Le Tour de France или Большая петля

Альбус быстрыми шагами шел по направлению к замку. — Куда так бежишь, Ал? Что, думаешь, если будешь так нестись, то я ничего не пойму, Мерлинов конспиратор? Альбус с удивлением обернулся. Если бы сейчас перед ним стоял кто угодно, да пусть даже сам Волдеморт, Альбус бы только приподнял одну бровь и равнодушно посмотрел на собеседника, делая вид, что не понимает, о чем тот говорит, и вообще его это не заботит. Но перед ним стоял его лучший друг, перед которым он мог показать часть своих эмоций. Да даже если он и не делал этого, Скорпиус обладал прирожденной интуицией и был неплохим психологом — он как будто насквозь видел самого Альбуса и его мысли, хотя среди них двоих лучшим легилиментом был Альбус. — И что же ты понял, гений всея Хогвартси? — Рядом никого не было, поэтому они вдвоем вполне могли позволить себе немного подурачиться. — Нет, Ал, ты меня что, за дурака держишь? Вот сейчас даже немного обидно стало! Альбус фыркнул. — Это что же мне надо было сделать, чтобы обидеть мистера Малфоя? За семь лет мне это почему-то не удавалось, а сейчас резко получилось. — Не паясничай, Поттер. Так зачем весь этот спектакль, горделивый ты павлин? — И откуда ты берешь все эти новые прозвища? — усмехнулся Альбус. Скорпиус умудрялся каждый раз придумывать Альбусу новую кличку, и все они были, надо сказать, не настолько ужасными, как те, которые придумывал сам Альбус. — Конкретно эту я услышал от отца. Как-то раз он рассказывал мне об одном преинтересном случае… один друг моего деда называл так Лорда Люциуса. Не многим это так просто удавалось. Твой тезка, кстати. — Мой тезка? Это который Дамблдор, что ли? Мерлин упаси! Малфой усмехнулся. — Нет, другой тезка, который Северус Снейп. Странно, по рассказам он такой прекрасный человек, а что-то твои так не думают… — Отец, может, что хорошего про него и думает, раз даже портрет в кабинет директора повесил, но вот остальные явно были о нем не самого лестного мнения. В основном, конечно, Уизли. — Это да. Не повезло тебе в такой семейке родиться, Ал. Хорошо хоть, что ты — Поттер, а не Уизли — в жизни бы с тобой не общался! — Ты так же на первом курсе говорил про Поттеров, — Альбус про себя улыбнулся воспоминаниям. Их дружба со Скорпиусом была самой странной из всех, о которых Альбус когда-либо слышал. В детстве ему, Лили и Джеймсу часто читали различные магические и магловские сказки, в которых друзьями становились злейшие враги, или один спасал другого от смерти, или их просто сводила судьба. У них была другая ситуация. Он и Скорпиус никогда не были врагами — да и как они могли ими быть, если они и не виделись-то никогда?! Его родители и родственники иногда вспоминали Малфоев, в основном, отца Скорпиуса и однокурсника отца — Драко Малфоя, и в этих разговорах часто проскальзывали слова «смазливый», «хорек», «слизень» и «Пожиратель». Дядя Рон часто рассказывал о том, как Драко Малфой в буквальном смысле мешал им жить — по его рассказам, Лорд Волдеморт был просто душечкой по сравнению с Драко Малфоем. Поэтому, когда на платформе 9 ¾ в первый год обучения Альбуса и Розы отец показал им на семью Малфоев, Альбус подсознательно ждал всех из себя аристократов и смазливых блондинчиков. Но, на самом же деле, все трое Малфоев выглядели как обычные люди — Драко Малфой был в магловском деловом костюме, аккуратном и не очень дорогом, но и явно не дешевом. Его сын был одет в черную футболку без рукавов и обычные магловские джинсы. На плечи ему была накинута достаточно презентабельного вида мантия, но насколько она была дорогая, Альбус точно сказать не мог, однако чувствовал, что также недешевая. Миссис Малфой была одета в летнее голубое платье, волосы ее были заплетены в незатейливую, но красивую прическу. Все три Малфоя выглядели опрятно, ухоженно, но их одежда не кричала о богатстве хозяев, как должна была по рассказам дяди Рона. Возможно, думал Альбус, они действительно после войны потеряли былое богатство, а, возможно, специально не показывали его всем подряд — усвоили урок, так сказать. Но, что