***
На школьном стадионе не протолкнуться отчасти из-за того, что это последняя игра и все хотели увидеть ее воочию, и отчасти из-за того, что на улице кошмарно холодно, и все жмутся друг к дружке, в надежде найти тепло. Гарри не знает, куда ему податься, так что он решает встать около нижней части трибун, теребя край своего... нет, ошибочка, свитера Луи. Вдруг кто-то кричит «Гарри!», и его окружает стайка девушек, разодетых в черлидерские одежды (которые совершенно не в какие ворота не лезут с учетом нынешней погоды). Гарри доверяется тянущим рукам, и девочки ведут его на поле, а затем заводят под какой-то странный недошатер. Гарри догадывается, что, скорее всего, все нужные для игр вещи они держат там. Вместе они одновременно весело болтают и наблюдают за футболистами, комментируют, кто из них выглядит очень горячо, а кому стоит постричься. Девушки рассказывают Гарри о своих друзьях, и кто из них сейчас одет по последнему слову в моде, а кто, по их мнению, не в тренде. Гарри слушает и вежливо кивает, чувствуя себя очень нужным в их «домике». Он не рассказывает им о своих чувствах к Луи, хотя бы потому, что не хочет, чтобы слишком много людей знали о них. Называйте его лузером, но он просто стесняющийся своих сильных чувств человек. Одна вещь, которую Гарри с удивлением отмечает, это ту, что большинство из девушек не наглые, кичливые, грубые или высокомерные особы. Конечно, есть несколько, как, например, Кейт, которую Гарри сразу невзлюбил. Она подходит всем четырем категориям, но большинство девочек очень милы. Они предлагают Гарри воду и перекус (только здоровый, конечно, потому что никому не хочется стать свидетелем рвоты посреди футбольного матча, так что аплодисменты) и слушают его скромные речи. ― Боже мой, ― внезапно восклицает Алекс. ― Мы же должны сыграть в игру под названием «Я шипперю...»! Девочки визжат и хихикают. Гарри остается свести брови. ― Что? Шипперю? Как шипеть на кого-то? ― спрашивает Гарри, оглядываясь. Девочки смеются, глядя друг на дружку. ― Нет, дорогой, ― мягко отвечает Зои. ― Шипперить... значит шипперить людей. ― Что? ― Гарри не совсем понимает происходящее. Теперь он еще больше запутался. Почему они хотят шипперить каких-то людей? Кого? Девочки снова смеются, и тогда Зоя продолжает: ― Шипперить – значит, сводить. Ты объединяешь двух людей в пару. Когда ты кого-то шипперишь, тебе кажется, что двое людей мило смотрелись бы вместе. ― Ох, ― Гарри бормочет. Сейчас он ощущает себя глупцом. ― Тогда в чем смысл игры? ― Это развлечение, в котором мы немного размышляем, а потом выдаем мысль о том, с кем бы видели как пару двух отдельных людей, ― объясняет Софи. ― Я начну. Алекс, я шипперю тебя с... Максом Томпкинсоном. Каждый присвистывает и хлопает, пока сама Алекс багровеет. Гарри думает, что они выйдут симпатичной компанией. Алекс, с мягкими каштановыми волосами, добрыми зелеными глазами и маленьким ростиком, и Макс, с черными-черными волосами, ярко-голубыми глазами и крупной комплекцией. А девчонки придумали занимательную игру. Забава не прекращается. Гарри уже успели свести с Найлом (ха, ну нет), Ником Гримшоу (не совсем подходящий вариантик), и парнем по имени Финн, в которого Стайлс был влюблен в классе седьмом. Когда стартует матч, «шипперство» в самом разгаре. ― Я шипперю Софи с Олли! ― выкрикивает Гарри, ведь он знает, что Софи Олли очень нравится, и Гарри искренне думает, что они будут довольно красивой парой. Софи краснеет и улыбается. ― Ладно, а я шипперю Гарри Стайлса... ― начинает свою речь девушка по имени Эшли, но на секунду останавливается, чтобы подумать. Внезапно ее глаза расширяются, и она с широкой улыбкой говорит: ― С Луи Томлинсоном! Гарри ошарашен, но пытается действовать так, будто на него не повлияло сказанное. Но внутри себя он ощущает теплоту и нежность, словно кто-то превратил его внутренний мир в зефир. Оставшиеся девушки хихикают и соглашаются, говоря, что из Гарри и Луи получилась бы милая парочка. Мышцы лица Гарри заставляют его улыбаться, и неважно, как сильно он пытается себя контролировать. Люди на самом деле считают, что Гарри и Луи были бы милой парой. Гарри молча соглашается с этим суждением.***
