***
Гаара равнодушно рассматривал алую кровь на белоснежном снегу. Поэты уже не раз воспевали в своих поэмах эту картину. Правда, в их великом творчестве кровь неизменно принадлежала людям. Отважным кавалерам, реже – их прекрасным возлюбленным. Реальность всегда отличается от вымысла. В этот раз жертвой стала летучая мышь. Ее кровь была пролита на нетронутый снег. Ничего фатального, казалось бы, не произошло Кому-то пришло в голову поохотиться. Он нашел для себя занятную мишень – белоснежную летучую мышь едва ли различишь на фоне искрящегося снега, - и развлекся должным образом. Это дело не стоит даже внимания стражи. Однако, не так все просто, как кажется на первый взгляд. От мыши до сих пор веяло холодной темной аурой. С каждым мгновением она становится все слабее и слабее и совсем скоро исчезнет вовсе. Так же, как навсегда пропадет след необычного заклинания, которое, видимо, и убило животное. А еще, ко всему прочему, здесь был построен телепорт. Тот, кто решил побаловаться магией, исчез в неизвестном направлении. Гаара перестал рассматривать изуродованное тельце мыши и посмотрел на своего визави. Мэтр Акахоши, Верховный маг Хёно, как раз тоже закончил изучать место происшествия и теперь задумчиво барабанил указательным пальцем по большому граненому рубину, что венчал трость, на которую опирался мэтр. Гаара тихо вздохнул. Кем бы ни был маг, устроивший здесь не пойми что, он был умен. Теперь предстоят месяцы бумажной волокиты, переговоров, споров. Все ради того, чтобы определить: на чьей территории случилось это недоразумение и, следовательно, какая сторона имеет полное право на расследование. А время будет упущено… Впрочем, это не имеет никакого значения. Даже сейчас по горячим следам ни он, ни мэтр Акахоши не могут сказать, что произошло, и тем более куда подался неизвестный маг. Это гиблое дело. Его уже можно списывать со счетов. Правда все равно не раскроется... – Хм-м, – протянул Верховный маг Хёно, прерывая затянувшееся молчание. – Интересный случай. Сопровождающие его люди встрепенулись. Оживились и те несколько человек – два представителя Городской Стражи и еще два чиновника – специалисты по бумажной волоките и переливанию из пустого в порожнее. До этого они почтенно молчали, предоставив магам заниматься им одним понятными вещами, и боясь лишний раз вздохнуть, дабы не нарушить их незримой, вне всякий сомнений важной работы. И вот теперь, когда один из достопочтимых мэтров заговорил, можно было вздохнуть спокойнее. На короткое мгновение. Ведь неизвестно пока, что будет сказано. Дело кажется простым и нелепым, нестоящим внимания. Однако, судя по тому, что на «место происшествия» прибыли Верховные маги Таки и Хёно, причем появились они здесь одновременно и до сих пор ни слова друг другу не сказали, здесь что-то нечисто. И если это так, значит предстоит долгая, муторная работа. Ни стражникам, ни чиновникам Таки, ни их коллегам из Хёно такое положение вещей не нравилось. Они с нетерпением ждали продолжения речи мэтра Акахоши, всем сердцем надеясь на то, что все образуется. Каждый из них желал услышать какое-нибудь пространное, совершенно непонятное объяснение и дозволение закрыть дело. – Мы имеем дело с убийством, господа, – задумчиво произнес очевидный факт мэтр Акахоши. Кицучи нервно пожевал губы. Как хозяин постоялого двора, он обязан был присутствовать здесь. Если бы не его дочь, они бы узнали об этом происшествии со слов стражи. А так он был предупрежден. Однако когда в сопровождении причитающей дочери пришел на задний двор, там уже были Верховные маги. Они жестом велели ему не двигаться и около четверти часа неподвижно и безмолвно стояли, каждый на своей территории, внимательно рассматривая то кровавый след на снегу, то покореженную летучую мышь. За это время с двух сторон успели подтянуться люди. Служащие. Дело обещало стать серьезным. Кицучи всерьез заволновался. Ему не нужны были проблемы с властями. К тому же, что может простой хозяин постоялого двора противопоставить сразу двум властям? Он-то и с одной из них едва ли совладает. А с двумя и подавно. А тут еще и убийство. Кицучи тяжело вздохнул и внутренне собрался, готовясь к худшему. – Это случилось около двадцати минут назад, – сухо произнес Гаара. – Кто был здесь в это время? – он требовательно посмотрел на владельца постоялого двора. – Н-не знаю, – вместо мужчины ответила девушка, его дочь. Она плакала. То ли боялась крови, то ли жалела зверька. – В трактире много людей, за всеми не уследишь, – а вот хозяин постоялого двора спокоен. Его голос ровный, он отлично владеет собой. – Кто-то приходит, кто-то уходит. Многие выходили на задний двор. Как