***
― Ладно, мам, мы уезжаем! ― предупреждает Гарри, надевая потрепанные коричневые ботинки. Дерьмо, обувь не соответствуют его образу. Окей, нужно абстрагироваться. Гарри должен научиться мыслить хладнокровно. Луи практически в одной пижаме, и что? ― Подожди! Можно тебя на секундочку, тыковка? ― Энн кричит из кухни, высунув голову в дверной проем, пока Гарри краснеет от смущающего прозвища. Бога ради, ему семнадцать! Когда мама перестанет обращаться с ним как с ребенком? ― Я подожду в машине, ― говорит Луи, а затем шепотом добавляет: ― Тыковка. Гарри краснеет еще больше, если это вообще возможно. ― Что случилось, мам? ― спрашивает Гарри, подходя к его ухмыляющейся маме. ― Ты уверен, что он не гей? ― спрашивает Энн, попадая как всегда прямо в яблочко. ― Что? ― практически истерично переспрашивает Гарри. ― Да я просто уверен в этом! ― Да? Он, вроде как, источает подозрительные флюиды? ― Какие еще флюиды? ― Гейские флюиды. Гарри отрицательно мотает головой. Как бы он не хотел это признавать, он знал, что Луи не гей. Он не может даже сосчитать, сколько раз ему удавалось подслушать, как девочки в школьном коридоре разговаривали о том, какой Луи «очевидно флиртующий» и что он «практически умолял о горячем сексе». ― Нет, мам. Он натурал. Он практически... сделал это со всей группой поддержки, ― твердо отвечает Гарри. Он просто не хочет говорить при маме слово «трахался». Это как-то жутко. ― Хорошо, ― вздыхает Энн. ― Удачи, детка. Не вляпайся в слишком большие дела на задних сиденьях кинотеатра. ― Женщина хитро подмигивает. ― Мам! Ладно, обещаю! Мне нужно бежать! Пока! ― восклицает Гарри, отворачиваясь от матери, и избегая неловкого положения он, наконец, выходит из дома. Он закрывает за собой дверь, с секунду выравнивает дыхание, дабы подготовиться к нескольким часам со своей всепоглощающей влюбленностью. Луи громко сигналит, вырывая Гарри из размышлений. Он слегка подпрыгивает, шепча «Ебаный в рот». Хороший мальчик. Он быстро идет к машине и залезает на пассажирское сиденье. ― Извини, мама просто хотела поговорить со мной, ― объясняет Гарри, но Луи, вероятно, все равно, что он там плетет. ― Порядок, ― реагирует Луи, и они выезжают на дорогу. Он смотрит через плечо, проверяя, нет ли поблизости других машин, его язычок едва выглядывает, пока его хозяин концентрируется на дороге. Он такой прелестный. Гарри может взорваться. После этого следует слегка неловкое молчание. Луи барабанит пальцами по рулю, и это, как ни странно, успокаивает Гарри. Он сам не знает, почему. ― Итак, сегодня никаких цветов, да, кудряшка? ― неожиданно интересуется Луи. И... Кудряшка. ― Эм, ― Гарри запинается, ― нет, наверное? ― Тебе должно быть стыдно, ― Луи качает головой. ― Ведь я думаю, что цветочные штучки делают тебя довольно милым. Гарри краснеет до кончиков пальцев. Луи думает, что он... милый? Нет. Нет-нет-нет. Луи думает, что его «цветочные штучки» – это мило. Не сам Гарри. Ведь, по сути, это тот, кем Гарри является. Просто мальчик с цветочной короной. Он определенно не тот тип человека, о котором Луи подумает, что он мил. И он до сих пор не ответил Луи. ― Ох, ― его голос выходит на октаву выше, чем обычно, и он надеется, что Луи не заметит. ― Спасибо. Многие люди считают, что это глупо и по-девчачьи. Он просто пытается завязать разговор. Так что, если речь заходит о его жалком положении в обществе, то будь что будет. ― Чепуха, ― с неодобрением в голосе говорит Луи. ― Я слышал, как куча девчонок в школе сплетничали о тебе, твердя о том, какой ты милый мальчик. Гарри вообще никаким боком не касался девчонок