Le Tour de France или Большая петля

Сейчас была только середина октября, а Хогвартс уже активно готовился к предстоящему Хэллоуину. Тыквы, правда, пока что еще расставлены не были, но зато девушки и некоторые парни уже активно выбирали себе наряды на вечеринку в честь праздника. Хьюго хмуро шел с последнего урока Трансфигурации. Предмет этот Хьюго совсем не нравился, даже банальное «превратить спичку в иголку» не всегда ему удавалось. На сегодняшний день, учась уже на шестом курсе, превращать спичку в иголку — это все, на что он был способен. Он не хотел ходить на Продвинутый Курс Трансфигурации, но мама настояла, что это очень важно. Отца в тот день, как и обычно, дома не было, поэтому защитить Хью было некому. Так что, грустно вздохнув, он пошел в свою комнату готовиться к тесту. На СОВ по счастливейшей случайности ему достался относительно легкий билет, и не особо придирчивый профессор Левский поставил за экзамен «Выше Ожидаемого». Мама была, конечно, счастлива таким результатом сына, но Роза только неодобрительно смотрела на брата — она-то знала познания своего братца в трансфигурации. Хьюго же на все это только беспечно пожимал плечами. И в этом году ему это аукнулось. Высшие дисциплины были настолько сложными, что Хьюго чуть ли не ревел. Даже зелья, которые обычно давались ему более-менее хорошо, теперь стали для мальчика практически непостижимой задачей. А ведь это еще только начало года! Сначала Хьюго хотел попросить помощи у Розы — она, конечно, тоже не так чтобы прекрасно знала предмет, но ее знания явно были лучше знаний брата. В тот день он с твердым намерением поговорить с сестрой зашел в гостиную Гриффиндора. Но её там не оказалось. Поискав Розу и спросив у ее одногруппников, где она может быть, Хью пошел искать сестру в замке. И нашел. Роза сидела в слизеринских подземельях. Хьюго бы никогда туда не зашел, но ему вдруг резко захотелось в уборную, а ближайшая как раз находилась в подземельях. Девушка сидела на подоконнике, задумчиво смотря куда-то вдаль. Хью подошел к ней, но та его не замечала. — Хей, Роззи, что ты здесь делаешь? Роза испуганно обернулась, но, увидев всего лишь своего брата, повернулась назад. — Иди дальше, Хью, не мешай мне, — все это она говорила, находясь в какой-то прострации. — Эм… ну, да, ладно, хорошо… — О том, чтобы попросить ее о помощи с Трансфигурацией уже не было и речи. Первую секунду Хьюго думал, что Розу кто-то обидел. Но, приглядевшись, он не заметил на лице сестры следы недавних слез, а в глазах не было ни боли, ни грусти, ни отчаяния. Только задумчивость и какое-то равнодушие ко всему происходящему. Решив оставить сестру одну, Хью вернулся в гостиную Гриффиндора и весь день, так же как и она, сидел и задумчиво смотрел в одну точку. Моргнув пару раз и отогнав непрошеные воспоминания о самом начале года, Хью продолжил идти к гостиной. В планах было оставить там учебники и, взяв свою любимую приставку, которую еще не отобрал кто-нибудь из старост, пойти на улицу. Но не успел он дойти до гостиной, как навстречу ему вышел Лоркан Скамандер. Лоркан учился на одном курсе с Хьюго. Это был смуглый парень со светлыми волосами, завивающимися на концах, и пронзительными голубыми глазами. У Лоркана был брат-близнец — Лисандер Скамандер, который учился на Когтевране. Хью много раз слышал рассказы родственников о дяде Джордже и его умершем во время Битвы за Хогвартс брате-близнеце Фреде. По описанию выходило, что это были как две капли похожие друг на друга братья, у которых одинаковой была не