_____________________________________
Шерлока доставили в Лондон ровно через семнадцать часов после моего звонка. На нем не было и следа той трагедии, что, по моему предсказанию, должна была выжечь все его нутро. Может, так и случилось, привычной внешней оболочки более чем достаточно, чтобы вместить в себе горстку пепла. — Брат, — обращаюсь к нему так, чтобы напомнить, что Шерлок не совсем одинок. — Морг, — всё, что я слышу в ответ. Хватаю его под руку, когда нам показывают тело доктора Уотсона. Выражение лица моего брата остается бесстрастным, но его ощутимо ведет в сторону. Шерлок только прикасается к пулевому отверстию в районе сердца лучшего друга. Джон знал, куда стрелять. Он выбрал орган, который, судя по предсмертной записке, принадлежал Шерлоку. Эти двое сейчас крайне похожи: на лице моего брата точно отображено то мертвецкое отсутствие, что и у Джона. Не произнося и слова, Шерлок резко срывается с места, и, с грохотом распахнув дверь, покидает морг. Я предлагаю ему сигарету, крепкую, по случаю, но Шерлок отказывается от этой жалкой подачки. К моему удивлению, он сам залезает в мой автомобиль и разрешает отвезти себя в мой дом. И это к лучшему. Шок? Неприятие? Сначала Шерлок отказался от сигарет, теперь отверг виски. Я все же пропускаю стакан, устроившись на диване. Шерлок же замирает посреди комнаты, рыская невидящим взглядом по моей гостиной. — Шерлок, — осмеливаюсь окликнуть его, и последний глоток виски перемешивается с комом, подкатившим к горлу от его взгляда, направленного на меня. Ненавидящий, звериный, убийственный. — Ты опоздал, — выносит он мне вердикт чужим голосом. — Ты видел, куда он стрелял. Ничего нельзя было бы сделать, даже… — Я не успеваю договорить, как Шерлок бросается на меня, за вороты стаскивает с софы и с нечеловеческой силой швыряет о ближайшую стену. В дверях гостиной тут же появляются мои телохранители, но вскинутой рукой я отсылаю их обратно. Шерлок даже не обращает на них внимания. — Ты должен был следить за ним! — Слова достигают меня параллельно с хрустом собственной челюсти. Пускай. Любая реакция безопасней, чем её отсутствие. — Неужели ты не видел? Он не мог прийти к такому решению за один день! — Джон вел себя вполне адекватно. — Не сказав ничего особенного, я вполне умышленно провоцирую его. Шерлоку нужно дать волю своим опаснейшим недостаткам. Второй удар приходится по животу и складывает меня пополам. Братец весьма беспощаден. — Ты должен был знать! — ревет Шерлок, резким толчком отбрасывая мое скорчившееся на полу тело и осыпает ударами стену. Выдыхается он не скоро. Больнее всего наблюдать за ним молча, но я должен. На моих обоях появляются кровавые подтеки из его разбитых костяшек. Шерлок сползает вниз по стене, упираясь в нее лбом. Тяжело дыша, он лезет во внутренний карман пиджака и выуживает оттуда ровно сложенный лист. Не трудно догадаться, что на нем. Помимо слов прощания, на записке доктора, словно подпись, увековечены брызги его крови. Шерлок разбавляет их своей, струящейся сквозь разбитые длинные пальцы. Его губы бесшумно двигаются, перечитывая знакомый текст. Шерлок с нежностью прикасается к почерку, так, словно это часть тела живого человека. Он отклоняется назад, так плавно, что мне кажется, будто он падает, потеряв сознание. Не успеваю я придвинуться к нему, как Шерлок резко подается вперед, прикладываясь головой о стену. — Нет, — шепчет он, — это я должен был знать. — Он засовывает записку обратно и уходит. Я не удерживаю. Большинство моих агентов следят за каждым его шагом. … Но все же Шерлоку удается улизнуть. Исходя из его состояния, мне остается только порадоваться, что его разум работает все так же прытко, и что при этом он не убил никого из моих людей. Знакомая моего брата, Молли Хупер, оказалась полезнее двух десятков агентов, что я к нему приставил. Правда, «поимке» Шерлока поспособствовали не дружеские отношения, а профессиональные. Мисс Хупер обнаружила Шерлока в морге. Он завернул тело Джона