теперь в каждой чёрточке. Пришедшая в нашу команду последней, она обычно редко брала на себя смелость говорить за всех, но когда всё-таки бралась за это, то перенимала на себя роль лидера. — И я не имею ввиду некомпетентность наших преподавателей. Неужели три феи с Энчантиксом будут бесполезны? Неужели трое остальных фей не доказало уже свою силу? К тому же преподаватели не могут надолго покидать школу, потому что их долг — охранять учениц. Но мы-то можем. — Должна вам напомнить, что вы, юные мисс, тоже являетесь ученицами, находящихся под ответственностью преподавательского состава! — Гризельда хлопнула рукой по столу. Усталость в её взгляде сменилась гневом. — Вы уже поможете, если расскажите обо всём произошедшем вчера. Любая деталь важна, и не нужно огорчаться по поводу того, что ваш вклад кажется мизерным! — Разве мы не доказали, что можем противостоять угрозе? — вспышка гнева завуча не могла успокоить Блум и поколебать её уверенность в собственных силах, не зря же ей со всех сторон твердили, что Огонь Дракона — самая сильная магия во Вселенной. — Лучше бы вы доказывали, что можете не влипать в неприятности, лишь сделав шаг в сторону из-под нашего бдительного надзора, — Гризельда разозлилась ещё больше, и либо по кабинету пронесся сквозняк, либо меня просто до дрожи проняло. Текна, стоявшая рядом со мной, тихо вздохнула, и мы переглянулись. Во взгляде феи технологий читалось, что нечто подобное она от нашей «беседы с преподавателями» она и ожидала. — Но мисс Фарагонда!.. — Была бы счастлива, если бы ваша компания не ввязалась в неприятности в очередной раз! А то с вас станется скакать по всем планетам за Валтором, когда решение проблемы было прямо под носом! Пусть директриса и терпит ваши приключения и сквозь пальцы смотрит на нарушение дисциплины, то я подобного терпеть не намерена. Да, мисс Блум! — Гризельда заткнула собравшуюся вновь возразить фею огня и после добавила уже тише: — Я этого не потерплю. В момент отсутствия директрисы вся ответственность управления школой ложится на мои плечи. А для меня на первом месте всегда будет безопасность каждой из учениц. Поэтому настоятельно прошу вернуться к причине, по которой я вас сюда позвала. Так как вчера не было времени на расспросы, то я хочу выслушать версии всех шестерых о происходящем с того момента, как вы покинули пределы школы утром. Пока начала рассказ Стелла, как самая дотошная к деталям и не могущая долго ждать своей очереди, когда нужно поведать о происходящем, я прикрыла глаза, обращаясь к лесу, почти полностью восстановившего свою активность по отношению ко мне — лишь несколько его отдалённых участков отзывалось едва слышно. У меня закрались подозрения насчёт проблем, которые он решал вчера после устранения пожара, устроенного Валтором. Нет ничего странного в том, что потревоженный демоном лес пожелал устранить угрозу, тем более бояться природа была неспособна — Валтор мог держать в страхе сколько угодно людей и магических существ, но что он мог сделать против пробудившейся в полной мере силы самой земли? На мысленный образ Фарагонды небольшая область леса недалеко от Облачной Башни отозвалась утвердительно, но спросить о том, в каком состоянии находится директриса, я не могла по причине того, что растения зачастую плохо считывали эмоции людей, если, конечно, одни и те же чувства не прокручивались на протяжении долгого промежутка времени. Решения я нашла практически сразу: «Приведи туда Мими». Минерва была единственной, кто мог пользоваться тайными тропами и перемещением из одного участка леса в другой без моего присутствия — особенно в последнее время после своего освобождения от проклятия она сыскала большую благосклонность леса. К тому же она в случае