из их школы. Он заинтересован в мальчиках. Особенно в мальчиках с сумасшедшей прической, с кристально-голубыми глазами и с именем Луи. ― Луи, ― заявляет Гарри, ― мне даже не... нравятся... девушки. Он не знает, почему именно сейчас настало время, когда трудно что-то выговорить, ведь эти слова говорились уже около миллиона раз. Может это потому, что он говорит их Луи, а мнение Луи более значимо. Луи смеется: ― Я знаю, просто говорю, что не все думают, что цветочные короны это глупость. Это касается только тех парней, которые говорят что-то вроде: «я не гомик, чувак», ― когда они случайно сталкиваются с кем-то, кто не их ориентации. ― И ты не один из тех парней? ― Спрашивает Гарри. И, может, он слишком акцентирует внимание на этой теме, ведь он отнес Луи к одному из тех парней давным-давно. Вот почему его влюбленность в этого парня казалась совершенно безнадежной. ― Нет! ― Луи снова смеется, и Гарри думает, что он может говорить глупости хоть всю оставшуюся жизнь, если это будет заставлять его смеяться. Луи просто чересчур красив, когда смеется. ― Гарри, зачем тогда я здесь с тобой, если я ненавижу геев? И ладно, это немного обнадеживает. ― Оу, ― шепчет Гарри. ― Хм... И Гарри ничего не может поделать с небольшой улыбкой, прорывающейся на его губах. Он рад, что Луи принимает его таким, какой он есть, даже если сам он никогда не будет геем. ― Эй, мы на месте! ― Провозглашает Луи, паркуясь на стоянке, а после резво выпрыгивая из своей машины. Он оббегает ее и открывает дверь для Гарри, который... хорошо. Считает только что случившееся частью свидания. Ведь такие вещи делаются на свидании? Гарри внутренне смеется над самим собой. Не льсти себе, Стайлс. ― Спасибо, ― благодарит он и выкарабкивается из машины, как следом за ним Луи закрывает дверцу. Луи ставит сигнализацию и догоняет Гарри, придерживая его своей легкой рукой за плечо. Гарри чувствует жар и странное покалывание в теле от состоявшегося контакта. Чокнутость прогрессирует. ― Пойдем! ― Подбадривает Луи, вышагивая к кинотеатру и потягивая Гарри за собой. Для семнадцатилетнего парня Луи определенно энергичен и жизнерадостен. Гарри думает, что это круто. ― Хочешь перекусить? Или лучше выпить? Что ты хочешь, Хаз? ― Луи набрасывается на Гарри с вопросами. ― Хм, ― Гарри размышляет, не желая быть тем, кто принимает подобные решения. ― Что, если я куплю нам билеты, а ты купишь любую еду, которую сам захочешь? ― Окей. ― Луи активно кивает. Гарри подходит к билетной кассе, ожидая, что Луи уберет руку и уйдет, чтобы купить еды. Однако Луи просто остается рядом, и его теплые руки и нежные прикосновения посылают искры через тонкую ткань рубашки Гарри. ― Эм, два билета на "Виноваты звезды", пожалуйста, ― говорит Гарри миловидной девушке на кассе. Она хорошо выглядит. ― Это все? ― Девушка смотрит на Гарри кокетливым взглядом. К тому же, она даже не обращает внимания на стоящего рядом Луи. ― Да, ― отвечает Гарри. Он хочет добавить «И, кстати, мне нравятся парни, так что можешь прекратить поправлять свою футболку», но он этого не говорит. Луи начинает убирать руку, и Гарри посылает ему вопросительный взгляд. Луи пристально смотрит на девушку, и, конечно. Сиськи являются чем-то привлекательным для некоторых людей. Гарри знает, что он не имеет права, знает, что Луи не его собственность, но он все равно безумно ревнует. Не только к этой девушке, но и ко всему женскому полу, заставляющему Луи обращать на них внимание и желать их. ― Луи, не хочешь закупиться едой? ― Гарри спрашивает отчасти потому, что таков был их план, и главным образом потому, что