в свой плащ и провел целую ночь, лежа на нем. Шерлок сам окоченел от холода морозильной камеры. Судя по тому, что он прижимал ухо к груди усопшего, готов поклясться, что Шерлок пытался услышать биение его сердца. Увы, даже зияющая дыра в груди Джона Уотсона не поспособствовала этому. Я рассчитывал, что Шерлок дотянет хотя бы до похорон, но, похоже, он уже лишился рассудка. POV Шерлок Традиции Англии подобны пыткам. Джон, ты знал, что у нас хоронят на девятый день? Когда я добрался до Лондона, был уже второй. После ночи, проведенной у твоего тела, Майкрофт запер меня в госпитале с подозрением на пневмонию. Там я пробыл еще пять. Значит, у меня осталось два. Майкрофт назойлив как никогда. После госпиталя я отправился на Бейкер-стрит. Последнее место, где мы оба были живы. Соседи-киллеры, это еще ничего, Джон. Теперь наш дом кишит шестерками Майкрофта. Думают, я покончу с собой. Я же не уверен, что вообще жив. За одно только Майкрофту можно сказать спасибо — он подготовил миссис Хадсон. Она не посмотрела на меня, как на ожившего мертвеца. С привычным «О, Шерлок» наша домработница обняла меня и горько заплакала. Джон, ты бы на меня обиделся. Я ни разу не плакал. Хотя, меня оправдывает то, что я действительно хочу, но просто не могу. А еще я занял твое кресло. Если бы я раньше заметил, что оно во сто крат удобнее моего, мы бы поменялись. Твое кресло — лучшая вещь в мире, даже лучше нашего дивана. Джон, я никогда с него не встану. И я не пойду на твои похороны. Даже не спорь. Я умнее тебя, эгоистичнее тебя, хотя, ввиду твоей последней выходки, с этим можно поспорить, и мне плевать на приличия… Я слабее тебя, Джон, мне с этим не справиться. Сначала я сопротивляюсь своему навязчивому состоянию: окну, зазывающему посмотреть, не возвращаешься ли ты с очередного свидания; ноутбуку (проверить, нет ли новой записи в блоге), лестнице, с её фантомными скрипами (ты спускаешься со своей спальни). Сначала я побеждаю, силой рациональных доводов в пользу того, что это глупо и невозможно, а потом слоняюсь до утра по нашей квартире, вымаливая прощения у каждой запылившейся вещи, к какой ты когда-либо прикасался. Остался один день до того, как нас засыплют землей. Джон, я уже сказал, что не пойду, и не присылай мне сообщение «встретимся на месте», это очень жестоко и совсем уже не смешно. Хотя с тобой бы я над этим посмеялся. Миссис Хадсон кажется, старается меня подготовить, хотя сейчас она скатилась до рассказов о том, как через это проходил ты. Ты считал меня героем, но я и в половину не такой храбрый, как ты. Я бы так не смог, я уже начинаю не мочь. Без тебя я немощный, Джон. Она говорит о твоем мужестве, а у меня пылают руки от желания тебя обнять в каждый момент из ее рассказа. Сказать ей, что я не пойду? Джон, избавь меня от этого, пожалуйста, скажи им сам. Зачем я там, где уже ни чем не могу помочь? Именно об этом был наш последний спор. Этот день настал. Джон, мне страшно. Я впервые сбегаю. Говорю миссис Хадсон, что сам хочу выбрать тебе цветы и ухожу из дома под этим предлогом. Я не пойду на твои похороны, Джон. Никто меня не заставит. Мое тело меня заставило. Я снова прячусь за деревом. В согласии с традицией, которую я сам для нас завел, ты тоже должен прятаться за деревом, а не лежать в том гробу. Твой гроб открыт, а глаза закрыты. Небо сегодня имеет их цвет. Целый Лондон смотрит на меня твоими глазами. Предсказуемо: все рыдают. Они и на сотую часть не любили тебя так, как люблю тебя я, но они плачут, а я нет. Джон, я и вправду машина? Женщина в красном пальто рыдает громче всех. Разве что миссис Хадсон может с ней сравниться. Я её раньше не видел. Твоя девушка? Что ж, теперь бывшая. Я ненавижу её — она не удержала тебя. Я ненавижу себя, ведь ко мне ты так рвался. Джон, ты идиот. Я дождался, пока все ушли. Теперь моя очередь говорить с надгробным камнем. Я не вижу в нем тебя, только свое отражение. Как это правильно делается? Ты всегда был силен в сантиментах, так почему же, черт подери, ты не почувствовал, что я жив? Я ненавижу______________________________________________________