Футбольный матч идет изумительно. Гарри стоит с девушками на краю поля, не такой профессиональный в танцах, как группа поддержки, так что он походит на психопата, всей душой болеющего за любимую команду и орущего, что он в них верит. Луи забивает порядком голов, и Гарри чувствует себя таким гордым за него, что не может перестать улыбаться. Говоря о знаках, то, когда Луи не в игре, он метает в Гарри взгляды и стреляет улыбками. Гарри думает, что это суперподкупающе и отвечает ему на каждый жест. Румянец скрывается – спасибо холоду за то, что его щеки успели раскраснеться. Команда Луи в очередной раз побеждает, заставляя Гарри чувствовать себя еще более гордым. Болельщики, тренеры, и комментаторы выбегают на поле, обнимая и поздравляя команду. Гарри плетется сзади всех и останавливается в стороне, наблюдая за футболистами, обнимающих своих друзей и девушек. ― Эй, Гарри, ― раздается знакомый голос справа от Гарри. ― Зейн! Какими судьбами? ― Гарри похлопывает друга по спине и тот немного вздрагивает, пока Стайлс замечает за спиной Зейна мускулистую фигуру, кладущую руку на его плечо. ― Лиам заставил меня прийти, потому что он всегда ходит на игры. Видите ли, так он болеет за Луи, ― Зейн тыкает Лиама в живот и заставляет парня тихо засмеяться. Гарри улыбается и ему кажется, что эти двое вышли очень сладкой парочкой. «Интересно, когда они всем откроются?» ― риторический вопрос, который Гарри задает сам себе. И вдруг на Гарри обрушивается миниатюрный вспотевший парень, который жмется к нему так, что заключает в кольцо крепких рук и ног, словно детеныш коалы. Гарри смеется и обнимает теплого мальчика, уткнувшись лицом в его влажные волосы. Фактически Стайлс ощутил леденящий холод, но уже через секунду, с красивым юношей в руках, он почувствовал жар. ― Поздравляю, Луи, ― Гарри смеется, осторожно ставя Луи на промозглую землю. ― Спасибо за поддержку, ― отвечает он. ― Подвезти тебя до дома? Внутренности Гарри вновь в теплом огне, и, несмотря на мороз, их обладатель чувствует внезапную потребность снять всю одежду. ― Да, спасибо тебе. ― Луи, иди сюда! Мы делаем несколько командных снимков! ― зовет один из товарищей по команде Луи, размахивая рукой. ― Иду! ― Луи оглаживает щеку Гарри и уносится к команде. Парни сбрасывают с себя именные куртки, до этого надетые поверх футбольных форм. Все улыбаются для первого фото, делают глупые лица для второго, но Гарри следит только за Луи. ― Хорошо, а теперь давайте вместе с группой поддержки, быстренько! ― вещает один из игроков, жестикулируя девушкам в знак, чтобы они присоединились к команде. Гарри наблюдает, как все очень близко прижимаются друг к другу; Лиам держит камеру и командует, как встать так, чтобы все попали в кадр. ― Эй, Гарри! ― окрикивает Алекс, черлидирша с каштановыми волосами. ― Иди к нам! Гарри качает головой, краснея. ― Я не черлидер. Это будет выглядеть странно. Девчонки делают расстроенные лица, выглядя искренне недовольными этой новостью. Гарри чувствует себя счастливым, поскольку это означает, что, возможно, не все в этой дурацкой школе не переносят его. ― О! ― Луи внезапно восклицает, отталкивая от себя одного парня, таким образом освобождая место. ― Гарри, давай сюда! Ты можешь надеть мою куртку. Луи сбрасывает синюю куртку с плеча и призывно держит ее на глазах у Гарри. Сердцебиение становится неровным, но Гарри улыбается большой улыбкой и пробирается через половину толпы, прежде чем принимает куртку. К счастью или к сожалению, сейчас на Гарри два слоя одежды, поэтому он медленно проскакивает в куртку Луи, не веря, что это происходит на самом деле. Она теплая и в ней не очень удобно, но она Луи. Пахнет душистым одеколоном и немного потом, но Гарри не против, потому что, бога ради, это футбольная куртка