Улыбка

Всегда есть обстоятельства, которые сильнее нас, и все что нам остается, это лишь подчиниться им. Иногда для счастливого и уверенного будущего необходимо отпустить прошлое, даже если это прошлое самое лучшее время вашей жизни. Не отпуская его, вы рушите не только свою жизнь, но и жизнь человека, что некогда был центром вашей вселенной. Надо научиться отпускать прошлое, надо уметь ценить настоящее, верить в будущее. Да, будет сложно и неимоверно пусто первое время. Но ведь эту пустоту можно заменить сотнями и тысячами иными моментами, что никак не будут хуже. Просто необходимо дать шанс самому себе. Руджеро точно не знал, зачем это делает. Но его наполняла стойкая уверенность, что именно так он сможет двигаться дальше. Увидеть ее в последний раз с тяжелым сердцем, сказать важные слова, увидеть улыбку, чтобы через годы при встрече уже ничего не ныло в области сердца, не сверлило и не убивало каждый раз. По крайней мере, он хотел верить в это, хотел убедить себя в том, что ему хватит сил не сорваться в очередной раз. Черт возьми, он всего лишь хочет увидеть ее еще раз, последний раз. Парень откидывает голову и смотрит на безмятежное голубое небо. Шатен завидует медленно плывущим облакам из-за их беспечности и некоторого равнодушия. И небу, и облакам абсолютно плевать на то, что происходит внизу, на зеленой земле. Им хорошо там наверху, им свободно и легко. Паскарелли тоже хочется быть свободным, тоже хочется быть равнодушным, но его сердце колотится, как сумасшедшее, стоит только увидеть похожий силуэт в толпе или золотистые волосы. И да, он болен. И да, хочет излечиться. И да, он совсем заврался, а потому не осознает, где ложь, а где правда. Он дергается, как от удара, а после резко поворачивается и рвано выдыхает. Мерседес бесподобна, впрочем, как обычно. Золотистые волосы собраны в высокий хвост, карие глаза скрыты за стеклами темных очков. Хрупкое тело облачено в темно-синие брюки дудочки и белую блузку, на ногах черные лодочки. Уверенная в собственной неотразимости, сверкающая белозубой улыбкой, но прожигающая холодным взглядом. И все это Мерседес Ламбре. Та самая Мерседес, в которую он беспамятства, без надежды влюбился несколько лет назад. Та самая Мерседес, что дает лишь один шанс избранным, но, видимо, он в этот список не входит. Та самая Мерседес, что некогда тепло и уютно улыбалась и смеялась так, что он слышал звон колокольчиков. Та самая Мерседес Ламбре, что всегда выбирала кого-то другого. -Ты все же пришла, - улыбается парень, хоть и чувствует себя неуютно. -Ты хотел поговорить, а я хотела спокойствия, - раздраженно замечает девушка, а после старается успокоиться и мягко улыбнуться. Но, увы, губы не слушаются, выдавая на свет лишь кривую полуулыбку. Ей тяжело находиться рядом с ним, особенно сейчас, когда она нашла свое голубоглазое счастье. Тяжело, потому что их история закончилась, даже не успев начаться. Когда она нуждалась в нем больше всего, он предпочел ей другую. Не заметил, не захотел увидеть ее зарождающиеся чувства, которые в итоге погасил другой. А ведь у них могло бы быть будущее счастливое и яркое, но они предпочли от него избавиться, каждый в свое время. Он в тот момент, когда обратил внимание на девушку-весну, а она, когда натолкнулась на яркие краски голубого цвета в парке. Никто не виноват в этом, просто не сложилось, просто чужие друг другу, просто идиоты. -Мерседес, - он тянет ее имя, а в голове, как назло, ничего нет, все мысли испарились. Девушка наклоняет голову в бок и смотрит внимательно, проникая взглядом в итак неприкрытую для нее душу. Она видит все, что он хочет сказать. Но не может ответить взаимностью теперь. -Растворись в облаках один, - шепчет она, подходя ближе. – Закрой глаза и сделай вид, что это был просто сон. Я не останусь, ты же знаешь. Живи дальше, даже если не знаешь как. Руджеро слушает ее и понимает, что она отчасти права, но глупому сердцу этого не докажешь так просто. Ведь когда-то они были рядом, не вместе, но рядом. Наблюдали за звездами, мечтали улететь ввысь и растворяться в облаках вместе. Ему хочется крикнуть ей, чтобы она осталась, чтобы была рядом, но он уже предлагал ей. И, к сожалению, за это время ничего не изменилось. Шатен чувствует, как внутри рушится весь его красочный мир во главе с образом девушки с карамельными глазами. Паскарелли наклоняется к блондинке ближе и дотрагивается до ее золотых кудрей, в которых потерялось солнце. -Ты помнишь? – хрипло шепчет парень, невесомо касаясь подушечками пальцев ее щек. Девушка молчит, а потому он просто поддается вперед, накрывая ее губы. Ему это надо в последний раз, ощутить ее, запомнить, чтобы никогда не вспоминать больше. Пройтись языком по вишневым губам, почувствовать слабый отклик, прижать к груди и скрыть взгляд, полный невысказанной боли, что навсегда останется с ним, но которую он больше не будет так ревностно оберегать. -Посмотри на звезды в одиночестве, - произносит Руджеро, а после делает шаг назад, чтобы запечатлеть этот образ у себя в памяти. Паскарелли уходит, оставляя запутавшуюся девушку в одиночестве. Посмотри на звезды. Растворись в облаках. Отпусти прошлое. Забудь все, что когда-то имело значение. По щекам потекли слезы, но это ничего не значит. Запрокинув голову, Мерседес увидела безмятежное небо с плывущими беспечными облаками. Она завидовала их свободе и равнодушию.