хочет оторвать Луи от девушки. Луи смотрит на него и улыбается. ― Конечно. ― И с этими словами он тащится к прилавку с едой. Но перед тем как он уходит, его рука ведет дорожку к запястью Гарри, и коротко касается его там. ― Вот твои билеты, ― девушка оповещает Гарри, просовывая их в его руки с укоризненным взглядом. Что сделал Гарри, чтобы заслужить этот взгляд? Всего секунду назад она трепетала ресницами и демонстрировала ложбинку, а сейчас она пихает ему в руки билеты и ворчит: ― Девятый зал по левой стороне. Гарри идет к стенду с едой и останавливается в очереди рядом с Луи. Поначалу Луи не замечает его, и нет, это неправильно. Луи должен обращать на него внимания. Так что он легонько тычет Луи в руку, этого вполне достаточно для ощущения прикосновения. ― Ой! ― Луи вздрагивает. ― Изви... Хазза! ― А ты думал, кто-то другой? ― интересуется Гарри, ухмыляясь. Он рад, что сейчас он чувствует себя более комфортно рядом с Луи. Он наконец-то может говорить в его присутствии всякие глупости. ― Да, но я рад, что это ты, потому что я не могу выбрать между двумя небольшими ведерками попкорна и одним большим, ― Луи теребил руками конец джемпера. Мысль о совместном поедании еды с Луи заставляет сердце Гарри трепетать. «Заткнись, ― говорит он себе, ― это не свидание». ― На твой выбор, ― Гарри не смотрит на Луи, потому что... вдруг тот умеет читать по глазам. ― Ну, дешевле поделиться, так что... ― Луи смотрит на Гарри с опасно очаровательной улыбкой. ― Хорошо-хорошо, ― отвечает Гарри, не желая, чтобы это прозвучало слишком нетерпеливо. Внутри, правда, он визжал как маленький ребенок. Они пододвигаются к прилавку, за которым стоит очень привлекательный парень, выглядящий немного старше их и протягивающий напитки для маленькой девочки. Гарри замечает, что парень одет в футболку с символикой ЛГБТ, и это заставляет его улыбнуться. Незнакомец одет в обтягивающие синие джинсы, его челка зачесана наверх и, вероятно, зафиксирована лаком, и вау. Он действительно симпатичный. ― Мне нравится твоя футболка, ― хвалит кудрявый, убедившись, что его ямочки в деле. Потому что, эй, если Луи позволено пялиться на девушек, Гарри позволено флиртовать с парнями. ― Спасибо, а мне нравится твое личико, ― отвечает парень, отчего Гарри хихикает и краснеет. Голос парня кажется ему знакомым, но Гарри не придает этому значения. Парень ухмыляется в глуповатой манере. Гарри думает, что он милый, но не такой очаровательный, как Луи. И с каких это пор он сравнивал? Какие милые люди по сравнению с Луи? Мысли Гарри – это один большой комок ЛуиЛуиЛуи. ― Эй, мы ходим в одну и ту же школу, да? ― спрашивает парень, ероша челку. ― Ты тот парень, который носит цветы. Я видел тебя. Гарри мгновение глазеет на него, прежде чем до него доходит. ― Ты Ник Гримшоу! ― Восклицает Гарри, указывая с улыбкой на Ника. ― Ты парень, который работает на школьном радио по понедельникам! Я всегда слушаю твое шоу! А я еще думал, откуда я знаю твой голос. ― Спасибо, приятель. На самом деле, я оканчиваю школу в этом году, поэтому пытаюсь найти себе приемника помладше, заинтересован? Гарри чувствует, как Луи сжимает его руку, и, о да. Они должны купить еды. ― Может быть, будет лучше, если я найду тебя в понедельник и скажу свой ответ? ― спрашивает он. ― Сейчас мы хотели бы взять один большой попкорн и два средних напитка? ― Конечно, ― соглашается Ник, снова улыбаясь. Он ставит перед ними все то, что они просили, как Гарри тянется к кошельку, готовясь платить, но Луи шлепает его по руке. ― Я плачу, забыл? ― Луи усмехается, доставая кошелек и протягивая