вы разумеете, отсюда удобнее всего направится в Хёно, да и для прогулки по Таке вполне выгодный маршрут. Мы не следим за передвижением наших гостей. «Кицучи, – припомнил Гаара имя хозяина постоялого двора. – Он беллатор», – маг внимательно рассматривал мужчину и ничего не говорил. Обвинить его было не в чем, да и не собирался Гаара этого делать. Кому-кому, а ему и его причитающей дочурке такие заклинания точно были не по зубам. – М-мы, – снова всхлипнула девушка, – видели эту летучую мышь. Она часто летала то над одним столом, то над другим. Людям она нравилась. Но кому принадлежала – не знаю. – Проводы, – внимательно выслушав Кицучи и его дочь, вновь заговорил мэтр Акахоши, – лучшее время для безобразия, нечего сказать. Людей много, стража каждого в лицо не запомнит, а на питомцев и вовсе не обратит внимания… Кицучи немного расслабился. Его ни в чем не обвиняют, его ни к чему не привлекают. Достаточно просто внимательно слушать, коротко отвечать на вопросы да о главном помалкивать. Он обнял дочь за плечи, дабы немного успокоить и поумерить её говорливый пыл. Не хватало еще, чтобы она начала делиться с достопочтимыми мэтрами своими домыслами и рассказывать о подозрительных постояльцах, занимающих комнаты на верхнем этаже.. Комнаты расположены на территории Хёно, а значит Верховного мага Таки эти постояльцы ни коем образом не касаются. О них он будет говорить исключительно с мэтром Акахоши и только наедине. – Возможно ли, что это всего лишь неудачная охота? – осторожно предположил один из чиновников Таки. – Исключено, – хмыкнул Гаара и сухим лекторским тоном продолжил: – Магические патроны, хоть и оставляют подобные повреждения, однако соприкоснувшись с телом жертвы, за доли секунд теряют свое силовое поле. – Мы же, – согласно кивая, подхватил его мысль мэтр Акахоши, – чувствуем магическую ауру до сих пор. – Да и признаюсь честно, прежде мне не доводилось видеть таких повреждений, даже от усиленного патрона. – Здесь никто не стрелял, – едва заметно покачал головой Гаара. Сопровождающие его чиновники сникли. Представители Городской Стражи, напротив, вздохнули с облегчением. Их вины в случившемся нет, а значит, нагоняй от начальства они не получат. – Гм, тело располагается на территории Таки, – мэтр Акахоши вновь переключился на насущную проблему. – Но это ничего не значит, – хмыкнул Гаара. У него не было никакого желания заниматься этим делом. Верховный маг Хёно в этом вопросе был с ним полностью солидарен, однако виду не подал. – Истинно так, – степенно кивнул Акахоши. – Как мне видится, – спокойно продолжал он, – нападавший стоял аккурат на нашей границе. И понять, к чьей территории относится это происшествие, с ходу нельзя. Сопровождающие магов служащие синхронно вздохнули. Этот вздох был полон разочарования. Им предстояла долгая муторная работа. Судя по тому, что маги ничего толком не сказали сейчас, ни один из них не захочет в будущем иметь с этим дело. А значит… – Поскольку магический фон практически потух, и это место более не представляет собой опасности, предлагаю предоставить это дело следопытам, – он вежливо кивнул чиновникам Таки, затем ободряюще улыбнулся своим помощникам. – Они определят, кому из нас стоит заняться этим вопросом. – Поддерживаю, – сухо кивнул Гаара и, посчитав разговор законченным, резко развернулся, всколыхнув полой алого плаща снег. Проходя мимо искореженного тельца летучей мыши, Верховный маг Таки небрежно махнул рукой. В тот же миг, откуда ни возьмись, появился золотой песок, на мгновение скрыл от чужих глаз труп животного, а затем исчез, забрав с собой единственную омрачающую картину деталь. Начавшийся снегопад стремительно скрыл от глаз кровавое пятно…***
Гаара вернулся к круглой площади, снова обошел ярмарку и, убедившись, что там все в порядке, зашел в один из многочисленных трактиров. Он просидел там долго, не обращая внимания на все попытки хозяина развлечь его, угостить его, пусть даже и за счет заведения, своим фирменным блюдом. Маг не замечал ничего вокруг. Лишь однажды он, устав от назойливого внимания, небрежно махнул рукой, и хозяин, наконец, оставил его в покое. Правда, принес при этом графин теплого вина. Что ж, неплохая цена за спокойствие и полное уединение. Гаара думал о то, что случилось на границе. Он рад бы был увидеть все воочию, да не мог. Во второй раз в Лимане уничтожили его Всевидящее око. И кто это сделал? Кто смог? Хотелось во все обвинить Узумаки. Это было так просто. Рядом с Ключом постоянно что-то случается. Магический фон колеблется, кто-то пропадает. Почему бы еще и животным не умирать? К тому же в те три месяца, что Страж пропадал неизвестно