***
Рождество как хаос. Но не в плохом смысле. В такой период шумно и людно, слишком много запахов, но Гарри ни за что не променяет это времечко. Луи же все это время пытался изо всех сил понравиться Энн. Гарри едва мог скрыть улыбку, потому что Луи правда хотел понравиться его маме. Очень сильно хотел. Он спрашивал, не нужна ли ей добавка, задавал вопросы о жизни, а в нужных местах смеялся и вежливо улыбался. Он даже удивился, когда Энн назвала ему свой возраст, и добавил, что она выглядит намного моложе. Картина, радующая глаз. После ужина Гарри помогает Джей по кухне, а Луи держит реактивных девочек в узде. Как только заканчивается маленькая уборка (от которой Джей, кажется, заобожала его еще больше), он идет в гостиную, к Луи. Заметив его, Луи сразу подбегает и прячется за ним. ― Хаз, помоги, они хотят меня съесть! ― визжит в притворном ужасе Луи. Девочки гонятся за ним, чтобы зацепиться за его ноги, хихикая и повизгивая, когда он игриво отнекивается. Но все они, безусловно, знают, что такой хороший старший брат как Луи никогда не обидит своих сестренок. Луи деланно падает на колени, опрокидывается на спину и с улыбкой прикидывается пораженным, пока девочки улюлюкают и дают друг дружке «пять». Сердце Гарри обещает взорваться от самой милой вещи, которую он когда-либо видел. Он так чертовски влюблен. Почти до боли. Возможен вариант без «почти». Дейзи упирается ручками на свои бока и ставит одну ножку к нему на грудь в героической позе. Она выглядит такой довольной и милой, что Гарри нежно улыбается. ― Я победила его! ― победоносно объявляет она. Луи вцепляется в нее и садится, пока сестренка радостно повизгивает и пытается освободиться. Гарри знает, что настало его время присоединиться к неравной битве, поэтому он берет Фиби на себя, и та заливается смехом, когда он качает ее из стороны в сторону, держа как невесту. Не проходит и минуты, когда верещит уже Гарри (по-мужски, конечно), потому что он, конечно же, спотыкается и валится на задницу. На мгновение падения его взяла паника, и он прижал Фиби к себе, боясь за ее безопасность, а потом слышится громкий стук его задницы о пол. Гарри и Фиби в небольшом состоянии шока, прежде чем Гарри начинает гоготать. Его заднице больно, его сердце колотилось как бешеное, но ему уморительно. Очень скоро Фиби присоединяется и смеется, глядя на Гарри блестящими глазами, что выглядело совсем немного похожим на Луи. ― У вас все в порядке? ― На лице Луи видна насмешка, но и немного нерва. Наверное, из-за сестры. ― Гарри завалился! ― Фиби смеется громче. ― У нас все под контролем, ― уверяет Гарри, ероша волосы Фиби и позволяя ей, наконец, вырваться из объятий. В то же время Джоанна с Энн заходят в комнату. ― Быстренько собрались играть во двор, ― по-матерински сетует Джей. ― Луи, Гарри, вы тоже. Вас ждет снежный поединок. Так Гарри и Луи приступают к братским обязанностям – связывают девочек в теплые куртки и сапожки, вместе с шапочками и выбираются на улицу. С неба на них сыплются миллионы разных кусочков замерзшего неба. Гарри закрыл глаза и улыбнулся, его дыхание превращается в прозрачные клубы пара. ― Я хочу слепить снеговика! ― кричит Физзи, выбегая на снежную лужайку, и начинает катать большой снежный ком. Вместе они скатывают первые два, кладя один поверх другого. Гарри дует на голые, замерзшие руки, в то время как девочки заняты лепкой головы снеговика. ― Эй, Гарри! ― кричат ему в ухо. От столь громкого звука он поворачивается, а затем пищит, потому как Луи захотелось размазать по его кудрям ком снега. ― Ты... ты... ты... какашка! ― вопит Гарри на смеющегося Луи. Человеку, который не матерится, трудно подобрать мат. Гарри нужен реванш, так что он собирает снег в окоченевшие руки и бежит за Луи, толкая «оружие» за его шиворот. Тот восхитительно визжит, а потом они вместе и кубарем летят на землю. Гарри хихикает и кричит Луи прекратить ворочаться, но тот пробирается холодными пальчиками к его