***
На следующий день перед первым уроком в своем шкафчике Гарри получает еще одну анонимную записку. «И снова привет. Как я сказал в своей прошлой записке, я не привык испытывать таких чувств к парням, для меня это ново и даже немного страшно. Но вчера я обнимал свою подушку с мыслями о тебе. Твоя чрезмерная красота сводит меня с ума. Я просто хочу обнять тебя и никуда не отпускать. Твой Тайный Поклонник». И если это не самая милая вещь, которую Гарри когда-либо читал, то он не знает, что это. Из-за улыбки его лицо болит весь урок математики. В конце, как и положено, звенит звонок, и Гарри покидает дурацкий класс с призрачной улыбкой, до сих пор запечатанной на линии его губ. Он просто не может не влюбиться в такие красивые слова. Как можно быть таким? Кто пишет это, заслуживает кого-то лучше, чем Гарри. Вдруг кто-то врезается в кудрявого и, будучи неуклюжим мальчиком, он падает на пол, а следом за ним и книги, образуя большой бардак. ― Виноват! Прости, педик! ― иронизирует один из качков, смеясь и хлопая своего друга по рукам, прежде чем оба уходят по коридору. Вздохнув про себя, Гарри начинает собирать разбросанное. На ум приходит мысль о том, что он опоздает на второй урок. В любой другой день он бы испугался, и его совесть бы изнывала, но сейчас у него слишком хорошее настроение, так что он даже не парится. ― Гарольд! Нужна помощь? ― говорит голос над ним. Подняв глаза, Гарри встречается взглядом с Ником Гримшоу. ― Привет, Ник, да, спасибо. Ник приседает и помогает Гарри собирать упавшие книжки. Вместе они справляются достаточно быстро и когда заканчивают, руки Ника и Гарри сталкиваются. Гарри не чувствует ничего. ― Спасибо, ― Гарри улыбается и Ник улыбается в ответ. С секунду они стоят, глядя друг на друга. Атмосфера наполняется неудобством. Гарри взвизгивает и подпрыгивает, когда ощущает, что кто-то щипает его за бок. ― Хазза! ― довольно громко приветствует Луи, ярко улыбаясь. Гарри тает в его очаровательности. И еще... почему этот парень сейчас стоит здесь? ― Привет, Луи, ― здоровается Гарри, и он не может остановить появление небольшой ухмылки, которую вызывает только Томлинсон. ― Привет, Луи, ― Ник приветлив и с улыбкой смотрит на парня напротив. ― Гримшоу, ― фыркает тот, кивая головой, якобы в знак приветствия. Гарри смотрит на милого мальчика, стоящего рядом. Почему Луи вдруг стал таким враждебно настроенным? Гарри никогда не замечал за ним такого. И кажется, ему не нравится эта холодность. ― Без обид, но почему ты здесь, Луи? ― спрашивает Ник, и, вроде как, он также слегка удивлен появлением шатена. Гарри слегка подпрыгивает, ощущая руку Луи на своей талии, ― теплая тяжесть его руки на бедре, словно якорь для Гарри. И все нервные окончания Стайлса горят в огне. ― Я увидел своего друга Гарри, а потом подумал подойти и поздороваться, ― объясняет Луи, притягивая Гарри поближе к себе. ― Могу спросить тебя о том же. ― Ну, а я помогал Гарри поднять учебники после того, как кто-то толкнул его, ― отвечает Ник, и его тон не уступает Луи. Гарри смущен. Какого хрена? ― Ну, ты просто замечательный друг, ― саркастически замечает Луи. ― Внесите Оскар. Это странно. Это очень странно. Гарри не понимает происходящего. Вдруг Луи поворачивается к нему с улыбкой, и она может очень плохо подействовать на Гарри. ― Хаз, у меня игра в пятницу, и я хочу, чтобы ты пришел поддержать меня. ― Почему я? ― Гарри в шоке. Ник все еще стоит перед ними. Почему Луи спрашивает именно сейчас? ― Потому что так поступают друзья? ― На секунду Луи сжимает его бедро, тем самым заставляя Гарри почувствовать дрожь в коленях. «Друзья», ― повторяет Гарри в своей голове. Верно. Они с Луи друзья. И ничего больше. Тогда почему Гарри так расстроен? ― Хорошо, я приду, ― отвечает он, заставляя себя улыбнуться. Луи ухмыляется, около глаз образуются самые красивые «гусиные лапки». Раздается звонок, призывая всех на второй урок. ― О, черт! ― ругается Гарри. ― Мне надо идти, спасибо, Ник, пока, Луи. ― Не за что, Гарольд, ― реагирует Ник, с улыбкой махая. Луи напоследок еще раз усиливает хватку на талии Гарри, поглаживает его по бедру, прежде чем говорит: ― Пока-пока, Хазза. Гарри лучезарно улыбается маленькому прелестному юноше, а потом отворачивается и уходит на занятия. Господи, он так сильно любит Луи.***