***

Мари поджимает губы, когда видит знакомого брюнета в кафе. Чертыхается сквозь зубы, но продолжает мило улыбаться. Она стала нервной в последнее время, а все из-за одного кареглазого недоразумения. Вирмилионос была уверена, что у нее еще есть шанс удалиться, ведь ее никто не заметил. Но в дверях сталкивается с очаровательной брюнеткой и не может уйти. При виде Альбы Мари не может быть хмурой, она снова мило улыбается, потому что теперь все хорошо. Она не фальшивит, она в это верит. Потому девушка легкой походкой подходит к столику и с присущей ей грацию садиться на стул, одаривая брюнета нежной улыбкой. Ксабьяни на миг забывает, как дышать, да и зачем ему вообще необходим кислород. Мари кажется ему волшебной, настоящей феей. Ее каштановые волосы мягкими локонами обрамляют нежное личико девушки. Большие голубые глаза глядят с детской непосредственностью, щеки зарумянились, а с полноватых губ не сходит улыбка. Быстро отводя взгляд от ее губ, парень с удивлением замечает воздушное бирюзовое платье до колен, балетки в тон. «И, правда, самая настоящая фея», - думает брюнет, засматриваясь на Вирмилионос. А девушка чувствует его восхищенный взгляд на себе и снова краснеет, вспоминания то утро в доме Бланко. Становится слишком жарко, а еще немного стыдно перед Альбой. Но Рико смотрит меню, хотя поглядывает в их сторону и хитро улыбается. И хоть испанка договорилась с ними о встречи для другой цели, но одно другому не мешает. Пока официант отправляется выполнять их заказ, Альба склоняется к друзьям и улыбается, хитро блестя глазами. Ксабьяни отчего-то становится не по себе, при виде этого взгляда, но он продолжает беспечно улыбаться, изредка бросая взгляд в сторону смущающейся Вирмилионос. Мари приказывает себе прекратить отвлекаться и к концу монолога Рико перестает краснеть, сосредоточившись на разговоре. -Должно сработать, - выдает Ксаби, откидываясь на стул. – Да и моя помощь вовсе не нужна, - это он уже добавляет с радостью. Альба прищуривает глаза, вспоминая, как он вообще оказался здесь, ведь изначально его здесь не должно быть. А потом вспоминает, что обговаривала этот план с Факу, когда к ним в гости зашел Ксаби. Услышав имя Мари, тот предложил свою помощь, особо не вникая ни во что. Брюнетка покачала головой, пытаясь спрятать свою улыбку в принесенном официантом молочном коктейле. Совсем, как дети. Но это не плохо. Мари продолжает комкать свое платье, когда чувствует чужие взгляды, от которых бросает в дрожь. И даже холодное мороженое не спасает от жара этих взглядов. Ксаби пытается заставить себя прекратить смотреть, ведь это до банального неприлично. Но Вирмилионос напоминает ему фею, ведь даже фамилия у нее какая-то волшебная. И еще он ловит себя на мысли, что не хочет терять эту маленькую волшебницу, что раскрасила его мир в одно мгновение. Парню раньше казалось, что после расставания с Мерседес, он уже не сможет найти кого-то такого же родного. Но он оказался не прав. Стоило ему несколько дней назад увидеть в гостиной Бланко эту очаровательную и скромную особу, как он понял, что пропал. Ксабьяни не хочет терять такое сокровище, а потому на выходе из кафе переплетает свои пальцы с ее и тянет в противоположную сторону под веселые взгляды Альбы и недоумевающие – Факундо. Брюнет чувствует себя самым счастливым рядом с ней, ему не хочется отпускать ее руку, поэтому, зачем нужны слова? Когда два сердца бьются в унисон, когда она прижимается к нему так близко, когда он целует ее несмело и смущается, как подросток от одного только взгляда, когда в глазах можно прочитать куда больше, чем просто слово «люблю»? Главное лишь то, что им хорошо вместе, а будущее их не пугает, ведь они слышат слияние своих душ. Ксабьяни думает, что как-нибудь поблагодарит Мартину за такую чудесную идею встретиться, а Диего за то, что привез эту фею вместе с собой. Ведь благодаря ним он обрел свое спокойствие и свою свободу в голубоглазой волшебнице с чудесной фамилией, что однажды сменится на его фамилию.