животику и начинает назойливую щекотку. ― Луи... Лу... остановись... ― Но он напротив находит все места, которые заставляют Гарри извиваться и хихикать, как сумасшедший. ― Ты боишься щекотки, лузер! ― Луи тоже смеется, хотя он не тот, кого щекочут. Его очки немного запотели, но это-то делает его более очаровательным. Как у него это получается? ― Я прекращу только когда ты признаешь, что я победил. ― Н-никогда! ― Гарри кашляет, но все еще смеется. Луи тычет пальцами ему в ребра и получает заслуженный шлепок по рукам. Луи ухмыляется: ― А я не остановлюсь. ― Хорошо, хорошо, ты победил! ― Гарри признается и Луи прекращает пытку. В ту же секунду приходит понимание того, что все это время Луи сидел на его бедрах. Не думай о развратном, Гарри, не думай. ― Повторяй. ― Луи откашливается и продолжает: ― Я, Гарри Стайлс... ― Я, Гарри Стайлс... ― вторит он, заразительно смеясь. ― Признаю, что Луи – самый лучший человек и парень... Гарри улыбается и повторяет фразу. ― На всей планете. Гарри картинно вздыхает. ― На всей планете. ― Тайно он рад, что Луи называет себя его парнем. ― Рад, что мы сошлись во мнении. ― Луи ухмыляется. Гарри любовно закатывает глаза, а потом его парень наклоняется, чтобы ущипнуть и облизнуть нос. Гарри дуется и вытирается: ― Фу, гадость! ― Грубим, Гарольд. Я просто пытался согреть, а ты еще обзываешь меня гадостью. Никто не научил манерам? Гарри смеется: ― Ты такой болван.***
Вернувшиеся домой после снежных баталий и построения снеговика участники попадают на глаза Джей, которая, увидев перед собой счастливых и шмыгающих детей, настаивает на том, чтобы каждый из них переоделся в сухую одежду. Таким образом Гарри держит путь обратно на улицу, к маминой машине, берет сумку и бежит прямиком в комнату Луи. Тот уже в сером джемпере с капюшоном и черных штанах, очки покоились на прикроватной тумбочке. Сам хозяин увлечен телефоном. ― Гарри, ― говорит Луи, подняв глаза. Он садится на кровать и хлопает по месту рядом с собой, приглашая Гарри сесть. ― Ты должен это увидеть. На экране была переписка с Лиамом. От Лиама: Твою мать От Лиама: Луи От Лиама: Помоги! Я случайно ляпнул Зейну, что люблю его От Луи: Выдохни, Ли. Как он отреагировал? От Лиама: Я не знаю. МЫ ГОВОРИЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ, И КОГДА Я ПРОЩАЛСЯ, ТО СЛУЧАЙНО СКАЗАЛ: «ПОКА, ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», А КОГДА Я ПОНЯЛ, ЧТО СДЕЛАЛ, ТО ПОВЕСИЛ ТРУБКУ От Луи: Ты дебил От Лиама: Помощь. Прошу. Луи. На этом разговор заканчивается. ― Черт побери, ― все, что Гарри может сказать: переписка напоминает ему о том, что сам он еще не успел сказать Луи. В итоге Луи советует Лиаму свалить все на несчастный случай. От Лиама: Но я люблю его. Сказанное по телефону было случайностью, но я хочу, чтобы он знал, что я на самом деле его люблю ― М-м-м. Ты только посмотри на это, Гарри, мой маленький Лиам влюблен. Как же дети быстро растут. ― Луи едва останавливает себя от звуков душераздирающего плача. «Мой маленький Лиам». Ладно, Гарри в курсе, что Луи и Лиам просто друзья, но... Нет. Луи принадлежит Гарри, а не Лиаму. По какой-то причине искра ревности бьет его в грудь и он отгоняет ее, зная, что он просто любит придумывать. От Луи: Тогда извинись перед Зейном за то, что признание показалось слишком ранним, но добавь, что действительно его любишь и не хочешь, чтобы сказанное повлияло на ваши отношения ― Ты прям эксперт в любовных отношениях, ― ехидничает Гарри, подбородком упираясь на плечо своего парня. Гарри немного страшно от того, что советы Луи прекрасно отражают его собственные чувства. Может быть, Луи телепат? Луи не отвечает на подкол, но Гарри и не настаивает. Разве что оборачивает руки вокруг его талии. Чуть погодя Луи получает скрин с перепиской разговора между Лиамом и Зейном. Вместе с Гарри он застывает в читающем молчании. От Лиама: Блять, извини, что я сказал, что люблю тебя. И я правда люблю тебя и надеюсь, что ты не