самое главное, выражение их лиц никак нельзя было называть гордым, самолюбивым, независимым. Во взгляде ни у кого из них не было презрения, они спокойно смотрели на проходящих мимо маглорожденных, а Драко Малфой при виде четы Поттер-Уизли вежливо поклонился. После Альбус увидел Скорпиуса только во время распределения. В алфавитном порядке Малфой шел первым, и Альбус совсем не удивился, когда Шляпа выкрикнула Слизерин, хотя и полежала какое-то время на голове младшего Малфоя. Что действительно удивило в тот день Альбуса, так это его собственное распределение. Нет, он, конечно, знал, что сильно отличается от других членов своей семьи и никак не подходил к Гриффиндору, поэтому уже мысленно подготовился к тому, что теперь в семье гриффиндорцев будет один пуффендуец или когтевранец. Но реальность оказалась совсем иной, как это зачастую и случается. Когда он сел на табуретку, и на него надели Шляпу, эта самая Шляпа почему-то молчала, хотя, насколько Альбус знал, она начинала верещать сразу же. — Интересно, — вдруг резко проговорила Шляпа, когда Альбус уже собирался напомнить ей, что новый ученик уже готов к распределению, — очень интересно. Снова Поттер, и снова та же проблема. Твой отец идеально подходил под два факультета: Гриффиндор и Слизерин. И в тот раз я дала ему выбор. Он выбрал Гриффиндор, привел очень весомый аргумент, — на этом моменте Шляпа усмехнулась, — и я отправила его на Гриффиндор. Потом был твой брат — такое чувство, как будто ваш отец отдал ему все свое гриффиндорское эго — так что он был сразу же распределен на Гриффиндор. Но в его голове я увидела моменты из жизни семьи и узнала, что есть еще двое детей — одному должны были достаться гены Слизерина, но вот что досталось бы второму ребенку… смесь факультетов: с характером, подходящим одному, он был бы распределен на другой. И вот теперь, Поттер, я вижу, кто из вас кем будет. Но все же, мне хотелось бы кое-что проверить, поэтому мой вопрос: какой факультет выбираешь ты? Альбус был ошеломлен. Он не знал, что конкретно так его удивило, ведь он знал и о распределении своего отца, и о том, что выбор между Гриффиндором и Слизерином вполне может быть. Но все же сильное чувство удивления и неправильности происходящего не покидало его. Но об этом позже. В то время ему надо было сосредоточиться и подумать, идти ли ему на Гриффиндор. Там была семья, и идти на этот факультет было чуть ли не обязанностью, но с другой стороны, Альбус знал, что не будет счастлив среди них. Однако выбора не оставалось. — Гриффиндор. Альбус и сам удивился уверенности в своем голосе. — И почему же? — Семья, — односложно ответил Альбус и приготовился, когда Шляпа прокричит вердикт. — У тебя благородные и даже немного альтруистические помышления, и это, несомненно, говорит о тебе как о гриффиндорце. Но с другой стороны, дело касается только блага семьи, а альтруизм предполагает всеобщее благо. В тот далекий день твой отец, на самом деле, вовсе не просился на Гриффиндор. Все, что он бесконечно бормотал, было «Только не Слизерин». Честно говоря, я просто из вредности хотела отправить твоего отца на змеиный факультет, тем более единственным, почему твой отец не хотел на тот факультет было наличие там Драко Малфоя. Вот ведь ирония, да? Ведь юный Малфой в этом году тоже распределялся, и, ох, какое это было интересное распределение! Но все же я решила отправить его на Слизерин, и ты узнаешь, почему. А теперь самое главное — после того, как я все же отправила твоего отца на Гриффиндор, имея свои помыслы, я решила, что, если меня все же не сожгут к тому времени, то детей Поттера я распределю по своему усмотрению, невзирая на их мольбы. Так что, готовься к посланиям своих родителей, Поттер, — сердце у Альбуса подпрыгнуло. Неужели?.. — Слизерин! В зале стало заметно тише. Тишина держалась до тех пор, пока он не сел за слизеринский стол, и стало понятно, что Шляпа не собирается менять свой вердикт. Альбус постарался выглядеть невозмутимым и смотрел на девчушку, которая распределялась сейчас. Когда распределение закончилось, и