где, в Лимане царил мир и покой. Его нарушало только тревожное пророчество, и больше ничего. И вот сегодня, когда Гаара узнал о том, что Узумаки вернулся, случилась беда. Не совпадение ли? Да, так просто повесить всю вину на Стража, ведь все равно ничего не докажешь. Но. Узумаки никогда не бывал здесь, в «Гласе», прежде. Никто не видел кого-то с его внешностью. Не было здесь и Учихи. Обо всем этом он спросил у некоторых постояльцев Двойного постоялого двора и жены его хозяина. Верховный маг Таки аккуратно и очень внимательно изучал тех, с кем говорил. Ни на ком из них не было следов магии. Никто не пытался подправить их память. А это значило только одно. Узумаки Наруто действительно здесь никогда не было. Он не имеет никакого отношения к тому, что случилось на границе Таки и Хёно. А это, в свою очередь, означает, что где-то обитает талантливый маг. Довольно сильный – своим необычным заклинанием он не только вырвал сердце летучей мыши, но и превратил в пыль его Всевидящее Око. Прежде избавиться от него было под силу лишь одному. Судя по всему, высшему демону. Но в этот раз он здесь точно был не при чем. Ни одному демону не под силу применить заклинание небожителей. Не каждый маг способен на это. Время шло, а вместо ответов Гаара находил все новые и новые вопросы. Его так захватило таинственное происшествие на границе, что он не сразу понял, что это и только это сейчас заботит его. Что он думает о таинственном маге, пытается понять мотив его действий и куда именно он направился. Его волнует темная ледяная аура, что исходила от с виду безобидной летучей мыши. Белой летучей мыши. Такую еще поди найди. А ведь вместо всего этого ему бы следовало задуматься над совсем другими вопросами. Ведь именно для этого он отослал Ли. Второй день подаренного беллатору отдыха подходил к концу, а за это время Гаара так ни разу и не подумал о том, что случилось в Вековых Льдах. На тайной встрече с королевой Цунаде и мэтром Тобирамой ему ясно дали понять, что медлить больше нельзя. Пора действовать. Еще бы ему рассказали, что именно делать. Но средства королеву не волновали. Она напомнила ему цель – Ключ должен предстать пред ее светлые очи – и ограничила сроки: три месяца. Ровно через три месяца ее приказ должен быть выполнен. В противном случае… Впрочем, ему никто ничем не угрожал. Но до этого не трудно было догадаться. Правители Вековых Льдов терпеливы и нередко великодушны. Но они не терпят, когда их волю не выполняют… На улице было шумно и свежо. Людской гомон на мгновение отвлек Гаару от размышлений. Маг не спеша вышел к площади Двенадцати Роз. Здесь, пожалуй, развернулась самая грандиозная ярмарка в честь Второго дыхания. Тут не только торговали все возможной утварью, драгоценностями или снедью. Здесь же устраивались и всевозможные увеселительные мероприятия. В самом центре площади, у двенадцати великолепных благоухающих кустов роз освободили небольшое пространство, и теперь там давал несложное представление бродячий цирк. Здесь не было места выступлениям животных, однако циркачи охотно жонглировали всем, что попадало под руку, метали ножи в мишени, показывали всевозможные фокусы. Среди торговых палаток затерялись самые разные лотереи, тиры и много чего прочего. Привыкнув к людскому гомону и убедившись, что все в порядке, Гаара несколько минут задумчиво понаблюдал за тем, как парнишка лет двенадцати ловко жонглирует апельсинами, неопределенно хмыкнул и, снова погрузившись в свои мысли, неспешно пошел вдоль многочисленных разноцветных палаток. «Что же мне теперь делать? – думал Гаара. – Искать того, кто уничтожил мое Око и использовал телепорт? Выяснить, что так терзает Ли, и узнать больше о нем? Больше того, что мне позволили знать, больше того, что так легко было найти? А может плюнуть на все это? Выполнить волю королевы Цунаде? Или отречься от нее навек? Как же быть?..» – Не желаешь ли отведать этот праздничный кулич, о, Верховный Маг?***
Ли сердечно распрощался с гостеприимным стариком. Они говорили с ним о самом разном. Начиная с охоты, заканчивая политикой и религией. Старик Дисонасу с удовольствием рассказал ему и о «Кицунэ». В красках описал страшное проклятие, которое повисло над этим особняком и о том, как два молодых человека бесстрашно его приобрели. Теперь Ли знал все об истории особняка и имел смутное представление об его обитателях. И эти знания распалили в нем любопытство. Безумно захотелось зайти в «Кицунэ» и лично познакомиться с ее обитателями. А заодно посмотреть на товары, что они предлагают. Дисонасу сказал, что маг очень даже неплох. На их глазах, безо всякой подготовки чудо сотворил. Стены дома осветлил