Конец недели подошел довольно быстро, к тому же дни прошли без эксцессов. Ну, кроме одного. Луи не прекращал касаться Гарри. Все. Долбаное. Время. Это не плохо, но из-за этих касаний Гарри стал сексуально неудовлетворенным. В школе они могли сталкиваться только на ланче и на уроках истории, но это Луи не останавливало. Каждый раз, когда они проходят мимо друг друга в коридоре, Луи протягивает руку и опутывает ее вокруг руки Гарри, или намеренно крадет его цветочную корону (конечно, он возвращает ее обратно через несколько минут), или, совсем вопиющий случай – он шлепает Гарри по заднице. В тот момент Стайлс чуть ли не плакал от сексуальной неутоленности. Но самое страшное, даже если Гарри пользуется их постоянным физическим контактом, он знает, что вскоре ему придет конец. Потому что каждый раз, когда Луи прикасается к нему, любовь Гарри крепнет. И это пиздецки хреново, потому что Луи не полюбит в ответ. Никогда не полюбит. Это был худший урок истории. Вместо того, чтобы сесть впереди, Луи садится рядом с Гарри и не прекращает касаний. Будь то особенно близкие наклоны, легкие пинки под столом или рисование узоров на руке. Все, что вы перечислили, Луи с Гарри успешно проделал. Он не может прекратить запутывать свои пальцы в его кудряшках. Гарри не скажет этого, но он немного возбужден, когда Луи всклокочивает его шевелюру. И он, возможно, выскакивал пару раз во время урока, потому что последние разы Луи оттягивал кудряшки особенно сильно. Гарри должен быть честным, он чертовски сильно любит, когда Луи прикасается к нему. Тыканья в щеку и шлепки по заднице – Гарри улыбается каждый раз. Единожды, случайный стон соскальзывает с его губ, потому что Луи потянул кудряшку так правильно, что Гарри пришлось скрыть звук при помощи кашля. Когда наступает вечер пятницы, Гарри возвращается домой из школы и заваливается на свою кровать, истощенный пятидневной учебой. Он выуживает из кармана штанов три письма. Он получал по одному каждый день на этой неделе. И он берется перечитывать их снова. Со среды: «Догадайся, кто вернулся. Снова. Шейди вернулся. Расскажи другу**. Сегодня излагаюсь коротко и ясно – просто хочу, чтобы ты знал, что ты чертовски прелестный (в самом мужественном из возможных смыслов) и я хочу погубить тебя. Я надеюсь, что сейчас я не прозвучал слишком жутко или чрезмерно озабоченно. Твой Тайный Поклонник». Еще одна записка с четверга: «Угадай, кто? Это я. Опять. Я очень надеюсь, что это не попахивает стремом. Сегодня я думал о том, каково целовать тебя. Это просто пришло мне в голову. Твои губы выглядят настолько мягкими. Я заметил, что стал думать о тебе все больше с каждым днем. Скоро это будет рефлексом. И это немного пугает меня. Твой Тайный Поклонник». И сегодняшнее послание, заставившее внутренности Гарри покалывать и переворачиваться: «Всевышний, помоги. Ты нравишься мне чертовски сильно, и это причиняет боль». Гарри смотрит на последнюю записку и... кто-то в школе явно хотел его. Вроде, серьезно хотел. Такого у Гарри прежде не бывало. И это замечательно – осознавать, что есть кто-то, кто постоянно думал о нем и хотел поцеловать. До этого Гарри целовался только с одним человеком. Ему было тринадцать, и он только-только свыкся со своей нетрадиционной ориентацией. Он был влюблен в своего друга по имени Джош. Он рос довольно наивным мальчиком, раз думал, что Джошу он тоже нравился. Однажды Гарри и Джош были в парке, сидели в тени дерева. Джош смеялся над глупой шуткой Гарри, и тот подумал, что он выглядел очень красивым. Джош посмотрел на него, глаза сжаты от смеха, и Гарри невольно наклонился. Дыхание Джоша было рядом, и Гарри принял это как знак продолжать. Он