Translator

- Ты это хотел увидеть? - раздался за спиной Мэтта голос Доминика. И голос этот звучал холодно, безразлично. Что, несомненно, пугало Мэтта. Обычно Доминик относился ко всем "проделкам" с необузданным взрывом жестокости. Но теперь он стоял в дверном проеме, облокотившись на стену и скрестив руки на груди. Наверное, ему казалось, что для Мэттью это не было сюрпризом. Как будто он давно подозревал о том, что должна была раскрыть ему эта комната. - Ладно, Мэттью, - выдохнул Доминик, - отправляйся к себе, уже поздно. Доминик погасил свет и покинул кабинет, оставляя онемевшего от шока Мэтта стоять посреди пустой комнаты, заполненной его портретами. "Значит, это все было не зря." - прописью появлялись мысли в дневнике, - "И, вероятно, что все это время он следил за мной. Вероятно, что даже подачка Джо с этой работой была давно задумана им. И смерть Генри... но тогда остается один вопрос: что же он замыслил? Каков его замысел касаемо меня? Может, мне уготована самая изощренная смерть? Или же наоборот, лучшая жизнь? Что бы это ни было, в любом случае, мне страшно." Обеими руками Мэттью закрыл дневник и положил его на дно выдвижного ящика, после чего аккуратным движением руки задвинул его обратно. После этого он выключил настольную лампу и неспешно подошел к окну. На улице уже была ночь. Удивительно звездная для Лондона ночь. Серебряная россыпь блестящих крупинок удивительно красиво лежала на темно-синем покрывале ночи. - Очень странно. - вполголоса заговорил Мэтт, увлеченно вглядываясь в небо, - Они источают холодный свет, хотя всем известно, что звезды - раскаленные тела. Раскаленные, значит, теплые. Да и не просто теплые, а горячие, полыхающие! Иногда хочется верить, что с людьми так же: холодная оболочка и горячее сердце. После этих слов ему стало ужасно не по себе. То ли от того, что он говорил с пустотой, то ли от навязчивого ощущения, что он не один в комнате. Последние несколько дней Мэтта действительно часто посещали параноидальные ощущения. И не зря: совершенно не исключено, что его комната (да и не только она) просматривалась и прослушивалась. Каждое его действие, вероятно, было известно. И Мэттью часто винил себя в том, что порой забывал об этом и позволял себе такие вольности, как записи в дневник или вот такие философские рассуждения вслух. Но он постарался отбросить все эти странные мысли и лег в кровать в попытках уснуть. Утро для Мэттью наступило, как обычно, вовремя. Он встал, неспешно принял душ, оделся и спустился на завтрак. Доминик, как обычно, еще не пришел. Мэтт занял свое место за столом и к своему удивлению обнаружил, что набор посуды напротив отсутствует. На секунду у Мэтта перехватило дыхание. - Крис, а что с Домиником? Его не будет за завтраком? - поинтересовался он у дворецкого. - Да, он сегодня решил пропустить. И обед, кстати говоря, тоже. Наступила неловкая пауза. Мэттью очень удивился, ведь Доминик никогда не пропускал приемов пищи без очень веской на то причины. - Ах да, - нарушил тишину Крис, - чуть не забыл. Он просил передать вам, что сегодня вечером для вас есть немного работы. Вы должны будете сопроводить мистера Ховарда на бал в качестве переводчика. Дело имеем, кажется, с французами. Впрочем, за обедом я смогу предоставить вам больше информации. И да, машина будет ждать вас в семь. Поэтому, ваш костюм я подам вам в пять. Мэттью не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть головой и продолжить трапезу.