чего могла оказать первую помощь и правильно транспортировать в стены школы раненую директрису. Главное, чтобы фавн не начала ворчать по поводу того, что её используют в качестве носильщика, и о том, что люди в своей непроходимой глупости дошли до неспособности найти пропажу среди трёх чахлых кустов. А ведь Мими ещё обязана пройтись по новости о том, что Гриффин умудрилась потерять власть над Облачной Башней и не смочь при этом передать экстренное сообщение о нападении. Так что к тому моменту, когда очередь пересказывать вчерашние события подошла ко мне, кто-то с силой ударил по окружающему школу барьеру, и по нему пробежала рябь. Гризельда моментально исчезла в зеленоватой вспышке света. Если бы не посох Стеллы, то мы с девочками пропустили бы всё представление. Минерва являла собой зрелище не для слабонервных — в крови и грязи, с темными разводами подпалин на потускневшем доспехе и истрёпанными лентами на рогах, со сверкающим магией взглядом, взъерошенная, словно окаченная водой птица, и с двумя свёртками на плечах. Один из свёртков был плотно сплетён из корней и гибких лоз, другой же, поддерживаемый с большей осторожностью, был укутанной в недавно появившийся у Мими камуфляжный плащ Фарагондой. — Держите, — пробурчала фавн, когда её пропустили сквозь барьер, и сгрузила директрису дезориентированной Гризельде. — С ней, если что, всё в порядке. Когда я её нашла, она преспокойно спала в сплетении корней. Поспит пару часиков, и будет в норме. И вот этого держите, — она кинула второй свёрток прямо на землю, и нам показалась торчащая из плотно сплетённого кокона голова Авалона. — Пришлось отжимать его у болотных кустов, иначе бы его быстренько в удобрение превратили. Слышь, скажи им, что это была вынужденная мера, — Мими повернулась ко мне и упёрла одну руку в бок. — А то мне неохота у них прощения просить — снова попросят долбанутых нимф, всё стремящихся свои окрестности облагородить, припугнуть, чтобы не трогали бедные кустики. Лично у меня с нимфами давняя неприязнь. Взаимная. — Вроде в том году ты с ними преспокойно сосуществовала. — Ты думаешь, за полгода я не успела бы разосраться с летающими рыбёшками? — Минерва фыркнула и гордо вздёрнула подбородок. — Не удивлюсь, что эти шмакодявки и привели кусты в агрессивное настроение. Кажется, я кое-что припоминаю. Насчёт злого клона Авалона. И похоже, что на моём лице отразилась мысль о моём просчёте, потому что фавн подозревающе прищурилась, глядя на меня. — Возвращайтесь в здание, — внимание на себя отвлекла Гризельда, махнув рукой постепенно заполняющим двор студенткам. Некоторые девочки выглядывали из окон столовой (сейчас как раз было время завтрака). Завуч подняла Фарагонду заклинанием и телепортировалась, оставив нашу компанию в центре внимания. Но почти все любопытствующие взгляды притягивала к себе Мими. Пока никто не решался приблизиться к фавну — как только какая-нибудь смелая фея ступит вперёд, Минерва будет сразу же окружена со всех сторон и осыпана бесчисленными вопросами. — Не хочешь пойти в медпункт? — я оглядела запёкшуюся кровь на щеке фавна, на что та безразлично пожала плечами, но всё равно двинулась за мной к школе. — Хей, Флора, а ты не хочешь помочь с профессором Авалоном?! — крикнула мне вслед Муза. — Нет, подожди! — Стелла подскочила к кокону наперевес со скипетром. — Если я его освобожу, то он мне на зачёте поставит оценку на балл выше? Вы же ему скажете, кто его освободил? Ну, когда он проснётся… — Мы готовы для достоверности написать всё на бумаге, заверить нашими же подписями и приклеить профессору Авалону на лоб, несмотря на то, что многие наши однокурсницы и прочие ученицы посчитают подобное отношение к высокому красивому лбу нашего дражайшего