Le Tour de France или Большая петля

Год и два месяца спустя. — Молодец, мисс Уизли! 10 баллов Гриффиндору! Роза Уизли улыбнулась самыми уголками губ и села за свое место. Учеба в Хогвартсе только-только началась, и сейчас первым уроком у седьмого курса Гриффиндора была Защита от Темных Искусств. Начиная со второго курса, начало года для Розы проходило одинаково: учитель задавал вопрос, девочка сразу же тянула руку и отвечала, тем самым зарабатывая первые очки для своего факультета. Уизли рассказывали, что ее мама Гермиона во время своей учебы в Хогвартсе делала так же. Разница была лишь в том, что Грейнджер делала это, чтобы получить баллы для своего факультета, выделиться, доказать, что она умная маглорожденная девочка, не хуже чистокровных. Розе же на соревнования факультетов было глубоко наплевать, вопрос о чистоте крови и самоутверждении ее не волновал. Ее родители — герои войны, и оба были старостами факультета в свое время, поэтому многие преподаватели относились к Розе не так строго, как к другим своим воспитанникам. Многое ей прощалось, ведь она — старшая дочь знаменитых Гермионы и Рона Уизли. И именно этой «предвзятостью» к себе она и пользовалась долгие семь лет учебы. Каждый первый урок она отвечала на вопрос преподавателя, чтобы напомнить им умную Гермиону. Последующие уроки Роза на вопросы отвечала только тогда, когда спрашивали непосредственно ее. Домашнюю работу она выполняла всегда, но никогда не делала больше того, что от нее требовали. Если же ей становилось лениво делать какое-нибудь задание, то ко многим преподавателям она могла подойти с жалостливыми глазками и сказать: — Профессор, сегодня я допоздна патрулировала коридоры и не успела закончить эссе по вашему предмету. Кстати говоря, давно хотела вам сказать, что недавно в библиотеке я прочитала о… — и дальше Роза могла запудривать преподавателю мозги какой-то ерундой, которую она вычитала еще на третьем курсе и успешно использовала чуть ли не на каждом предмете. Единственный преподаватель, с которым все эти штучки не прокатывают — это профессор Зельеварения Блейз Забини. Папа рассказывал, что Забини учился с ними на одном курсе на Слизерине, и что их обучение как раз выпало на момент преподавания самого жестокого, как его называли все гриффиндорцы, да и некоторые другие факультеты, преподавателя Зельеварения Северуса Снейпа. Папа с ужасом вспоминал, как этот самый Снейп, чье имя впоследствии взяли как второе имя Альбусу и чей портрет висел в кабинете директора, третировал несчастных деток-гриффиндорцев, постоянно снимая с них баллы ни за что и хваля только своих учеников со Слизерина. Блейз Забини был немного похож по характеру на Северуса Снейпа — профессор Забини тоже не разменивался на поощрения гриффиндорцам и не начислял им баллов за правильный ответ на вопрос. Однако несправедливым он не был — если зелье было сварено хорошо, мистер Забини начислял баллы независимо от того, на каком факультете находился готовивший его. И никакого предвзятого отношения ни к Поттерам, ни к Уизли у него не было. Поначалу это радовало Розу, но потом она поняла, что это работает в обе стороны — профессор Забини требовал от нее того же, чего и от остальных учеников, и никогда не прощал невыполненного домашнего задания, даже от дочери двух Героев. Роза все никак не могла определиться, как же она относится к этому учителю, и на седьмом году обучения все же решила, что ненависти не чувствует точно. Скорее даже некое уважение за то, что он не восхваляет подвиги ее родителей, а хвалит ее только за собственные заслуги. Ну, хвалит он конечно тоже редко, но если сравнивать с рассказами папы и мамы о профессоре Снейпе… Роза, кстати, внешне была очень похожа на свою мать — у нее были такие же карие глаза и такие же кудрявые волосы, только рыжие, в отличие от матери. Из-за внешнего сходства Розу часто сравнивали с мамой, хотя на самом деле они были мало похожи. Гермиона Грейнджер всегда носилась за знаниями, старалась быть лучше всех и вместе с тем она была очень храброй и отважной, помогала