После похорон отправляюсь на крышу Бартса, просто чтобы посмотреть на место, где я тебя убил. Умирал ты в агонии еще целый год. Я ведь тоже сделал тебя слабым, да? Ты говорил, что я спас тебя и что ты мне должен, но в итоге я погубил тебя. На крыше меня поджидают люди Майкрофта. Думают, я прыгну. Я бы так и сделал. Это было бы честно по отношению к тебе. Это не был бы суицид, только возвращение долга. Джон, я бы не сделал этого. Ты сказал, что идешь ко мне, но я в такое не верю. А что, если я не найду тебя там? Здесь у меня хотя бы есть воспоминания. И, честно говоря, мне совсем необязательно прыгать с крыши, чтобы почувствовать себя мертвым. Они снова привозят меня на Бейкер-стрит. Там я сплю сутки напролет. Ведь чтобы проснуться от этого кошмара, нужно спать. Ничего не выходит. Ты не появляешься, сколько бы я не просыпался. Все наши друзья обивают порог 221Б. Я договорился с Майкрофтом, что его люди никого ко мне не пускают, а я за это не творю глупостей. Наивная миссис Хадсон каждый день повторяет, что соскучилась по звукам моей скрипки. Она думает, мне это поможет выразить свое горе. Сколько раз я не брал в руки инструмент, не могу даже провести смычком. Потому что это невыразимо. Твоя смерть звучит во мне как абсолютная тишина. Я не могу плакать, не могу играть, не могу высказаться. Я не способен даже курить и принимать наркотики. Ничего из этого не хватит даже на отвлечься. Как я сказал, я не принимаю посетителей. Однако, Грэг передал мне посылку. Коробку с вещами из твоей квартиры. Это не просто вещи. В их окружении ты покончил с собой. На самом деле, таким образом Грэг передал мне послание. Рассматривая все это, я знаю, как ты это сделал. Здесь пустой стакан, мой старый шарф, коробка с моими вещами, диск, что я записал на твой день рождения, и твой телефон. Джон, слишком сентиментально было сделать это на годовщину моего падения, даже для тебя. Я рассматриваю все это безучастно, пока не добираюсь до телефона. В исходящих вызовах я нахожу свой номер. Ты звонил, но он был заблокирован. Ты пытался сделать то, что сделал я. «Ведь так делают люди: оставляют записки. Считай этот звонок моей запиской». Господи, Джон. Меня трясет так, будто мое тело — железнодорожные пути, по которым только что пронесся грузовой поезд. Это значит, у меня был реальный шанс тебя спасти, если бы только я оставил этот чертов номер. Ты бы позвонил, и я бы сказал, что это я приду к тебе, я бы молил тебя подождать. Твоя записка, что я храню в кармане, становится камнем, который тянет меня к полу. Джон, Джон…ДЖОН!!! Я прихожу в себя, только когда обнаруживаю в руках клочки собственных волос. Я должен тебя увидеть, насколько это возможно. Майкрофт самолично обыскивает квартиру на предмет наркотиков. Не хочет унижать меня присутствием своих чужаков, которые и так проживают в каждой соседней квартире. Но у меня кое-что осталось. Я спрятал ампулу героина прямо в твоей, Джон, спальне. Ты бы не додумался искать у себя под носом. Я зашил ампулу в подушку. Сейчас потрошу её голыми руками. 50 мг — шикарнейшая доза, для того, кто не принимал четыре года. В моем нынешнем состоянии мне хватило бы и 20. Я достаю шприц из твоей же аптечки, какая ирония, Джон! Жгут мне даже не нужен, хоть из-за трясущихся рук я несколько раз промазываю мимо вены. Введя себе раствор героина, я получаю в руки билет к тебе, что правда, внутривенно. POV. Майкрофт — Миссис Хадсон, где мой брат? — интересуюсь я, не находя его ни в гостиной, ни в его спальне. Мои подставные «соседи» только разводят руками и уверяют, что Шерлок не покидал помещения. Я сверяюсь с GPS локатором и убеждаюсь в этом сам. Локатор приводит меня на третий этаж в некогда комнату Джона Уостона. Что ж, ожидаемо. Шерлок лежит на кровати, раскидав ноги и руки в разные стороны. Его голова утопает в перьях распотрошенной подушки. Из локтевого