испуган этим признанием. Не хочу, чтобы это изменило наши отношения, тем более, если ты не любишь меня. ХХ От Зейна: Лиам От Зейна: Ты тупица От Лиама: В смысле? От Зейна: Я тоже люблю тебя, детка (: х Гарри радостно воет и смеется, пряча лицо в плече Луи. Он так счастлив, что все сложилось хорошо, и, как ему кажется, Лиам и Зейн заслужили эту победу. Они достойны любви и друг друга. Похоже на то, что Гарри их шипперит. ― Гарольд, мальчик мой, мы только что стали свидетелями красивой истории любви, ― Луи целует Гарри в макушку, а потом ерошит его кудри. Это вызывает проблемы, проблемы в бабочках, поселившихся в животе. Когда проблема чуть утихомиривается, Гарри встает с кровати и нехотя роется в своей сумке, ища чистую одежду. Он собирается переодеться, но вспоминает, что на нем кружевные красные стринги. Луи не стоит видеть его в девчоночьих предметах одежды, иначе он посчитает его психом и больше не захочет целовать. ― Я переоденусь в ванной. Да, пойду туда и переоденусь. ― Гарри отворачивается к двери. ― Тебе не нужно стесняться, Гарольд. ― Это не... я не... эм. Да. Я просто... да. ― Гарри быстро покидает комнату, спускается по лестнице и заходит в ванную, на стенах которой были морские узоры. Вернулся он, конечно, уже в теплой и сухой одежде. ― Я сочинил тут кое-что, пока тебя не было, Хаз. ― Гарри хотел попросить его остановится, но Луи поет: «Ты не уверен, даже не знаю почему. Ведь ты вызываешь восхищение, стоит тебе переступить порог!» Исполняя куплеты и припевы, его взгляд был таким серьезным и сосредоточенным, что Гарри ощущает очередной всплеск любви. Пусть он не очень уверен в себе, зато точно уверен в Луи, который заслуживал целого мира. ― Хм, все, ― говорит он, пожимая плечами и смущенно улыбаясь. ― Очень красиво. ― Гарри хотя и слушал песню, но в основном отвлекался на ее звучание. Он и не догадывался, что такой великолепный парень может еще и так великолепно петь. Луи неконтролируемо краснеет: ― Спасибо, Хазза.***
Энн, Джей, бабушки и дедушки Луи разговаривали в соседней комнате, в то время как Луи, Гарри и девочки смотрели фильм «Эльф». Мальчики развалились на диване, а девочки решили обосноваться на полу. Они сами изъявили желание, и поначалу Гарри эту затею не одобрил, потому что, мало ли, еще простудятся, но уступил. Он не мог выдержать просящие голубые глаза. ― Мне холодно, ― жалуется Гарри. Все знают, что «мне холодно» – универсальный код «обними меня». Зато не знает Луи: он просто поворачивается к Гарри, строит мордочку «прости» и возвращается к просмотру фильма. Не придавая значения скрытой просьбе. Поэтому Гарри берет инициативу в свои руки и стремглав пододвигается, припадая к теплой шее и плечу. Голубоглазый мальчик всегда источал тепло. Быть может, потому, что он человеческое обличие солнца. ― Лу, ― тихо зовет Гарри на ухо. ― Когда я говорю, что мне холодно, это значит, что ты должен обнять меня. ― Ой... ― Так Луи оборачивает руку вокруг его талии и прижимает их поплотнее друг к другу. А уже в следующую секунду он решает усадить его между коленей. Луи льнет подбородком на плечо, пока сам Гарри прислоняется спиной к груди. Жар распространяется от неустойчиво бьющегося сердца до кончиков пальцев. Нутро наполняется мурлыкающей энергией, чем-то нежным и волшебным, что звучит не иначе как любовь. Гарри любит Луи, и по-другому быть не может. Во время кинопросмотра много смеха; Луи шепчет «Милый, снаружи холодно», когда кто-то из персонажей говорит эту фразу, и Гарри шепчет ее в ответ. Щеки вспыхивают, Гарри хихикает, зная, что выглядит дурачком, но Луи смотрит на него, как смотрят на единственного человека на земле, так что все-таки им обоим все равно, что они выглядят дурачками. По окончании фильма Энн уезжает, все разбредаются по комнатам, приготавливаясь ко сну, Джей идет с мальчиками в комнату Луи. ― Тебя не смутит, если ты будешь ночевать с Луи? Если ты будешь против, я могу дать тебе одеяло и... ― Я