практически всему, что двигалось. Роза же была другой — училась она хорошо, но в большей степени из-за хорошего отношения преподавателей к ней, а точнее к ее матери, нежели из-за ее знаний. Читать Уизли любила, но не учебники, как ее мать, а всякие фантастические и романтические книги. Классику она тоже любила, но читала не все подряд, а только то, что ей самой было интересно. Храброй Роза тоже никогда не была и уж помогать всем вокруг и подавно не спешила. Но она общалась вежливо, улыбалась, и создавалось впечатление, что Роза — добродушнейший ангел. И никто не мог бы подумать, что когда к девушке обращаются за помощью с домашним заданием и она, устало улыбаясь, отказывается, говоря, что ей еще нужно написать отчет для МакГонагалл, на самом деле никаких отчетов директриса никогда и не требовала. Иногда ей хочется послать всех, причем очень громко и с помощью непростительных заклинаний, и уйти подальше. Но она, разумеется, так не делала, ограничиваясь простой ложью. Профессор Макдональд вел уже привычную вступительную речь, и Роза его совсем не слушала. У нее были куда более интересные темы для размышлений — например, на что намекают родственники в последнее время? Тридцатого августа Роза сидела около обычного магловского телевизора и смотрела последнюю серию понравившегося ей за лето сериала. Большая часть ее вещей уже была собрана, поэтому она могла позволить себе валяться на диване и пялиться в телевизор. На экране как раз была кульминация всей серии — друзья главного героя уговаривали его не уезжать, и он выбирал: остаться с ними и их сумасшедшей жизнью или вернуться в родной штат Техас и там в спокойствии доживать свои деньки. Роза уже ждала, когда же герой спрыгнет с поезда и начнет обниматься со своими друзьями, как раздались сигнальные чары, а потом посреди комнаты появился Перси Уизли. — Привет, Роза, а где твоя мама? — Она аппарировала полчаса назад. Что-то важное? Если что, я могу ей передать. Перси покачал головой. — Нет, я должен лично с ней поговорить. Не знаешь, когда она собирается вернуться? — Не знаю, дядя Перси, но в шесть она точно должна быть дома — они с тетей Джинни договорились пойти вместе на концерт «Ведьмочек». Перси кивнул и уже собирался обратно, как из камина вышла Гермиона. — Перси? Что-то случилось? — взволнованно произнесла она. Перси только выразительно покосился в сторону Розы, давая понять, что при ребенке обсуждать это нельзя. — Роззи, ты не могла бы уйти на несколько минуточек? Нам с дядей Перси нужно поговорить. Роза ненавидела, когда к ней обращаются как к пятилетнему ребеночку, но стерпела это личное оскорбление и, с сожалением глянув на поцелуй главного героя и его лучшей подруги (ну, теперь, видимо, девушки), ушла в свою комнату. По пути она решила заглянуть в комнату брата. Хьюго Уизли был всего на год младше Розы. У него были кудрявые и рыжие, куда более яркие, чем у Розы, волосы, и большие голубые глаза, прямо как у отца. Несмотря на цвет волос и глаз, парень не был так уж похож на своего отца. В кого он уродился, было трудно сказать. Гермиона говорила, что в ее отца-магла, но Рону от этого не становилось легче. Из-за этого у них часто возникали скандалы на тему «мой ли это сын». Аргументы каждая из сторон приводила всегда одни и те же, и вроде бы Рон соглашался, что да, цвет волос и глаза его, но вскоре снова начинался спор, в результате чего отец часто называл маму нелестным словом, и она в слезах убегала в свою комнату. Роза понимала, что отец не прав, и Хьюго явно сын Рона, достаточно было сравнить их глаза — и разрез, и цвет, даже длина ресниц, вот только их выражение было разным: взгляд отца был либо раздраженным, либо усталым, либо все это вместе. А вот у Хьюго глаза всегда искрились весельем и счастьем. Сейчас будущий шестикурсник Хьюго сидел в куче своих вещей и собирался в школу. Точнее, просто перебросил одежду из шкафа на кровать и преспокойно улегся на ней, играя в приставку. Как и у любого подростка, в комнате у него был вселенский беспорядок: по комнате были разбросаны кроссовки, кепки, различная