Вековые Льды. Окраины.
Это место было непонятным, однообразным, скучным, пугающим. Уже шесть раз этот мир погружался в привычную темноту, и семь раз в небе вспыхивало светило, что прогоняло сумрак. Поначалу это захватывало дух, но теперь они этих перемен не замечали. Снег оказался не таким уж прекрасным, как они думали, читая книги. Холодный, колючий, ко всему прочему еще и очень глубокий: сделаешь неосторожный шаг и провалишься по пояс, и это еще в лучшем случае. Вокруг не было ничего. Ни мертвого, ни живого. Один лишь бесконечный снег. А ведь они читали в книгах о деревьях, всякой живности, смертных, наконец. Но смертные-то существуют: они видели одного своими собственными глазами, а всё остальное? Неужто выдумка? – Мы ведь правильно идём? – этот вопрос Нака и Обито задавали по очереди. Ответа Изуна не знал. Ему точно так же как и братьям, хотелось непрерывно спрашивать об этом. Ему тоже было страшно. Очень страшно, но будучи старшим, он не имел права этого показать. Законы Семьи нерушимы где бы они ни оказалась. Уж что-что, а это они успели очень хорошо выучить. Вот и приходилось подбадривать братьев и молчать о своих тревогах. И уж тем более запретно было думать о том, что оказаться поблизости от патрууза Саске, на самом деле, было бы совсем неплохо… Мир собирался погрузиться в темноту в седьмой раз, когда Нака споткнулся об небольшой бугор. Обычно они даже не замечали этого: снег рассыпался под ногами, но в этот раз Нака упал. Бугорок пошевелился, свернул кроваво-красными глазами-бусинками, заметил движение Обито, бросившегося на помощь брату, и прыгнул ему наперерез, в прыжке превращаясь в огромную, страшную Тварь. Это было слишком неожиданно. Они испугались. Инстинктивно призвали огонь стать их щитом. К счастью, этого позора никто не видел. К тому же, Тварь испугалась огня. Она взревела так, что заложило уши, отпрянула назад, но не ушла. Справившись с испугом, она бросилась в атаку. Только в этот раз она не прыгала, а стремительно ползла по колючему снегу. По снегу, который почему-то рядом с огнем становился водой. – Потушите огонь! Быстро потушите! Они бездумно подчинились чужому властному окрику. Тварь не замедлилась. Она продолжала мчаться на Обито и лишь чудом не вонзилась в него когтистой лапой. – Боком! Отходите боком! Они снова подчинились этому властному голосу. В этот раз тварь не последовала за ними. Она промчалась вперед, стремительно нырнула в колючий снег. На доли секунд воцарилась тишина, а затем тварь вновь появилась совершенно в другом месте. В этот раз её целью стал тот, кто отдавал приказы. И он, кто бы это ни был, готов к этой встрече. Изуна отчетливо это чувствовал. – Почему все так просто? – одними губами спросил Нака. Да, это было просто. Элементарно. Быстро. Невероятно обидно. Кучка жалких смертных разделались с визжащей тварью с невероятной легкостью. Белоснежный снег оросился кровью. Громадная тварь на глазах превратилась в крохотную зверушку. Битва закончилась. Смертные, вместо того, чтобы ликовать победе, недовольно ворчали, убирая свое оружие. – Караши, эта тварь нам была нужна живой, – негромко, но уже внятно сказал один из смертных. – Ерунда, Докку, – по голосу отвечавшего братья узнали того, кто велел им потушить пламя. – Поймаем другую. Мы спасли детей, это главное. Докку сплюнул. Он явно не был в восторге от того, что им пришлось пожертвовать тварью ради каких-то ребятишек. – Что они вообще тут забыли? – пробормотал мужчина. Как бы тихо он не говорил, братья его прекрасно слышали. Они вообще слышали абсолютно всё: начиная от едва слышных хрипов издыхающей твари, заканчивая частым дыханием запряженных в сани псов. – Нам несказанно повезло, – между тем сказал Караши. Докку в ответ нервно хохотнул. Повезло, нечего сказать. Они эту тварь неделю выслеживали. Неделю! И вот, когда их терпение окупилось, вместо того, чтобы схватить мерзавку, они её убили. О каком везении тут может идти речь?! – Успокойся и подумай, – невозмутимо продолжил Караши. – Мы встретили троих стихийных магов. – Эй, ребята! – позвал он братьев. – Вы в порядке? Изуна кивнул. Нака и Обито посмотрели сначала на него, затем друг на друга и тоже кивнули. – Как вы тут оказались? Все троё неопределенно пожали плечами. Они негласно решили