недовольный взгляд Розы с гриффиндорского стола уже прожег в Альбусе огромную дыру, наконец-то начался Пир. Поттер преспокойно уминал картошку, попутно отвечая на вопросы старост факультета. Когда наконец-то поток вопросов иссяк, и Альбуса оставили в покое, к нему поближе подсел Скорпиус Малфой. — Малфой. Скорпиус Малфой, — элегантно представился он и протянул руку. — Поттер. Альбус Северус Поттер, — передразнивая голос Скорпиуса, сказал Альбус и пожал руку. Скорпиус ухмыльнулся. — Добро пожаловать в наш змеюшник, Поттер. Тебе будет весело с нами! — Не сомневаюсь, — поддакнул ему Альбус. — А ты знаешь, что Северус Снейп, в честь которого тебя назвали, был крестным моего отца? — Неа, — с набитым ртом проговорил Альбус. Так весь Пир они и болтали о всякой ерунде, а когда он закончился, то вместе пошли к слизеринским подземельям. В гостиной их распределили по комнатам. Альбус, Скорпиус и Алан Нотт должны были жить в одной комнате. Поттера, любившего одиночество, такая компания, конечно, не прельщала, но делать нечего — в Гриффиндоре вообще иногда было целых пять человек в одной комнате! После того дня Альбус иногда общался со Скорпиусом, но настоящей дружбой это никак нельзя было назвать — да и дружбой вообще. Просто жили в одной комнате, из-за этого общались и помогали друг другу с уроками — ничего особенного. Но один случай изменил их отношение друг к другу. Точнее, поначалу только отношение Малфоя к нему. Дело было в ноябрьскую ночь спустя год их знакомства, сразу после Хэллоуина. Альбус развалился на диване в гостиной и читал книгу по Зельеварению. Малфой пропадал неизвестно где, в их спальне спал Нотт, который довольно-таки громко храпел, что мешало Алу сосредоточиться. Так он провалялся около часа, пока к нему не подошли двое старшекурсников: один был высоким, широкоплечим парнем с густыми каштановыми кудрями и темными глазами. Второй был ниже его ростом, но более широкий в плечах. У второго были короткие жесткие черные волосы и косые темно-зеленые глаза. Такой оттенок зеленого не шел ни в какое сравнение с насыщенным зеленым цветом глаз Альбуса — единственного, кто унаследовал глаза отца и бабушки. У обоих парней был грозный и даже устрашающий вид, и Поттер, что характерно для второгодки, испугался, но и, что не характерно для него же, никак не подал виду и продолжил читать книгу. — Хей, Поттер, поболтаем? Альбус, не отрываясь от книги, покачал головой. — Не могу, я занят. — Ничего, Поттер, на нас время найдешь. — И оба парня загоготали. Ну, вот и начались долгожданные проблемы. Все члены семьи, узнав о его распределении, настрочили тонну писем с просьбами сообщать все, что происходит, даже если кто-то просто толкнет Альбуса. Разумеется, мальчик не собирался ябедничать. Но он понимал, что Поттеру, чей отец разрушил жизнь многих чистокровных семей, на Слизерине покоя не дадут. И вот с ним, наконец-то, решили «поговорить». Интересно, а Круциатус входит в переговоры, или они ограничатся простыми заклинаниями вроде Петрификуса? В голову Альбуса ударила одна шальная мыслишка. «Как там говорят? Помирать, так с песней? Ну, сейчас и проверим!» — очень оптимистично подумал Альбус и, прямо как свой отец, начал говорить какую-то несуразицу. — Простите, господа, но, по неблагоприятным обстоятельствам, уж так получилось, что я не знаю ваших имен. Не могли бы вы представиться, а то мне бы хотелось знать, с кем я имею честь разговаривать, тем более, при условии того, что вы-то мое имя знаете. Альбус искренне не понимал, зачем несет всю эту околесицу и почему не мог просто спросить «Как вас зовут?». Парни переглянулись. Первым начал говорить тот, что повыше. — Монтегю. Себастьян, — представился он. — Флинт. Макар, — скривил губы в усмешке второй. — Поттер. Альбус Северус, — пародируя их голос, сказал Ал. — Заканчивай выпендриваться, Поттер. Давай, вставай, разговоры разговаривать с тобой будем. — Поговорить и сидя можно. Ну, так что? Альбус ждал, когда же в него, наконец, полетит заклинание. Жаль, он не выпросил у отца какой-нибудь защитный амулет — если