Луи Томлинсона. Гарри краснеет как вишня, когда осознает, что фамилия «Томлинсон» вышита на спине. Гарри Томлинсон. ― Ладно, ребята, вставайте вместе! ― приказывает Лиам. ― Все делаем позы, чтобы было видно, как вам всем комфортно друг с другом. И тогда Луи левой рукой мягко скользит по боку Гарри и сжимает его. Гарри борется с собой, пытается держать глаза на объективе, лучезарно улыбается, и вспышка гаснет; Лиам сделал фото. У всех на мгновение появились белые пятна перед глазами, и Гарри их как можно скорее смаргивает. ― Отлично, а сейчас сделайте лица, будто вы... ― предлагает Лиам, но останавливается, чтобы подумать. ― Испытываете оргазм! ― выкрикивает кто-то. Все смеются, но с предложением соглашаются. Почему бы и нет? Гарри открывает рот и закрывает глаза, пытаясь выглядеть, как будто он на краю оргазма. Тот факт, что он не может видеть лицо Луи, сейчас одновременно благословение и проклятие, потому что Гарри очень хочет видеть его выражение лица, но также он не желает заработать стояк. Лиам запечатляет страстные и одновременно смешные лица, потом выходит из положения фотографа, всех благодарит, поздравляет с победой и прощается. Гарри говорит «пока» девочкам из группы поддержки, в то время как Луи прощается с товарищами по команде, прежде чем обхватывает Гарри вокруг запястья – точку, которая от более длительного контакта может сгореть и превратиться в пепел. ― Подожди меня у машины, я быстро, ― обещает Луи, поглаживая кисть, после чего отпускает и трусцой бежит к раздевалке. Гарри наблюдает, как это замечательное, крошечное тельце скрывается за углом, и успевает глазами схватиться за круглую, упругую маленькую попку в обтягивающих футбольных шортах. Прекрасный вид. Несколько долгих минут Гарри стоит около машины, пока вскоре на горизонте не показывается Луи. Он замечает ожидающего, ухмыляется и, размахивая руками, подходит. ― Извини, что пришлось долго ждать, просто принимал душ, ― просит прощения Луи, убирая влажные волосы с лица и открывая дверцу машины. Гарри садится с пассажирской стороны, а в голове у него ничего, кроме Луи, принимающего душ. Час от часу не легче. ― Поздравляю с победой, ― произносит Гарри, хотя он уже это говорил. Он просто не хочет, чтобы наступило молчание, потому что тогда он начнет думать о Луи в душе, который, скорее всего, сделает еще один заход, но уже у себя дома, потому что в раздевалке справлялся наспех. ― Премного благодарен, хотя ты меня уже поздравлял, ― ерничает Луи. Сейчас они медленно плетутся из-за пробок. ― Тебе верится, что осталось всего две недели до каникул? ― меняя тему, любопытствует Гарри. Он упирается лбом в подголовник, разводя ноги в v-образную форму, чтобы устроиться поудобнее. Иметь длинные ноги иногда так неудобно. ― Я... э-эм, да, это странно, да, ― заикается Луи после паузы. Гарри смотрит на него с растерянным выражением. ― Все нормально? ― Гарри наклоняет голову на бок. Луи просто смотрит вперед, он сосредоточен на дороге больше положенного. Настоящий водитель. Короткий кивок головой – это все, что Гарри получает в ответ. Некоторое время они не говорят, и Гарри начинает чувствовать сонливость. Медленный рокот двигателя и мягкий свет фар делают его податливым: веки прикрываются. Он ненадолго закрывает глаза, но спустя секунду или две он открывает их с помощью серьезных усилий. Луи и его теплое присутствие, его сладкий запах шампуня и одеколона делают Гарри еще более сонным, чем раньше. Долгий день, наполненный кричалками и дурашливыми танцами, сбивает Гарри с ног и накрывает волной сонливости. Он зевает и тянется рукой, чтобы скрыть глаза от света фар. ― Ты выглядишь сонным, ― взгляд и мягкая улыбка Луи направлены на Гарри. Последний устало улыбается и снова зевает. ― Тяжелый денек. ― Он знает, что это прозвучало по-идиотски, но он слишком устал. Немного погодя они уже у дома Гарри. Фары от автомобиля Луи освещают выцветшие кирпичи на фасаде здания. Гарри смотрит на Луи, который давно смотрит