хранить молчание так долго, как это только будет возможно. Тем более, что Докку, бормочущий себе под нос все свои мысли, пришел к выводу, что три стихийных мага, которые наверняка являются детьми (уж больно неопытные) и которые однозначно родились в какой-то местной деревушке, а значит, в Аномальной зоне, заинтересуют её величество королеву Цунаде куда больше, чем вдоль и поперек изученная тварь. По всему выходило, что да, Караши прав. Им улыбнулась удача. – Где вы живёте? – между тем продолжал спрашивать Караши. – Давайте мы вас подбросим. В ответ на это предложение Изуна медленно кивнул. Младшие братья внимательно следили за ним. Им не нравилась идея присоединиться к этим смертным. Но старший брат кивнул. Значит, он что-то придумал. – Залазьте на сани! – Караши с явным облегчением рассмеялся. Он боялся, что дети откажутся, и тогда, чтобы взять их с собой нужно будет применять силу и хитрость, а этого ой как не хотелось делать. – Куда едем? – Докку потрепал одного из псов по холке. – В ближайшую деревню, – пожал плечами Караши. – Ребята, – он улыбнулся братьям, – какой у вас флаг?***
Золотые Пески. Пустыня Такарагуджи.
– Жарко!! Акасуна но Сасори не обратил внимания на очередной вопль безнадежно отставшего от него спутника. Он привычно хранил молчание, беззвучно скользя по золотым пескам пустыни Такарагуджи. Он не оставлял за собой следов и не чувствовал жара парящего солнца. Можно было в любой момент исчезнуть, его никто никогда не найдет. Об этом ему время от времени нашептывал верный скорпион. Тем не менее, Сасори не думал исчезать. – Твою мать! Как же жарко!! Хидан продолжал вопить. Он плёлся по пустыне, волоча за собой излюбленное оружие. Коса с тремя лезвиями оставляла после себя глубокую борозду, в которой так удобно было прятаться всяким диким, ядовитым тварям. Но Хидана это волновало мало. Не замечал он и того, что за ним бесшумно следует уже стая местных негостеприимных обитателей. Ему было жарко. И это единственное, что занимало мага. …А ведь ему было над чем задуматься. Например, все государства заморозили внешние телепорты, и именно поэтому им приходится теперь пересекать треклятую пустыню. А еще вот Великий Джашин давно перестал отвечать на его молитвы. Впрочем, молился Хидан исключительно в приступах безумия и в поддержке своего бога нисколько не нуждался. И хоть он склонял голову перед его величием, хоть почитал свою веру единственно верной и даже обучал жрецов, всё же самым важным для него был процесс. – Подожди! – Не люблю ждать, – прошелестел Сасори и Хидан каким-то чудом его услышал. – Не люблю заставлять людей ждать, – он и не подумал остановиться, но вроде бы стал идти немного медленнее. Хидан продолжал бранить жару и едва волочить ноги. Сасори не собирался его ждать. Он скользил вперед, не чувствуя ни жары не усталости. Они шли к заброшенному телепорту, который время от времени понимался на поверхность золотых песков. Они собирались воспользоваться им, чтобы незаметно переместиться в какую-нибудь страну. Подойдет любая, кроме Золотых Песков. Вероятность вернуться туда, откуда они начали была чрезвычайно велика. И в глубине души Сасори лелеял надежду, что еще долго ему не придется покидать эти заброшенные, но такие безопасные земли. – Долго еще идти? – простонал Хидан. Сасори не ответил. Он не знал. Всё, что ему было известно: в пустыне Такаракуджи есть заброшенный телепорт, который позволит незаметно проникнуть в одну из стрех известных ему стран. Телепорт сам выберет направление. – Убили! УБИЛИ!! Этот душераздирающий вопль заставил Сасори остановиться. Твари, преследующие Хидана, решили напасть. Кому-то из них наверняка удалось ужалить или укусить его и их смертоносный яд от громких криков и резких движений наверняка стремительно разнесся по его телу. Сасори обернулся. Сейчас Хидан был куда ближе к нему. Он продолжал безудержно вопить и нервно дергаться из стороны в сторону. Пару мгновений спустя, почувствовав на себе чужой взгляд, он остановился. Медленно поднял голову, устремил безумный взгляд прямо на своего молчаливого спутника. – Шутка, – оскалился он. Сасори хмыкнул и отвернулся. Он знал, что так просто этого типа не убить. Будь иначе, он бы давным-давно это сделал.***
Вековые Льды. Приграничная деревня.