только внешность, но и характер. Оба были редкостными шутниками и заводилами, и Хьюго думал, что все близнецы такие. Но братья Скамандеры полностью разбили его стереотипы. Лисандер родился всего на несколько минут раньше Лоркана, но считал себя старшим братом, а, значит, более умным. Лисандер был спокойным, начитанным, уравновешенным мальчиком. С возрастом он стал более хмурым, а действия брата раздражали его все больше и больше. Лоркан же был неимоверно подвижным и веселым — полная противоположность Лисандеру. Хьюго недоумевал, как двое мальчиков одного возраста, живущих рядом и воспитываемых одинаково, могут быть настолько разными. С близнецами Хьюго познакомился в Хогвартс-экспрессе. Пытаясь догнать в движущимся поезде Лили, которая быстро убежала искать купе с братьями и сестрами, Уизли приходилось открывать каждую дверь. И тогда он узнал этих двоих — они виделись пару раз на министерских вечерах, но никогда не подходили друг к другу. Один из близнецов лежал с книгой в руке и задумчиво водил карандашом по строчкам. Второй сидел в хлипких магловских наушниках и пытался попасть в ритм мелодии. Так как музыку Хьюго не слышал, движения эти выглядели довольно комично. — Вы — братья Скамандеры, да? — решил уточнить он. А то мало ли, вдруг в Хогвартс поступили еще двое блондинов-близнецов. Мальчик в наушниках не слышал его и продолжал танцевать. Мальчик с книгой оторвал взгляд от своего несомненно важного занятия и с легким раздражением посмотрел на Хьюго. — Что тебе нужно? Хьюго тогда был маленьким и впечатлительным, поэтому даже легкая агрессия огорчила его. — А ты меня не помнишь? Я Хьюго Уизли, мы виделись на одной рождественской вечеринке, организованной министром. Мальчик задумчиво нахмурился. — Прости, но нет — никак не могу вспомнить. Может быть, Лоркан вспомнит, у него спроси. — И мальчик, который оказался, по-видимому, Лисандером, опять уткнулся в книгу. Лоркан все так же продолжал танцевать, как будто в купе не было постороннего. Уизли смотрел на танцующего нечто среднее между макареной и тектоником мальчика и не знал, как отвлечь его от этого занятия. Не придумав ничего лучше, он просто стал махать рукой перед его лицом. Мальчик соизволил снять наушники и посмотрел на Хью точь-в-точь таким же раздражительным взглядом, как и его брат, но из-за широкой улыбки мальчика, тот не заметил такого взгляда. — Привет! Как дела, какими судьбами в нашем скромном купе? Наушники уже были сняты, но Лоркан все равно качал головой и телом. — Эм, меня зовут Хьюго Уизли. Ты помнишь меня? — Уизли? — весело переспросил Лоркан, все так же качаясь. — А от чего не помнить-то? Уизли все знают, все помнят. Больше Уизли помнят разве что только Поттеров и Волдю. Хьюго удивленно таращился на мальчика, а его брат-близнец тем временем кинул неодобрительный взгляд в сторону брата. — Лоркан, мы уже обсуждали, чтобы ты не называл Его по имени. Да тем более таким дурацким сокращением! — Нет, насчет сокращений мы ничего не говорили! Вы запретили мне называть его Волдемортом и Волдипупсом! Не более! Хьюго все еще удивленно смотрел на одиннадцатилетнего мальчика, который не боялся называть Ужас Прошлого Столетия по имени. Родители и родственники все уши прожужжали им о том, как тяжело было во времена террора Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть. И тут какой-то малец так спокойно выражается. — Хей, Уизли, ты чего так перекосился-то?! Ты что, думаешь, если я буду его по имени называть, то он воскреснет?! Не переживай, твой дядя позаботился о том, чтобы этот хрен больше не показывался! Лоркан продолжал танцевать, на этот раз странно дрыгая плечами. Лисандер фыркнул и перевернул страницу. Оглядываясь назад, Хьюго не мог сказать, что заставило его остаться в одном купе с этими странными личностями и продолжить разговор, хотя его ждала семья. Но никто не торопился искать мальчика, поэтому он без зазрения совести уселся на свободное место, подвинув ноги Лисандера, и попросил у Лоркана второй наушник. Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса они слушали музыку, разговаривали, и Хью с Лорканом на пару мешали Лисандеру заниматься. — Мы еще в школу не приехали, а ты уже учишься! Хей, Лис, ну это не серьезно! — Это как раз-таки серьезно. И не называй меня Лис, ты же знаешь, что я не переношу всех этих собачьих кличек. — Скорее, лисьих, — тихо заметил Хьюго, но Лоркан его услышал и рассмеялся. — А Уизли зрит в корень. Эй, Лис, ты чего развернулся? Обиделся, что ли? Лисандер, разумеется, не ответил. — Ну и фиг с тобой, лисичка-сестричка. Хью, давай с тобой болтать! Тебя ведь не бесит такая «собачья кличка»? — Неа, — весело отозвался Хьюго. — Меня так разве что серьезная тетя Флер не называет. Скамандер снова рассмеялся. — А тебя как называть? — спросил рыжеволосый. — Да как хочешь. Можешь меня хоть Лисом называть, мне нет дела до этих лисьих кличек. — Ну, нет! — сразу сказал Хью. — Если у вас еще и имена будут одинаковые, то как же я вас различать-то буду?! Лоркан ухмыльнулся. — А нас не сложно различать, Хью, ты сам это скоро поймешь, — и сразу же продолжил, не дав собеседнику высказаться, — но скорее всего тебе придется звать меня Лор — другой вариант имени тебе вряд ли придет в голову. — Почему? Может, я хочу тебя Лорри называть? — улыбнулся Хью. — Лорри? А что, прикольно! Хорошо, Хьюго Уизли, для тебя я буду Лорри Скамандер! — Пфф, клоун! — сказал Лисандер и недовольным вышел из купе. — Странный у тебя братец какой-то, — все-таки решил озвучить свою мысль Хьюго. — Это да, но ведь и я не образец нормальности. А вообще, мой брат очень клевый, по крайней мере, раньше был. Ух, что мы вытворяли! Ну да ладно, это страшная семейная тайна! Тем более Лис вполне может убить меня, если я кому-то расскажу, как в детстве он… — Лоркан! — раздалось из-за дверей. Младший брат-близнец рассмеялся. — Не боись, я не собирался ничего говорить нашему новому другу. Если, конечно, великий Уизли снизойдет до того, чтобы дружить с презренными Скамандерами. — Ты чего, Лорри? Конечно, я буду с вами дружить! — Хьюго перебил Лисандер, который снова оказался в их купе. — Говори за себя, Лоркан. Я в друзья к Уизли не навязывался. На самом деле, от этих слов Хьюго стало немножко обидно. Ведь ему понравились оба близнеца — и веселый безбашенный Лоркан, и тихий ворчливый Лисандер, и он был бы не против дружить с обоими. — Не обращай внимания, Хью, Лис просто не умеет заводить друзей. — Умею! — капризно начал Лисандер. — Конечно-конечно! — сразу пошел на попятную Лоркан. — Только я имел в виду дружить дольше, чем две недели! Лисандер снова возмущенно засопел и отвернулся. — Какой у тебя обидчивый братец. — Да он и не обижается, выпендривается просто. Бедняга Хью, тебе, наверное, уже надоело слушать наши семейные разборки? Не привык поди. — Не привык?! — искренне начал возмущаться Хьюго. — Да у меня семья из двадцати человек состоит! Это кто тут еще не привык?! — Ах, ну да, ваших Уизли же теперь пол-Лондона! Эта шутка, что удивительно, ничуть не обидела Хьюго — наоборот, он посмеялся над ней вместе с