в ответ. ― Эм, спасибо за поездку, ― бормочет он неуверенно. ― Ты, э-э, все еще в этом, ― Луи дергает за рукав своей куртки, что все еще надета на Гарри. Стайлс краснеет и смущенно улыбается, он совершенно забыл, что на нем было одето. ― Прости, ― отвечает Гарри, снимая и передавая куртку обратно Луи. Но, подождите-ка. На Гарри была не одна, а целых две вещи Луи – именная куртка и зеленый свитер. ― Ах да, вот, ― Гарри снимает с себя свитер, чтобы вернуть его любви всей своей жизни. Луи округляет глаза. ― Ты носил его? ― шепчет он. Гарри не знает, как реагировать, не знает, каким будет правильный ответ. Ему стоит сказать правду? Стоит сказать, что он надел эту вещь, только чтобы потом была возможность отдать ее? Мама всегда говорила ему, что честность – лучшая политика. ― Да, ― признается он. Смущенно он добавляет: ― Извини еще раз. Я должен был отдать его тебе уже давно. Луи качает головой, но смотрит с недоверчивостью. Гарри не может понять почему. ― Нет, нет. Все... нормально. Спасибо. Гарри все еще чувствует себя потерянным щенком, не уверенным, оплошал он или нет, тем не менее, он цепляется пальцами за свитер и кивает на прощание. Выскакивает из машины, нервно машет, а потом в быстром темпе идет по дорожке и заходит в дом. Как обычно случилось недопонимание.***
Ближайшие полторы недели проходят в холодной дымке снега, который обычно прилипает к земле, а у учеников чертова уйма домашних заданий. Гарри наблюдает, как Зейн и Лиам постепенно все больше времени проводят вместе. Теперь Лиам является постоянным членом их маленькой группы в обеденное время. На несколько дней к ним присоединяется Луи, в остальные же дни он сидит со своими друзьями. Зейн и Лиам не заявляют округе о том, что они вместе следующие полторы недели, но Гарри ловит их тайком целующихся в мужском туалете или на переменах в безлюдных коридорах. Его заставляет улыбнуться тот факт, что связь Зейна и Лиама остается сильной даже несмотря на скрытность. Наступает семнадцатое декабря, и остается всего три дня до каникул. Все в предвкушении, стоит гул, который всегда бывает перед надвигающимися праздниками. Гарри очень нервничает, потому что он до сих пор не знает, что подарить Луи на его день рождения (или на Рождество, если на то пошло), и каждый раз, когда он спрашивает Луи, тот просто краснеет и говорит, что ничего не нужно. ― Луи! ― зовет Гарри, после длительных поисков по школьным коридорам. Луи стоит, вернее, стоит на коленях у собственного шкафчика, а на бедрах держит книгу. Книга не открыта – Луи использует его в качестве опоры для письма, что Гарри не может видеть из-за собственной удаленности. Голубые глаза сосредоточены на листе бумаги, пока карандаш быстро что-то выводит. Подняв брови, Луи засовывает книгу, карандаш и бумагу в шкафчик, прежде чем быстро захлопывает дверцу и вынужденно улыбается в сторону Гарри. ― Что пишешь? ― любопытничает Гарри, подходя к Луи и, прислоняется к шкафчику рядом. ― Не знаю. Просто слова, ― Луи не встречается глазами с глазами напротив. Ну, это каждому свойственно. Зачем тогда заморачиваться? ― Ла-а-адно, ― растягивает слово Гарри. Луи улыбается, но явно фальшиво. Его маленькие идеальные скулы окрашены в светло-розовый бархатный цвет, что заставляет Гарри захотеть перекрасить стены своей спальни в точно такой же цвет. Звучит жутковато, но... ― Итак! ― Гарри хлопает в ладоши и обращается к Луи: ― Что ты хочешь на день рождения? Луи смотрит на Гарри, а на щечках углубляется розовый оттенок, пока он качает головой. ― Гарри, ― констатирует он. ― Ты спрашиваешь меня об этом каждый день. ― А я бы и не стал продолжать расспросы, если бы ты просто ответил мне! ― жалуется Гарри, но поднимает руки в побежденном жесте. ― Просто скажи мне, чего ты хочешь! Я же знаю, что ты что-то хочешь. Луи вперивается в Гарри взглядом. Короткая пауза повисает между ними, а затем: ― Если я скажу тебе, что хочу, я опозорюсь настолько сильно, что ты больше ни за что на свете не