да искрящуюся надпись над дверями вывел. Только слово сказал – а она уже и появилась. Не диво ли? Правда, кроме того, как был приобретен «проклятый» особняк и как в нем появилась магическая лавка, старик больше ничего не смог рассказать беллатору ни об этом доме, ни о его обитателях. Упомянул только, что видел, как когда-то в «Кицунэ» заходил странствующий монах. Дом потом недолго светился белым светом. Не иначе там ритуал какой очистительный провели. А потом тот монах вышел из особняка, и счастливее человека старику Дисонасу в жизни видеть не доводилось. А повидал он многое. И обо всем этом охотно рассказывал благодарному слушателю. Ли отлично провел свои выходные. Добродушный старик великодушно предоставил ему кров над головой, а в плату стребовал всего-то дров наколоть да печь растопить. Еще беллатор, к пущей радости Дисонасу, охотно согласился принести наколоть лед в старом колодце. Еще Ли с удовольствием починил ветхую будку большого добродушного пса, такого же старого, как и хозяин дома. Он вообще не отказывался от любой работы, а потом с удовольствием пил горячие травяные отвары, которыми щедро угощал его старик, и слушал невероятные истории, которые Дисонасу мог рассказывать днями напролет. Ему повезло. Очень повезло встретить этого старика. А еще хватило ума согласиться на его странное предложение. Хоть поначалу оно и казалось подозрительным, в последствии Ли ни разу не сожалел о том, что заговорил со стариком, что принял его приглашение. Дисонасу, сам того не ведая, подарил ему покой и уют. Ли казалось, будто он вернулся домой, в небольшую хижину, третью от окраины деревеньки. И хоть дом старика был в разы больше, хоть он жил в столице далеко не на границе города, все же он был здесь один, и по-настоящему жилыми в доме можно было считать лишь две комнаты да кухню. И каждая из них требовала внимания и мелкого ремонта. Такая работа по дому отвлекала и успокаивала. Тревога и волнение отступили на задний план. Уже не имел значения приказ королевы – до него еще жить и жить, и никто не знает, как там все сложится через три месяца. Что там, через один день. Проблема вассальной клятвы тоже перестала его терзать. Вернулись спокойствие и уверенность. Все хорошо. Ничего не случилось. Жизнь продолжается. Заканчивался второй день отведенного ему отдыха. Распрощавшись со стариком, Ли снова подошел к «Кицунэ». Здесь по-прежнему ничего не изменилось. Такие же непроходимы сугробы снега, что за последнюю ночь только увеличились – был снегопад, – все та же яркая надпись «Открыто» и надежно запертые двери. Ли подошел ближе к заснеженной калитке, чуть сощурился, присмотрелся к двери. Как он и предполагал, порог полностью заледенел. Мороз рисовал свой неразборчивый узор на белом дереве, толстый слой снега убивал любую надежду отчаявшегося пройти через все эти сугробы, дабы открыть эту дверь. И тем не менее магическая лавка была открыта. Видимо у ее хозяина очень своеобразное чувство юмора. Пожалуй, с ним нужно держать ухо востро. Но познакомиться лично, не помешает… Ли скосил глаза в сторону и недоуменно застыл на месте. Совсем рядом с ним в снегу отпечатались следы. Нет, в этом не было ничего удивительного. По улице то и дело пробегали кошки и собаки. Время от времени спускались на землю в поисках хлебных крошек и семечек птицы. Да и люди ходили по этой улице. Следов здесь было предостаточно. Вот только один из них особенно выделялся. Он принадлежал кому-то крупному и наверняка очень тяжелому. В снегу отчетливо отпечатались контуры его четырехпалой лапы. Его четырех лап. Задние были несколько крупнее передних. Справа от следа тлел уголек. Ли принюхался и недовольно скривился – табак. Он не любил этот запах. Беллатор снова заинтересовался необычным следом. Еще раз внимательно осмотрел его, неопределенно хмыкнул. Судя по тому, как четко отпечатался он в снегу, это существо какое-то время просидело перед этим домом. Откуда взялся тлеющий – до сих пор тлеющий! – уголек, Ли не брался предположить. Ясно, что кто-то решил закурить. Но кто, и, пожалуй, это важнее, что именно он курил? Какой табак использовал, каким огнем поджигал свою трубку. Любой обычный уголек давно бы остыл на снегу, в такой-то морозный день. А этот все еще тлеет. И снег от него не тает… Ли снова осмотрелся. В этот раз он изучал широкую улицу. Искал еще такой след. Он медленно прошел в сторону дома старика Дисонасу, но не нашел ничего интересного. Тогда, вернувшись к «Кицунэ», направился к Круглой площади. И здесь, возле старого дерева, он вновь увидел заинтересовавши его отпечаток. Стало быть, существо прыгнуло. От калитки особняка, где расположилась «Кицунэ», аж до сюда. И если так, то развернулось оно в воздухе. Потому как возле магической лавки эти подозрительные следы одни, и судя по ним, существо сидело спиной к Круглой площади. – Ничего не понимаю, – пробормотал Ли. – Как это существо подошло к «Кицунэ»? Откуда оно вообще взялось? – Мама, смотри, смотри! – разнесся по всей улице звонкий голосок маленькой девочки. – Это следы большого Бунты! Правда? Правда? – Дай посмотреть, – с улыбкой ответила женщина, цепко хватая бойкую дочь за протянутую ей руку. Беллатор с улыбкой наблюдал за тем, как мать и дочь садятся на корточки возле показавшегося ему подозрительным следа и внимательно его изучают. Высокий мужчина с густой, вьющейся, каштановой бородой в теплом темно-коричневом кожухе закатил глаза, обреченно вздохнул и, что-то ворча себе под нос, подошел к ним. Теперь уже вся семья изучала дивный след. – Да, – пробасил мужчина, – так и есть. Это след Бунты. А теперь идемте домой, – строго велел он, легко подхватил дочь на руки, дабы она не увидела еще чего-нибудь примечательного, а если бы и увидела, не смогла бы к этому подойти, и решительно направился в сторону своего дома. Его молодая жена со смехом поспешила следом. Ли покачал головой. След Бунты. Надо же. Как все просто. Но постойте! Это ведь всего лишь старая-старая, почти забытая сказка! Ее любят рассказывать дряхлые шаманы из маленьких деревень. Тот бородатый мужчина наверняка родом откуда-то с окраин. Вот и поведал дочери эту старенькую сказку. О бесстрашном воине Асуре Ооцуцуке, что обитал в некой дивной стране Аратея. Асура покинул родину, дабы вернуть свою возлюбленную. Некий злодей похитил ее и спрятал в самом сердце Цукимы. Эту далекую страну окружали огромные неприступные горы, но Асуру не остановили они. Он не боялся препятствий и желал только одного: вновь воссоединиться с возлюбленной. Но горы не поддавались ему. Суровая зима и вовсе убила всякую надежду когда-нибудь преодолеть их. И в миг, когда Асура впал в отчаяние, он увидел странного вида след. След Бунты. Следуя за отметинами на снегу, он вскоре нашел его самого. И после этого ему удалось-таки пересечь горы. С тех пор считается, что увидеть след Бунты – хороший знак. Он несет удачу и благополучие. И, как поговаривают некоторые, дает благословение землям, по которым ступает. Ли хмыкнул. Он никак не ожидал, что эта древняя сказка оживет. Он понятия не имел, кто такой этот Бунта и как он выглядит. Беллатор даже не помнил, описывал ли когда-нибудь шаман, как именно выглядит этот след. Романтичная, красивая сказка с трагическим концом никогда ему особо не нравилась. Зато другие дети, особенно девчонки, приходили от нее в полный восторг, вот и старый шаман с удовольствием ее рассказывал. По всему выходит, что в следах этих нет ничего удивительного. Просто некто благословил эти улицы и кому-то, тому, кто видел этот след, будет сопутствовать удача. Ли довольно усмехнулся. Он увидел. Значит и ему повезет. Плотнее закутавшись в теплый кафтан, беллатор неспешно направился в сторону Круглой площади. Он был твердо намерен хорошо повеселиться в последние часы своего выходного.***
Гаара внимательно рассматривал окликнувшего его человека. Мужчина был более чем странным. Взять хотя бы его одежду. Каждая ее деталь принадлежит абсолютно разным странам. Черная сетчатая рубашка под светло-зеленое кимоно, обвязанное черным поясом – традиционные одежды Горных Цепей. Красное, как закат, хаори с желтыми овалами с двух сторон, что накинуто поверх кимоно, считается элементом традиционных одежд Равнины. На широких запястьях гибкие наручи, такие обычно носят пехотинцы Вековых Льдов. А на ногах и вовсе гета – самая популярная обувь в Золотых Песках. Длинные белые волосы достигали мужчине до самой талии и были собраны в низкий хвост. На затылке они непослушно торчали в разные стороны, и странник подбирал их с помощью военного протектора, украшенного небольшими рожками с эмблемой, что не принадлежала ни одной из крупных стран. У мужчины были маленькие умные темные глаза, под которыми алели красные, видимо ритуальные, полосы. Еще глаз цепляла выпуклая родинка справой стороны носа. Мужчина, скрестив ноги, сидел на голове огромной жабы. Гаара заметил это лишь тогда, когда его обдало табачным дымом. Верховный маг, хорошо скрывая потрясение и удивление, внимательно посмотрел на большую бледно-красную жабу, все тело которой было отмечено алыми маркировками. Ее левый глаз рассекал старый белый шрам. Жаба, подобно человеку, была облачена в синий халат с белой оторочкой у горловины. Помимо халата у жабы был пояс, за которым надежно держалось огромный узкий меч. Жаба сидела