***

Рыжеволосая девушка молчит и даже не глядит в его сторону. Не сказать, что это задевает его гордость, которую он уже давно растоптал. Просто ему немного неприятно, а еще так и хочется поинтересоваться, где же она ночевала. Но портить итак испорченные отношения не хотелось, вообще ничего не хотелось. Но он хочет начать новую жизнь, зачеркнуть прошлое имя и написать новое с большой буквы и после поставленной точки. Поэтому парень поднимается с дивана и идет к девушке на кухню. И впервые замечает то, что никогда раньше не видел. Канделария не светится и не сияет, девушка-весна доживает свои последние дни, чтобы зачахнуть, превратится в промозглый ноябрь. Канде всегда была красивой и привлекательной девушкой, по большей части даже не из-за своей внешности, а из-за своей души и нрава. Она всегда улыбалась и смеялась, а еще она поцелованная солнцем буквально. Когда рыжеволосая появлялась в квартире, то следом за ней являлся уют и покой, но впервые в этой квартире так пусто и тяжело дышится. Руджеро передергивает плечами и здоровается с понурой весной, которая от неожиданности рассыпает мимо бокала сахар. Шатен хватает девушку за запястье и усаживает на стул, а сам решает приготовить незатейливый завтрак. Молфесе все также молчит и глядит перед собой. Она, если честно уж говорить, выглядит вовсе не важно. Под глазами залегли тени, словно, девушка не спала всю ночь, глаза потухшие, губы бледные и прокусанные, на руках царапины от ногтей. Во всем облике виднеется такая печаль вперемешку с болью, что Паскарелли хочется зажмуриться. Все это время он был таким идиотом и не видел, что находившаяся девушка погибает, безмолвно кричит и зовет на помощь, но был заинтересован лишь в своей боли, лишь в своих страданиях, а ведь увидь он это раньше, то мог бы помочь. Итальянец ставит на стол две кружки ароматного зеленого чая и пару бутербродов и задумывается. А смог бы? Смог бы раскрасить жизнь этой девушки, так похожей на весну? Ведь это он цеплялся за нее, как утопающий за соломинку. Это он видел в ней свое спасение, пока она отчаянно пыталась найти свое спасение. Но не надо ходить к гадалке, чтобы понять, что свое спасение она потеряла безоговорочно. Два одиночества, что все это время пытались спасти друг друга, но неудачно. -Пей, - произносит он в полной тишине, отпивая свой чай. Канделария тихо бормочет слова о благодарности и отпивает свой любимый напиток, но вкуса не чувствует. А в голове пульсируют одни и те же мысли. Подруга детства. Влюблена. Женится. Нико женится, черт возьми. Ее парень-солнце, парень-лето, парень-счастье женится на своей лучшей подруге. Канде хочется рыдать, но все слезы она выплакала сегодня ночью, хочется крушить все подряд, но не хватает сил, хочется рыдать, но едва хватает сил на шепот. И вот теперь она ясно понимает, что это и есть ее предел. Раньше Канделария держалась лишь потому, что у нее была призрачная надежда на еще один шанс, на еще одну мимолетную встречу. Но стоило ей только понять хоть немного свои чувства, как эта надежда превратилась в прах, рассыпавшись и улетев в никуда. Девушка крепче сжимает бокал в руках, так что ее пальцы белеют, и кусает губы до крови. Руджеро отводит взгляд в сторону, потому что это сложно видеть, как некогда веселый человек стал лишь тенью себя самого. Они оба поломанные и разбитые куклы, сидящие на кухни и пьющие безвкусный чай. -Я, кажется, теперь поняла тебя, - шепчет девушка, едва двигая губами. – Это тяжело понимать, что у тебя когда-то был шанс, но ты его проглядел, а теперь поздно что-то менять. -Да, тяжело, - как эхо отзывается итальянец, делая еще глоток и прикрывая глаза. – Любить вообще проблематично. -Точно, - таким же бесцветным голосом соглашается Канделария, а после дергается на месте. – Мне холодно. -Мне тоже. Им холодно, и, увы, им не согреть друг друга. Это было ясно с самого начала, но они упрямо не хотели замечать очевидных вещей. Руджеро упрямо верил, что девушка-весна поможет ему справиться с прошлым. Канделария была уверена, что справится и без летнего парня. И, пожалуй, они еще никогда так не ошибались в своей жизни. Двое тихо сидели на кухне, и пили безвкусный чай, поглядывая в окно. Некогда живая и яркая квартира стала невероятно пустой и мрачной обителью для двух запутавшихся душ. Двое просто замерзали без надежды на спасенье.