изгиба торчит безопасный конец иглы, отделившейся от шприца. Его глаза открыты, а невидящий взгляд уставлен в потолок. На меня он не реагирует. Доктор, пристроенный мною в 221Д, приступает к своим обязанностям. POV. Шерлок Ничего не изменилось. Наркотик не подействовал? Я все еще здесь, в твоей спальне, Джон. Но вот я слышу скрип и твое лицо склоняется надо мной. Тянусь изо всех сил, чтобы прикоснуться, но тело не поддается мне совершенно. — Как ты посмел умереть, Шерлок? — спрашиваешь ты и даешь мне пощечину. Её отзвук доносится до меня сорванными струнами, а щека немеет. Боже, Джон, я тебя чувствую. Стараюсь пошевелить губами и сказать, что жив, но тело продолжает предавать меня. Твое лицо отстраняется, а я даже не могу проследить глазами за твоим перемещением. Настоящая пытка, смягченная обстоятельством, что ты здесь, со мной. — Я похоронил тебя год назад, но ты до сих пор здесь, в моей постели. — Я никогда не слышал у тебя такого надрывного голоса, Джон. Кровать рядом проседает, и я ощущаю, как сомкнулись твои пальцы на моем локтевом изгибе. Прямо по месту укола. — Что это? — спрашиваешь ты, вновь появляясь в моем поле зрения. Я вижу пулевое отверстие сквозь распахнутую рубашку. Теперь у нас обоих черные дыры, у тебя на сердце, а у меня на вене, что к нему ведет. - Нет, Шерлок, так не пойдет. Ты умер для меня героем, я не позволю тебе сдохнуть таким образом. — Джон возится с капельницей, становясь все более туманным. На смену его образа приходит вид соседа из 221Д. Всем своим существом я сопротивляюсь, чтобы меня откачали. Не важно, ты или он. Мое тело обретает подвижность, и я тянусь к тебе, но нить капельницы оплетает мои руки гремучей змеей. — Джон, я здесь, я жив, прости меня, умоляю, прости… — Бросаюсь я к тебе, сдерживаемый поводком капельницы, что пропащий пес. Ты подаешься ко мне. Я вижу твое лицо так близко, смеющиеся добрые глаза, мягкую улыбку, и это вызывает во мне чувство подмены. — Джон, ты не должен реагировать так. Ты должен злиться на меня и ненавидеть. — Твоя улыбка становится только теплее, а синие глаза изучают мое лицо, словно не могут насмотреться. — Ненависть противоречит тому, что я к тебе чувствую. Ты жив, это все, что мне было нужно. — Твой образ вновь начинает таять, развеиваемый чужим присутствием и суетой. — Джон… — Я обвиваю тебя руками, но твои плечи рассыпаются сигаретным дымом. Все, что мне остается, это твое лицо. Я тянусь к твоим губам, но ты прикладываешь палец к моим собственным, и он так же развеивается струйкой сигаретного дыма, я пытаюсь им затянуться. — Нельзя. — говоришь ты непривычно ласковым тоном. — Мертвецов целуют в лоб. — Ты привстаешь, чтобы дотянуться к моему лбу и перед моим взглядом оказывается черная дыра на твоей груди. Ты касаешься губами моего лба (все верно, ты запомнил меня мертвецом), и черная дыра у твоего сердца разрастается и затягивает меня полностью. Краем сознания я слышу голос. — Все в порядке, мистер Холмс, ваш брат очнется с минуты на минуту. — Все они в твоей комнате, я убью их, Джон. Я вынесу всех их ногами вперед, не щадя даже миссис Хадсон. — Все вон! — Я вскакиваю даже раньше, чем прихожу в себя и падаю на пол. С головы слетели перья твоей подушки. — Шерлок… — Сочувствующее лицо моего брата похоже на картины Сальвадора Дали. — Майкрофт, прошу, прогони их, — скулю я, понимая, что в таком состоянии мне не справиться в одиночку. Он только кивает, и чужаки выходят, а я хватаюсь за Майкрофта, в попытках подняться на ноги. — Пойдем в гостиную, — велю я, и брат, на удивление, меня слушает. Я опираюсь на него, когда мы спускаемся, но в гостиной падаю на пол, не справившись с ватными ногами, и доползаю до коробки с твоими вещами. — Он не принял меня, — поясняю Майкрофту, опустившемуся рядом со мной на колени. Только мое горе заставило его склониться? Всегда подозревал, что ему нравится, когда я такой. Сейчас это не имеет значения. Собираю вещи, разбросанные мною по полу и поспешно запихиваю их