наклонился вперед и прижался губами к Джошу, практически тут же отстраняясь. ― Что ты творишь, Гарри? ― в тот момент Джош не знал, что Гарри был геем. ― Извини. Гарри испугался негативной реакции Джоша, а тот просто взял и ушел. И у Гарри не было шанса извиниться, потому что больше они никогда не встречались. С того дня он поклялся себе не лезть целоваться первым, а ждать, пока другой человек изъявит желание первым. Гарри предстал геем для общественности спустя год после того инцидента, и никто с тех пор не пытался поцеловать его. Телефон вибрирует. От Луи: Готовлюсь к игре, буду искать тебя в толпе ха (: Игра! Гарри совершенно забыл! Близится декабрь, и воздух на улице холодный, поэтому Гарри надевает большой свитер и зауженные джинсы, надеясь не замерзнуть.***
По приезде на матч Гарри взбирается по переполненной трибуне и усаживается где-то в середине. Вверху трибун сидят парочки, которые здесь для многочасовых лобызаний. (Сняли бы они себе комнату). Внизу, ближе к полу, расположились девушки игроков. Все они держат красочные плакаты и громко поддерживают своих парней. Гарри всегда втайне хотел быть одной из тех девушек, за исключением, конечно, что он парень. В нем всегда таилось желание быть личным чирлидером. Он находил это довольно милым, хотя некоторые считают это раздражающим. Толпа раздается громкими улюлюканьями, и Гарри подскакивает со своего холодного места и встает на цыпочки. Бегут, машут, вскидывают руками, подстегивая толпу на еще более громкие звуки, их футбольная сборная во главе, конечно же, с Луи. Гарри кричит и хлопает, его голос теряется в многочисленных криках. Команда выстраивается. Луи в передней линии как капитан. Команда в виде вводной разминается на поле, собирая аплодисменты, которые сейчас более поддерживающие, чем восторженные и дикие. Гарри подпрыгивает на цыпочках, не сводя взгляда с Луи, который, в данный момент, кажется, искал кого-то среди толпы. Когда его глаза останавливаются на Гарри, он машет ему, и Стайлс нисколько не удивлен, что даже с такого расстояния ему удается увидеть улыбку Луи. Гарри машет и прыгает, его улыбка от уха до уха. Люди вокруг смотрят на Стайлса с недоумением, но никто вокруг его не волнует. Игра начинается, и Гарри абсолютно теряет самообладание – болеет до хрипотцы, когда в распоряжении Луи находится мяч. Погода оказалась значительно морознее, чем он себе представлял, так что Гарри просто обязан прыгать, потому что так он может одновременно сохранять теплообмен и поддерживать команду. У него вроде как получается справляться с этими задачами, но небольшое переохлаждение конечностей ему гарантировано. С наступлением перерыва футболка Луи прилипает к его телу, и его заметные линии косых мышц заставляют Гарри истечь слюной. Ребят, если бы сейчас не было так холодно, Гарри мог бы быть твердым как камень. Быть может, в переохлаждении есть и плюсы.***
До конца матча пять минут, и игра складывается не лучшим образом. Игроки устали; команда Луи обессилившая и вспотевшая, в то время как у противников имеется приличное количество энергии. Гарри чертовски хочет видеть, как его любимая команда побеждает, даже если это означает, что он должен сделать что-то очень глупое. Прежде чем он понимает, что делает, ноги несут его прямо к краю поля. Что, черт побери, он делает? Он не даст задний ход. Со скоростью света Гарри бежит по ступенькам и лихо внедряется в группу черлидирш, которые выглядят сдавшимися. ― Ребята! Ой, эм, девушки! ― кричит он им, привлекая внимание. ― Они проигрывают, нужно что-то делать! ― Ну, у нас кончился запас кричалок, и Луи Томлинсон сбавил тон, ― объясняет одна из девушек. Гарри кажется, что ее зовут Джулия, ну или как-то так. ― Он наш лучший игрок! ― Мы должны подбодрить его! ― настаивает Гарри. ― Вот, давайте что-то короткое и заставляющее активизироваться. Типа: «Л-У-И, ты сможешь, ты лучший!» Признаться, Гарри очень гордился придуманной кричалкой. Правда, он еще не знал, что именно он творил. Девочки