заговоришь со мной. Гарри хихикает, потому что ничто и никто не заставит его разлюбить Луи Томлинсона. Он задумается на секунду, а потом говорит: ― Мне серьезно ничего не нужно. ― Луи, не... ― Гарри начинает, закатив глаза, но его перебивают. ― Но, ― Луи продолжает, указывая на Гарри, ― ты придешь на мой день рождения, потому что Лиам возьмет с собой свою нянечку, а я просто не выдержу без тебя этой сопливости. Ладно. Это больше подарок для Гарри, чем для Луи. Если бы только именинник знал. Гарри действительно не имел подходящих слов, так что просто решает попялиться на красавца перед собой лишних пять секунд, а затем снова обретает способность говорить: ― Я... гм, ладно. Но почему я? Гарри краснеет, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. ― Потому что ты мне нравишься, ― Луи поглаживает грудную клетку Гарри. Сердце между ребер бьется быстрее, и Гарри молится всем богам, надеясь, что Луи не чувствует этого. Луи просто сказал, что ему нравится Гарри. Не может быть, конечно, но все же. Ему правда приятно находиться в его компании. Гарри уже знал это, но услышать это из уст Луи – верх замечательности. Конечно, Гарри влюблен в Луи, но Луи справляется с Гарри достаточно неплохо. По крайней мере, пока.***
В тот день Найл, Гарри, Лиам, Луи и Зейн сидят вместе за обедом, беззаботно шутят и смеются. Пейн делится тем, что ожидания его отца по поводу его настоящего и будущего достаточно высокие, и из-за этого Лиам очень переживает. Понимание излучается от рядом сидящих ребят. ― Не паникуй, Ли, ― воркует Зейн, поглаживая руку Лиама. ― Ты лучше, чем сам о себе думаешь. Ты классный. Найл делает звук тошноты, в то время как Гарри и Луи смотрят друг на друга и ухмыляются степени милости отношений между Зейном и Лиамом. Гарри думает, что они отлично подходят друг другу. Подождите... это значит, что он их шипперит? Все, ему ни за что не понять всей этой фишки с шипперством. Или девушек в целом. ― Спасибо, Зейн, ― благодарит Лиам, улыбаясь своему тайному бойфренду. Губы Гарри растянуты в легкой улыбке, но он пытается скрыть ее, откусив кусочек бутерброда. И тогда сердце Гарри улетает в пятки. Он чуть не давится, когда Лиам склоняется и целует Зейна. Прямо на глазах у всей школы. Просто берет, наклоняется и прижимает свои губы к губам Зейна. До Гарри доносятся шепотки и предложения, вроде «боже мой» от нескольких столиков, пока Лиам отстраняется с сияющими от счастья и гордости глазами. Вся столовая замолкает на несколько секунд, просто глазеют на Малика с Пейном, и не могут ничего понять. Лиам влюблено улыбается и осматривает застывшие лица учеников. Зейн, кажется, тоже замер, уставившись на Лиама, словно он до сих пор не мог поверить в то, что только что произошло. Они оба признались округе, и ничего не попишешь. ― Стойте, стойте, ― выкрикивает кто-то из сидящих, создавая оглушительный звук в сравнении с тем, что был минуту назад. ― Лиам, ты поцеловал его? Зейн смотрит испуганными глазами на Лиама, который в этот момент уверенно стоит на ногах. ― Да, я поцеловал его, ― объявляет Лиам. Глаза рыщут зерна неодобрения, пока пальцы поглаживает мягкие волосы Зейна. ― Это вызывает проблемы? Все молчат и оглядываются друг на друга, чтобы увидеть, кто поднимется и запротестует. Воздух полон неопределенности, никто не хотел ничего говорить, все притихли, возможно, в страхе получить травму от кулака Лиама. Но правда в том, что те, кто хоть немного знают Лиама, просекли, что он и мухи не обидит. Но почему-то никто не хочет брать слово. ― Я поцеловал этого парня, ― Лиам усаживается и с улыбкой осматривает Зейна. Все до сих пор молчат, неизвестность и напряженность повисла дымком в спертом воздушном пространстве кафетерия. Гарри немного боится, хотя сам не знает чего. Ему страшно от момента, который режет и натянут, как струна, но внезапно кто-то начинает хлопать. Гарри подскакивает и смотрит слева от себя, где стоит Луи и издает те самые хлопающие звуки. Он ухмыляется Лиаму