***

Брюнет нервно раскачивался, сидя на скамейке и поглядывая на свои часы. Его подруга уже порядком задерживалась, а все звонки сбрасывала. Испанец злился на Вирмилионос, но все равно оставался на месте. В другой бы раз он обязательно ушел бы, но девушка так просила его придти, что он просто не смог ей отказать. А вдруг у нее были какие-то проблемы, тогда парень сможет хоть как-нибудь помочь ей и отплатить за все. Устало откинувшись на спинку скамейки, Домингес стал оглядывать гуляющий людей. Было много мамочек со своими детьми, при взгляде на которых на лице Диего расплывалась улыбка. Также гуляли подростки, которые, видимо, возвращались после занятий. Также изредка, но появлялись парочки, от которых все внутри испанца переворачивалось. Отвернувшись от одной из таких пар, брюнет увидел сидящего на лавке парня с букетом цветом. Тот также постоянно поглядывал на часы и кого-то ждал. С темно-русыми волосами в творческом беспорядке, зелеными глазами и широкой улыбкой, он давно стал объектом наблюдения некоторых одиноких девушек. Диего хмыкнул, от него всех девушек отпугивал его хмурый вид и уничтожающий взгляд. А вот тот паренек, видимо, слишком дружелюбный. Покачав головой, Домингес поднял голову наверх и прикрыл глаза. Ему резко захотелось оказаться в своей квартире, желательно лежа в кровати и ничего не думая. После того памятного утра прошло несколько дней, но легче не становилось. Лодовика из его мыслей никуда не исчезла, даже наоборот, ее стало еще больше. Он буквально сходит с ума, но ему так хочется еще раз ее увидеть, обнять, поцеловать и не отпускать никогда, ведь только рядом с ней он становится счастливым. Только рядом с ней появлялось то приятное чувство прохладных пальцев на висках и уютное спокойствие. Как же его вернуть теперь? Но ответа на вопрос все не было. Домингес посмотрел на часы и снова отправил сообщение подруге с просьбой поторопиться.