такой, конечно, существовал. — Дерзкий Поттер. Прямо как твой отец, — выплюнул Флинт. — А вы прямо лично знакомы, да? — Альбус поражался своему спокойствию. — Поттер, ты уже достал! Левикорпус! Вот Альбус мирно себе сидел с книжкой по Зельеварению на диванчике, а вот он уже висит в воздухе, причем вверх ногами. «Хорошо, что я не девочка, — думал Альбус, — а то было бы вдвойне неловко». — Знаешь, Флинт, перевернутым ты красивее не стал. Флинт злобно зарычал. — Ну, ты, Поттер, придурок! Сам ведь нарываешься! Тут Альбуса вдруг резко прорвало. — Это я-то нарываюсь?! Флинт, Монтегю, вы только что подвесили вверх ногами сына Мальчика-Который-Выжил, Героя магической Британии, всего чертового мира, да еще и главы Аврората. У того, кого вы только что подвесили вверх ногами, одна из сестер — староста Когтеврана, Мари-Виктуар Уизли, слышали, наверное. Также в этой школе работает лучший друг моего отца и дяди, а директриса в очень хороших отношениях со всей моей родней. Ну, так что, продолжите держать меня в воздухе? Вы понимаете, что, чем дольше я так вишу, тем строже наказание будет для вас? Оба парня сначала заметно напряглись, но потом Монтегю решил спасать положение. — И что, Поттер, ты, как сопливая девчонка, пожалуешься на нас? — Не как сопливая девчонка, Себастьян, а как наследник рода Поттеров. И я имею полное право не только рассказать всем, кто хочет слушать, о том, что дети осужденных Пожирателей угрожают невинному двенадцатилетнему мальчику, но и подать на вас в суд. А вас вообще могут исключить из школы за то, что вы подкараулили наследника Поттеров, потом отняли у него палочку, затем заклинанием, причем нелегальным, подвесили первокурсника над полом. А еще шантажировали и угрожали ему, — и Альбус коварно улыбнулся. Все то время, что он говорил, голос его оставался спокойным, но глаза таковыми не были — в них плескалась злость и раздражение. И, если бы Ал был постарше, то его магия вполне могла бы снести этих двоих. — Угрозы? Шантаж? Поттер, ты рехнулся! Да мы даже и не караулили тебя — сам на глаза попался! И палочку твою не забирали! — А ты думаешь, Монтегю, что тебе поверят? Твое слово против моего — давай посмотрим, кто кого. Себастьян Монтегю пораженно смотрел на маленького висячего Поттера. — Ха, а у тебя свидетелей нет! — нашел лазейку Флинт. — Есть, — послышалось от входа в гостиную. Там, прислонившись плечом к стене, стоял Скорпиус Малфой. — Это было прекрасно, Поттер. Теперь-то я понимаю, почему ты на Слизерине. — Ты-то тут откуда, Малфой? Что, ты теперь у Поттера телохранитель? — И Флинт заржал, однако Монтегю к нему не присоединился. Он с опаской смотрел на Малфоя младшего. — Да этому телохранитель и не нужен, он сам с вами справляется, — ухмыльнулся Скорпиус. — А на что способен ты, Малфой? Венсеро! Малфой успел уклониться от заклинания, пущенного Флинтом. — Экспеллиармус! Палочка Монтегю оказалась в руках Скорпиуса, но Флинт успел отразить заклинание. — Что, громилы, двое на одного второкурсника? Таки нечестно, освободите хотя бы второго. — Слизеринцы не играют честно, Малфой, — ухмыльнулся Флинт. Альбус подумал, что усмешки страшнее Флинтовской он еще никогда не видел. — Ступефай! Скорпиус перепрыгнул через заклинание. — Ну, нет, Флинт, так даже не интересно! Какой-то там Ступефай… его даже грязнокровки знают! — Значит, хочешь взрослой игры, да, Малфой? Ну, что же… Инкарцеро! Альбусу надоело болтаться вверх ногами и ничего не делать в этой схватке. Что удивительно, Монтегю тоже ничего не делал — он просто стоял столбом и смотрел куда-то вдаль. На него, что, тоже уже успели заклятие наслать? Тем временем Флинт продолжил закидывать Малфоя заклинаниями, а тот прыгал резво, как зайчик. — Экспеллиармус! — палочки всех находящихся в комнате оказались в руках у их декана. — Соизволите ли вы все объяснить, что тут происходит? — грозно проговорил он. — Малфой с Поттером на меня напали! — сразу же нашелся Флинт. Монтегю, все такой же контуженный, кивал головой как китайский болванчик. Профессор недоверчиво посмотрел сначала на запыхавшегося