Дети были необычно молчаливыми. Это слегка настораживало Караши. Как он ни пытался их разговорить, внятного ответа получить не удалось. Это никак не вязалось с его представлением о том, как должны вести себя сбежавшие из дома сорванцы. Ладно-ладно, если они не хотели возвращаться домой, то необязательно узнавать родной флаг. Но хотя бы за спасение они могли бы поблагодарить! На худой конец они могли пожаловаться на голод или хотя бы задремать. Но дети оказались куда выносливее взрослых. Они очень удивились, когда их небольшой отряд разбил лагерь для ночлега. Но даже в этот раз ни слова не слетело с их уст. Даже между собой они не перекинулись ни единым словечком. Хотя… это же маги… возможно, они могут общаться без слов? – Поможете развести костер? – дружелюбно спросил Караши. Он старался быть с детьми ласковым, упрямо игнорируя все их странности. В ответ на него пристально посмотрела шесть пар одинаково-черных глаз. Даже взгляд у братьев был совершенно одинаковым, хоть с виду все они были разного возраста, да и внешне всё же сильно отличались один от другого, но глаза. Эти чернее непроглядной ночи пронзительные глаза были совершенно одинаковыми. Завораживающими и пугающими. – Ой, спасибо, дорогие! Спасибо! – рассыпался в похвалах Докку. По спине Караши пробежал холодок. Шесть пар пронзительно-черных глаз всё еще были устремлены к нему, а темноту ночи уже рассеяло три разгоревшихся костра. Внезапно разгоревшимся. Сразу после того, как он попросил об услуге, а дети устремили на него одинаково нечитаемый взгляд. Вне всяких сомнений, это невероятно одаренные маги. Королева Цунаде наверняка будет довольна. Очень довольна. И щедра. Её Величество всегда отличалась завидной щедростью, когда ей угождали. Докку ворковал над похлебкой. Время от времени он призывал всех немного подождать, обещая приготовить нечто невероятное. За день путешествия, он успел привязаться к детям. Ему нравилось, что с ними мало хлопот. Что они не капризные и такие неестественно молчаливые. И вместе с этим это всё еще были дети. Юные, неопытные, любопытные. Их удивляло практически всё. Удивление отчетливо читалось в их слегка заторможенном поведении и недоуменно сведенным к переносице изящным бровям. И Докку охотно им всё объяснял, рассказывал, показывал. Дети слушали его внимательно, изредка кивали, всегда соглашались попробовать сделать что-то сами. Неважно требовалось от них найти под снегом немного хвороста или попробовать управлять упряжкой псов. И все они были одинаково талантливыми и одинаково быстро схватывали новую науку. – Давайте посмотрим из какой вы деревни, – Караши с трудом удержался от того, чтобы не отвести взгляд. Ранее дети не ответили на вопрос про флаг и никто тогда не стал настаивать на ответе. Но теперь, когда все немного друг к другу привыкли, было самое время прояснить этот вопрос. В конце концов, он ведь пообещал доставить их домой. И хоть на самом деле это не входило в планы Караши, всё же он считал очень важным прояснить этот вопрос. Караши сел на снег, юные маги немедленно последовали его примеру. Мужчина подобрал валяющуюся рядом ветку и принялся рисовать на снегу первый флаг. Дети с любопытством следили за затем, как он выводит линии, похоже, приходили в полный восторг от того, какой получалась законченная картинка. Но они не узнали первый флаг. И второй тоже оказался им не знаком. Караши рисовал дальше. Всего приграничных деревень было около трех сотен. В этом северо-восточном секторе располагалось восемьдесят дворов. Он не знал всех флагов, не бывал во всех деревнях. Но десяток, тех, что стояли буквально на границе Аномальной Зоны знал наизусть. Судя по тому где они нашли детей, они жили в одной из этих приграничных деревень. Однако, нарисовав все десять флагов, Караши обнаружил, что ни один из них юным магам не знаком. Им понравился седьмой флаг, где в зеркальном отражении был нарисован макгугай: сверху миловидный зверек, снизу ужасная тварь. А быть может, они просто узнали тварь, с которой им довелось