преподавателя святотатством, — заверила её Текна. Мими хмыкнула и обернулась, поигрывая одной рукой с лежащим на плече растрёпанным локоном. Её улыбка являла собой хищный оскал. — Не хочу вас расстраивать, — страж леса подбородком указала на неподвижного профессора, — но он вас с вероятностью в восемьдесят три процента слышит. Просто эта тварина не очень вежливо попросила меня спасти её от болотных кустов, пришлось наложить заклинание немоты, а потом ещё — склеивающее веки, а то он та-а-ак на меня зырил, что аж страшно стало, что я воспламенюсь. Я ведь и так горяча. Куда больше? — Ты могла сказать об этом раньше, — заметила я, пока мы с фавном шли по коридорам Алфеи к медпункту, оставив подруг дальше разбираться с профессором Авалоном — если заклинания Мими не снимались обычным методом, то у них под рукой была пыльца феи. — А зачем? Это же ценный урок, Ромашка. Феям следует меньше болтать. А то у вас из разговора двух подружек можно разузнать всё о многоступенчатых барьерах, окружающих школу, и с лёгкостью их пробить. — Всё-таки по духу ты ближе к ведьмам — считать фей одинаково глупыми в жизни и в сражении, хотя по твоему виду не скажешь, что ты относишься к тёмной стороне с большей симпатией, — я улыбнулась и пустилась в объяснения в ответ на поднявшуюся бровь: — Эти доспехи делают тебя в некотором роде похожей на паладина. Ещё использование оружия — прерогатива светлой стороны, потому что есть древнее поверье, будто закалённая сталь может любое проклятье перебороть. И… — Даже слышать не хочу, что там дальше, — Мими подняла руку, останавливая меня. — Я борюсь против тех, кто угрожает лесу и не импонирую ни одной стороне: что феи, что ведьмы в большинстве своём хитрозадые люди, стрел на которых не напасёшься. Кстати об угрозе… В Алфее же найдётся свободная комната поблизости с твоей? — А? Ты хочешь переселиться в Алфею? — я от удивления остановилась. Директриса Гриффин небось тысячу раз предлагала фавну поселиться в Облачной Башне, но даже у привыкшей получать желаемое ведьмы не выходило убедить стража леса переселиться в более комфортные условия из-под зелёной крыши деревьев. — Кто-то же должен присматривать за тобой, — Мими пожала плечами и тут же поморщилась: похоже, под прогнутым элементом доспеха на плече у неё имелось повреждение. — Окружающим тебя феям я не доверяю. Если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам. — Зачем тебе присматривать за мной? Разве мне что-то угрожает? Или я кому-то угрожаю? — Не льсти себе, Ромашка, угрожать ты можешь только своему психическому и физическому здоровью, — Мими коротко хохотнула над произнесённой фразой. — А вот защитить тебя следует. От той хтони, что вчера только чудом уберегла свой глаз от моего копыта и унеслась в Облачную Башню. Проходной дом, а не берлога ведьм. — Я впечатлена, — еле выдавила из себя я, присаживаясь на удобно оказавшийся за моей спиной подоконник. — Да, Гриффин, похоже, из защиты использует только свою дурную репутацию и маску для лица из сердец жаб, чтобы дряхлые колдуны не подкатывали. Кошёлка старая. Луковица фиолетовая. Позволить хтони захватить Облачную Башню! — Мими! — я рассмеялась и, спрыгнув с подоконника, подскочила к фавну и заключила её в объятия, не обращая внимания на прилипшие к доспехам комья земли. — Ты чудо! — Эй, Ромашка, полегче! — возмутилась Минерва, но, противореча самой себе, прижала меня к здоровому плечу сильнее. От неё пахло болотной тиной и гарью, после к запаху примешивался кислый привкус металла доспехов. — Мне и так известно, что я та ещё непонятная тварь. — Ты правда Валтору чуть глаз не подбила? — я подняла голову, заглядывая ей в лицо. От подобного внимания к своим подвигам ещё щёки потемнели, а сама она довольно