согласен, ― останавливает ее Гарри. Глаза находят Луи, в данный момент сидящего на кровати и пытающегося скрыть улыбку. Джей улыбается. ― Замечательно. С Рождеством, мальчики. ― И оставляет их наедине. Гарри ощущает себя сонным и поглядывает на часы, стрелки которых были на половине десятого вечера. Еще не поздно, но в нем полно рождественской пищи и сонливости из-за кинопросмотра. ― Тебя клонит ко сну. ― Луи практически считывает мысли. Гарри смущается, пожимая плечами. ― Типа того. Наверное... Луи мягко улыбается: ― Тогда мы можем просто поболтать. Гарри говорил, как сильно любит Луи? А потом Луи снимает с себя джемпер, показывая свое безупречное телосложение, с бесконечным пространством загорелой кожи, небольшим животиком, который Гарри хочет поцеловать и уткнуться носом. Луи, должно быть, замечает на себе взгляд, потому что говорит: ― Ой. Х-хм... Я не должен был раздеваться? ― Нет-нет, у тебя все в порядке. ― Гарри слишком энергично качает головой, используя весь внутренний контроль для сосредоточивания внимания на глазах, а не на золотистой коже. ― И ты снимай с себя футболку. ― Луи обозначает следующее действие, указывая на предмет одежды. Славно, потому что он не уверен в своем теле. Но с ним Луи. Луи настолько важен, что ему хочется быть таким же, как и он. Совершенным. Но Гарри себя таковым не считает. Потому что Луи подтянут и красив, а его загар в сравнении с загаром Гарри – просто сказка. Чего говорить о четырех сосках. Он чувствует себя дном, а рядом с ним богоподобный человек. ― Мне не хочется, ― бурчит он, оборачивая вокруг себя руки. Луи хмурится и смотрит испытующим взглядом: ― Из-за чего? ― Просто не хочется. ― Ты не уверен в себе, малыш? Вопрос держится в воздухе как дым, делая разговор густым и мглистым; Гарри смотрит на пальцы и пожимает плечами. Луи не нравится такой ответ и потому он обнимает Гарри, подбородком упираясь в грудную клетку. Решительными сверкающими голубыми глазами он смотрит в зеленые. ― Я попал в точку? ― Луи не ждет ответа: ― Хаз, ты весь красивый. Твое лицо, глаза, волосы. Ты самый красивый человек. Почему ты так не любишь себя? Гарри смотрит слезящимися глазами. Сознание переваривает услышанное, но оголенный участок тела Луи – все, что заставляет не потеряться в мыслях. ― Потому что ты красивее меня. ― Это глупо, но с Луи Гарри не может сказать ничего умного. Луи улыбается: ― Нет, я не красивее тебя, Гарри. У тебя зеленые глаза, у тебя ямочки. У тебя шоколадного цвета кудряшки и длинные ножки олененка. Ты красивый и не смей в себе сомневаться. ― Но ты спортивнее меня, и у тебя голубые глаза, и упругая попка. А у меня некрасивая задница. Его член буквально дергается, когда он чувствует хватку на своем заде, и невероятно возбуждается. ― У тебя замечательная попка, Хаз. Красивая и маленькая. Она фантастически подходит моим рукам. Гарри прячет лицо, краснея и кусая ладонь, чтобы его улыбку не смогли считать. ― А сейчас, ― продолжает Луи, ― ты нужен мне. Я хочу доказать, насколько ты прекрасен. В мозгу короткое замыкание. Люди говорят такие вещи, только когда... Когда... Хотят заняться сексом. Безупречные глаза смотрят прямо в душу. Но Гарри – девственник. Рука для него – единственный сексуальный партнер. Ему должно быть не по себе, но он доверяет Луи. Знает, что с ним он будет окружен заботой и нежностью, что ему не сделают больно и не заставят заниматься сексом по принуждению. ― Х-хорошо. Ресницы обоих опускаются, и Луи нежно и романтично плавно касается губами Гарри, передавая, что все дальнейшее в их жизнях будет в порядке. В отличие от их постоянно медленных передвижений к кровати, эти телодвижения не обладают сдержанностью и в какой-то момент перерастают в раскаленные и кипучие. Языки постигают друг друга, благодаря чему покоренный Гарри отчаянно скулит. Но неожиданно Луи перестает целовать. Он извивается, едва ли не как уж, по телу Гарри и сжимает края футболки. ― Малыш, я подниму ее, хорошо? ― Глаза