столкнуться. Караши толком не понял. Дети по-прежнему хранили молчание. – Ничего знакомого, да? – всё же уточнил Караши и получил в ответ синхронный утвердительный кивок. – Вы хотите вернуться домой? – снова спросил он и вновь получил немедленный, единодушный ответ: дети отрицательно покачали головами. – Хотите пойти с нами? В этот раз ответ был неоднозначным. Тот, из магов, что казался постарше, устремил на него выразительный, вопросительный взгляд. Двое его братьев, однако, смотрели не на Каращи, а на старшего. Как будто именно он решал, что и как они будут делать. Хотя почему как будто? – Ты спрашиваешь, куда мы идем? – всё же уточнил Караши, старший маг кивнул и мужчина ответил: – В Вильянди. Недоумение не исчезло с лиц магов, очевидно, они не знали что такое Вильянди. Это немного настораживало. Однако, рожденным в такой глуши редко доводилось слышать как о столице, так и о том, что территория, на которой они живут зовется Вековыми Льдами. Пограничные деревни обычно не считали, да и не чувствовали себя частью большого государства. Они находились на черте не возврата, столица была очень далека от них. Здесь шаманы охотно рассказывали притчи о Следах Бунты, чем вспоминали о том, что за пределами их деревни, в безопасной её части есть целая страна. – Вильянди – столица Вековых Льдов, – объяснил Караши. Он вдохнул, чтобы продолжить объяснение, но тихо выдохнул, так и не сказав ни слова. Дети знали, что такое Вековые Льды. И, похоже, этот конечный пункт назначения пришелся им по душе. Они активно закивали, соглашаясь продолжить путешествие вместе. Удивительно. Подозрительно. – Все сюда! Сюда! – хлопотал Докку. – Ужин готов! Давайте, дети! Идите сюда! Караши одобрительно кивнул, поощряя детей подойти к костру, над которым висела ароматная похлебка. Её запах дразнил, заставлял урчать живот в предвкушении ужина. Но дети, казалось, были равнодушны к этому дурманящему аромату. Тем не менее, они подчинились и подошли к Докку. Караши еще немного наблюдал за тем, как его компаньон разливает похлебку по глиняным плошкам и раздает её детям. Затем, поколебавшись немного, он всё же решил доложить королеве Цунаде о своей находке. Было в магах что-то тревожное. Возможно, их стоило навсегда оставить в этих вековых льдах… Обито с любопытством рассматривал плошку с похлебкой. Так вот она какая еда смертных. Интересно, супруг патрууза Саске тоже ест такую еду? Обито вдохнул обжигающий пар. Пахло необычно. Скорее приятно, чем нет. А на вкус было… обычным. Обито ожидал чего-то большего. Ему стоило больших трудов удержать на лице бесстрастное выражение. Они договорились молчать. Так велел Изуна, сказал, раз до совершеннолетия им запрещено было общаться со смертными, то они и не будут. Между собой они могли общаться без слов, этого достаточно. Обито не совсем понимал зачем им молчать. Ведь они уже нарушили главный запрет: покинули родовой Замок раньше назначенного срока, так какое теперь имеет значение сказанное вслух слово? И тем не менее, раз старший брат говорит, что им нужно молчать, значит, так и есть. «Не вкусно, – поделился впечатлением Нака. – Не хочу больше». «Мне тоже не нравится», – поддержал его Обито. Изуна не ответил. Братья перевели на него взгляд и тут же подобрались. Изуна сосредоточенно слушал Караши. И хоть юный Учиха не смотрел в его сторону, младшие братья тут же догадались что к чему. Они последовали примеру старшего и прислушались. Караши с кем-то говорил. Он говорил и вёл себя при этом странно. Уважал, но при этом очень боялся собеседника. У собеседника был красивый голос. Женщина, – догадался Обито. Караши говорил с женщиной. «Мы должны всё это съесть, – спокойно сказал им Изуна спустя пару минут. – И нам всё должно понравиться». «Ладно», – согласились братья, вновь приступая к еде. «Что мы будем делать?» – осторожно спросил Нака. Его встревожил разговор Караши, он явно нервничал. «Ничего», – Изуна был абсолютно спокоен. Его спокойствие незаметно передавалось братьям. «Почему ничего? – удивился Обито. – Ты ведь