нахохлилась. — Без леса бы я, конечно, не наваляла белобрысому, — скромность не была отличительной чертой Минервы, и каждый раз, когда она к ней обращалась, она походила на важного павлина, — но мои боевые ранения прямо-таки намекают, что я тоже неплохо выложилась в битве, особенно когда отвлекала внимание хтони от твоей директрисы. — Получается, что ты спасла Фарагонду? — Дважды спасла, — поправила меня Мими, важно поднимая палец. — Из фей спасатели неважные — даже близко не подобрались к ней, пока я приходила в себя. Мы возобновили свой путь до медпункта и, наконец, добрались до него. Две кровати уже были отгорожены ширмами, и за одной из ширм кипела бурная деятельность — похоже, что Фарагонде требовалась помощь, несмотря на все старания Мими. Я усадила фавна на крайнюю койку, располагающуюся прямо возле раковины — нужно было смыть большую часть грязи. Постараться, потому что я не представляла, с чего начать. Через час Минерва с недовольным видом сидела на койке, переодетая в чистую больничную робу, и периодически открывала рот, чтобы издать душераздирающий вздох. Высказаться по поводу того, что её не устраивает количество пластырей, бинтов и, что самое ужасное, резко пахнущей мази на ней, она успела в процессе обработки своих ран. Я же в этот момент старалась привести столик возле кровати в божеский вид, так как на нём после моих стараний громоздились тонны всяких скляночек, большинство из которых не пригодилось, и небольшие горки испачканных салфеток, появившихся в процессе смывания с фавна засохшей крови вперемешку с грязью. Можно было в два взмаха руки заставить все разместиться по местам, но касательно склянок в медпункте действовали жёсткие правила — многие снадобья портились даже от минимального воздействия магией. Возле койки были свалены снятые с Мими доспехи. К счастью заведующей медпунктом феи, она пока не отходила от Фарагонды, иначе бы её хватил удар: столько грязи в палате. Очищать свои доспехи с помощью волшебства Мими запретила — она планировала сама заняться их чисткой, вручную, к тому же на них было много новых царапин и вмятин, которые нужно было тщательно рассмотреть и исправить. Поэтому я просто запихнула экипировку в сферу и заклинанием очистила место, на котором они лежали. — Боюсь, нам придётся дождаться, пока мисс Гризельда не отвлечётся от директрисы и не сможет сказать, куда тебя можно поселить, — я уселась на койку рядом с фавном и устало вытянула перед собой ноги. — Да, по одному её виду можно сразу сказать, что она считает школу подконтрольной ей территорией и подавится собственным ядом, если кто-то решит заняться самонадеянностью, — Минерва хмыкнула, не заботясь о том, что завуч может её услышать. Гризельда вот уже больше часа, не останавливаясь, о чём-то говорила с врачом. Подозреваю, что с обсуждения состояния Фарагонды они плавно переключились на перемывание косточек нарушителей порядка. — Ты, кажется, говорила о том, что иногда лучше говорить поменьше, — я не могла не припомнить ей фокус с Авалоном. Не из злости, просто чтобы поддержать беседу и не сидеть в тишине. У Минервы, в моменты её задумчивости, была способность давить на собеседника своим присутствием — или магией, кто знает. То, что она начала уже не яростно, а чуть касаясь теребить пластырь на щеке, было верным признаком её ухода в крутящиеся в голове мысли. Мне всегда было интересно, о чём думает фавн, потому что она сама утверждала, будто живёт одним лесом, а природа вместе со своим разнообразием и изменчивостью всё же оставалась слишком проста для долгого мысленного процесса. — Как будто меня кто-то, кроме тебя, слышит, Ромашка, — Минерва закатила глаза и оставила многострадальный пластырь в покое, опустив руку на