одежда, перья, книги, пергаменты, журналы и вырезки из них, всякие безделушки. Вместе с этим еще валялись упаковки и обертки от различных чипсов, сухариков, шоколадных лягушек, газировок и сладостей, надкусанные печеньки и многое-многое другое. По стенам были развешаны плакаты квиддичных команд, всяких магловских автомобилей, а также колдофотографии различных красивых мест, где они успели побывать. Там была и солнечная Испания, и холодная в то время Болгария, и дождливый Лондон, и пасмурная Шотландия, и морские волны на побережье Египта, и архитектурные строения Греции. Помимо пейзажей, у Хьюго были и фотографии людей: много фотографий Розы — она помнила, как брат оттачивал на ней свое мастерство. Помимо сестры, там были и другие члены семьи: были фотографии Гермионы, читающей книгу, фотографии Поттеров, в основном Лили и Джеймса. Однако же на одной фотографии Хьюго удалось запечатлеть Альбуса, который задумчиво смотрел куда-то вдаль. Когда Ал узнал, что Хьюго его незаметно сфотографировал, он какое-то время злился и просил удалить фотографию, потом вдруг резко остыл и сказал, что тот может делать с фотографией все, что хочет. Поэтому теперь Хьюго на каждый праздник вместе с подарком дарит Альбусу еще и эту самую его фотографию, сделанную на его четвертом курсе. Также у Хьюго есть фотографии с выпускного Джеймса: сам Джеймс, некоторые его сокурсники, квиддичная команда, парящая в небе. И даже фотография той самой Метки есть: она спрятана далеко в углу, чтобы разозленный Рон не сжег ее и заодно и все остальные фотографии сына. Помимо них у него есть еще фотография французских кузенов и кузин, детей Билла и Флер. Там есть фотографии старшей дочери, Мари-Виктуар Уизли, иногда вместе с ее спутником Теддом Люпином. На разных фотографиях у него разные волосы: где-то они короткие и синие, где-то длинные и черные, где-то светлые и чуть завивающиеся. У Мари-Виктуар же всегда одинаковая прическа: распущенные длинные, светлые, практически белые волосы. Помимо Мари у Хьюго есть фотографии младших детей Уизли: девочки Доминик и младшего брата Луиса. Оба ребенка с такими же светлыми, как и у матери, волосами, только у Доминик они чаще всего заплетены в длинную косу, а у Луи — коротко стрижены. Мари-Виктуар училась в Хогвартсе, но остальных детей решили отдать в Шармбатон. На данный момент оба ребенка еще обучались в школе — Доминик на седьмом курсе, а Луи на шестом. Роза заворожено смотрела в голубые глаза французов: у Хьюго была их общая фотография, сделанная год назад. Роза, у которой самой были, как она считала, невзрачные карие глаза, всегда хотела голубые. Она очень завидовала Хьюго, у которого как раз такие и были, хотя ему-то было абсолютно наплевать, какого цвета глаза — пусть хоть красного, так даже веселее. Хьюго наконец обратил внимание на гостью в своей комнате. — Привет, Роз! Как дела? Чем смиренный раб Хью может помочь Вам? — Все это Хью произнес с широкой улыбкой на лице. Розе казалось, что он всегда только и делает, что улыбается. — Хью, сейчас к маме аппарировал дядя Перси. Как думаешь, что это значит? — Что мама изменяет папе с его братом Перси? — сразу же выдал Хьюго. Роза удивленно открыла рот. — Хью, ты что, дурак?! Мама и дядя Перси?! Нет, нет, не думаю. Скорее всего, дядя пришел насчет чего-то там из Министерства. Последнее время они стали все какие-то скрытные, ты не заметил? — Они стали скрытными с того момента, как кто-то выпустил Метку год назад. — Ну, так ничего же не случилось потом! — Откуда ты можешь знать? Может, и случилось, просто нам ничего не говорят. Не просто так ведь отец и дядя Гарри с утра до ночи пропадают в Аврорате. Что-то происходит, сестренка. Не возрождение Того-Кого-Нельзя-Называть, конечно, но тоже что-то страшное. И не думаю, что нашу семью это обойдет стороной. Несмотря на то, что Роза живет с этим парнем уже шестнадцать лет, она временами забывает, что под улыбчивой беззаботной маской скрывается очень серьезный и рассудительный парень. — Возможно, Хью, возможно. Но мне все же кажется, что обсуждают