слышал, они хотят нас кому-то отдать?» «За вознаграждение! – вставил Нака. – Продать, как тут говорят». «Смертные всегда чего-то от нас хотят, – хмыкнул Изуна. – Помните, нам об этом как-то рассказывал дед?» «Точно!» «Всё, что нам нужно – уйти отсюда, – Изуна поднес к губам плошку и сделал первый осторожный глоток. – Какая гадость, – он не смог удержаться от комментария. Братья поддержали его кивками. – Наших родителей тут точно нет. Я ничего не чувствую. Вообще. А вы?» «Нет, ничего», – после минутного молчания отозвались младшие. «Мы пойдем с ними, – решил Изуна. – Они приведут нас в город. Если в пути, что-то почувствуем, уйдем раньше. Нет – дойдем с ними до столицы и расстанемся там». Обито пил похлебку и восхищался братом. Какой он все-таки умный! Конечно, эти смертные неприятные. Слабые. Жалкие. Им нужна еда, для того чтобы жить. Они не могут продолжать путь ночью, потому что темно и им невидно дороги. Потому что они устали и их глаза закрываются. И несмотря на все эти недостатки, они считают себя лучше других. Думают, что смогли обмануть их, Учиха! До чего же смешно! Так и хочется сделать им какую-то пакость. Но сейчас не время. Эти усталые, суетливые смертные пока им полезны. Они приведут их в город. И это будет быстрее, чем если бы они сами блуждали по этим белоснежным местам, ведь они знают дорогу. И вот когда это случится, тогда они преподнесут им сюрприз. В первую очередь, они просто исчезнут. А еще…еще… непременно нужно будет сделать что-то еще. Что-то достойное Учиха. У него еще время придумать, что именно...***
Багряные Земли. Така. Вератт.
Чрезвычайное положение требует чрезвычайных мер. Какаши понимал это. И тем не менее, сложившаяся ситуация нервировала его. Сейчас он особенно остро чувствовал себя беспомощным и жалким. Да, жалким. Потому что, вместо того, чтобы защищать своих людей, он подписывал приказы об их казни. Магия. Они все настолько привыкли к ней, что иногда непонятно, была ли она использована в принципе. Непонятно тем, кто ей пользовался. Но не Сарутоби Асуме. И не другим магам, призванным контролировать магический фон. Казнь. Еще одна казнь. Кажется, за эти два неполных дня, что они «бездействуют» в Вератте, казнено больше людей, чем трагически сгинуло от невиданной напасти. А кроме показательных казней не происходит ничего. Животные ведут себя смирно, больше не рушатся дома, нигде не всплывает проклятый кровавый символ. И тем не менее, люди продолжали умирать. Какши казалось, что его руки обагрились кровью куда сильнее, чем во время самого жестокого сражения. Но всё это было необходимо. Маршал понимал. Люди должны чтить и уважать закон. Они должны подчиняться. Поэтому в очередной раз он, стиснув зубы, подтвердил казнь. – Помогите! – в мысли маршала ворвался испуганный женский голос. – Помогите! Прошу! В ответ несколько солдат грубо рассмеялось. – Иди отсюда, сумасшедшая! – Помогите! – девушка упрямо отказывалась уходить, в её голосе появились нотки отчаяния. – Умоляю, помогите… – последние слова прозвучали гораздо тише. Видимо девушку оттеснили от окон. Просьб о помощи не поступало очень давно. Даже когда подписывались указы о казни, никто не осмеливался прийти сюда, во временную резиденцию маршала, и молить о нисхождении, а тем более о помощи. – Что такое? – Маршал предпочел не тратить время на двери вышел на улицу, спрыгнув из окна. При виде его, трое солдат вытянулись по струнке, а одетая в простое с парой заплаток платье девушка, припала к земле в низком поклоне, непрерывно моля о помощи. – Дык, сумасшедшая это, – объяснил солдат, старший в группе. – Давно тут ошивается. Говорит, значится, что голоса слышит. Мол велят ей творить чей-то неподобающее. Вот и пристает к честным людям с глупостями всякими. Ваша Светлость… – Голоса? Асума бесцеремонно перебил солдата. В то время, как солдаты уставились на него, силясь понять, когда и как здесь появился маг, Сарутоби подошел к девушке и положил руку ей на плечо. В тот же миг на улице стало тихо. Девушка замолчала. – Что велят