Лорканом. — А ты куда поступать хочешь? — спросил Хьюго, хотя, по его мнению, Лоркан подходил только на Гриффиндор. — Ха-ха, ну ты-то уж точно на Гриффиндор пойдешь, туда всех Уизли без разбору отправляют. Хьюго немного грустно усмехнулся. Он знал, что Гриффиндор — его судьба, многие поколения его родственников учились именно там. Но на самом-то деле Хьюго хотелось куда угодно, пусть даже на Слизерин, лишь бы не этот треклятый Гриффиндор. Вероятно, так же думал и Альбус. Но Альбус — Поттер, и ему не так страшно оказаться на Слизерине. Уизли представил, что Шляпа предложила ему Слизерин, и понял, что, как бы ему ни хотелось избавиться от красно-желтого в своей жизни, он бы все равно не решился согласиться. — Наверное. Как Шляпа решит. А ты куда? — На Слизерин, — просто сказал Лоркан. Хьюго очень удивился. Даже не просто удивился, а ошалел! — На Слизерин?! Лоркан Скамандер, Вы удивляете меня все больше и больше! Лоркан снова рассмеялся. — На самом деле, Слизерин — единственный факультет, на который есть шанс попасть нам двоим. Мне и Лису, я имею в виду. Но этот сноб определенно выберет Когтевран, а я в это книжно-червивое место ни ногой! — Книжно-червивое? — переспросил Хьюго. — Ну да. Типа там одни книжные черви, как вот этот. И в кого он такой?! Лисандер продолжил как ни в чем не бывало читать книгу, как будто этот разговор вовсе и не о нем. — А-а-а… ясно. А если он попадет на Когтевран, то куда пойдешь ты? Лоркан пожал плечами. — Не знаю. Тут уж пусть Шляпа сама разбирается. Хьюго кивнул, и больше они тему распределения не трогали. На самом распределении Хьюго очень внимательно за всеми следил — будущие однокурсники, как никак. — Поттер, Лили, — произнесла МакГонагалл. Хьюго напряженно уставился на свою сестру, и весь зал сделал то же самое. Все помнили, как в том году после фамилии Поттер Шляпа произнесла Слизерин. Вот и сейчас все ожидали чего-нибудь эдакого. Уизли оглянулся на стол Слизерина. Альбус внимательно следил за маленькой рыжей девочкой, сидящей на табурете. Шляпу долго не снимали с головы Лили, и Хьюго не знал, что это может значить. Зная кузину и ее сложный характер, постоянно меняющийся, он предполагал, что Шляпа предлагает ей Гриффиндор, но девочка отказывается и настойчиво просится на Слизерин, так как ее брату там будет одиноко. — Гриффиндор! — неожиданно крикнула Шляпа. Хьюго облегченно вздохнул. На самом деле он очень боялся за свою сестру, да за каждого члена своей семьи он переживал и боялся. — Ну, с ней, по крайней мере, точно все хорошо, — тихо произнес Хьюго. Разговоры по поводу распределения младшего ребенка Поттеров все не угасали, а тем временем назвали следующее имя. — Скамандер, Лисандер. Хьюго внимательно следил за своим, как он все же надеялся, другом. — Когтевран, — почти сразу же сказала Шляпа. Лисандер послушно прошел за стол под эмблемой ворона, но Хьюго на короткое мгновение заметил на его лице сожаление. Уизли обернулся и посмотрел на Лоркана. Выражение его лица ничем не выдавало разочарование, а улыбка была все такой же широкой, но Хьюго чувствовал, что в душе у его друга неспокойно. — Скамандер, Лоркан. И Лоркан покорно прошел к табуретке. Прошло всего несколько секунд, как Шляпа заголосила: — Гриффиндор! — Ну, значит, скорее всего, мы будем учиться вместе, — тихо произнес Хьюго. После они сидели рядом за одним столом и обсуждали распределение. Хьюго познакомил Лоркана с Лили. Лили приветливо ему улыбнулась, а потом отвернулась и продолжила разговор со своей новой однокурсницей — Марианной Вуд.