***

Итальянка проклинала свои глупые босоножки, злилась на Альбу за то, что та позавчера еще спрятала все ее балетки, жалела, что забыла свои кеды в Риме. В итоге ей пришлось натягивать эти жутко неудобные босоножки, отчего даже любимые джинсовые шорты и коралловая блузка не поднимали настроение выше отметки «ненавижу этот мир». Сначала девушке даже было стыдно из-за того, что она опаздывала вот уже на полчаса, но потом специально стала тянуть время в отместку за спрятанные балетки. Лодовика не понимала, зачем Альба хочет встретиться с ней в парке, когда они спокойно могли бы поговорить и дома. Но разве Рико можно переубедить, к тому же беременную Рико? Невозможно, это Комельо и понимала, а оттого не спорила. Свернув к парку, Лодо налетела на кого-то. Подняв глаза, девушка даже умудрилась побледнеть. Напротив нее стояла очаровательная девушка с длинными каштановыми волосами и карими глазами. Она приветливо улыбалась, отчего на ее щеках появились ямочки. Лодовика оглядела темноволосую и отметила, что та стала еще привлекательней. На девушке было надето белое платье чуть выше колен, талия перевязана черным пояском, сверху накинута джинсовая куртка. В ушах блестели круглые кольца-сережки, а на шее висел знакомый кулон. -Клара, вот это встреча, - Лодо натянуто улыбнулась, чувствуя, как внутри все немеет. – Какими судьбами? -Решила навестить кое-кого, - девушка мечтательно улыбнулась, отчего, внутри итальянки все перевернулось. – Ты побледнела. С тобой все хорошо? -Да, все в порядке, - Лодовика постаралась быть более вежливой, ведь все же они были коллегами, хоть и любили одного и то же парня. Клара поджала губы, глядя на черноволосую итальянку. Та при виде нее побледнела, как смерть, словно увидела призрака. Хотя, возможно, так и было. А если учитывать одну существенную деталь их прошлого, то да, встреча не такая уж и радостная. -Лодо, я бы хотела извиниться, - мягко улыбаясь, проговорила Клара. -Что? – Комельо захлопала ресницами, не понимая происходящего. – За что тебе извиняться передо мной? -За то, что была так слепа, - угрюмо произнесла Алонсо, поднимая глаза на итальянку. – Я была так эгоистична и упряма, что не хотела видеть очевидное. Я так виновата перед тобой, нет, перед вами обоими. -Прекрати Клара, - дрожащим голосом попросила Лодовика, не выдерживая ее взгляда. – Что было, то было. Все уже в прошлом. Была рада тебя увидеть, но я спешу. -Лодо! – голос Клары заставил девушку остановиться на месте. – Ты снова убегаешь. Это уже начинает надоедать. Ты не видела его, когда сбежала два года назад. Не ты была все это время рядом с ним на протяжении первых полгода. Он сломался, разбился на мелкие кусочки после твоего отъезда. И собрать его можешь только ты, никто больше. -Зачем ты мне это говоришь? – в глазах брюнетки щипало, а язык еле ворочался. -Потому что ты любишь его, а он любит тебя. Это же так очевидно. Лодовика вздрогнула, как от удара. Очевидно для всех, кроме них самих. Брюнетка посмотрела на Клару, та выглядела искренней. Сколько она помнила, Алонсо никогда не лгала, всегда старалась помочь. И почему-то ей так хотелось верить. Но зачем это ей надо? Словно почувствовав вопрос итальянки, Клара улыбнулась. -Потому что знаю, что такое разлука с любимым человеком. Ты словно теряешь нечто важное, без чего уже не сможешь жить, - увидев, бледную Комельо, девушка поспешила добавить. – Я говорю не о Диего. -А о ком же? – Лодо явно заинтересовалась, особенно в тот момент, когда взрослая уже девушка так по девчачье смутилась при виде кого-то. Повернувшись, брюнетка увидела симпатичного парня высокого роста. Он был приятной внешности с пронзительными зелеными глазами и русыми взъерошенными волосами. Одет он был в модные синие джинсы и бледно-зеленую рубашку под цвет глаз. Парень протянул букет смутившейся Кларе и поцеловал ту в щеку. А затем повернулся к ней, протянув руку. -Макс. -Лодовика, - его ладонь оказалась на удивление мягкой и нежной, что было не типично на парня. Решив не мешать влюбленным, Лодовика уже с настоящей улыбкой попрощалась с Кларой и новым знакомым и поспешила к подруге, ведь она и так опаздывала почти на час. Отчего-то на душе брюнетки стало свободнее и теплее. Хотелось смеяться, как раньше, и улыбаться также ярко. Буэнос-Айрес в самом деле очищал ее душу. А еще в ее голове мелькнула мысль о том, что ей все же стоит поблагодарить Мартину за чудесную идею встретиться. Теперь Лодовика была уверена, что впереди только счастье, к которому она направлялась без страха.