голоса? – в свою очередь спросил Какаши. Появление мага его чуть приободрило. Возможно, сегодня их ожидание закончится, а очередной несчастный всё-таки не будет казнен. – У… – девушка испуганно запнулась, но всё же собралась с духом и заикаясь продолжила, – у-убить. Какаши бросил выразительный взгляд на солдат. «По-вашему это ерунда?» – отчетливо читалось в нем. Солдаты побледнели. – Дык, не говорила она такого, – пробормотал старший. – Кого убить? – маршал проигнорировал замечание и задал следующий вопрос. – Л-любого, – девушка сжалась в комочек. – Л-любой п-подойдет. Если… если не…не смогу… т-то и-и-и с-с-себя м-м-можно. – Вот как, – мягко произнес Асума. – Я понял. Сейчас ты тоже их слышишь? – Н-нет, – неуверенно ответила девушка. – Сейчас нет, – её голос звучал растерянно, она даже подняла голову и посмотрела на мага заплаканными глазами. – Вы прикоснулись… они замолкли. – Вот как, – повторил Асума. – Хорошо, – он улыбнулся. – Вставай, – маг помог девушке подняться. – Я провожу тебя. – К-куда? – девушка испуганно замерла. – К тебе домой. – З-зачем? Нет! – он отчаянно затрясла головой. – Нет-нет-нет! Нельзя домой! – Я тоже хочу послушать голоса, – Асума спокойно ответил на вопрос и легко ободрил. – Ну же, не бойся. Хочешь закурить? – Я не… – девушка осеклась, вздохнула и робко кивнула. – Хочу. Сарутоби улыбнулся и действительно протянул девушке самокрутку. Какаши прочему-то думал, что это его дежурный вопрос, чтобы разрядить обстановку. Впрочем, обычно на него отвечали отказом. Бедная девушка так перенервничала, что согласилась. Табак у Асумы очевидно был крепким. Девушка с непривычки закашлялась, растерялась, вдохнула снова и только сильнее начала кашлять. – Не спеши, – мягко направлял её маг. – Осторожно… Удивительно, но обстановка окончательно разрядилась. Девушка успокоилась и уже не замечала, что к ней никто не прикасается. Асума, между тем, развивал успех. Слово за слово и он выяснил, что девушку зовут Отоха, а спустя еще одну затяжку, они двинулись в сторону её скромного жилища. Какаши последовал за ними. Они уже обсуждали это с Сарутоби. Как только магический запрет нарушат, действовать необходимо будет молниеносно. Только так удастся поймать того мага, что творит все эти беспорядки. Асума предлагал тут разделиться. Он телепортируется к источнику Силы, обезвредит его и потом приведет его к маршалу. Однако, Какаши этот вариант не понравился. Он не хотел ничего упускать, хотел сам убедиться, что они схватили нужного человека. Дело не в том, что он не доверял Сарутоби. Сейчас ему просто было необходимо лично заниматься каждой мелочью. Впрочем, мелочей в этом деле быть не могло. Маг, к слову, не возражал. Предупредил только, что телепорт может быть неприятным. Но такой ерундой Какаши было не напугать. Они довольно далеко ушли от временной резиденции и уже перешли из богатых районов в бедные. И даже там еще какое-то время петляли переулками. Асума отвлекал девушку разговорами. Отоха всё чаще смеялась и улыбалась. Но стоило только подойти к нужному дому, всё веселье разом испарилось. Не мудрено. Даже Какаши не мог не заметить тяжелой, угнетающей ауры, что буквально пропитала небольшое жилище. Следующее, на что обратил внимание маршал – резьба на двери. Уже хорошо известный ему треклятый треугольник, вписанный в круг вершиной вниз. Все трое какое-то время внимательно рассматривали проклятый знак. Думая о том, сколько уже несчастий он ознаменовал, Какаши вдруг вспомнил разговор с узником Верховного Мага. Узумаки Наруто показал ему как бороться с символом. Маршал, недолго думая, достал из кармана перочинный нож и дорисовал символу еще один треугольник. В этот раз вершиной вверх. В тот же миг что-то неуловимо изменилось. – Невероятно, – если Сарутоби был удивлен, он тщательно это скрыл. – Откуда ты знаешь этот способ? Какаши не собирался ничего скрывать. Если тот молодой маг действительно совершил какое-то страшное преступление, то своей наукой он немного искупил свои грехи. И нет необходимости утаивать