Луи обращены к глазам Гарри в таком обожании, и в этот момент Гарри понимает, что доверил бы Луи всю свою жизнь. Дрожа, он кивает. Теперь их практически полуобнаженное состояние безотчетно повергает прижаться вплотную. Луи поднимает белую футболку на пару маленьких сантиметров и оставляет поцелуи на тех участков кожи, которые становятся распахнутыми. По мере продвижения он поднимает одежду выше и выше, сначала открывая вид на пупок. В медленном темпе он продолжает поднимать футболку, целуя животик и грудную клетку, до того момента пока не достигает сосков. Мягкое призрачное касание пальцев о чувствительную зону побуждает Гарри к стону и прищуру глаз. ― Ты весь трепещешь, ― шепчет Луи. Его голос ниже, хриплый и больше похож на рычание. Его тон настолько повелителен, что Гарри едва может сдержать стон. ― И меня это заводит. ― Ты говоришь правду? ― Черт возьми, да. ― Дыхание совсем немного ощущается на сосках, но ровно до тех пор пока Гарри не чувствует ранее не испытываемое. Рот Луи. Его влажные губы, облизывающие кожу. Не успев раскрыть рот от связной речи, Гарри стонет: «Боже, Луи». Джинсы сидят невероятно плотно, выпуклость напрягает молнию, а Луи продолжает лизать и сосать распаленные соски, пока их обладатель очень сильно старается не кончить в штаны как в прошлый раз. Луи переключается от одного соска к другому, кусает и водит языком, пока Гарри скулит и ерзает. ― Тише, Хаз, родители не должны услышать, ― просит Луи, прикладывая палец к его губам. Маневром палец исчезает у Гарри во рту. Зрачки обоих расширяются, оставляя лишь точку сверкающих зрачков. Взор обращен только на Луи, и он столь великолепный, что Гарри не может избавиться от мысли, что он его. Только его. Луи убирает палец, и Гарри приподнимает голову, желая преследовать. Однако его останавливают, хватают за футболку и, наконец, сдергивают ее. Горящие морские глаза сканируют длинный торс, и зеленые рубиновые глаза теряются от столь пристального внимания. ― У тебя четыре соска, ― едва слышно произносит Луи, не сводя трепетного и плененного взгляда с Гарри. Он проводит руками по груди и животу, сглаживая всю неуверенность. ― Такой красивый, Гарри. Чертовски прекрасный. Как красивая принцесса. Моя принцесса. От таких горячих слов возбужденный член Гарри ноет от желания. Принцесса. Они смакуют друг друга дальше, наслаждаясь вкусом губ, и вскоре их бедра совершают кругообразные движения в попытке сбросить хотя бы немного напряжения. Все тело Гарри горит от пробегающих снизу вверх пальцев. Словно Луи не имел права коснуться, не мог нарадоваться ощущению мягкой кожи. Но Гарри слишком любит ощущение голой груди Луи против его, пока руки летали по позвоночнику и восприимчивым соскам. ― Боже, дай мне снять штаны... ― И сердце Гарри бухается, оттого что приближение секса с каждой секундой становится все реальнее. Луи сидит на коленях, пальцами забираясь под пояс своих штанов, и стягивает их вниз, скидывая на пол. Нижняя часть тела Луи хоть и скрыта боксерами, но даже они не могут до конца спрятать длинный и плотный член, заставляющий дыхание остановиться от представления его внутри. ― Твоя очередь. Гарри становится, мягко говоря, не по себе от того, какой атрибут одежды на нем надет сегодня. Только не это. Луи не должен узнать, что он любитель девчачьего белья. Гарри качает головой. ― Нет. Нет. ― Его голова слаба от пелены страсти, вся кровь в теле, казалось, прилила к вставшему члену. Но из-за участливого и успокаивающего взгляда Луи, из-за прикосновений, до какой-то капитуляции останутся считанные секунды. ― Хорошо, малыш. Но в какой-то момент тебе придется снять их, иначе мы не сможем... ты понимаешь. Да. Гарри еще как понимает, только в тот же момент отвлекается на посасывающие губы, плавно обнимающие местечко под ушком. ― Ах, Лу, ― откидывая голову, стонет он. Облизнув засос, Луи переключается на шею. ― Мой. Весь мой, ― шепчет напротив кожи. Пока Луи продолжает целовать