Язык Тьмы

Леголас тяжело привалился к облепленному снегом стволу дуба и сделал дрожащий вдох. Вряд ли он стал бы отрицать, что двухдневное соревнование с метелью на выносливость не прошло для него даром, и что ему стоило огромных сил преодолеть почти семь лиг пути без малейших остановок на отдых. Он с трудом признавался в этом самому себе, но усталость, взгромоздившаяся на плечи ещё до ухода из Чертогов, постепенно перерастала в полное изнеможение. Был ли его поступок по-мальчишески глуп и опрометчив? Очевидно так. Не каждый, едва придя в себя после тяжкого забытья, решится покинуть безопасные стены в отчаянном порыве разобраться в спутанной паутине тайн. Только вот Леголас не относил себя к тем, кто спокойно отсиживается в сторонке, пока другие рискуют жизнями, пытаясь решить возникшую проблему. За ним всегда следовали друзья, готовые вместе с ним бросить дерзкий вызов самой Смерти, и, должно быть, именно поэтому он ни разу не отступал от задуманного. Он знал: ему верят, в него верят. А всё остальное отходило на второй план. Однако сейчас молодой эльф был один. И эта маленькая война – лишь его дело. Втянуть в неё других означало бы осознанно подставить под удар невиновных, тех, кем он дорожит. Ничто не стоило подобной жертвы. Леголас повернул голову, вглядываясь в темневшие впереди постройки. Скоро у него будет шанс узнать погрязшую в тайнах правду. Права оступиться нет, ведь никто не станет предоставлять вторую попытку. Озябшие пальцы сжали медальон с острыми листочками. Леголас покачал головой и, в последний раз оглянувшись на любовно укутанный снегом Лес, неторопливо побрёл в сторону поблёскивавшего в холодных лучах зимнего солнца озера. Лёд крепко-накрепко сковал главный источник жизни и доходов Эсгарота, на несколько месяцев установив надёжный свободный путь от берега к небольшому городишку, неподвижно замершему посреди Долгого Озера. Не сказать, чтобы такое обстоятельство вызывало у горожан особую радость: к зиме в этих местах появлялось немало чужаков, которые зачастую промышляли не самыми добрыми делами. Лихолесским патрульным не раз случалось отлавливать шнырявших по Лесу браконьеров и отыскивать ловко упрятанные в ветвях или под снегом ловушки. Подчас соблазн посадить людей в их же капканы был слишком велик, однако приходилось ограничиваться вполне безвредным запугиванием с помощью деревьев. Хотя, с чьей стороны посмотреть на подобную «безвредность». Эльфы от души смеялись над выпученными глазами браконьеров, когда прямо из-под их ног начинали пробиваться корни или толстые ветви будто специально склонялись ниже, ударяя их по головам. Довершали общую картину лесные духи с их огромными светящимися глазами, следовавшие за несчастными до последнего дерева. То-то серели заросшие щетиной лица, а ноги двигались с новыми силами. Урок наверняка запоминался на весь остаток жизни. Хмыкнув, Леголас перевёл взгляд на говорливую шайку детей, выскользнувшую из города некоторое время назад. Их было шестеро: растрёпанные мальчишки в видавших виды шубках и маленькая худенькая девчушка в огромных, явно не по размеру, меховых ботинках. Дети махали друг на друга руками, толкались и с весёлым хохотом падали на расчищенный чьим-нибудь отцом лёд. Леголас улыбнулся. Зима, может быть, совсем не радовала практичных расчётливых взрослых, однако у ребятни о белоснежном времени года всегда складывалось собственное мнение. Уж его-то язык не повернулся бы назвать плохим. Смех не затихал ни на минуту. До Эсгарота оставалось меньше мили. Вот и укутанные в тёмные плащи стражи, бормоча друг другу что-то через плотную ткань шарфа, зябко передёргивают плечами, а старые торговки лениво покрикивают на ободранных дворняжек, вьющихся у прилавков с обмёрзшим мясом. Время от времени на той части деревянной площадки, которую не скрывала охранная будка, показывались одинокие прохожие; они, верно, спешили по делам – так быстро эти люди пересекали улицу. Леголаса давно перестала удивлять людская торопливость: те, чей век короток, находились в вечном движении, спеша воплотить в жизнь задуманные дела. Они будто опасались, что Смерть неусыпно следит за ними, ожидает своего звёздного часа. В действительности, она вряд ли тратила личное время на глупости вроде постоянной слежки за смертными. Но столь маленькое обстоятельство никого не волновало. Страхи людей оставались неизменными много веков, и никакой