обратно в коробку, лишь задержав на миг в руке твой телефон. Достаю записку из внутреннего кармана и снова, не удержавшись, перечитываю. «Ты не вернулся, поэтому я иду к тебе». Обида на тебя разливается кипящей лавой и застывает, затянутая коркой льда. Ты не принял меня, Джон. Такая смерть недостойна героя? Как лицемерно с твоей стороны. Мы оба умерли от разбитого сердца, так почему ты все еще цепляешься за формальности? Для тебя это всегда было так важно. Ну что же, так и быть, единственный раз в жизни я сделаю по-твоему. — Дай мне сигарету! — Послушание Майкрофта почти вызывает желание жить. Мы курим прямо в гостиной. Подпалив кончик сигареты, я щелкаю зажигалкой повторно и поджигаю тот угол записки, что окроплен твоей кровью. — Шерлок, ты уверен… — Такого Майкрофт точно не ожидал. Я резко обрываю его. — Она мне больше не нужна. Ты же не думал, что я буду трястись над этим клочком бумаги? — Это правда, Джон. Она только мозолит мне глаза и совершенно ничего для меня не значит. Я не могу питать нежные чувства к клочку бумаги, даже если на нем ты рассказал мне о своих. И у меня нет чувства вины, братец бы мною гордился, если бы знал. Оно мне не нужно, оно ничего не меняет. Твоя записка… Мне этого мало. Мне нужно больше, Джон. Гораздо больше. Мне нужен ты весь. И я тебя достану. — Моя миссия по уничтожению сети Мориарти не окончена. Каникулы затянулись, я возвращаюсь, Майкрофт. — Он не отговаривает меня, видимо, видит в этом панацею. — Мои люди встретят тебя и введут в курс дела. Операция несколько продвинулась с тех пор, как ты от нее отошел. — Твои люди? А кто сказал, что я нуждаюсь в их помощи? — Завтра я сяду в самолет и начну свой «правильный» (ведь так ты хочешь, Джон?) путь к тебе. POV Майкрофт В спальне Джона я видел брата в последний раз. Когда мы спустились в гостиную, передо мной предстал совершенно другой человек. Когда он заговорил о миссии, я понял, что Шерлок отключил чувства, которые убивали его так стремительно. Увы, цель этого — все то же падение в объятия смерти, что кажутся моему брату спасительными. Я вновь недооценил Шерлока. Я предположил, что он будет вести себя опрометчиво, подставляя себя опасности, но просчитался. Похоже, брат решил сначала уничтожить свой мозг, потому что от количества и изощренности комбинаций, что он проворачивал, тот должен был попросту «перегореть». Шерлок дерзил собственной смерти, устроив ей брачные игры. Мало того, он отваживал моих людей от этой операции. Когда это стало отнимать у него много лишнего времени, он позвонил мне. — Предупреждаю тебя, Майкрофт. Отзови своих щенков. — Такой жестокости в голосе брата я никогда не слышал. И он подтвердил ее своими поступками. Я не мог оставить его без присмотра, и в итоге Шерлок привел моих агентов в логово террористов. Формальности были соблюдены — за этим Шерлок и был послан: выискивать их убежища и раскрывать их планы. Вот только мои люди оказались к этому не готовы. Большинство не выстояло в той рискованной комбинации, которую Шерлок решил провернуть их руками. Те, что остались в живых, тут же подали в отставку. Более того, Шерлок перестал докладывать мне о ходе операции. Мне пришлось отслеживать его действия по другим каналам. Если верить моим источникам, последнее задание моего брата должно состояться в Сербии. Смею предположить, что Шерлок придумает, как можно закончить задание, чтобы оно одновременно покончило с ним. Его тяга к спецэффектам, единственное, что осталось предсказуемым. Я буду там, чтобы испортить ему момент. Я опоздал. От продолжительных пыток тело моего брата превратилось в человекообразную гематому. Видимо, Шерлок вообще никак не реагировал на удары, так что сербы приступили к нанесению увечий при помощи холодного оружия. Трудно было поверить, что в худощавом теле брата может поместиться столько крови. Теперь она была и на моих руках, и в бомбоубежище, её след тянулся по лесу, сквозь который пролег путь нашего побега. Шерлок находился в отключке. Я