и оставлять метки на шее и ключицах, Гарри становится подобием человека, готовым потерять девственность с самым лучшим парнем в мире. Когда Луи достигает животика и оставляет нежный поцелуй, Гарри знает, что будет дальше. ― Хаз, нам нужно снять с тебя штаны. ― Луи водит по бархатной коже, а потом ловит взглядом Гарри. ― Не тревожься, ты замечательно выглядишь. ― Рано или поздно Луи станет известно о странном фетише. Он не перестает усыпать поцелуями тазовые косточки и животик Гарри, параллельно расстегивая молнию, и... Трусики. В голове кричат и плачут, причитая: «Он возненавидит меня, он уже ненавидит». Луи стянул с него штаны до середины бедра, так что теперь член и наряд на полноценном обозрении. ― Проклятье, Гарри. ― В тот же миг жизнь Гарри была разрушена: его парень его ненавидел. ― Прости... Найл подарил мне их в шутку, потом я их надел и мне понравилось, и просто, черт возьми. Прости. Я чокнутый, я знаю... ― Гарри прекращает самоуничижение в момент, когда Луи во все глаза смотрит на кружевную отделку. Поблескивающими голубыми глазами, из-за которых пропадаешь. ― Твою мать, Хаз, я видел кучу девчонок в трусиках. ― Растерянный Гарри просто смотрит и ждет продолжения: ― И... блять... никто из них не был даже близок к твоей красоте. У тебя... даже есть бантик. ― Гарри парализован. После таких слов. Луи считает его горячим. Что может быть лучше? ― Ты не считаешь, что это сумасшествие? ― Луи не может оторвать изучающего взгляда от мокрых трусиков. ― Нет, детка. Ты выглядишь пиздецки горячо, и я хочу тебя попробовать. Гарри никогда не упоминал, что Луи – лучший бойфренд? Вместе они скидывают ужасно узкие джинсы, прежде чем Луи наклоняет голову вниз, нежно целуя в бедро. Гарри бьется под губами. Он слишком хочет заняться сексом, но терпеливо ждет, разрешая Луи действовать медленно. Ведь ему хочется, чтобы их первый раз (официально первый для Гарри) случился медленно и тягуче, потому что во сто крат лучше испытать любовь и нежность, чем грубый и дикий перепих. Так Луи целует ноги, посасывает и облизывает, рисуя метки, а Гарри ощущает руку, схватившую его за зад. Слава богу, эта часть тела не так открыта, как передняя, и, черт побери, медовые засосы на бедрах заводят настолько, что он не может не скулить и не выгнуться дугой. Ладонями Луи мнет половинки, поднимается выше, целуя член через шелковую ткань. ― Иисусе, Луи, приступай к основному, ― капризничает Гарри, но хнычет, когда его попка подвергается сильнейшему сжатию. ― Чего ты хочешь, малыш? Скажи. ― Т... ― против воли шепчет Гарри. ― Что, Хаз? ― Глаза в упор смотрели на мальчика. ― Трахни меня. ― Хорошо, малыш. Я возьму тебя всего и без остатка. С этим Луи освобождает его от нижнего белья и на несколько секунд исчезает с лица Земли. Гарри не совсем уверен, на что его парень смотрит, ведь сейчас перед ним просто член. Тем не менее, он не может перестать пялиться. До тех пор, пока... ― Ебаный в рот. О нет, этот тон Гарри не очень нравится. ― Гарри, у тебя... у тебя есть член. Гарри натужено смеется, извиваясь под Луи. ― Хм, да? Ты этим удивлен? Луи качает головой, широко раскрыв глаза: ― Нет-нет, просто... ты парень. Я хочу с тобой секса... ― Он смотрит виноватыми глазами. ― Но абсолютно не знаю, что делать дальше. Он говорил правду, но Гарри совсем забыл, что для Луи занятие сексом с парнем в новинку так же, как и для него самого. Гарри заключает щеки Луи в свои большие руки. ― Все хорошо, Лу, мы можем не заниматься этим прямо сейчас. Голова Луи опущена, словно он был разочарован в себе. ― Извини меня... Гарри кивает, губы растянуты в слабой улыбке; он по-прежнему очень возбужден. Нет ничего, кроме неспокойной тишины: они не уверены, в каком направлении двигаться теперь. Но все же Гарри берет слово: ― Ты не хочешь попробовать что-то другое, но такое же новое? ― Что же это? ― Я всегда могу. Отсосать тебе. А Луи всасывает воздух. Гарри принимает это за добрый знак. Его мысли