это. – Узник Верховного мага показал мне его. – О, – Асума усмехнулся. – Он узнал символ? – Нет, – маршал отрицательно покачал головой. – Сказал, что пахнет смертью и показал, что делать, чтобы стало немного спокойнее.. – Вот как, – задумчиво хмыкнул маг. – Очень интересный паренек. – Он сделал что-то плохое? – невольно спросил маршал. – Я бы так не сказал, – Сарутоби пожал плечами. – Зайдем? – спросил он у Отохи. Девушка кивнула. Она еще несколько секунд заворожено смотрела на свою дверь, затем спохватилась и впустила гостей в дом. Дверь, на самом деле, была не заперта. Но сейчас крайне важно было, чтобы именно хозяйка открыла дверь и первой переступила порог своего жилища. В доме царил сущий бардак. В нём отчетливо угадывались следы борьбы. Если бы Отоха не жила одна, могло сложиться впечатление, что она повздорила с сожителем. Судя по всему, здесь девушка боролась сама с собой. Какаши невольно поразился тому, какая сильная личность скрывается в этом хрупком теле. На внутренней стороне двери тоже был вырезан тот же символ, и маршал только увидев его, тут же внес в него свои коррективы. Удивительно, но такой простой и вроде бы совершенно немагический способ идеально работал. Какаши редко использовал знания магов, но, очевидно, их наука таила весьма много полезных, осязаемых вещей. – Ты помнишь, когда начала рисовать этот символ? – спросил Асума, осматриваясь по сторонам, силясь отыскать другие символы. Он увидел несколько на оконной раме, еще несколько на полу и небрежно валяющемся в углу табурете. – О-около месяца, – запинаясь, прошептала Отоха. К ней снова вернулись страх и волнение, снова начали набирать силу приглушенные голоса. Два обезвреженных символа не могли помочь. В этом доме их была сотня, не меньше. – Надо же, – маг покачал головой. – Это бесполезно, – он остановил Какаши, который, увидев очередной символ, поспешил его обезвредить. – Здесь их слишком много, – объяснил Сарутоби в ответ на ледяной взгляд. – Ты не сможешь обезвредить все. Достаточно, что ты просто знаешь, как их обезвредить. – А ты не знал? – удивился маршал. Асума криво усмехнулся. – Лишь избранные владеют таким знанием. К счастью, маршал задал правильный вопрос, правильному человеку. – И что теперь делать? – сейчас было не время задавать крутящиеся на языке вопросы, поэтому Какаши спросил о самом насущном. Вместо ответа Сарутоби достал из кармана короткий свиток: такие обычно использовались для очень кратких сообщений. Маг развернул его и сделал несколько неопределенных пасов рукой. На бело-желтом пергаменте вскоре появился исправленный символ. Асума не стал запечатывать свиток. Более того, спустя пару минут он превратил его в самую настоящую подвеску и надел девушке на шею. – Слышишь голоса? – спросил маг. Отоха затаила дыхание. Спустя несколько секунд её глаза потрясенно расширились, она отрицательно покачала головой. – Нет… нет их… Нет! – девушка облегченно рассмеялась. – Нет… – Прекрасно, – Сарутоби удовлетворенно кивнул. Затем вдохнул и трижды звучно хлопнул в ладоши. Атмосфера в доме резко изменилась. Разом стало как-то душно. Безумно захотелось выйти на улицу. Или даже больше, подальше убежать от этого места. – Что ты сделал? – нахмурился Какаши. – Тебе лучше самому это увидеть, маршал, – Асума усмехнулся, жестом предложил выйти на улицу. Дважды приглашать не пришлось Какаши был счастлив покинуть этот неприятный дом. Краем глаза он с одобрением замети, что маг так же вывел на улицу и девушка. Только после того, как все трое с наслаждением вдохнули прохладный, свежий воздух, маршал позволил себе осмотреться и понять, что же всё-таки произошло. Асума решил обезвредить разом все символы. Он нарисовал на земле, под домом исправленный символ. Этот же символ появился так же на стенах дома и на соседних домах тоже. Что-то подсказывало маршалу, что стереть эти знаки невозможно. – Начнем с этого, – маг кивнул на своё творение и обернулся к Отохе. – Сегодня тебе нельзя здесь оставаться. Пойдешь с нами.***
Измерение демонов. Замок Учиха.
