Утром думай. Днем действуй. Вечером ешь. Ночью спи.(с)

(при написании вдохновлялась Fink - Make it Good. Так что возможно и вам будет под нее приятно почитать) Утро — это прекрасно. Единственный его недостаток — оно всегда приходит не вовремя.(с) Яркие солнечные лучи пробивались сквозь тонкую белую штору в небольшой двухместный номер одного из отелей Нью-Йорка, обливая светом комнату. Играя с зеркалом, они создавали солнечных зайчиков, которые в свою очередь нещадно норовили «попрыгать» на лице молодого спящего парня. Он недовольно поморщился, но от солнца не отвернулся. Все-таки дома, в Лондоне, его не так уж и часто увидишь. Он медленно открыл глаза и тут же закрыл, надеясь вернуть сон. Сон, в котором он бы с удовольствием остался навсегда. Тихий вздох, шелковая кожа, легкие касания, тихий вздох… Осознав всю безуспешность своих действий, парень снова открыл глаза и улыбнулся. Нужно радоваться всему, что дает жизнь. И то, что она ему приснилась, уже хорошо. Большего требовать – просто бесполезно и нечестно. Том хотел было уже вставать и идти в ванную, когда сзади, на второй половине кровати, послышался тихий вздох. Но Джейд ведь улетела вчера в Вашингтон к сестре… - Нет, нам нельзя. – Но ее ведь нет. – Ты пьяна. – Ты тоже! Том медленно повернулся. Перед ним лежала она. Глаза закрыты, на губах полуулыбка, на щеках легкий румянец. Такая чистая, беззаботная, прекрасная… Он не смог сдержать улыбки. Все как будто встало на свои места. Да, так и должно быть. Это казалось естественным, правильным. Теперь он как будто мог снова дышать полной грудью, ничего не бояться. Как будто нашелся тот кусочек пазла, без которого жизнь казалась неполной. Полустон. Полурык. Порванная рубашка. Бережно снятое платье. Эмме снился потрясающий сон. В нем она была смелой как никогда. И в нем был он. Это заставляло девушку улыбаться. Она давно проснулась, но не хотела даже открывать глаз. Не хотела отпускать его, даже во снах приходящего так редко. Наверное, это из-за того, что они стояли рядом, и он обнимал ее. Было так нестерпимо приятно ощущать его теплые руки сквозь ткань платья на своей талии. А может, ей просто послали хоть какую-то награду за все душевные страдания. Нежные поцелуи, опаляющие кожу. Мягкая постель и сатиновые простыни. Из-за своих размышлений девушка не услышала чужого присутствия. Но почувствовала: кто-то будто не сводил с нее глаз. Испуг поселился в душе. Неужели кто-то смог пробраться в номер? Она медленно открыла глаза. Напротив, внимательно изучая ее лицо, лежал он. Девушке захотелось засмеяться, но вместо этого она резко села на кровати, от чего в ушах нестерпимо зазвенело. Прикусить затвердевший от возбуждения сосок. Запустить руку в спутавшиеся волосы. Этого просто не может быть. У обоих случившееся не укладывалось в голове. То, что они приняли за приятный, потрясающий сон, на деле оказалось неожиданной и обескураживающей реальностью. - Что произошло? – Голос осипший, будто и не ее вовсе. - По-моему, глупый вопрос. Девушке нестерпимо захотелось залепить этому наглецу пощечину, но где-то в глубине души она понимала, что он прав. В ответ она лишь грозно посмотрела на него, не зная, что делать дальше. Провести по всей его длине языком. Аккуратно, всего лишь поддразнивая. Превозмогая головную боль и заметно ослабевший звон в ушах, Эмма закуталась в сатиновую простыню и, поднимая на ходу одежду, направилась в ванную. А он просто молча смотрел ей в след. В голову пришло осознание того, что на этом-то все и закончится. Вот так вот, не успев толком и начаться заново. Хотя, если брать точкой отсчета их знакомство… - Никто не должен об этом знать. Никто. - Последняя, еле слышимая фраза, и она скрылась в ванной. Поцеловать внутреннюю часть бедра. Мучительно медленно ввести пальцы, наслаждаясь ее стоном. Он мог бы остаться - номер-то ведь его – и заставить ее чувствовать себя неловко. Но он не стал. Он знал, каково ей. И не в его правилах сыпать соль на раны. Тем более, людям, которые дороги ему. Поэтому он просто оделся и ушел из номера. Вот так. Без слов, без лишних эмоций. Он ушел, зная, что они больше не увидятся. Может, когда-нибудь лет через десять, на какой-нибудь вечеринке. Он будет с Джейд, она – с каким-нибудь малоизвестным актером театра. И они даже не поздороваются. Просто в очередной раз вспомнят ночь после Нью-Йоркской премьеры Даров. Мысленно улыбнутся, поплачут, посмеются и поскорбят о погребенных заживо чувствах. Но не более. Мириады ярких вспышек перед глазами. Непередаваемая эйфория. Выгнуться в спине. Сплестись разгоряченными телами друг с другом, как единое целое, и замереть, надеясь остановить мгновение. Она отчетливо понимала, что это их последняя встреча, когда закрывала за собой дверь ванной. Когда все начало рушиться? Ведь они были хорошими друзьями. Она до сих пор помнила, как маленький паренек со светлыми волосами подошел к ней после ее проб и спросил, как она. Он тогда поддержал ее. И она была премного благодарна ему за это. Она знала, когда все стало рушиться. В тот момент, когда появилась Джейд. Глупо, конечно, было ее винить, но другого варианта Эмма не видела. Могла бы, но не хотела. Зачем, если все просто можно свалить на кого-то? Выходя из ванной, она знала, что Тома в комнате уже не будет. Он же джентльмен. Не будет ставить ее в неловкое положение. Но в глубине души она хотела, чтобы он остался. Устроиться удобно у него на груди, прикрыться лишь простыней и слушать дыхание друг друга. Яркий сон, на деле оказавшийся реальностью. То, чего так жаждали оба, то, чего так боялись, то, что свершилось, и то, что было решено забыть вопреки всему.