подтверждаются, когда он вскидывает голову, и встречает Луи, выглядящего удивленным и нетерпеливым. ― Я никогда не делал это раньше, но могу попробовать, ― признается Гарри. Дело в том, что когда ему скучно, то он смотрит порно. Подростковый возраст и все такое. Поэтому, естественно, он видел, как делают минет. И не судите его, потому что каждый из нас не без грешка. ― Гарри, да... Они меняются местами, так что теперь Луи лежит на спине, а лицо Гарри напротив его члена. ― Постой, малыш, ― останавливает его Луи. ― Ты можешь... надеть трусики обратно? Гарри хмурится, опираясь на колени. ― Ты не хочешь видеть мой член? ― Я считаю твой член самым прекрасным на планете, Хаз. ― (Гарри может сказать, что он не шутит.) Луи вдруг краснеет. ― Просто... Ты выглядишь в них так крышесносно... Что ж. Гарри бегом надевает кружевное белье, из которого виднеется головка члена и, решив немного подразнить, дарит все внимание члену Луи, невесомо целуя. Он не ожидал молниеносной реакции в виде стона и потому, решая поощрить, повторяет поцелуй. Он ведет носиком по боксерам и облизывает ткань, в то время как Луи отведена участь мучений и стенаний. Сердца обоих бьются воедино, когда Гарри поддевает резинку трусов и тянет их вниз. В этот момент Гарри впервые видит член Луи – настолько красивый и покрасневший, и неосознанно облизывается. ― Ты такой накаленный, Лу. Не желая лишней спешки, Гарри наклоняется и осторожно берет разгоряченный член в руку и делает несколько пробных прикосновений губами, чтобы только-только начинать входить во вкус. Реальность оказалась лучше ожиданий, и он хочет большего. Взять настолько глубоко, что будет нечем дышать. Чтобы болела челюсть. Чтобы его заткнули членом. Чтобы он попробовал стекающую по языку и горлу сперму. Так что, идя по намеченному плану, Гарри обхватывает губами головку и снует по ней языком. Стон «охуенно» слетает с припухших губ Луи, расценивающийся как знак продолжать. Поэтому Гарри движется вверх, держа зубы на расстоянии, и втягивает щеки, когда спускается вниз. После этого его язычок снова кружит вокруг головки и продолжает скольжение по длине. ― Б-блять, Хаз, я думал, ты первый раз делаешь минет, ― всхлипывает Луи. Гарри смотрит на него сквозь ресницы и видит запрокинутую голову, вцепившееся в простыни пальцы, и глаза, закрытые от удовольствия. От одной картины горячего Луи, Гарри раздается скулежом, вибрирующим вокруг члена. Луи захлебывается стоном: ― Н-не делай так, черт побери, или я быстро кончу. Гарри заводится сильнее от услышанного комплимента, и язык с губами решают поощрить Луи и быстро берут на несколько сантиметров больше. ― Г-Гарри, рука! О чем он говорит? Оу. Гарри действует не только ртом, но и помогает рукой, приближая к куда более быстрой разрядке, так что он убыстряет ритм головы и сбавляет темп поглаживаний. А Луи нравится разговаривать. И Гарри это очень нравится. Правда, по большей части это просто ругательства и стоны, но так даже лучше. ― Молодец, ― выстанывает Луи. Гарри чувствует в волосах руку, несильно оттягивающую кудри, пока вторая рука крепко держалась за простыни. ― Мне не верится, что это твой первый опыт. Потому что ты так пиздецки прекрасно сосешь. Тем временем стояк напрягается в плену изящного кружева белья, но Гарри продолжает послушно сидеть на коленях с выпяченной попкой и членом во рту. И, решив довести дело до точки кипения, глотает до корня, чтобы тут же начать давиться и задыхаться. Он выбирает спасти себя и на миг отстраняется, чтобы восстановить дыхание. ― Извини, ― просит прощения Гарри, и, ого. Его голос еще никогда таким не был. Грубый и глубокий, наполненный похотью и хрипотцой. Луи выглядит совершенно сокрушенным, левой рукой хватая простыни до побеления костяшек, а правой оставаясь в кудрявых локонах. Его зрачки увеличены, лицо покраснело, губы влажные от укусов. ― Боже... ― Луи дергает бедрами навстречу руке Гарри, ища трения. ― Ты блядски потрясен. Видел бы себя. От