кровать. — Ты, конечно, ответственная и всякое такое, слушаешься преподавателей, но не тупая же им обо всём докладывать. — Просто многие из твоих фраз у меня язык не поворачивается повторить, — прикрыв глаза, я широко улыбнулась фавну, что стало моей главной ошибкой. В следующий момент я почувствовала, как мои щёки тянут в стороны, словно я была сделана из плюша. — Что ты там пищала? — с шутливой угрозой поинтересовалась Минерва и ослабила хватку, чтобы я могла нормально говорить. — Да просто подумала о том, что Чатта по тебе, наверное, очень соскучилась, — Стелла своей великолепной мимикой давала отличные мастер-классы по созданию ангельского выражения лица — почти все из нашей компании взяли привычку прибегать к нему, когда общение с трудными людьми начинало неизбежно клониться к ссоре. Правда, в моём положении состроить любое выражение лица было затруднительно. — Она тебе и ленточки красивые на рога повя… Ай! Минерва ещё раз ущипнула меня за щёку — как она сказала, для профилактики. — С тобой даже пошутить нельзя, — я обиженно вытянула уточкой губы, потирая пострадавшую щеку. — Вместе со мной шутить можно, надо мной — нельзя, — наставительно сказала Минерва и слегка похлопала меня по голове. — Надеюсь, в стенах Алфеи вы не будете шутить, — Гризельда, неслышно подобравшаяся к нам, недовольно поджала губы, осматривая Мими с ног до головы. — Не беспокойтесь, о моих шутках вы узнаете самой последней, — фавн нахально усмехнулась и поднялась с койки, каким-то непостижимым образом умудряясь смотреть на высокую Гризельду сверху-вниз. — Узнавшие первыми обычно страдают больше всех. — Поражена вашим великодушием, — сухо отозвалась завуч. — Вы, я так понимаю, не планируете в ближайшее время покидать стены Алфеи. — Обстоятельства вынуждают. Поэтому приходится рассчитывать на гостеприимство фей, — Минерва оскалилась, цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы. У меня было ощущение, что я оказалась между двух огней без возможности бежать. Воздух в медпункте готов был взорваться, если бы кто-нибудь неосмотрительно зажёг спичку. — Ты раньше встречалась с Гризельдой? — тихо спросила я у Мими, пока мы плелись за завучем в сторону общежития на расстоянии добрых пяти метрах от неё. — Что могу сказать, последние полгода были очень насыщенными для меня, — развела руками Минерва и тут же схватилась за больное плечо. — Так, ладно, я согласна на ту вонючую мазь, если я проснусь без боли. — Гарантировать не могу — на тебя многие заживляющие зелья вообще не действуют. — Я готова рискнуть. Как всегда. Что только не сделаешь, чтобы спокойно почесать лопатку… Гризельда остановилась перед входом в нашу с девочками квартиру и, подождав, пока мы подойдём ближе, махнула на дверь рукой: — У ваших знакомых есть комфортабельный диван. Думаю, они будут не прочь отдать его в ваше полное распоряжение. После чего завуч с гордым видом удалилась. Минерва с каменным выражением лица проводила её взглядом до ближайшего поворота, после тихо фыркнула и разразилась хохотом. План Гризельды по доставлению фавну проблем и неудобств, обернулся полным провалом. — И что же вы с ней не поделили? — сделала вторую попытку обо всём разузнать я, когда мы вошли в квартиру. Девочек внутри не оказалось. Лишь в нашей с Блум комнате дремали все пикси, не обращая внимания на внешние раздражители. Надеюсь, что профессор Авалон за неуважительное отношение к своей персоне не заставил их вручную расставлять книги в библиотеке в алфавитном порядке. Кто этого паладина знает. Лично у меня он вызывал чувство дискомфорта постоянной отрешённостью и унылым спокойствием в голосе (или же я предвзято относилась к нему после истории с тёмным клоном). — Даже не спрашивай, — Мими помрачнела. — У