Им это не мешало

Это… Это было похоже на… Да suka! У Ильи не получалось подобрать слов, чтобы описать происходящее. Они с Соло просто смотрели друг на друга, а кровь внутри уже медленно закипала. Они совершали ошибку, но остановиться уже не могли. Илья почувствовал, как одна рука Наполеона оторвалась от его поясницы и скользнула вверх по водолазке – к узкому вороту и коротким волосам на затылке. Курякин дернул бровью, когда Соло дернул его к себе. Сейчас между ними все происходило совсем не так, как в период течки. Наполеон был другим, он вел себя иначе – властно, расковано, и действовал с таким отчаянием, что Курякин был близок к тому, чтобы потечь вместо него. Их губы встретились, и язык Наполеона, сперва ворвавшись в рот Ильи, мягко поманил его за собой. Курякин мог больше не сдерживаться – его принципы летели на хрен, и он испытывал от этого нереальное облегчение. Он мучил напарника, владел им, но Наполеон не отставал, вжимаясь в него так плотно, что у крепкого Ильи сдавливало грудь. Сцепившись, они сделали несколько шагов по ванной, пока не наткнулись на раковину. Соло зажал его у бортика, и Илья почувствовал, что теряет контроль. Он застонал, поднимая голову и позволяя партнеру прижаться к своей шее. Наполеон зарычал, наверняка покрываясь от этого мурашками, – американцу нравилось вести в их борьбе. Он целовал Илью, но, поймав его мутный взгляд, отступил и помог им обоим раздеться. Без одежды запах Наполеона усилился – Илья еще никогда не чувствовал его так ярко. Он всегда думал, что Соло пах чем-то изысканным, но, как оказалось, это был всего лишь одеколон. Сейчас вся наносная химия выветрилась, и от досады Курякин почти выл: как он мог позволить так долго себя дурить?! Наполеон хохотнул от его сердитого сопения, а потом повел Илью за собой под душ. Оказавшись внутри, Курякин моментально вжал напарника в угол, отгораживая его своей спиной от потока воды. Глядя на него, американец оценивающе пробежал языком по губам. Его укладка вымокла, а ресницы сделались темнее от влаги. Это выглядело… соблазнительно. Илья чуть посторонился, чтобы тоже изучить напарника с ног до головы. Его рука прочертила маршрут по торсу Соло и завернула назад, нащупывая его копчик и влажную от воды и смазки промежность. Наполеон прикрыл глаза. Ebat’, Илья впервые собирался переспать с омегой… Он еще спрашивал себя, в своем ли он уме, но мозг перестал соображать еще на том моменте, когда Соло стянул с себя майку. Теперь все стремительно шло дальше, и Илья наконец-то собирался взять то, в чем так долго себе отказывал. Он развернул Соло лицом к стенке и прихватил зубами его загривок, ощущая, как скопившееся напряжение наконец-то получало выход. Наполеон горячо выдохнул под его напором и свел вместе лопатки. Курякин теснее прижался к нему сзади: его пах терся о влажные ягодицы партнера, и головка члена через раз попадала в ложбинку, вызывая у обоих напарников дрожь. Илье казалось, что он мог протянуть дольше, но – терпение иссякло за минуту. Опустив взгляд, он прихватил бедро Наполеона, чтобы пристроить того ближе к себе. Голова Соло склонилась, а мышцы напряглись. Курякин прикусил его за плечо. Он раскрыл партнера одной рукой, а второй – направил себя внутрь… Голова Соло практически втянулась в плечи. Что-то здесь было не так. - Ковбой? – замерев в последний момент, Илья поднял голову. – В чем дело?.. Выдохнув, Наполеон с улыбкой мотнул головой и качнул бедрами. Член на миг ощутил желанное тепло, но, сжав зубы, Курякин резко отпрянул. - Господи, большевик, все в порядке, – американец закатил глаза, поворачивая голову. – Я в порядке. Ты можешь продолжать... - Нет, я закончил, - Илья уперся руками по обе стороны от его плеч. – В чем дело? Соло со стоном обернулся к нему всем телом. Он попытался нацепить на себя ироничную улыбку, но, быстро смекнув, что Курякин не купится, опустил уголки губ. - Ладно, Илья, я тронут, но ты выбрал неподходящий момент для разговора, - Наполеон покачал головой. – Ты ведешь себя неправильно. Слишком мелочно для носителя альфа-гена. - Не знаю, как там у других, но я не самец-производитель, а ты не моя «сучка», - Курякин опустил брови, не отрывая взгляда от бегающих глаз Наполеона. - Поверить не могу, что слышу такое от альфы, - Соло фыркнул. Он долго отводил взгляд, но Илья не отступал. В конце концов, это