Малфоя, потом перевел взгляд на висящего в воздухе Поттера. — Либеракопус! И Альбус сразу же свалился на пол. — Мистер Флинт, вы утверждаете, что два второкурсника, которые из заклинаний знают разве что только Левиосу и Алахомору, напали на двоих пятикурсников, которые, к тому же, должны сейчас быть на отработке у Филча? Еще две недели отработок вам обоим, незадачливые дуэлянты. И впредь не советую вам нападать на второкурсников — если это увидит любой другой преподаватель, то двумя неделями отработок вы не ограничитесь. Ясно? Студенты активно закивали. — Свободны. — Оба пятикурсника сразу же вылетели из гостиной. — Теперь вы. Я догадываюсь, что и из-за чего произошло, поэтому на первый раз не наказываю. Но впредь знайте, что наказаны будут обе стороны. Вам ясно, Малфой, Поттер? Оба мальчика согласно покивали. — Свободны. — И декан ушел из гостиной. Двое мальчиков какое-то время молча стояли. — Знаешь, Малфой, у меня хорек есть. Хочешь, покажу? В общем, как-то так получилось, что после той стычки со слизеринцами они начали дружить, на этот раз по-настоящему, хотя оба сначала в это не верили. Они проводили практически все свободное время вместе, Скорпиус рассказывал Альбусу, как нужно вести себя с такими снобами и выскочками их факультета — и Поттер прилежно учился. Так что к седьмому курсу он заработал себе авторитет непробиваемого и очень сильного волшебника.

***

— Нет, Ал, я понимаю, зачем такой концерт устраивать перед сестренкой твоей, но передо мной-то зачем вся эта комедия?! Или ты думал, что я ничего не пойму? — Ну и что же ты, Трелони недоклятая, понял? — Не считая того, что ты придурок? — Обзываться и я могу, ты это знаешь. Ну, так что? — Да то, что ты треклятый самоубийца! Это же надо, на Турнир Трех Волшебников записаться! Ты сдохнуть решил? Тогда иди к Мерлину и подыхай, но меня в это не ввязывай! — Скорп, да остынь ты! Я же уже сказал — я кину только если Лили кинет! — И на что ты надеялся, говоря это ей?! Твоя сестра же редкая стервозина, да еще и упертая, гриффиндорка же все-таки, и поэтому она обязательно кинет свое имя в этот недоКубок. И тебе потом придется бросить, ведь наш Потти слов на ветер не бросает! А уж одних вас я туда не отправлю — поэтому бросим имена все втроем. Может, ты так моей смерти хочешь? Если тебе со мной не нравится, ты только скажи — меня и след простынет! Они уже дошли до входа в школу. Альбус резко развернулся и посмотрел своим фирменным взглядом а-ля «не пори чушь, Малфой» прямо в серые глаза Скорпиуса. — Скорп, ты придурок или да? Ты думаешь, я смогу вот просто так взять и отпустить тебя? Тем более, ты, задница слизеринская, знаешь слишком много моих секретов. А с такими ценными знаниями тебя нельзя отпускать! Скорпиус усмехнулся. — От слизеринской задницы слышу. Нет, Ал, я знал, что ты человек корыстный, но чтобы настолько: держать человека с собой только потому, что по пьяни выболтал ему лишнего — это да! Альбус, не поворачиваясь, сказал: — Если бы ты был просто левым человеком, который узнал что-то обо мне, то я бы просто применил Обливейт. И Альбус быстрыми шагами пошел по направлению к третьему этажу. Ну да, не умеют они с Малфоем нормально чувств выражать, что поделать. Возможно, это одна из причин, почему они сошлись. — Ал, а ты действительно собираешься участвовать или просто хочешь Францию посетить? — Я уже был во Франции раза три, тетя Флер, знаешь ли, женщина очень настойчивая. — Да уж, француженки! — усмехнулся Скорпиус. Альбус кинул на него странный взгляд, но Малфой смотрел вперед и ничего не заметил. — Ну что же, поедем во Францию вместе! Ха-ха! — А ты чего так уверен, что Кубок вообще тебя выберет? — насмешливо произнес Альбус. — Ты, между прочим, тоже довольно-таки уверен в том, что выберут тебя, — немного обиженно произнес Малфой, хотя обиженным он явно не был — Альбус просто не знал, что должно было случиться, чтобы его обидеть. — У меня же отец и тетка в тот раз участвовали, поэтому меня, думаю, явно выберут. А вот ты на что рассчитываешь, Скорп? На природное обаяние? Тогда рассчитывать