посреди дороги, изо рта у нее торчала большая, явно дорогая трубка, из которой это, вне всяких сомнений, разумное существо выпускало аккуратные кольца дыма. – Ты не любишь творожные куличи? – искренне удивился странно вида мужчина, – али не голоден? – в его руках невесть откуда появилось три традиционных кулича. – Кто вы? – холодно спросил Гаара, осторожно прощупывая ауру незнакомца. И чем больше он видел, тем большее смятение и потрясение испытывал. Прежде ему никогда не доводилось сталкиваться с подобным. Чистый безграничный поток Силы, от которого веяло обжигающим теплом, жаром. Его аура была настолько светла и чиста, что ослепляла. Маг тихо выдохнул и поспешил пару раз моргнуть. – Джирайя но Санин, – добродушно отозвался мужчина. Жаба пыхнула трубкой, подтверждая его слова. – Моего спутника зовут Гамабунта. Гаара с недоумением смотрел на то, как жаба салютует ему четырехпалой рукой, после чего тянет ее вверх, явно чего-то требуя от своего наездника. Тот, не медля ни мгновения, кладет в раскрытую ладонь кулич и ворчливо жалуется на то, что его спутник слишком прожорлив. – Чревоугодие - грех, знаешь ли, – закончил свою речь Джирайя, и в этот миг случилось то, чего Гаара ожидал меньше всего: жаба ответила. – Это смотря в каком вероисповедании, – пробасил Гамабунта, отправляя в рот целый кулич и с аппетитом его пережевывая. – Какому Богу веришь ты? – он трубкой, словно рукой, указал на Гаару. Но ответить маг не успел. Его опередили. – Это многоуважаемый маг, Бунта, – немного укоризненно произнес Джирайя. Создавалось впечатление, будто он втолковывал это своему спутнику не один час, – он не верит в Бога. Он выше этого. – И где ты только находишь эти пропащие души? – проворчал Гамабунта, снова начиная дымить своей трубкой. – Кто ты такой? – медленно повторил свой вопрос Гаара, лихорадочно думая о том, что ему делать, как поступить. Прохожие никакого внимания не обращали на этого Джирайю и его жабу. Они даже не выказывали праздного любопытства. Как будто им каждый день доводилось видеть таких вот путников. – Я – Джирайя но Санин, – повторил мужчина, но в этот раз решил рассказать чуть больше о себе. – Я странствующий Ангел. Я являюсь тем, кто заплутал и запутался. Тем, кому предстоит выбор и тем, на чьи плечи пало бремя принять трудное решение. Я являюсь тем, кто нуждается в моем напутствии и наставлении. И, – заметив легкое недовольство, которое на мгновение выдали скривившиеся губы мага, жестко продолжил он, – не имеет никакого значения, что ты сам, о, Верховный маг Таки, об этом думаешь. Гаара несколько секунд молчал. Думал, прислушивался к своим ощущениям. Те, кто неожиданно предстали перед ним, отличались от тех Ангелов, с которыми ему доводилось сталкиваться. Так отличается мастер от подмастерья. Если все так, как говорит этот Джирайя, то он встретил мастера. – Позвольте спросить, – кем бы ни был этот человек, он был силен. С ним нужно держать ухо востро и желательно быть вежливым. – Кто Ваш Бог? – А что если я? – насмешливо пробасил Гамабунта. – Это нелепо, – хмыкнул Гаара первое, что пришло ему в голову, и только потом спохватился. Прежде он не позволял себе вольности сказать не подумав. А сейчас ни мгновения не задумался над ответом. Не хорошо… – Истинно так, – рассмеялся Джирайя. – Сложный вопрос, Суна но Гаара, – спокойно продолжил он. – Личный. Но я отвечу тебе на него, коли ты мне поведаешь кто твой покровитель. Али ее величество королева Вековых Льдов, прекрасная Цунаде Сенджу, али праздный правитель Таки Сан де Рэ. А быть может, тебе покровительствует сам шах Фуюкума Мизоре, повелевающий Золотыми Песками? Скажи мне, кому служишь ты, и я поведаю тебе, кому преклоняюсь я. Гаара потрясенно смотрел на Ангела, не находя, что сказать. Только что Джирайя показал ему, что много знает о нем. Он случайно, а быть может и специально дал понять, что говорит правду. Что он принадлежит числу тех, кому для того, чтобы давать ответы, вовсе не обязательно слышать вопросы. Гамабунта все это время молчал, неспешно попыхивая своей огромной трубкой. Дым в небо в этот раз летел бесцветный. Запах табака исчез вовсе. – Я не могу ответить тебе на этот вопрос, – после продолжительного молчания признался маг. – Пусть так, – нисколько не расстроился Джирайя. – Тогда и твой вопрос останется без ответа. – Но у меня есть другой вопрос, – коротко кивнув, заметил Верховный маг Таки. Увидев, что его внимательно слушают и даже жестом ободряют продолжать, он спросил о том, что после слов Ангела поразило его больше всего: – При чем здесь Фуюкума Мизоре? – Как? – Джирайя казался искренне удивленным. – Ты не знаешь? Гаара нахмурился и