с Зейном и с гордостью бьет в ладоши. На подкрепление приходят Найл с Гарри. Очень скоро столы вокруг них тоже поддерживающе рукоплескают, несколько девушек даже гикают и свистят. Лиам и Зейн, кажется, светятся от счастья, как и весь школьный кафетерий взрывается оглушительными аплодисментами. Даже не очень-то одобряющие подобные взаимоотношения популярные парни с неохотой присоединяются. Гарри улыбается настолько большой улыбкой, что его лицо может треснуть, но это всего лишь угроза. На деле он чувствует только мягкое теплое свечение и покалывание. Лиам и Зейн открылись миру. И все стало прекрасно.***
Долгожданная пятница. В атмосфере парят положительные флюиды, предвкушая приближающиеся каникулы, и Гарри разделяет эти эмоции. Он готов, наконец, выспаться, чтобы потом с легкостью просыпаться и бездельничать днями напролет. Но он неспокоен из-за дня рождения Луи. С учетом того, что он хочет что-нибудь ему преподнести, но именинник, видите ли, отнекивается, говоря, что сам не знает, что ему нужно, то Гарри обещает себе показаться на пороге его дома где-нибудь на Рождество. Мысли продолжают дефилировать в сознании, потому что он без понятия, куда их с Луи общение может завести. Как бы то ни было, Стайлс решает действовать по обстоятельствам. И даже после всех ситуаций, в которых оба были задействованы, Луи никогда не узнает, как Гарри души в нем не чает. Потому что Луи не любит его. И никогда не полюбит. Волнение за признание Лиама и Зейна в нетрадиционной ориентации было пережито несколько дней назад. Сейчас почти никто и глазом не моргнет, если увидит, что Лиам и Зейн идут по коридору, держась за руки, или обмениваются быстрыми поцелуями. Это стало обыденным, и Гарри это очень нравится. И все-таки окружение Лиама было настроено скептически. Люди бросали на него с Зейном косые взгляды, но большинство смирилось. Ведь Лиам не перестал быть Лиамом. Да и Луи, наверное, отрежет члены каждому, кто пикнет хоть одно плохое слово в его сторону. Не повезло ребяткам. Маленькая задница Гарри практически становится сосулькой, пока его ноги топают до школы. Джинсы промерзли и стали неразглаживаемыми, ляжки мучаются от дискомфорта, но он тот еще солдат. ― Гарри! ― зовет кто-то, когда Стайлс стоит около своего шкафчика, собирая книги. Он узнает яркий ирландский акцент Найла и не удивляется, когда светловолосый парень преподносит ему большой, ужасно упакованный подарок. ― Ой, спасибо, Найл. ― Гарри улыбается, до того как принимает знак внимания от друга и лезет в шкафчик, чтобы вытащить свой подарок. Найл мигом выхватывает коробочку, и его глаза расширяются, точно как у ребенка на Рождество. Он бросается красной подарочной бумагой и роется в огромном количестве конфет, которыми Гарри щедро его одарил. Мальчик улыбается, как солнце, и разворачивает большую плитку шоколадки, а потом, недолго думая, пихает ее в свой ухмыляющийся рот. ― Спасибо, Гарри. ― Найл пытается улыбнуться с набитым ртом, и выглядит это довольно неприятно, но Гарри смешно. ― Ну, а ты? Откроешь мой презент, а? Гарри стонет. Дело в том, что Найл постоянно покупает ему неважнецкие рождественские подарки, над которыми они потом смеются до слез. Ну, Найл смеется до слез, а Гарри стенает и краснеет. Например, в прошлом году Найл купил для Гарри анальную пробку, усыпанную блестками. Так что, да. Подарки Хорана можно считать забавными, но не идеально подходящими. Как никогда Гарри наспех разрывает оберточную бумагу на коробке. Сама коробка носит причудливую этикетку, что означает, что Найл купил подарок онлайн. ― Найл, что ты... ― Гарри переживает из-за очень женского, с завитками оформленного почерка, что нанесен на логотипе и изображен на ленте, обернутой вокруг коробки. Стайлс сам не может разобрать свой бубнеж, но он точно немного напуган. ― Иисусе, просто разверни уже! ― сетует Найл, но озорная улыбка не скроется на его лице. Гарри осторожно разворачивает подарок. Увидев, что там внутри, у него спирает дыхание. Он прикрывает лицо одной рукой и краснеет. Второй же рукой он закрывает коробочку. От греха подальше. Потому что, Господи помилуй, Найл купил Гарри кучу девчачьих кружевных трусиков. ― На дух тебя не переношу, ― бормочет Гарри. Это, конечно, неправда, просто он слишком смущен. Потому что, ну. Ну, потому что. И он их наденет.***