Нику нужную сумму. Расплатившись с Луи, Ник вновь направляет свое внимание на Гарри: ― Найди меня перед занятиями в понедельник, и если ты согласишься, то после школы несколько раз в неделю у нас будут обучающие уроки, на которых я познакомлю тебя с тем, как работает оборудование и все это дерьмо. ― Звучит превосходно, ― реагирует Гарри, озаряясь еще одной улыбкой. ― Когда вы двое уже закончите! ― громко говорит Луи, буравя взглядом Ника. ― Ладно, пойдем, Лу. ― Гарри не уверен, в каком момент они оба перешли к милым прозвищам. Да ему плевать, потому что сейчас Луи смотрит на него с широкой улыбкой. Гарри машет парню со словами: ― До встречи, Ник! ― И уходит по направлению к нужному залу, пока рука Луи и его самого приклеены друг к другу. ― Ты на самом деле пойдешь на это ради Гримшоу? ― Спрашивает Луи, пока они спускаются по ступенькам, чтобы пройти в кинозал. Гарри пытается найти им места в середине зала, но Луи тащит его на задние ряды и усаживает там. Это все больше и больше походит на свидание. Как только они комфортно устраиваются в креслах, Гарри отвечает на заданный вопрос. ― Да, наверное. ― Он смотрит на Луи, в то время как последний следит за экраном, на котором показывают трейлеры к разным фильмам. ― Звучит весело, и мне вроде как по душе, тем более что Ник кажется хорошим парнем. ― Так ты делаешь это только из-за Гримшоу? ― любопытствует Луи, по-прежнему не удостаивая Гарри взглядом. ― Отчасти, ― отвечает Гарри и добавляет: ― Он показался мне очень милым. Он краснеет, потому что еще никогда не признавался в симпатии к мальчику вслух. И он вроде неплохо справляется, но он и вроде бы напуган оттого, что Луи будет считать его придурком. Проходит несколько секунд молчания, и Гарри чувствует, что воздух можно резать ножом. И вот он, все испортивший мальчик, облажавшийся еще до начала фильма. ― Он не такой уж привлекательный, ― бормочет Луи. ― Ну, не для тебя, ведь тебе нравятся девушки. ― Произносить эти слова Гарри немного больно. Это общеизвестный факт, что Луи любит девушек, и его ничем не изменить. ― Да, верно, ― едва слышно отвечает Луи. Они молчат остальную часть, пока показывают трейлеры, и когда свет, в конце концов, начинает гаснуть, Гарри чувствует руку Луи, словно змею, опутывающую свою жертву, и как она останавливается на внутренней части локтя Гарри. Он смотрит на Луи, который внимательно следит за всем происходящим на экране, и кудрявый сам от себя в шоке. Он хочет сжать Луи, защекотать Луи, навсегда похоронить свою голову в шее Луи и оставить там кучу крошечных поцелуев, пока сам Луи крепко держит его. Ощущения, будто его почти затащили под воду, и сейчас тот момент, когда он мог едва дышать. Гарри заставляет себя отвести взгляд.***
Фильм отличный, и Гарри переживает целую жизнь вместе с героями фильма. И боже, он действительно хочет, чтобы Хейзел и Гас уже замутили. Гарри наблюдает за сценой, когда Хейзел, Гас и помощница Ван Хутена прогуливаются по музею, и кудрявый, не видя ничего толком, сует руку в попкорн и тут же чувствует, как его кожи коснулось что-то теплое. Взгляд Гарри отрывается от экрана и переводится на ведерко с попкорном и на столкнувшиеся пальцы, и, ну, просто так вышло, что он и Луи решили взять себе горстку еды в одно и то же время. Гарри краснеет и на его губах небольшая улыбка, улыбка Луи же несколько смущенная. И, ого, когда жизнь Гарри стала чертовым клише? Гарри убирает руку и фокусируется на экране как раз вовремя, потому что между Хейзел и Огастусом случается долгожданный поцелуй. ― Да! ― шипит он себе под нос. ― Иисусе, наконец-то! Луи