Если бы не дети, Микото ни за что не стала бы заглядывать в будущее. Сколько бы раз она не смотрела судьбу мира смертных, не могла предсказать ничего, кроме катастроф. В последний раз она предсказала гибель государства Стражей, попыталась изменить их судьбу, но тщетно. Не то, чтобы ей совсем ничего не удалось изменить, однако, именно то, что она всем сердцем желала предотвратить, случилось даже в худшей редакции, чем в её пророчестве. С тех пор Микото ни разу не заглядывала в будущее. Не стала бы делать она этого и теперь, но их самое драгоценное сокровище пропало. Дети не слышали родительский зов. Их до сих пор не смогли найти в этом бескрайнем мире. Только поэтому Микото вновь заставила себя посмотреть. Она хотела убедиться, что младшие всё еще не связаны с судьбой мира смертных. А если они уже натворили дел и стали частью этого мира, то хотя бы понять, где их искать. Но как бы Микото не смотрела, в ответ неизменно видела Саске. Конечно, ей не стоит этого знать, но как можно удержаться, когда речь идёт о драгоценном младшем сыне. Микото позволила себе увидеть. Мягкое прикосновение вывело её из транса. Микото медленно открыла глаза и невидящем взором уставилась на того, кто её потревожил. – Ты кричала, – мягко объяснил Фугаку. Он легко поднял супругу на руки и осторожно усадил её в кресло. – Ты обещала, что не будешь засыпать на полу. – Прости, – Микото прикрыла глаза и неосознанно удержала в руках руку мужа. – Что ты увидела? Фугаку сел на пол, у её ног. Он не ждал немедленного ответа. Его и не последовало. Лишь спустя довольно продолжительное молчание, Микото прошептала: – Саске… Он… похоже… не справится. – Саске? – нахмурился Фугаку. Меньше всего он ожидал услышать вести о младшем сыне. – Не справится? Микото отрицательно покачала головой. Она не могла сказать всего. Никогда не могла. Если рассказать своё видение полностью, то будущее изменится. Из плохого станет ужасным. А из ужасного… Впрочем, в случае с Саске всё было довольно неопределенно. Да, он не справится. Уже не справляется, это Микото только что четко поняла. Очевидно, Саске ждет кара. Да, неприятная, унизительная, болезненная. Да, это может задеть всех Учиха. Но. Только может. Потому что «мироздание» само еще чего-то доподлинно не знает. Об этом тем более необходимо молчать. – А дети? – Фугаку не стал настаивать на ответе. Что касается Саске, не так уж много способов существует, чтобы навредить ему. – Я не видела их, – Микото растерянно посмотрела на мужа. – Как только не искала, один только Саске. Фугаку недоуменно изогнул бровь и задал следующий вопрос: – А он? Оба понимали, о ком идет речь. С того последнего гадания, они зареклись называть смертных по имени, когда речь шла о предсказаниях. Но, очевидно, если Саске не справится, то только из-за него. – Сейчас посмотрю. Микото закрыла глаза. Её хватка ослабла, но Фугаку не подумал одергивать руку. Он неподвижно сидел у ног своей жены, внимательно рассматривая красивое бледное лицо. Спустя совсем немного времени изящные брови нахмурились, Микото открыла глаза. – Я не могу увидеть, – она отрицательно покачала головой. – Его будущее… его как будто нет. У него вообще как будто ничего нет. Я не смогла даже толком рассмотреть его прошлое! – Так бывает, – Фукагу кивнул. – Значит, у него действительно есть призвание. Микото медленно кивнула. Конечно, у него есть предназначение. Но раньше она видела его прошлое. Специально не читала – не было необходимости, но видела. Оно было! А теперь всё настолько размыто, что рассмотреть решительно ничего невозможно. Как будто он сам не знает, что было. Возможно, всё этого из-за того, что Саске не справляется… Из центрального зала донесся шум. Замок решил, что они должны это услышать. Он все еще не был наказан, однако, угроза страшнее её исполнения. Замок знал, что его непременно ждет кара. Насколько суровая предположить страшно. А до тех пор, пока будет принято решение, ему только и остаётся, что безукоризненно выполнять свои обязанности, дабы слегка смягчить приговор. – Саске здесь? – встревожилась Микото. – Да, – Фугаку кивнул. Он знал, что пришел сын именно поэтому изначально и пошел к жене. Иначе бы не услышал её крика. – Он сделал первый виток Клетки. Дальше наш черед. – Вот как, – Микото вздохнула. – Я сейчас не могу к нему выйти. Поговори с ним. – Мы можем дать ему подсказку? Микото задумалась. Перед её внутренним взором вновь промелькнули картинки недавнего видения. Подсказывать было уже поздно. Однако, всё еще можно и нужно предостеречь. – Его самое уязвимое место – сон. Чтобы ему не снилось – опасно. Саске должен знать это.