внутренне собрался. Интуиция подсказывала ему, что сейчас он услышит что-то важное. Что-то, о чем ни он, ни кто-то другой не догадывается. Ведь Золотые Пески затеряны в пустыни. Они изолированы от всего мира, практически не ведут внешней политики. Удивительно то, что на саммит магов прибыл Верховный маг Золотых песков. Да и он, вернее, она ли это была на самом деле? Чего стоят эти верительные грамоты? Никто из них на том саммите не демонстрировал свои истинные способности. А извлекать предметы из других комнат учат в любой магической Академии. – Не лезь в дела смертных больше, чем следует, Джи, – пресек этот разговор Гамабунта к большому разочарованию Гаары. – Нас не касаются их деяния. Дай этому несчастному свои наставления, и пойдем уже отведаем местное саке. Помнится, когда-то оно здесь было очень даже неплохим.***
Саске сокрушенно вздохнул и, дабы скрасить свою печаль и не дать драгоценному супругу замерзнуть, крепко его обнял. Наруто на это лишь недовольно фыркнул, но вырываться не стал. Послушно замер на месте, внимательно осматриваясь по сторонам. Учиха едва слышно хмыкнул. Спровоцированный ими дождь и не думал утихать. Спустя десять часов такое положение вещей категорически не понравилось драгоценному мужу. Он изъявил желание вернуться домой. И как Саске не пытался его переубедить, как не доказывал, что для приведения особняка в надлежащий вид требуется ни меньше двух дней, больше уступать супруг не пожелал. Золотые пески пустыни Такарагуджи не произвели на него ровным счетом никакого впечатления. Не тающие ледники Вековых Льдов не тронули его. Хотя Учиха признавался в этом самому себе, привести туда Наруто оказалось большой ошибкой. Маг довольно быстро там продрог и твердо решил, что уж где-где, а дома вне всяких сомнений гораздо теплее. И вот теперь, под конец второго дня, после долгих путешествий от одной Аномальной зоны к другой, они, наконец, вернулись домой. Заканчивался второй день, отведенный для уборки. Особняк уже успели привести в должный вид и хорошенько проветрить. Сейчас же в каждой комнате, где это только было возможно, растопили камины и печи, тщательно прогревая дом. Демоны выполнили его волю, стало быть пора и вознаградить их. Учиха оскалился. Его глаза стали алыми. Черные запятые бешено закрутились вокруг темного зрачка. Саске видел, как поднимается его Сусано. Демон смотрел на свое почти живое оружие и криво усмехался. Сусано вытянуло свои костлявые руки, растопырило пальцы. Десять заточенных костяных отростков стремительно пронзили пространство, безошибочно находя и извлекая из самых разных измерений тех, кого Учиха позволил ему взять и выпить до дна. По пути они прихватывали разную незначительную мелочь. Будь то незадачливая пичуга или случайный прохожий… Учиха встрепенулся. Теплая ладонь мужа легла поверх его руки. Наруто был напряжен и едва ощутимо дрожал. Его дыхание немного сбилось, душу охватила тревога. Маг резко повернул голову к нему и пристально посмотрел в успевшие уже стать пронзительно-черными глаза. – Что происходит, Саске? – дрожащим от напряжения голосом спросил Узумаки. – Ничего достойного твоего внимания, муж мой, – спокойно ответил Учиха. Он старался, чтобы его голос звучал мягко и спокойно. Чтобы в нем, не приведи Великое Пламя, не звучали хитрые и довольные нотки. – Неожиданный магический всплеск и холодная аура смерти, – хмыкнул Наруто. – Все это совсем рядом, в шаге от меня, – он безошибочно махнул рукой в сторону невидимого для него Сусано, и то тут же заинтересовалось искрящейся у мага на ногте силой. Однако почувствовав холодную волю повелителя, тут же утратило к Узумаки всякий интерес. – И ты хочешь сказать, – спокойно продолжал Наруто, – что все это меня не касается. – Истинно так, муж мой, – усмехнулся Саске, крепче прижимая супруга к себе и отвлекая его от происходящего вокруг долгим поцелуем. – Мало ли какие таинства творят наши соседи, – оторвавшись от мягких губ мага прошептал он. – Соседи, – задумчиво повторил Наруто, тяжело вздохнул и отвернулся от мужа. Он не сказал больше ничего, но Учихе и не нужны были никакие слова, чтобы знать, что дорогой муж ему не поверил. Правда, спрашивать и уточнять ничего не стал. Как всегда он не настаивал на ответе, не требовал правды. Интуиция подсказывала Саске, что скоро его ненаглядный супруг накажет его за все эти «милые» выходки, недомолвки и полуправду. Вот только когда и как? Об этом оставалось только гадать. Наруто постарался успокоиться и расслабиться. Его все еще била дрожь от леденящей душу ауры смерти. Но лично ему не грозила опасность, а значит на это «недоразумение» можно не обращать внимание. Маг тихо