боялся, что мне не хватит времени его вытащить, и Шерлок просто умер бы от острой кровопотери и болевого шока. Хотя, судя по выражению его лица, Шерлок наслаждался болью. POV Шерлок На смену оглушительной боли приходит невесомость. Я с легкостью вбегаю по ступенькам и толкаю дверь нашей квартиры. Ты встречаешь меня осуждающим взглядом прямо на пороге. Так умеешь смотреть только ты, Джон. От твоего сурового взгляда сама душа встает на колени. Вслед за ней опускаюсь и я, протягиваю руки, обвивая ими тебя за пояс и утыкаюсь лицом в живот. На этот раз ты не испаряешься…значит ли это, что я скоро буду с тобой? Я так хочу, чтобы ты зарылся руками мне в волосы, погладил по плечам, мне так это нужно, Джон, но ты застыл в своей солдатской стойке и прочистил горло. — Поднимайся, — командуешь ты, и я не могу ослушаться. Встаю на ноги, цепляясь за тебя. — Зачем ты снова мне врешь, Шерлок? — Твое лицо не сменяет сурового выражения, сколько бы я тебе не улыбался, сколько бы я не гладил тебя по скулам и по коже, в уголках родных синих глаз. — О чем ты, Джон? Я пришел к тебе, теперь мы оба дома. — Ты сам знаешь, что у тебя есть 26% на то, чтобы выжить. — Я не хочу, Джон, я так устал. — Ты отворачиваешься, и я вновь ощущаю прилив физической боли. — Уходи, Шерлок. Мне не нужен лжец рядом. — Ты подходишь к двери и распахиваешь её передо мной. Я тянусь к тебе за прощальным поцелуем, но ты останавливаешь меня. И я слышу эти слова, снова. — Мертвецов целуют в лоб. — Я отшатываюсь от тебя. На такое я не согласен. Я выхожу из комнаты, и ты закрываешь за мною дверь. POV Майкрофт. Шерлок выжил. Он провел в коме два дня, и когда врачи сказали, что все зависит от него самого, я уже готовился заказывать гроб. Я не сомневался, что брат предпочтет умереть, он ведь целый год отчаянно гонялся за смертью. Моя радость не продлилась долго. Стоило Шерлоку только вернуться в Лондон, как он тут же нашел себе новый путь самоуничтожения. Он переступил через меня, чтобы принять миссию от правительства. Еще бы, всего полгода, и они буквально пообещали ему гибель. Прошло пять месяцев. Шерлок справился безупречно, даже ни разу не подставившись под пули. В Лондоне его ожидала скука. Шерлок вернулся к тому, с чего начал, когда потерял друга. Он не покидал Бейкер-стрит, при этом умудрившись подхватить простуду. Миссис Хадсон утверждает, что иногда она слышит, как Шерлок ругается с Джоном. Голос Джона, конечно же, не отвечает. Шерлок ослабел, осунулся, стал совершенно чахлым. Он сдался в погоне за смертью, так что она, как брошенная женщина, приползла к нему сама. Стоило ему только выйти на улицу, как он опять подхватил пневмонию. Какая ирония. От госпитализации Шерлок отказался. Препараты не помогали ему. Шерлок просто лежал на диване, исходился кашлем и ждал. Доктор сказал, что он умирает от тоски, и после всего я уже не могу назвать это суеверным бредом. POV Шерлок Майкрофт и миссис Хадсон сидят со мной вот уже четыре часа. Меня лихорадит, я истекаю потом, а наша гостиная плывет у меня перед глазами. Они уходят на кухню, переговариваясь о том, о чем боятся сказать мне. Ты приходишь им на смену. Я вымученно улыбаюсь. Думал уже, что ты меня оставил. — Прости меня, Джон. — Немощно протягиваю к тебе руку, и ты берешь её в свои. — Тщщ-тшш-тчч… — только и отвечаешь ты, целуя мне пальцы. — Побудь со мной еще немного. — Смотрю на тебя умоляюще, опасаясь осуждения. — Я больше никогда тебя не оставлю. — Ты гладишь меня по голове, и я закрываю глаза, наслаждаясь этой лаской, затем распахиваю их и недоуменно смотрю на тебя. — Но это ведь не смерть героя… — Это естественная смерть. Так должно случиться. — Ты тянешься ко мне, и я отчетливо чувствую твое дыхание на своих подрагивающих губах. Приступ кашля прерывает этот завораживающий момент. — Джон… мертвецов целуют в лоб. — Только не другой мертвец. Последнее, что я чувствую в этой жизни, это вкус твоих губ на своих собственных и след братского поцелуя на остывающем лбу.