тебе не на что. — И Поттер усмехнулся, заходя в туалет Плаксы Миртл. — Ал, напомни мне — я сегодня говорил тебе, что ты придурок? — Раза два уж точно было, — хмыкнул Альбус. Тут из кабинки выплыла девочка-привидение. — О, Альбус, Скорпиус, это снова вы! А я по вам скучала! — У нас мало времени, Миртл, поговорим как-нибудь позже, — сказал Альбус и подошел к одной из раковин. Интересно, каково Миртл, ведь мальчики уже с третьего курса ходят в этот туалет, и каждый раз говорят привидению «В другой раз». Интересно, верит ли она вообще в это «в другой раз». Хотя, она же привидение — что ей еще остается делать?! Скорпиус тем временем осматривал раковину, ища нужный кран. Найдя кран с изображением змеи, он произнес какие-то шипящие звуки, которые Альбус перевел как «Откройся», так как изучал парселтанг вместе с другом. После слов Скорпиуса кран вспыхнул и начал вращаться. Умывальник ушел вниз, открыв вход в большую трубу. Никто из них этому не удивлялся — они уже огромное количество раз спускались в Тайную Комнату, и для них уже ничего тайного в ней не было. Ну, если только не считать всяких мелочей, в число которых кран никак не входил. Спуск по трубе уже давно был расчищен их умелыми заклинаниями, поэтому парни, вытащив из сумок запасные мантии и быстро надев их, спустились по трубе. К долгому спуску они уже привыкли — им даже доставляло какое-то удовольствие вот так просто лететь вниз по трубе. О Тайной Комнате Альбус узнал на каникулах после второго курса от все того же дяди Рона. Такое чувство, что во всех приключениях участвовал он один — по крайней мере, он единственный, кто о них рассказывает, и благодаря которому Альбус много нового узнал о своем отце, матери да и об остальных членах семьи. Тайную Комнату Гарри Поттер и Рон Уизли нашли на втором курсе, чтобы спасти Джинни Уизли — сестренку Рона и маму Альбуса. Кто обитает в Тайной Комнате и как передвигается по школе, узнала тетя Гермиона, но дядя Рон сказал, что уже и сам догадался раньше нее. Тетя Гермиона, которая в это время мыла посуду на кухне, хмыкнула, но ничего не сказала. Насколько Альбус понял, вход в Тайную Комнату находился в туалете на третьем этаже, том самом, где находится какое-то плачущее привидение. Как попасть в комнату, дядя Рон не сказал, зато объяснил, что находится в самой тайной комнате. Приехав в школу на третий курс, Альбус решил все это проверить. Сначала он хотел взять с собой Малфоя, но потом подумал, что, если все это — шутка дяди Рона, то Альбус будет выглядеть перед Малфоем как доверчивый идиот. Поэтому он решил все сделать сам. В один из выходных дней, когда Малфой остался в гостиной делать домашнее задание, Альбус пошел на третий этаж. Поболтав с капризным приведением, Ал понял, как открывается вход в Комнату. Вот только парселтанг он не знал. Но тут ему неожиданно помогло приведение — Миртл подлетела к крану и что-то зашипела. Раковина начала сразу же двигаться, образуя большую дыру. Альбус, не будь дураком, вовсе не собирался сломя голову прыгать в это сомнительное место. Плакса Миртл начала уговаривать его, что все будет нормально — Гарри Поттер и рыжий мальчик уже прыгали туда, и ничего — живехоньки вернулись. Альбус подумал-подумал, решил, что, если он умрет от столкновения или если его сожрет недоубитый или вообще новый василиск, то он может не сдавать экзамены в этом году (хотя с учебой у Альбуса был полный порядок). Ал думал, как же ему спуститься, потом, наплевав на все приличия и надеясь, что обычное очищающее заклинание поможет, прыгнул в туннель. Все оказалось как нельзя хорошо, и поэтому в следующий раз Альбус привел туда Скорпиуса. Малфой, разумеется, не поверил ему. Потом начал говорить, что только истинный наследник Слизерина может ее открыть. Когда же Альбус открыл ее, Скорпиус был в шоке — видно, решил, что умудрился подружиться с самим Наследником Салазара! Поттер немного посмеялся, потом рассказал, что даже Уизли с маглорожденной Гермионой смогли открыть Комнату, так что про Наследника — все это ерунда! И вот сейчас Альбус, будучи на седьмом