Худший Лучший Ученик

Этот мелкий засранец вознамерился испоганить мне жизнь, с прискорбием понял я. И осознал это в полной мере уже к середине занятия, когда Сёмка, игнорируя задание, спокойно уткнулся в свой сотовый, с улыбкой строча сообщения. Я стоически выдержал этот акт протеста и до конца занятия решил вообще не трогать мальчугана. Глядишь, и образумится быстро. Не тут-то было. В конце занятия я, как обычно, раздавал результаты пятничной контрольной, и вдруг.. - Куличкина! Синеглазая девчушка с мозгами юного Пифагора, задрав нос, гордо протопала к учительскому столу и забрала заветный листочек. - Молодец, Светик. Куличкина игриво хихикнула мне и так же гордо отправилась назад. - Эй, Кулич, чего у тебя? - Пятак, да? - Да пятак у неё, ясно-красно... - Синепольский! Долговязый парнишка, чавкая жвачкой, поплёлся ко мне и уставился глазами, полными безнадёги и смирения. - Алёша, ты молодец, хоть и троечка, но уже с плюсом. Старайся. Тот принял из моих рук ненавистную бумажку и так же вяло поплёлся назад. - Ха, растёшь, Синий!! - О-о, Синяк прогрессирует! - Демаков! Я поднял на него глаза, хотя, признаться, почему-то совсем не хотел смотреть в его сторону. Тишина. Сёмка увлечённо рисовал что-то, скрипя ручкой. - Демаков Семён. Тот медленно поднял голову, нехотя отрываясь от тетради, глянул на меня с таким видом, будто главу нефтяной транснациональной корпорации отвлекают от миллиардной сделки из-за забившегося унитаза в офисном сортире. - Борис Эдуардович, можно я заберу работу позже? Дааа... Зря я уповал на спокойное завершение дня. - ЭДУАРД БОРИСОВИЧ, Сёма... - СЕМЁН, Эдуард Борисович. Ну каков же наглец. Я вздохнул, поправил очки и решил не провоцировать парня. - Эдуард Борисович... - протянул Сёмка задумчиво, закрывая тетрадь, - не могли бы Вы подать мою работу? Я, опешив, глянул на парня, но тот как ни в чём не бывало хлопал глазёнками. Ну, что ж... Не обращая внимания на ошарашенные взгляды ребят, я подошёл к его парте, глянул тяжело. - Пять, Демаков. Тот улыбнулся широко, показав зубки. - Спасибо, Эдуард Борисович, приятно иметь с вами дело. Вот засранец! - Сёма, ты хочешь получить дополнительные дежурства? - почему-то мне показалось, что угроза прозвучала глупо. - Я ещё не знаю расписания секционных занятий, Эдуард Борисович, - паренёк глядел мне в глаза, ничего не боясь.- Но если у меня будет свободное время, я обязательно забегу на уборку... И улыбнулся гаденько. - Мы с тобой, Демаков, побеседуем после уроков... - уже разворачиваясь, почти прошипел я, с внезапным удивлением понимая, что теряю самообладание едва ли не впервые за последний год, - по поводу твоего поведения. И тут Сёмка почти пропел мне в спину: - Может быть, мы заодно обсудим и ВАШЕ поведение, Эдуард Борисович? С каменным лицом я вернулся к рабочему столу, принялся перебирать ручки, перекладывать с места на место тетради, папки, журнал.. Лишь бы дождаться спасительного звонка. Две минуты... Одна... - ДЗЫНЬ! Ребята повскакивали с мест, громыхая стульями, скидывая учебные принадлежности в сумки. Особо резвые уже неслись наперегонки к двери, толкаясь и хохоча. Пара девчонок даже умудрилась мне подмигнуть на бегу. Вот ведь вертихвостки... - До свидания, Эдуард Борисович! - Спасибо, Эдуард Борисович! - Всего хорошего, ребят... Сёмка как ни в чём не бывало закинул свой бесформенный джинсовый рюкзак на плечо и прошествовал из класса, даже не удосужившись попрощаться. В ту же минуту в кабинет заглянула Надежда Исаевна, заместитель директора по образовательной части. Пышногрудая дама бальзаковских лет, кудахча, будто наседка, обхаживала меня с первого дня. Добрая половина женского преподавательского состава тщетно пыталась соревноваться с ней в упрямстве касательно завоевания меня, как самого привлекательного и молодого преподавателя. Безрезультатно, впрочем. - Эдуард Борисыч, ну что же вы расселись, мой хороший! Идёмте скорее! Я, оторвавшись от безрадостных мыслей, поправил очки. - А что такое? - Как что? Галина Павловна юбилярша у нас! Идёмте уже с нами, в столовой тортик ждёт! - и упорхнула, точнее, уплыла, пошловато колыхнув необъятной грудью. В коридоре послышался смех, кто-то обсуждал распределение ролей на импровизированный учительский спектакль в честь юбилея почтенной библиотекарши. А я всё сидел, глядя на Сёмкину парту. И понимал, что спокойные дни в этой школе для меня кончились.