***

Мерседес не знала, что она первоклассно умеет ломать людей. Не знала до сегодняшнего вечера, пока не прочитала это в голубых глазах. Голубой цвет поблек и приобрел оттенки грязно-серого. Мерседес впервые ненавидит себя так сильно. Ей хочется забрать всю боль, что она причинила ему своими глупыми словами. Но она захотела быть честной, как будто не догадывалась, к чему это приведет. А ведь не догадывалась, думала, что поймет. И он понял, но не смог принять. Ей самой становится больно от его боли и хочется выть волком, потому что не понимает, почему он спокоен так. Почему не кричит на нее, почему не ругается, почему не говорит, что она испортила ему всю жизнь, почему он не ненавидит ее? Почему он такой кристально чистый, такой светлый, такой яркий? Почему она настолько отвратительная, что недостойна даже стоять рядом с ним? Почему даже после всего этого в его глазах все еще видится эта яркое и настоящее чувство под названием любовь? Почему? Но он не отвечает, ни на один из ее вопросов. Отодвигает блондинку в сторону, берет с вешалки серо-голубую куртку и уходит, осторожно прикрыв за собой дверь. И Мерседес не выдерживает, скатывается по стенке и захлебывается в слезах. Почему он такой хороший? Почему такой человек, как он, любит ее? Ведь она недостойна его по всем параметрам. Чем именно Мерседес Ламбре заслужила такую любовь? Девушка при помощи стены поднимается и идет в сторону гостиной, где закрыта дверь. Отворив ее, Мерседес чувствует, как внутри все скручивает в спазмах. В комнате накрыт стол на двоих, по полу разбросаны лепестки ее любимых красных роз. На стенах висят шарики, а в центре плакат. Она отвратительна, теперь это точно. Сообщить ему такое, когда он готовил для нее сюрприз на их годовщину. Два года они провели вместе. Два чудесных года наполненных болью от расстояния, счастьем от встреч, радостью от разговоров ночных, смехом, слезами, удивительными сюрпризами, горячими поцелуями и любовью. И она смогла растоптать все это в тот же день, когда началось. Мерседес подходит к накрытому столу и чувствует, как из-под ног уходит пол. На столе лежит бархатная коробочка, а внутри нее золотое кольцо. Рядом записка, в которой написано: «Ты выйдешь за меня?». И вот теперь у нее самая настоящая истерия. Она падает на колени и кричит, захлебываясь слезами. Мерседес ненавидит себя так сильно, что не передать словами. Сжимая коробочку в руках, девушка вылетает в прихожую. Натягивает первые попавшиеся балетки, хватает кофту и, закрывая дверь, бежит вниз. Только бы найти, только бы не опоздать. Только не снова потерять то, что терять нельзя. Блондинка бежит вперед, расталкивая прохожих, в надежде увидеть знакомый силуэт, посмотреть в родные голубые глаза, зарыться пальцами в светлые волосы и не отпускать никогда. Но Хавьера нет, он ушел и вряд ли вернется теперь к ней. Осознание этого, заставляет девушку вновь захлебнуться в своих слезах. Трясущимися руками Мерседес достает телефон и вызывает такси. Сломленная, одинокая, потерявшаяся среди многочисленной толпы. Именно в этот момент она четко осознала, чего хочет в своей жизни. Как жаль, что до людей так долго доходит.