переглядываются, но потом одна из них улыбается Гарри. ― Хорошо, ― согласилась Джулия? Джулия. ― Давайте так, ― она выполняет какие-то одновременно сложные и плавные движения, и остальные девушки подражают ей. Гарри никогда не поймет черлидинг. Он смотрит на время. Три минуты до конца. Нужно начинать. ― Готовы? Раз, два, три! ― кричит Джулия. ― Л-У-И, ты сможешь, ты лучший! ― в воздухе стоит подбадривающий клич и махи помпонами. Гарри выкрикивает фразу вместе с ними, но не делает движений. Так он опозорит себя еще больше. Они повторяют это дурацкое выражение трижды, после чего горланят: ― Впере-е-ед, Луи! Луи замирает посреди поля, уставившись на черлидирш. Затем его взгляд падает на Гарри, который сейчас чувствует себя неуверенно. Он посылает глуповатую улыбку и робкий мах. Оу, это немного неловко. Но вдруг Луи солнечно улыбается и устремляет вперед, прямо к игроку команды-соперницы и перехватывает мяч, мастерски оббегая других игроков. Он бежит со всех ног, и Гарри никогда его таким не видел. Он наступает на ворота соперника, пинает мяч и... Забивает! Гарри кричит, пищит и прыгает. Он не уверен в происходящем, но он сделал это. Он дал Луи стимул. Внезапно он оказывается в кругу девушек из группы поддержки, все они льнут к нему и одобрительно кричат ему в ухо. Пара из них целует своим блеском для губ его щечки и макушку. Гарри никогда еще не ощущал себя более любимым. ― Гарри, ты блядски потрясающий! ― эмоционирует Джулия, крепко обнимая его за шею, и ее ноги в воздухе. ― Спасибо, спасибо, спасибо, ― Гарри повторяет снова и снова, пока все девушки кричат ему слова похвалы. Улыбка угрожает сломать Гарри лицо, он так чертовски счастлив. В тот же момент срабатывает сигнал окончания игры, и вся толпа разрывается ревем и топотом ног. Команда Луи выигрывает! Гарри чувствует себя гордой девушкой, сидящей внизу трибуны. Когда болельщики успокаиваются, футбольная команда делает круг почета вокруг поля, махая, крича и улыбаясь любимым зрителям. Несколько ребят подбегают и обнимают своих девушек из команды болельщиц, и это заставляет Гарри улыбнуться. Ему нравится наблюдать за подобными взаимоотношениями. Они добавляют в его жизнь капельку счастья. Гарри чувствует на плече чью-то сильную руку, и когда оборачивается, то оказывается в плену теплого Луи. Последний льнет к груди младшего, его мокрая от пота челка прилипла к подбородку Гарри, но они все равно обнимаются. Гарри очень хочет поцеловать в макушку своего обожаемого. Так он и поступает. Ну, это не совсем поцелуй. Больше похоже на миллисекундное прикосновение губами к волосам. Луи, скорее всего, даже не заметил его. Тем не менее, это заставляет Гарри ощутить тепло, покалывание и комок счастья, словно его желудок переворачивается наизнанку. Это замечательное чувство. Его щека прижата к макушке Луи, и он слышит звук, который тот бормочет ему в грудь. ― Спасибо, спасибо, спасибо, ― лепечет шатен снова и снова. Гарри чуть отстраняется. Луи по-прежнему улыбается. ― Есть ли девушка, с которой ты уйдешь сегодня домой? ― шепчет Гарри ему в ухо. Он хочет знать (для того, чтобы потом убить ее и уничтожить улики), но в основном потому, что в противном случае его язык скажет что-то вроде «Я люблю тебя до боли в груди, пожалуйста, будь моим». ― Хм... ― Луи оглядывается, а затем фокусирует свои кристально голубые глаза обратно на любопытные зеленые. ― Ни одна из них не подходит. Гарри хмурится. ― Что? Почему? Ты всегда так делал. ― Ну, ― Луи пожимает плечами, ― думаю, я покончил с тем этапом моей жизни. Мне кажется, я готов к чему-то более... серьезному? Мысли Гарри возвращаются к маленьким сердцам с нацарапанными инициалами ЦМ. Слова еще раз прокручиваются в голове, и Гарри понимает, что Луи был влюблен в девушку, и хочет быть с ней в отношениях. Все настолько серьезно, что он буквально пообещал не трахаться со случайными девчонками. Гарри чувствует себя невероятным ревнивцем. Однако один вопрос остается нерешенным. Кто, блять, такая ЦМ?