Обед проходит очень весело: Гарри, Лиам, Найл и Зейн обмениваются подарками, словно маленькое счастливое семейство. Луи проводит день со своей компанией друзей, которые терпимо относятся к Гарри, но покажут недовольство, если Луи вдруг изъявит желание сесть с ним и его друзьями. ― Парни, вы видели новый прикид Джастина Бибера? ― ни с того, ни с сего спрашивает Найл. ― Он просто ужасный! Лиам и Зейн хмурятся и делают одинаковые вопросительные лица. Гарри пытается улыбнуться. ― Нет, и как он в нем смотрится? ― интересуется Зейн, ища в Лиаме и Гарри поддержку. Гарри видел – теперь Джастин блондин, своим видом показывающий «я не курю травку, но я крут, так что я просто постою здесь и прикинусь, что я крут». Он соглашается с мнением Найла. Знаменитости – странные люди. ― О, вы точно должны на это посмотреть! ― голосит Найл. ― У меня нет рядом телефона, а у тебя, Гарри? Гарри качает головой: ― В шкафчике. Сейчас схожу за ним. Не говоря больше ни слова, он встает из-за стола и покидает стены столовой. Медленно шагая по коридору, он прослеживает глазами шкафчики, держа руки по бокам. Обстановка тихая: все либо в классах, либо на обеде, так что сейчас слышен только звук стукающих замшевых сапог. ― Бу! Гарри пищит и подпрыгивает, когда в ухе внезапно слышится мягкий шепот. Однако он не может удержаться от улыбки, когда видит лучезарно улыбающееся выражение лица Ника Гримшоу. ― Гримми! ― намеренно говорит Гарри. ― Гарольд, ― иронично приветствует Ник, толкая Гарри в плечо. ― У меня тут припрятано кое-что для тебя. Ник протягивает небольшой упакованный подарок, и Гарри без слов его принимает. Чувство вины просачивается в кости мальчика, потому что, черт. Забив голову подарками для Лиама, Найла, Зейна, мамы и сестры, Гарри совершенно забыл о подарке для Ника. ― Дерьмо, ― сквернословит Гарри, смущенно улыбаясь. ― У меня нет подарка для тебя. Прости, прости. Ник отмахивается: ― Ты мне ничего не должен, расслабься. Я просто подумал, а почему бы не сделать своему другу приятное? ― Да, ты правильно подумал, ― все еще чувствуя за собой тень вины, соглашается Гарри. Он разворачивает подарок и вытаскивает последний диск группы The Fray. Улыбка отражается на его губах при воспоминании, что он как-то обмолвился Нику, что ему нравится их музыка. ― Ник, это потрясающий подарок, большое спасибо! Щеки Ника немного зарумянились, в то время как сам он гордо улыбается и кивает. Гарри тянет парня в объятия, но вскоре отпускает. Друзья прощаются и желают друг другу хороших каникул. Не мешкая, Гарри направляется к своему шкафчику, тихонько напевая незамысловатую песню, пока его глаза видят мозаичные полы школы. Наконец он оказывается в нужном коридоре, но и здесь он не остается один. Прямо перед ним стоит кто-то, да к тому же стоит напротив его шкафчика. Гарри хочет выдавить слова, но замирает. Человек, стоящий рядом со шкафчиком Гарри, держит в руках клочок бумаги и карандаш. Поза незнакомца сгорбленная и волнующаяся. Он что-то быстро пишет, затем складывает листок, подносит его к губам, вкладывает в него маленький, нежный поцелуй и, в конце концов, опускает в отверстие шкафчика. И Гарри не может спокойно дышать, и горло Гарри перекрыло, и легкие не могут жить. Перед ним человек, некогда представлявшийся как «Тайный поклонник». Этот человек писал Гарри много милых строк. И у Гарри, как у любого среднестатистического мороженого на палочке, сердце бьется намного быстрее. Внезапно корона из красных роз на его кудряшках ощущается одновременно пушинкой и стокилограммовой гирей. Потому что человек, оставивший листочек с посланием, без всякого сомнения, Луи Томлинсон.