***

Каждый раз, когда Хьюго видел одного из Скамандеров, в его воспоминаниях сразу проскальзывали моменты их первой встречи. С Лорканом Хью так и продолжил дружить, а вот с Лисандером они стали общаться все реже и реже. Даже сам Лоркан уже не хотел видеть своего брата, и их отношения из дружеских перепалок превратились во взаимное игнорирование. Хьюго не знал, за кого переживать больше: за более чувствительного Лоркана или за Лисандера, у которого помимо брата никого в школе не было. Уизли ни разу не видел Лиса вместе с кем-то. Хьюго и Лоркан учились уже на шестом курсе, но оба до сих пор оставались такими же шумными и веселыми приколистами. — Здорово, Хью! Что хмурый-то такой? — Как будто ты не знаешь, что у нас сейчас Трансфигурация была! Ты сам, кстати, где был? — Прогуливал, очевидно. Встретил твою двоюродную сестру, она несла фигню какую-то. Ну и двинутые же вы, Уизли и Поттеры. Честно говоря, семейка у них и правда была та еще, даже начиная с более старшего поколения — с поколения времен Второй Войны. Самым странным и несуразным определенно считалось семейство Уизли. Семь детей и двое взрослых — такая семья по определению не может быть нормальной. Артура Уизли всю жизнь преследует какая-то идея фикс, так или иначе касающаяся маглов, а точнее их изобретений. Чего только Хьюго не видел в сарайчике дедушки в Норе. Хьюго и сам не знал многого из того, что там лежало, но, похоже, что и сам Артур Уизли не все знает. Молли Уизли, казалось бы, только и думает о том, как бы опекать свое семейство. Конечно, женщину можно понять — семеро детей и муж-ребенок, который увлечен всякими магловскими игрушками, поэтому Молли Уизли справедливо решила взять бремя опеки на себя. И даже то, что ее детям уже за тридцать, а то и за сорок, и у нее уже есть внуки, и скоро даже могут появиться правнуки (это про дорогих Мари-Виктуар и Тедди Люпина), не поумерило пыла этой женщины. Она до сих пор всех поучала, но в то же время любовно готовила еду на праздники, шила свои фирменные свитера и гладила их одежду. Старший Уизли — Билл Уизли — выглядит как панк-рокер, да к тому же еще и покусанный оборотнем. Работает в банке Гринготтс, имеет хорошую зарплату, красавицу жену из Франции и троих прекрасных деток: красавиц Мари-Виктуар и Доминик и красавца Луиса. Несмотря на встречу с оборотнем, Билл остался таким же оптимистичным и веселым, всегда задорно шутил, поэтому Хьюго и считал, что у него сложилась самая счастливая судьба. С Чарли Уизли Хью был знаком мало — они виделись только во время Рождества, и то последние три года Чарли никак не мог приехать из-за важных дел с драконами в Румынии. Точнее, родители говорили, что именно поэтому он и не приезжает, но как-то Хьюго случайно услышал разговор Джорджа и Анджелины, где близнец с заговорщической улыбкой прошептал, что братец-то водит связи с парнями. Мальчика поразила эта мысль — этот веселый мужчина, который так нравился Хью и был для него одним из главных примеров для подражания, оказался геем? Стало понятно, почему отец, да и некоторые другие члены семьи не хотели даже упоминать его — Рон очень серьезно относится к таким вещам. Однако Хьюго не понимал причины их ненависти к своему родственнику: узнав такую тайну, воспоминания о времяпрепровождении с ним и маленькими вылупляющимися дракончиками отнюдь не померкли. Уизли все так же с улыбкой вспоминал дядю, все так же хотел бы с ним увидеться и послушать его рассказы о ловле диких драконов в лесах Амазонки. Хьюго не понимал: какая разница, кого любит человек, с которым ты прожил свое детство и разделил самые счастливые воспоминания? Из всех братьев больше всего Хьюго не нравился Перси Уизли, и в этом его поддерживали практически все члены семьи. Перси — заместитель Министра магии, хмур, вечно в работе, говорил постоянно о ней же или о каких-то темах, так или иначе касающихся науки или своего любимого Министерства. Говорить дядя Перси любил, причем очень, правда, он был единственным, кому нравилась его же болтовня. Остальные старались сразу же под благовидным предлогом сбежать из комнаты, как только Перси начинал что-то рассказывать. Но больше всего Хьюго удивляло то, что Перси не понимал шуток и сам по себе не был веселым — а разве можно быть таким, когда ты живешь в одном доме с легендарными шутниками Фредом и Джорджем? Фреда