такой похвалы Гарри ведет широкую полоску по члену, вдоль чувствительной венки. Он повторяет и повторяет, пока не слышит всхлип «прекратить» из уст Луи. Ухмылка врезается Гарри в лицо, потому что он довел его. Он довел Луи практически до состояния пыли. Гарри, а не кто-то другой. Гарри пристрастился губами к головке, посасывая ее, пока резким движением не заглатывает член полностью. ― Бля, Хазза... ― Гарри стонет вокруг члена, потому что знает, что у Луи к этому слабость. Его теория подтверждается, когда бедра напротив вздрагивают. ― Твой ротик на моем члене смотрится так фантастически. Красивая, моя красивая принцесса. ― В ответ Гарри вращает язычком, проходит по голове, дразнит, погружает свой язык в щелку и начинает новый круг сладких пыток. ― Принцесса, я скоро... Хочу кончить тебе на лицо. Происходит резкая остановка. Смешение слов «принцесса», «скоро», и «на лицо» совершают такой круговорот в теле, что Гарри сам не понимает, как это произошло, и кончает. Не притронувшись. Он старается сделать вид, будто ничего не случилось, и, стоя на коленях, осторожно прикрывает размягченный член руками. Луи меняет положение и тоже садится на колени, правда, на кровати, но его член выгодно расположен перед Гарри. ― Закрой глаза, или сейчас я... ― Луи не хватает времени и сил договорить, потому что тело прорывает огненная буря. Гарри же достаточно времени для того, чтобы прикрыть глаза, шире открыть рот и прочувствовать момент. Большинство спермы попадает ему в рот, и он рефлекторно проглатывает. Оказалось, что вкус не был ужасным. Скорее, похож на слюну. Соленую слюну. Пару мгновений оторопевший Гарри осознает, что ему кончили в рот и на лицо, и разлепляет глаза. Первой увиденной картинкой становится восхищенный Луи, который присел и теперь был с ним на одном уровне. Оба просто следили друг за другом, пока... ― Иисусе, Гарри. Ты... ― Луи делает широкий взмах руками, но через несколько секунд сдается и касается лица Гарри. ― Особенный. Гарри улыбается и облизывает контур губ. ― То есть было неплохо? ― Он уперся в свои руки. ― Для меня было в новинку, так что, прости, если я был немного отстоен. Вау. Как самокритично. ― Гарольд. Что ты несешь. ― Гарри смотрит вверх, чтобы увидеть насупившегося Луи с приоткрытым ртом. ― Никогда так больше не говори. ― Почему? ― Потому что только что мне сделали самый крутой минет, ― отвечает Луи негодованием. ― А знаешь почему? ― Гарри качает головой. ― Потому что его сделал ты, Хазза. И ты мне н-нравишься. Очень сильно нравишься. Гарри отмечает, что Луи запинается на слове «нравишься», обещая себе не заморачиваться об этом. ― Ты был чертовски хорош, Хаз. Так что я категорически отказываюсь верить, что ты никогда не сосал члены. Гарри пожимает плечами: ― Никогда. ― Невероятно. ― Луи качает головой. ― О, черт, Гарри, тебе нужно... Он опускает глаза туда, где пальцы по-прежнему прикрывают влажное место. Краснея, Гарри убирает руки, показывая большое пятно и мягкий член. ― Ох... Ты кончил только из-за моего члена в твоем рту? ― Ты... ты был разговорчив. Ну, и, хм... да. ― Господи. Как мне совладать с собой, когда ты рядом? А дальше, не желая разглагольствовать, они умываются, Гарри надевает домашние штаны, а потом вместе с Луи залезает в маленькую кровать. Луи ложится на спину, Гарри автоматически теснится к нему, и руки обоих крепко обнимают друг дружку. Они целуются, медленно и протяжно, узнают друг друга языками и постепенно растворяются в счастье и спокойствии. Через энное количество времени, когда Гарри стал слишком сонным для поцелуев, он неспешно трется носиком, положив голову Луи на грудь, слушая мелодию неторопливых вдохов и спокойного сердцебиения. А около десяти минут спустя, когда Луи думает, что Гарри спит, в комнате раздается шепот, который слышат оба: ― Ты мой, Хазза, ― признается Луи. Гарри старается не шуметь от счастья и любви, чувствуя череду поцелуев в волосы: ― Чем же я заслужил это счастье?