вздохнул и осмотрелся внимательнее. После ледяных Вековых Льдов Саске перенес их в большую гостиную. Здесь все еще было прохладно, хоть и в большом, встроенном в стену камине горел алый огонь. Пыли нигде не было, все стало таким же, как было до тех пор, пока они не ушли отсюда. Только теперь негромко потрескивали горящие поленья. Этот простой, нехитрый звук успокаивал и немного расслаблял. Так и хотелось подойти к камину, сесть на мягкий ковер, лежащий у него, погреть руки. Но Учиха застыл посреди комнаты. И ладно бы он просто здесь остановился. Так нет же. Помимо всего прочего, Саске просто заключил его в объятия не желая отпускать. Подходить к огню вместе со своим мужем Наруто не хотелось. Все же это было немного опасно. – Огонь, конечно, стихия Учихи, – услышав мысли мага, отозвался Курама, – но тебе нечего опасаться. Ведь ты его дорогой муж. Он не причинит тебе вреда. «Но рисковать не стоит», – хмыкнул про себя Узумаки и внимательно посмотрел в окно. Если большая гостиная, как и наверняка весь дом, была приведена в полный порядок, то на улице ровным счетом ничего не изменилось. Маг хотел было обратить на это внимание, но тут вспомнил, как долго Саске приводил в порядок его спальню. Наруто хмыкнул, попытался отстраниться. – Я хочу увидеть другие комнаты, – вслух сказал он. – Библиотеку, спальню, мастерскую, – принялся перечислять маг. – Еще нам надо заглянуть на кухню и… впрочем, этого хватит, – оборвал он сам себя. Саске усмехнулся. «И твои покои», – не озвученную мысль он без труда, с огромным удовольствием прочитал. Его муж, пусть и так неуверенно, заботился о нем. И как всегда он не ошибается. Вовремя замолкает. Ведь отныне у них одни покои на двоих. И будут там, где пожелает Наруто. Спальня – так спальня. Все верно. Хозяин обязан проверить свои покои, а заодно и убедиться в том, что весь дом приведен в порядок, что теперь-то здесь можно жить. Они побывали во всех комнатах, о которых вспомнил Узумаки. Убедились, что кладовые пусты, а на кухне не завалялось ни иссохшего яблока, ни кусочка сухаря. Саске проблемы в этом не видел. Он мог обеспечить дорогого мужа любой едой. Ему стоило только пожелать. Наруто лишь отмахнулся от его доводов. Заявил, что в доме должна быть нормальная еда. Учиха тихо вздохнул. Похоже, ненаглядный супруг так и не признал подлинность и реальность доставаемой из воздуха еды. А может, ему просто нужен был хороший повод выйти на улицу. Кто знает, кто знает. Убедившись, что в мастерской царит полный порядок, что никто и ничто не прикасалось к его вещам в его отсутствие, Наруто довольно улыбнулся, потянулся и осчастливил Саске тем, что настало время проверить магазин. «Кицунэ» должна быть готова принимать посетителей в любую минуту. Да что уж тут говорить! Магическая лавка и сейчас же открыта. В этот момент Саске почуял неладное, но покорно переместился с супругом в холл. Сейчас здесь была иллюзия типичного магазина. В сплошной стеклянной витрине лежали всевозможные изделия, которыми они торговали. Витрины были и на стенах. В них висели самые разные амулеты. Наруто критически осмотрел лавку и одобрительно хмыкнул. Затем мягко отстранился от мужа, лукаво улыбнулся ему. – Все просто замечательно, – сказал он. – Осталось еще одно, – его улыбка стала шире и хитрее. Маг подошел к входной двери и попытался ее открыть. Та не поддалась. Узумаки на всякий случай проверил замки – те не были заперты и снова толкнул дверь. Без толку. – Вот ведь незадача, – Узумаки вовсе не выглядел растерянным, – дверь не открывается, – по недовольно блестящим глазам, Саске понял, что супруг ожидал чего-то подобного. – Мало того, что дверь не открыть, – недовольно продолжал маг, – так к ней еще и не подойти. Ты видел, сколько снега на улице? – он требовательно взглянул на мужа. – Конечно, муж мой, – невозмутимо кивнул Учиха, растягивая губы в хищной ухмылке и медленно приближаясь к недовольному, упершему руки в бока магу. – И почему его не расчистили? – искренне удивился Наруто. Он старательно игнорировал новое любимое обращение Саске и его немного подозрительное поведение. Сейчас маг был твердо намерен ни на что не отвлекаться от интересующих его вопросов. Но Учиха вовсе не собирался сбивать его с мысли. Он вообще ничего не говорил. Нарочито-медленно подходил ближе, не сводя с него внимательных угольно-черных глаз. Это магу совершенно не нравилось. Узумаки невольно отступил на шаг назад и уперся спиной в твердую дверь. Саске подошел вплотную к нему, нежно провел рукой по щеке, отчего внутри все мимо воли затрепетало, и прежде, чем жадно его поцеловать, жарко прошептал: – Потому что я не хочу с кем-то тебя делить.