они нечто другое. И они всегда так загадочно смотрят на нас, что я уверена, что это как-то связано с нами. Может, они хотят всей семьей отправиться в какое-нибудь путешествие? — Сомневаюсь, — сразу же отозвался Хьюго. — Скоро в школу, времени для путешествия нет совсем, а во время учебы нас забирать не будут — мама очень серьезна на этот счет, ты и сама знаешь. Тем более, в этом году у тебя выпускные экзамены. В зимние каникулы мы вряд ли куда поедем, ведь у нас давняя семейная традиция — собираться в Норе у бабушки и дедушки. А если бы путешествие планировалось на следующий год, они не стали бы намекать так рано. Да и, говоря честно, ни за что не поверю, что они купили путевку за целый год. Тебе ли не знать нашу семейку — все в последний момент. — Знаешь, Хью, — медленно начала Роза, — если бы ты чаще говорил свои догадки вслух, а не оставлял их в своей голове, то все давно бы уже поняли, что ты куда умнее меня. Парень смотрел на Розу, все еще улыбаясь. — И что дальше бы стало? Да и не прибедняйся ты, сестренка! Ты у нас самая-самая умненькая! Вот как учителя тебя нахваливают! — сказал Хьюго и снова звонко рассмеялся. — Ладно, Хью, мне пора. А ты вообще собираешься вещи собирать? — А зачем? — притворно изумился Уизли. — Мама ведь скоро придет. Да, покричит немного, но зато потом сама уберет. Удобно же, черт возьми! — Не зря тебе Шляпа Слизерин предлагала, — произнесла с улыбкой Роза и ушла из комнаты брата. После распределения шесть лет назад, когда все были заняты едой или разговорами, Хьюго тихонько прошептал сидящей рядом за гриффиндорским столом сестре: — Роз, а мне шляпа Слизерин предлагала. Роза удивленно посмотрела на него. — Слизерин?! Тебе?! Да ты самый гриффиндорский гриффиндорец из всех, кого я знаю! — Ну, спасибо, — усмехнулся тогда Хью. — Если бы не отношение папы к этому факультету и крики в прошлом году, когда на него попал Ал, то я бы выбрал Слизерин. Почему бы и нет, собственно? Рыжим идет зеленый. Но это не стоит Громовещателя. — Ты выбрал Гриффиндор только из-за папы? — удивленно спросила Роза. Хьюго внимательно посмотрел на сестру. — Вот только не надо мне говорить, что ты не сделала точно так же именно по этой причине. Девушка покраснела и отвела взгляд, чем с головой выдала себя. Как только Шляпа оказалась на Розе, она дала ей выбор: либо Слизерин, либо Когтевран. Но Роза боялась представить разочарованную реакцию родителей, тем более отца, когда они узнают, что их старшая дочь, их гордость попала не на Гриффиндор. Пусть к Когтеврану в их семье относились положительно, Гермиона и Рон были истинными гриффиндорцами, храбрыми и героическими, и верили, что их дети должны учиться только там. К тому же, всего несколькими людьми ранее на Слизерин был распределен Альбус. Роза понимала, что это будет удар для всей ее семьи, и добавлять себя ей не хотелось, поэтому она настоятельно просила Шляпу отправить ее на Гриффиндор. И после мучительно долгих упрашиваний Шляпа таки согласилась. Несколькими годами позже девушка немного жалела о своем выборе — ей нравился факультет Слизерин, нравились учащиеся там, однако быть дочерью героев и учиться на факультете героев оказалось не в пример выгоднее, чем если бы она училась на «темном» факультете. — Просто давай никому об этом не скажем, ладно, Хью? — миролюбиво проговорила Роза. — Окей, — беспечно ответил Хьюго и принялся жевать бекон. Роза улыбнулась своим воспоминаниям. С распределения брата прошло уже пять лет, а они так и не рассказали взрослым, куда им предлагала попасть Шляпа. Внизу снова раздались голоса Гермионы и дяди Перси. Роза начала спускаться вниз. Там мама что-то втолковывала Перси, но тот только хмурился, а потом, не попрощавшись, аппарировал. — О чем вы разговаривали, мам? Розе было очень интересно, хотя она не тешила себя надеждами, что мама ей что-то расскажет. — Узнаешь позже, Роззи, — устало проговорила Гермиона. — Иди, собирай вещи. Роза кивнула и послушно пошла в свою комнату. — Интересно, что же все-таки я узнаю? И насколько скоро? — спрашивала саму себя Роза.