меня, по крайней мере. Потом можешь у Гри-Гри всё выпытать, когда вытащим фиолетовую луковицу из Облачной Башни. — Ты собралась её вытаскивать? — я опасалась получить на свой вопрос утвердительный ответ. Да, Мими с директрисой Гриффин дружила и, более того, уважала её силы и знания, была готова помочь в любой ситуации, но никак не во вред лесу. Как неизменный страж, Минерва не могла ставить чьё-либо благополучие выше благополучия своего дома. — Я — нет, — Мими плюхнулась на диван и поёрзала, поудобнее устраиваясь в образовавшейся от её веса впадине. — Но звёзды говорят — и моя задница с ними абсолютно согласна, — что пока ты со своими подругами разгуливаешь по этой земле, решения всех возникающих проблем целиком и полностью возложено на ваши плечи. Ваша главная фея это прекра-а-асно чувствует. И я не удивлюсь, что если какой-нибудь из твоих подруг приспичит спасти ведьм и потащить за ручку всех остальных, старая перечница потеряет свои очки в чьей-нибудь заднице, чтобы — не дай Дракон! — не остановить вас на пути к выходу из школы. Правило о том, что можно не верить в происходящее, пока воочию не убедишься, работает всегда. Кстати, я могу притаранить твоей директрисе поляну росянок, чтобы они ей выели глаза. Тогда она вам точно позволит беспрепятственно совершать добро и всюду разбрасывать блёсточки. — Не может всё в мире быть завязано на определённых людях, — я прислонилась бедром к столу и сложила руки на груди. — Лично я не планирую никуда ввязываться. — Ну-ну, — хмыкнула фавн и принялась сосредоточенно рыться за диванными подушками, пока не выудила оттуда начатую пачку орешков. — Не интересненькая бутылочка, как у Гри-Гри, но сойдёт, — Минерва снова сконцентрировала на мне своё внимание. — Мой тебе совет: не спорь со звёздами, потому что они тебя не услышат — раз, и всех их ты не уничтожишь — два. Просто возьми меня с собой, когда пойдёте мочить хтонь, но только в пределах планеты — на чужую территорию я не полезу. — И в чём же причина особенности шестерых простых фей, раз даже звёзды расщедрились о них знать? — С «простыми» ты загнула и перегнула, Ромашка, — Мими хихикнула. — Какими бы зелёными вы не были, сила уже чувствуется. А силу нужно тщательно взращивать. Желательно на крови, но светлые идеалы и бесконечная борьба со злом тоже подойдут. За правое дело ведь всегда сложнее драться — одни крысы и доморощенные злодеи кругом. Ладно, хватит философствовать! Где твой колючий огурец? Мне нужно показать ему парочку новых приёмов и тактик разбрасывания иголок, а то уже месяц как придумала, но показать не могу. Надеюсь, Кико после этого выживет. Иначе Цветочек и так держал его в постоянном страхе — бедный кролик днём в отсутствии хозяйки боялся находиться в одной комнате с ним и забивался под диван или кресло, куда кактус не мог залезть или же скинуть парочку колючек в силу высоты горшка. Что же касается Валтора… То будь, что будет. Я скоро сойду с ума волноваться насчёт того, что придётся с ним драться. Даркара же пережили — и без существенных повреждений. Мими же гениальный стратег — она и Цветочка натаскает так, что тот выйдет победителем в опасной схватке с демоном. Я тем временем могу не заморачиваться и спокойно наблюдать за тем, как вернувшаяся Стелла и проснувшиеся пикси стараются уговорить Мими надеть разработанный принцессой Солярии специально для фавна костюм. Страж леса была не впечатлена сочетанием канареечно-жёлтого и розового и была готова отбиваться копытами и лягаться. Но, к сожалению, она ещё не полностью восстановилась после боя и, к ликованию присутствующих, сдалась минут за двадцать, сославшись на то, что белый цвет больничной робы бесит её ещё больше. А над Облачной Башней закручивалась очередная буря…