хихикает рядом с ним. Черт подери, хихикает. Гарри видит взгляд Луи, устремленный на него с маленькой улыбкой. Младший мальчик чувствует румянец, и, к счастью, его скрывает темнота кинотеатра. Он дарит Луи смущенную полуулыбку и снова возвращается к фильму. Мгновение спустя он ощущает, как что-то теплое и мягкое ложится на его плечо, и его сердце ликует от радости. Он знает, что это Луи. Он знает, что это Луи положил свою голову на его плечо. И это его пиздецки пугает. Он слишком напуган, чтобы повернуть голову и посмотреть на Луи, слишком напуган, чтобы двигаться, поэтому он просто вперивается в экран и хихикает над сценой, когда Гас и Хейзел, находящиеся на пути к раздеванию, сталкиваются с проблемой снятия застрявшей на голове Хейзел футболки. Голова Луи по-прежнему на плече Гарри, и каждый раз, когда он хочет поменять положение, он напоминает себе, что Луи все еще опирается на него, и этого настолько много, что сердце Гарри отправляется в пляс снова и снова. И тут наступает сцена репетиции похорон Огастуса. Гарри не читал книги, и его никто не предупредил, что такая сцена вообще существовала, так что он совсем не подготовлен, когда Айзек стоит за трибуной и начинает свою речь. Он не хочет плакать, он действительно не хочет, особенно не в ситуации, когда Луи находится предельно близко к нему. И Гарри довольно хорошо сдерживается до сцены, когда Хейзел на половине пути своей траурной речи, но тут он дает себе слабину и по его щеке скатывается одинокая слеза. Дерьмо, только не это. Он неуверенно подносит свою левую руку, которая в настоящее время не занята Луи, и стирает влагу. Но после того как первая капля скатывается с его щеки, слезы не прекращают свой поток. Гарри случайно всхлипывает и это заставляет Луи снова перевести на него взгляд. Он не смотрит на Луи, потому что не хочет видеть реакцию на его глупые рыдания. Поэтому Гарри смотрит прямо перед собой и вытирает щеки, делая вид, что не замечает пристального взгляда. Он вздрагивает, когда чувствует теплые пальцы Луи, нежно касающиеся его возле глаз. И вдруг Луи стирает его гребаные слезы, и это просто заставляет Гарри плакать немного больше, потому что, Господи Иисусе, это на самом деле происходит. Наконец Гарри сдается и смотрит на крошечного, прелестного юношу, находящегося рядом с ним. От одного его вида ему хочется кричать и биться в истерике. Луи тоже плачет. Он шмыгает и посылает Гарри маленькую, слезную улыбку. Гарри возвращает ее и, прежде чем он осознает свои действия, он тянется ближе, кладет ладонь на спину Луи и потирает ее. Луи застывает. Блять. ― Прости, ― Гарри тут же извиняется и убирает руку, чувствуя себя глупым и неловким. Луи качает головой и перехватывает руку, укладывая ее на свое плечо и прижимаясь к боку Гарри. И какого хрена происходит? Гарри наблюдает, как Луи возвращает внимание на экран, и свет от фильма отражается на его заплаканных щеках. Гарри бьет внезапное осознание. Он смотрит на ошеломляющего мальчика, уютно примостившегося у его бока, с его мягкими волосами, его маленьким тельцем и яркой, прекрасной личностью. Гарри знает ответ. Ему не нравится Луи, нет. Он, блять, любит Луи. Он не знает, как объяснить это чувство. Ощущение, когда все внутренности переворачиваются, сердце безумно бьется, а тело просто гипер-чувствительно. Гарри почти ощущает, как он парит. Непохожие ни на что эмоции для Гарри обрели сегодня смысл. И он знает, даже находясь в столь юном возрасте, что эти эмоции называются любовью. Ему скоро восемнадцать, но он знает, что такое: испытывать чувство любви. Безысходность.