***

Роза Уизли не торопясь шла по коридорам замка. Последний первый день учебы в школе чародейства и волшебства Хогвартс подошел к концу. Розе удалось заработать целых 25 баллов! Каждый полученный балл поднимал самооценку, а когда, как староста школы, она снимала с какого-нибудь ученика баллы, от этого поднималось еще и настроение. Роза подошла к портрету Полной Дамы, ведущей в их гостиную. Родители рассказывали, какие глупые пароли выбирались для прохождения через портрет. «Лимонный щербет», «Храбрость», «Слизерин — отстой» — ну разве это пароли в гостиную храбрейших и благороднейших львов? Роза тешила себя надеждами о том, что у Слизеринцев пароль — тоже какая-нибудь ерунда типа «Чистота крови на век» или «Грязнокровки — отстой». Дядя Гарри рассказывал, что так и было. Но в том-то и дело, что было. В прошедшем времени. Альбус, приехав на каникулы после первого года обучения, рассмеялся над вопросом своей кузины. — Паролей я тебе говорить не буду, но поверь, ничего, содержащего слова «чистокровность», «Слизерин» и «Поттер — дурак» там нет. Однажды друг сказал ей пароль в гостиную Слизерина. Альбус оказался абсолютно прав — никаких «Я люблю Слизерин» не было и в помине. Паролем был какой-то древний ингредиент для Ликантропного зелья. Название Роза забыла, а когда она, наконец, добрела до библиотеки и нашла в книге Зельеварения нужный ингредиент, то пароль в гостиную уже успели поменять. Теперь, являясь старостой школы, Уизли могла сама придумывать пароли. Поэтому никаких больше паролей-сладостей и призывов к храбрости не было. — Громамонт раздери Макдональда, — назвала пароль Роза. «Раз у Слизней растения, то у Грифов пусть будут животные!» — решила Роза. Но поставить паролем только животное было скучно и слишком просто, поэтому к ним часто добавлялось что-то типа «Гиппогриф профессора Забини». Главным было, чтобы профессор не узнал, что перед сложной контрольной ученики шестого курса Гриффиндора выбрали такой пароль и целых две недели произносили его перед портретом. Слава Мерлину, в тот раз все обошлось. Но больше с профессором они не рисковали, поэтому следующее животное, кентавр, было приписано профессору Лонгботтому. Портрет отъехал в сторону, и Роза зашла в гостиную. Там было как всегда шумно, ученики обсуждали прошедший первый день учебы. Некоторые были рады встрече с друзьями, другие были недовольны и жаловались на большое количество домашнего задания в первый же день. Роза, попутно здороваясь со всеми подряд, пошла по направлению к своей комнате. Разложив там вещи, девушка принялась за уроки. На улице было очень солнечно, погода была предназначена никак не для занятий, поэтому, отложив конспект по Чарам в сторону, она пошла собираться на прогулку на свежем воздухе. На улице помимо нее собралась чуть ли не вся школа. Сейчас Розе не хотелось ни с кем общаться, поэтому она тихонько направилась к широкому дереву прямо перед озером. Дойдя до него, она поудобнее уселась на землю и с головой погрузилась в книжку. Прошло пару часов, но Роза настолько увлеклась, что ничего не замечала вокруг. — Не могла бы ты уйти, Уизли, — попросил только что подошедший парень. Роза удивленно посмотрела на человека перед собой — высокого парня с темными волосами и галстуком Слизерина. — Нет, Нотт, не могла бы. Я первая нашла это место, — спокойно проговорила она. — Не первая, Уизли, я еще на первом курсе облюбовал это местечко. Но сейчас не об этом. Для начала я мирно прошу тебя уйти с этого места. — Какого черта ты меня прогоняешь, Нотт? Хочу — сижу здесь, всякие слизеринцы мне не указ. Алан Нотт громко фыркнул. — Конечно, кто же может быть указом для Розалинды Уизли? — насмешливо проговорил он. — Мое имя не Розалинда! — А как тогда? Розалия? — Нет! — начала закипать девушка. — Роза меня зовут, Ро-за! — Что, просто Роза? Даже не Розмерта? — Доболтаешься ведь, Нотт. А я и ударить могу. — Ты? Меня? Ну, давай, посмотрим на это. Алан Нотт откровенно веселился и не заметил, как Роза молниеносно достала палочку и направила ее на него. — Экспеллиармус! Остолбеней! Палочка Нотта отлетела куда-то далеко, и, не успел он невербальными чарами кинуть в Розу Ступефаем, как она сама кинула в него похожим заклинанием, и, когда противник был парализован, с улыбкой подошла к нему. — Не смогу ударить, говоришь? Ну-ну, Нотт, посмотрим. Вариари Виргис! Алана Нотта пронзила такая боль, как будто его резко ударили хлыстом. Роза еще раз повторила заклинание, а потом резко расколдовала парня. — Просто не связывайся со мной, Нотт. Поверь, добрая Роззи знает заклинания и похуже какого-то там хлыста. Проверим? — обворожительно улыбнулась она. Нотт в испуге поднялся и, найдя свою палочку, быстро пошел в замок. Роза провожала его задумчивым взглядом. — Глупый, глупый Нотт, — сказала она, — ты мог бы просто сесть рядом, и я ничего бы тебе не сделала. Но ты задел мою гордость, а этого я стерпеть не могла. Зато теперь ты будешь знать, Алан Нотт, что с Розой Уизли лучше не связываться.