курсе, снова, как в старые добрые времена, прыгал в трубу навстречу приключениям. Позади него летел довольный Малфой. Ему всегда доставляло какое-то детское удовольствие кататься по трубе, по которой ползал в свои лучшие времена Василиск. Полет, как и обычно, резко оборвался. Они ступили на мокрый пол туннеля, но, за столько лет привыкнув к этому, уже не обращали никакого внимания. Они шли по проходам в темноте — Скорпиусу это нравилось, а Альбус делал то, что нравилось Скорпиусу — ладно уж, пусть ребенок повеселится. Дойдя до гладкой стены с двумя змеями, Альбус прошипел на парселтанге «Откройся», и слизеринцы вошли внутрь комнаты. Это была просторная, тускло освещенная комната. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя с гигантским лицом с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежавшей древнему старцу. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. Этот зал они со Скорпиусом использовали как дуэльный. Было довольно удобно бегать по такой большой территории и, в случае чего, прятаться за одной из колонн. Скорпиус и Альбус часто тренировались в защитных и атакующих чарах, даже немного пробовали стихийную магию. Пройдя по залу и зайдя за статую, Скорпиус и Альбус очутились в большой комнате. Это была комната, заставленная шкафами с книгами. Также в ней был стол, один стул и диван. Весь стол был завален книгами и пергаментами, которые друзья раскладывали здесь в прошлые разы. В основном стол был заставлен трудами и заметками Скорпиуса по анимагии: он уже несколько лет пытается перевоплотиться. У Малфоя получилось высчитать свою анимагическую форму — по иронии судьбы, это был хорек. У Поттера тоже есть хорек — милый белый хоречек, которого еще до приезда в Хогвартс Альбус назвал Марком, но потом иногда втихаря называл его Скорпом. Главное, чтобы сам Скорпиус не слышал — вдруг это будет первая и единственная вещь, которая обидит Малфоя, а видеть Малфоя обиженным Альбус не хотел. Скорпиус пока мог только наполовину превратиться в хорька: вместо ног появлялись лапки, тело покрывалось шерстью, но дальше дело пока что не двигалось. Альбус же довольно быстро забросил анимагию — он увлекался окклюменцией и легилименцией, так что ему было не до всяких там превращений в зверушек. Поттер неплохо владел ментальными науками, беспалочковой, оборонительной и защитной магией. Скорпиус ему немного завидовал — сам он из того, что не умел Поттер, мог разве что превращаться в зверя — и то только лапами. Не самое лучшее умение. И вот сейчас Альбус улегся на свой любимый диван, а Скорпиус сидел за столом и еще раз прочитывал материал по анимагии. Вскоре просто лежать надоело, и Поттер, кинув школьную сумку на диван, пошел вглубь библиотеки за еще одной книгой по ментальному искусству. Проторчав в библиотеке около часа и выбрав самые лучшие труды по менталистике, Альбус вернулся обратно в комнату, но на этот раз в ней никого не было. «Что, неужели не дождался меня?!» — удивленно подумал парень. До этого они всегда уходили вместе, а тут, на тебе, даже не предупредил! Хотя он, возможно, кричал ему, но Альбус был слишком занят чтением. Вдруг из-под ног раздалось какое-то шуршание. Альбус посмотрел вниз и ахнул от изумления: к его ногам ласкался милый белоснежный хоречек. На секунду Поттеру показалось, что это его Марк — до того они были похожи, но потом хорек поднял свою мордочку, и на Альбуса уставились два серых глаза. Во-первых, у его хорька глаза были желтовато-карие, а во-вторых, даже если бы у Ала и не было бы никакого хорька, он бы все равно узнал эти серые глаза: глаза своего друга он знал даже лучше, чем свои собственные. Подняв Скорпиуса-хорька на руки, Альбус еще внимательней стал смотреть в его глаза. Так странно — смотреть на животное, но видеть перед собой человека. Да и не просто какого-то там левого человека, а чуть ли не самого дорогого тебе. — Хоречек, а ты получился даже милее, чем твой настоящий хозяин, — усмехнулся Альбус. Хорек недовольно засопел, но потом, Альбус был готов поклясться, ухмыльнулся. Совсем по-Малфоевски.