магической силе не удалось бы поменять их за четыре неполных года. Город жил прежней несуетливой жизнью. Тогда почему в сердце раскалёнными клещами впивалась непонятная тревога? Что-то случилось?.. Или должно было случиться? Леголас замер, прислушиваясь. Неторопливый разговор стражей, собачий лай, далёкие крики горожан… Нет. Причина его тревоги не крылась в городе с его обыкновенными заботами; причина лежала несколько дальше, выходила за его границы. Беспокойно сдвинув брови, эльф хотел уж было продолжить свой путь, когда его ушей достиг отчаянный вопль: — Анла-а-аф!!! Кричала девочка – Леголас едва осознавал это, бросаясь назад: туда, где он в последний раз видел шумную компанию детей. Ноги скользили по льду, будто нарочно замедлявшего эльфа. — Ан-нла-а-аф..! – теперь крик больше напоминал рыдания. – Ан-нла-аф! Бр-братик..! Дети плотно сгрудились вокруг разлома во льду, постепенно затягивающегося новой ледяной коркой. Их осталось пятеро: мокрых, взъерошенных, испуганных. Тёплые рукавицы давно промокли из-за тщетных потуг остановить пока ещё тонкий слой льда, неустанно затягивающий образовавшийся разлом. Леголас, на ходу отстёгивая плащ, осторожно оттолкнул темноволосого мальчика, казавшегося старше остальных, и твёрдо произнёс: — Отведи друзей подальше. Стоять здесь слишком опасно. Красное от мороза и слёз лицо повернулось к нему. В расширившихся глазах паренька мелькнуло удивление, но он тут же уверенно кивнул и, неуверенно поднявшись, замахал на детей руками. — Отойдите! Ну же, скорее! Леголас не мог позволить себе дожидаться реакции остальной части компании на слова старшего мальчика. Малейшее промедление означало лишение ребёнка единственного шанса вновь переступить порог родительского дома. Наконец справившись с брошью, надёжно удерживающей плащ, Леголас позволил плотной ткани грудой упасть у его ног, а затем решительно прыгнул в тёмную воду. Он не видел, как девочка с рыданиями вырвалась из крепких объятий друга и как мёртвой хваткой вцепилась в лихолесский плащ, утыкаясь в него маленьким носиком. Её плечи бесконтрольно вздрагивали. Однако перед глазами Леголаса стояла грязно-зелёная тьма. …Обжигающий холод ударил его внезапно, на несколько страшных мгновений лишив возможности мыслить трезво. Он проникал всюду, смертельной жидкостью растекаясь по венам вместе с кровью, надеясь достать до сердца. Леголас с отстранённым любопытством понял, что не мог думать ни о чём, кроме этого всепоглощающего холода, незримыми кандалами сковывающего усталое тело. Зачем он здесь? И как же нестерпимо холодно… Внизу показался нечёткий силуэт. Плыл? Нет, он медленно опускался ниже и ниже, утягиваемый ко дну тяжёлыми одеждами. Силуэт – слишком маленький, чтобы принадлежать взрослому человеку, – казался абсолютно неподвижным. Мальчик, которого с таким отчаянием звала младшая сестрёнка. Леголас дёрнулся; вязкие щупальца холода, болезненно изогнувшись, покинули голову, оставляя после себя склизкие следы. Движения давались с трудом: организм, резко воспротивившийся опасному влиянию воды в замёрзшем озере, тратил остатки сил на поддержание некоторого тепла в теле. Леголас упрямо продолжал плыть к маленькому светлому силуэту на дне. Наконец непослушные пальцы крепко сжали тонкое запястье. Молодой эльф притянул мальчика к себе, одной рукой прижимая к боку, и с усилием начал нелёгкий путь наверх, где сквозь обманчиво-прочный лёд пробивались голубоватые лучи солнца. Неожиданная мука металлическими когтями резанула грудь, сворачиваясь под сердцем пульсирующим комком. Волны агонии хлынули по нервам и мышцам. Леголас дёрнулся, чудом подавив рвавшийся из горла крик; ослабевшие руки в последний момент перехватили выскользнувшего из хватки ребёнка. Морготову душу, только не снова! За прошедшие дни он слишком часто позволял своему безликому врагу заливаться торжественным хохотом, в то время как он сам задыхался в темноте неизвестной болезни. Довольно с твари поводов для сомнительного счастья. На сей раз Леголас не собирался позволять врагу упиваться очередной победой. Боль скручивала каждый нерв, заставляя давиться сдерживаемым криком и наблюдать за вырывающимися изо рта пузырьками драгоценного воздуха. Леголас непозволительно быстро терял силы, и поэтому, когда ладонь упёрлась в твёрдую поверхность, он едва подавил радостный возглас. Привыкшие к темноте озера глаза не сразу отыскали нужное место – затянувшийся льдом, но по-прежнему неустойчивый разлом. Кулак ударил по последней преграде, отделявшей эльфа и ребёнка от спасения. Затем ещё и ещё. По поверхности разбежались тонкие паутинки трещинок. Последний удар – и проклятый лёд треснул. Молодой эльф рванулся вперёд, вытаскивая мальчика на сушу и выбираясь следом. Воздух обжёг и без того горящие лёгкие. Впрочем, Леголаса мало интересовало собственное состояние. Трясущимися руками он перевернул ребёнка на спину, попытался нащупать пульс. Пульсирующий комок агонии внутри продолжал разрастаться. Паника не пришла ни когда он не почувствовал пульс, ни когда с треском провалились первые попытки вернуть мертвенно-серого ребёнка к жизни. Индиль неспроста не упускала возможности припомнить его навыки целителя: он был целителем когда-то. Сколько бы веков ни прошло с тех пор, руки помнили. Отточенные до механизма действия повторялись вновь и вновь, пока мальчик не зашёлся булькающим кашлем. Леголас перевернул его на бок, давая возможность выплюнуть зеленоватую воду. — Анлаф! Девочка с блестящими от слёз глазами подскочила к брату. За ней тащился длинный лихолесский плащ, который она всё также лихорадочно сжимала. Леголас хмыкнул и кивнул на мальчика. Тонкие бровки девочки удивлённо взлетели, а затем её кукольное личико озарилось пониманием. Она опустилась на колени рядом с братом и с помощью эльфа укутала его в тёплый плащ. — Как тебя зовут? – тихо спросил у неё Леголас, поднимая на руки лениво озирающегося мальчика. Большие янтарные глаза внимательно посмотрели на эльфа. Они лучились светом – позже Леголас мог бы поклясться в этом любому. — Биргит, – смущённо проговорила девочка. – Он, – она указала на мальчика, – Анлаф. Мой брат. Леголас учтиво склонил голову, чем вогнал юную леди в ещё большую краску, и, осторожно встряхнув засыпающего мальчика, торопливо зашагал к городу. Он хотел бы броситься бежать, не упуская жизненно важные для ребёнка мгновения, однако при каждом шаге в ноги словно впивались тысячи кожных игл. К тому же, остатки энергии ушли на целительство, а в вертикальном положении его держала разве что сила воли. — Тебе холодно. – Не вопрос, утверждение. Биргит, щурясь из-за яркого солнца, с беспокойством смотрела на высокого эльфа. – Эльфам тоже бывает холодно? Выдавив из себя вялую улыбку, Леголас незаметно поморщился: боль не отступала. — Бывает. Мы не чувствуем холод столь же остро, как люди или гномы, но всё же замерзаем порой. Девочка кивнула и нервно затеребила край выцветшей шубки. У неё явно было немало вопросов. — Выходит… выходит, тебе самому нужно согреться! – воскликнула она, стягивая огромные варежки, болтавшиеся на её маленьких кистях, и требовательно протягивая их Леголасу. Молодой эльф присел, позволяя новой знакомой натянуть на него рукавицы, и коротко глянул на близкие домики. Стражи заприметили компанию пару минут назад и сейчас спешили к ним. Взволнованные торговки выглядывали с помоста. — Папа говорит, что эльфы плохие. Что они никогда не приходят на помощь людям, сколько их не умоляй. – На розовых от мороза щёчках появились ямочки. – Только папа неправ. Ведь эльфы просто не могут быть плохими, если они похожи на тебя. Могут. Тьма давно поселилась в нас. — Вот проказники! И куда успели влезть на сей раз?! Кто-то осторожно забрал у него бесконтрольно трясущегося мальчика и накинул на плечи меховой плащ. Он поднял глаза. Над ним склонился темноволосый страж, протягивая видавшую виды флягу. Леголас с благодарностью принял её и сделал долгий глоток. Крепкое гадкое на вкус пойло хлынуло в горло. Молодой эльф скривился под ободряющий смешок мужчины. — Вишь, не сладкое вино из королевских погребов! Ничего, господин эльф, – страж обхватил его за плечи, помогая подняться, – теплее будет. А за ребятню не извольте беспокоиться: мальчишку-то быстро согреем, остальных по домам разгоним. Охочи они до приключений! Идёмте, господин эльф. Бессмертие бессмертием, а мороз не разбирает, кого кусать… Биргит, шедшая за вторым стражем, вдруг остановилась и обернулась. — Я представилась! А как зовут тебя? – крикнула она. Щёчки покраснели ещё больше. — Халмор! – Девочка счастливо махнула рукой на прощание. — Халмор? Капитан Халмор? – удивлённо переспросил страж. – Велите доложить эльфийским послам или бургомистру, господин? Молодой эльф покачал головой. Меньше всего ему нужно, чтобы о его прибытии узнали раньше.