возымело эффект. – Знаешь, я… Вернее, ты… Черт. Это не так легко, большевик! - Ты шокирован? – предположил Илья. - Нет, я… Боже, Илья, мы работаем бок о бок несколько лет! Мне не хватит ночи, чтобы перечислить, как и сколько раз я представлял себе подобное. Я не шокирован. Дело в другом… - Значит, принципы. По выражению лица партнера Илья понял, что попал в точку. - Согласен, звучит цинично, но тебе не понять, каково быть на моем месте. Едва ли ты когда-нибудь подставлял «объекту» свой зад по свистку шефа. Уверен, ты берег себя для лучшего, - в голос Соло просочился яд. – Я ненавижу быть тем, кто я есть, большевик. Мне не повезло даже с запахом, не говоря об остальном... Надеюсь, ты доволен моим признанием. Закончив, Соло с силой толкнул Курякина в плечо и выбрался из его тисков на свободу. Схватив полотенце, Наполеон вылетел из ванной, а Илья остался мокнуть под душем в давящей тишине. Его эрекция никуда не делась, но настроение пропало. Он привалился спиной к тому месту, где еще недавно стоял напарник, и со злостью стукнул по плитке подрагивающим кулаком. От погони его удерживало лишь то, что это была первая откровенность, которую Соло позволил себе в его адрес. Едва ли Илья узнал бы о нем больше, если бы отымел или размазал по стенке. Пускай со скрипом, но Курякин оценил этот жест американца – хотя тот уже наверняка сожалел, что вообще открыл рот. Потерев мокрое лицо, Илья с трудом отлип от стены. Он выключил воду и, вытеревшись, стал возвращать себе прежний вид. В комнату к Наполеону Курякин вышел уже абсолютно одетый. Как он и ожидал, Соло завис возле зеркала в свежем костюме и вел себя так, будто между ними ничего не произошло. Увы, Илья не умел играть в такие игры. - Ты идиот, - фыркнул он. Соло театрально развернулся, но Курякин не позволил ему себя перебить: - Ты идиот, если считаешь, что гены могут чему-то помешать. Можешь сколько угодно бегать от себя, но если ты еще раз убежишь от меня, то… Он выдохнул. - …То мне будет больно, ковбой. Скорее всего, Соло ожидал чего-то в стиле: «Я привяжу тебя к батарее и сломаю обе ноги». Но Курякин его удивил – брови американца дернулись в замешательстве. Илья не собирался решать его проблемы или лечить комплексы. Ему хватало своих тараканов в голове. Поэтому единственное, что он мог предложить напарнику – свое плечо рядом. Он надеялся, что этого будет достаточно. Наполеон все еще молчал, подбирая слова. Похоже, своим заявлением Илья в пух и прах разбил его изящно сконструированную речь на тему: «Давай все забудем». Пауза настолько затянулась, что Курякин успел приблизиться к партнеру почти вплотную. - Что, снова потек? – он хлопнул американца по плечу, чтобы тот отмер. - Можно и так сказать, - пораженно проговорил Соло. – Признаться, я еще никогда не находил тебя настолько очаровательным. Курякин и не ждал, что Наполеон выкажет ему признательность. Хотя его глаза говорили больше слов. От последовавшей неловкости Илья почесал затылок и вручил партнеру вещи, которые тот второпях оставил в ванной. Он хотел спросить кое-что еще, но никак не решался. - Думаю, у тебя есть шанс, - вместо него проговорил напарник. Вздрогнув, Курякин потер лоб, очень надеясь, что американец не успел прочитать там что-нибудь еще. Проницательно усмехнувшись, Наполеон обошел его, чтобы убрать вещи в чемодан. Он ничем не выдавал своего интереса, но Илья почти физически ощутил, как его запах игриво пощекотал ему нос. - Но я ничего не обещаю, - продолжил Соло, складывая мокрую рубашку в отдельный пакет. – Насколько тебе известно, я недолюбливаю альф. Ну, и предпочитаю разнообразие. - Можно подумать, я поборник омег и предлагаю жениться, – отбрил его Илья. Напарники обменялись взглядами, а потом быстро отвернулись, чтобы проглотить улыбки. Соло захлопнул чемодан, а Илья придержал для него дверь, чтобы американец смог выкатить свой багаж в вестибюль. Внизу, возле выхода из гостиницы, напарников ожидала машина. Их скучная агентская жизнь постепенно возвращалась на круги своя. Вызвав лифт, напарники встали по обе стороны от железных дверей и сделали вид, что не знакомы: Илья задумчиво крутил ремешок часов, а Соло поправлял платок в нагрудном кармане. Слишком разные. Едва ли, глядя на них, можно было сказать, что они – пара. Даже они сами так не считали. Однако – им это почему-то не мешало. Конец.