Хьюго, разумеется, совсем не знал, он родился гораздо позже той битвы, во время которой погиб дядя. Это была по-прежнему больная тема для их семьи, особенно для Джорджа. Джордж Уизли всегда был веселым, юморным и озорным человеком. На пару с братом-близнецом они создавали всякие волшебные штуковины еще в школе, а после нее открыли свой магазинчик и зарабатывали там нехилые деньги. Но, как рассказывали родственники, после смерти брата Джордж изменился — первое время он не улыбался вовсе, не шутил и сам никаких шуток не воспринимал. Все думали, что он сломался, но через год Джордж как будто снова стал прежним — так же шутил, смеялся и всех веселил. Вот только без Фреда шутки получались уже не такими комичными. Конечно, все смеялись, чтобы придать ему сил и позитива, но Джордж все прекрасно понимал, однако продолжал пытаться стать прежним. Рон Уизли. Хьюго до сих пор не смог бы с уверенностью сказать, как он относится к нему. Сначала, разумеется, он его боготворил и уважал — а как же иначе, все-таки связь отца и сына довольно крепка. Но, чем старше становился Хью, тем чаще он слышал ругань родителей из-за стены, гневные крики отца и слезы матери. Постепенно из примера для подражания отец превратился для него в обычного озлобленного мужика — такого, каких огромное множество по всему миру. Но все же Хьюго не мог забыть счастливых детских воспоминаний о том, как папа водил его в парк аттракционов, как им вдвоем было хорошо — тогда это был чисто мужской выходной! Он еще очень-очень долго вспоминал это, и это было чуть ли не самым лучшим воспоминанием за всю его жизнь. Джинни Уизли, а теперь уже Поттер. В раннем детстве Хьюго еще помнил ее веселой, озорной и энергичной, но теперь все это померкло. Джинни работала в газете главным редактором и, как думал Хью, именно работа сделала ее такой нервной, хмурой и какой-то несчастной. Хотя Уизли не понимал, как можно быть несчастной в такой семье? Конечно, ни муж, ни дети не были идеалом, но кто вообще встречал идеальную семью? Но, видимо, у тети Джинни было на этот счет свое мнение. Хьюго глубоко вздохнул. Семья у них была странная, и дети, ожидаемо, тоже получились какими-то странными, но, что удивляло, совершенно разными. Какими были дети дяди Билла и тети Флер, парень не знал: он был знаком с ними совсем немного, и ему показалось, что это довольно-таки милые ребята. Особенно, учитывая то, что в них был какой-то там процент крови вейлы, какой-то там процент крови оборотня и еще где-то там примешана кровь волшебника. Ну просто восхитительные детки! В их же британском семейном кругу самым странным ребенком, наверное, считался Альбус Поттер. Во-первых, он все же попал на Слизерин, факультет темных волшебников. Хьюго не особо любил стереотипы, по крайней мере, всех поголовно слизеринцев он бяками и злюками не считал. Ну, если что только бяками — такими они, что уж тут поделать, действительно были. Хьюго помнил тот день, когда его родители узнали о распределении Альбуса — он тогда смотрел магловские мультики и мирно заснул на диване. Проснулся он, когда на улице было темно. Мальчик решил еще поваляться, но тут в камине, а он заснул на диване прямо в гостиной, показалась чья-то голова. Хьюго поспешно закрыл глаза, делая вид, что спит. Он услышал шаги и удивленный голос мамы: — Гарри, что случилось? Работа? — Нет, Гермиона. Это не то чтобы плохо, просто я совсем не ожидал… — Да не томи ты уже, Гарри! — Роза тебе еще не присылала письмо? Ну, как там первый день, как распределение… — Нет, да и когда бы она успела? Сейчас же час ночи, а она явно уставшая и видит уже седьмой сон — тут не до матери! А что ты такой взволнованный? Что-то от Альбуса? Хьюго стал слушать внимательнее. Ему было очень интересно, куда распределили Ала — лично Хьюго уже мысленно подготовился увидеть его летом с сине-золотым галстуком. — Можно сказать и так. — Гарри! Хватит резину тянуть! Что-нибудь серьезное? Опасное для жизни? — Что? Нет-нет, Гермиона, конечно нет! Просто… Невилл написал мне… в общем, Альбус попал на Слизерин. Хьюго думал, что свалится с дивана. Ал на Слизерине?! Вот это да, новость так новость! Надо Лили быстрее сказать — вот ведь она удивится! Вместе со странной радостью он еще чувствовал и беспокойство — его двоюродный брат на Слизерине, а отец всегда говорил, что там учатся только злодеи. Получается, Альбус — злодей? — Что? Но, как… Нет, не может быть, ты же не хочешь сказать, что мы не до конца уничтожили крест… — Т-с-с, Гермиона! Тут твой сын, вдруг он услышит? — Не думаю, он уже часа три спит. Ладно, пошли ко мне в комнату, там поговорим. Кстати, а что там с Розой? Хьюго было жаль, что они уходят, и самую занимательную часть беседы он пропустит, но он навострил уши, чтобы услышать ответ дяди Гарри. — Гриффиндор. И это было произнесено как-то даже жалостливо и с тайной завистью. Но Хьюго тогда на это, разумеется, не обратил никакого внимания. В общем, во всей их семье Альбуса, не сговариваясь, признали самым странным, хотя остальные, по мнению Хьюго, были не намного адекватнее. Взять вот хоть Лили Поттер. Сначала была обычной девчонкой — играла во всякие там куколки, часто смеялась и улыбалась, любила обниматься. В школе Лили начала становиться уже не такой веселой, но вот начиная курса так с пятого что-то в ней переменилось, причем кардинально — она стала более холодной, улыбалась редко, и, скорее, это была ухмылка нежели полноценная улыбка. Хьюго не понимал, что же с ней стало, да и никто в семье этого не знал — он даже думал, что и сама Лили не может это понять. Но она этого, разумеется, не показывала, строила из себя уверенную девушку. Родители подумали-подумали и решили, что это — переходный возраст, и оставили все как есть. В итоге зря — Лили за год изменилась просто до неузнаваемости, и уже ничего нельзя было поделать — она приняла какое-то свое решение и следовала ему. И разве это не более странно, чем поведение Альбуса?! От него-то, по крайней мере, всегда ожидали такого поведения — все к этому и шло. А вот что стало с Лили — неизвестно, хотя у Хьюго были кое-какие свои соображения на этот счет. Но этими двумя персонами странности семейки Поттеров не ограничивались — Джеймс Поттер тоже был довольно-таки странной личностью, хотя совсем не такой, как его младшие брат и сестра. Джеймс не становился холодным и отчужденным, ни на какие Слизерины не поступал и не заводил себе странных и неожиданных друзей, но, тем не менее, был неординарен. Он всегда был активным, шаловливым, задорным мальчуганом, и в Гриффиндоре он продолжил таковым быть. Что удивительно, вместе с тем он был как-то по-своему собран, получал хорошие оценки и даже стал старостой курса. А уж как он играл в квиддич! Хьюго просто распирало от зависти. Белой зависти, разумеется. Ну, если только с маленькой крупицей черной. Уизли же не был корыстным завистником, в самом деле! Джеймс был гордостью родителей: хороший и способный ученик, спортсмен, да еще с хорошей внешностью! Все думали, что, закончив школу, он станет профессионально заниматься спортом, но не тут-то было. Поттер всех удивил, сказав, что будет заниматься писательством. Никто в это не поверил, но он отнес свою рукопись в два издательства: магическое и магловское. Оба издательства согласились, и вскоре книгу Джеймса Поттера можно было найти на полках практически любого магазина. Джеймс стал достаточно известным — не как какой-нибудь Локонс в свое время, конечно, но и не был простым школьником-писателем. Поттеры были, несомненно, очень странным семейством. Но в странности им могла противостоять только одна семья во всей магической Британии — семья Уизли, в число которых, увы, входил и сам Хьюго. Самым странным ребенком Уизли Хьюго считал Розу. Сначала она была как ее мама — читала много книг и усердно занималась. Но потом Роза перестала так рьяно заниматься учебой, предпочитая учебникам и справочникам художественную литературу. Что Хьюго действительно нравилось в своей сестре, так это то, что она не настаивала на беспрекословном исполнении правил. Она была старостой, да, но вместе с тем еще и понимающим человеком. Поэтому некоторые проступки она прощала. А вот что Хьюго удивляло в Розе, так это ее жизнь по каким-то своим, никому не известным правилам. Последнее время Роза стала все чаще смотреть куда-то вдаль и напряженно думать. Думает, как захватить власть и стать правительницей мира, что ли? Зная Роззи, это вряд ли. Хьюго надеялся стать таким человеком, к которому сестра могла бы подойти и рассказать о своих проблемах. Потому что проблемы определенно были, просто упрямая сестрица отказывалась довериться ему. Уизли по крайней мере надеялся, что не происходит ничего серьезного.