***
- Не понял, даттебае, — спросил Наруто в тысячный раз, — что значит ты не чувствуешь свою чакру? - То и значит! — рявкнул лис тоненьким голоском. Саске подавил желание усмехнуться. Девятихвостый дернулся, прожег его ненавидящим взглядом, что в его исполнении получилось внушительно даже несмотря на… столь скромные размеры, и вновь повернул острую мордочку к сидящему напротив Наруто. Глаза бесстрастно подтверждали слова лиса. Шаринган, конечно, не бьякуган, точки чакры не показывает, но риннеганом Саске прекрасно видел едва слышное биение огненного вихря, смазанного, словно запертого в огромную и незаметную клетку. При том, что раньше на лиса нельзя было взглянуть, не сощурившись: так ярко сияла красная чакра. Курама не врал, он действительно не мог воспользоваться своей силой. Саске чувствовал ее — через ощущения Наруто. По нитям — канатам, цепям — их нерушимой связи перекатывалось недоумение Узумаки. Саске старался не впускать чувства Хокаге в себя, но совсем не ощущать эмоций Наруто не мог. - Но, даттебае, — жалобно вздохнул Наруто и повел рукой в воздухе, — вот же она. - Где? — ощерился Курама. - Ну… Вот… — объяснил Наруто, повторяя непонятный жест рукой. Саске схватил Узумаки за шиворот и резко дернул назад, спасая от мелькнувших в сантиметре от лица мелких острых клыков. - Ты что творишь?! — задушенно завопил Наруто. Не совсем было понятно, кому это адресовалось, но Саске, на всякий случай, шиворот хрипящего Хокаге отпустил. Промахнувшийся лис оскалился мрачно и страшно: - Я не чувствую! Передай мне ее! Наруто потер рукой наливающуюся красным отметину на шее, покосился на Саске. Лис угрожающе придвинулся. Сделал пять шагов, не продвинулся дальше полуметра, но впечатление произвел: Наруто спешно отсел подальше, быстро сложил руки перед собой. Полыхнуло жаром и рыжей чакрой. Саске привычно прищурился — в режиме Биджу Наруто сиял слишком ярко для скрытого челкой Риннегана. Узумаки протянул руку и осторожно коснулся маленькой спины Курамы. И — ничего. Сила ухнула будто в бездну. Саске почувствовал, как Наруто задохнулся от мгновенного ощущения пустоты в солнечном сплетении, машинально влил в Узумаки часть своей чакры. А лис как стоял маленьким разъяренным посмешищем, так и остался стоять. - Ну, даттебае, давай смотреть на это с положительной стороны, — принимая привычный облик утешающе и растерянно протянул Наруто, потирая затылок забинтованной рукой. — Теперь на тебя не придется тратить много рамена… И в ванну ты поместишься целиком, давно хотел тебе намекнуть, что надо бы помыться. На этот раз спасать Наруто Саске не стал. Он проследил, как воющий Хокаге трясет прокушенной насквозь рукой, улепетывает от разъяренно рычащего тоненьким голоском лиса и призывает Кьюби к мифическому спокойствию, — и задумался. Что-то вертелось на краю сознания. Какая-то назойливая мысль, воспоминание. Машинально увиденная и запомненная картинка. Но в третий раз пробегающий мимо Наруто и его вопли о помощи, перемежающиеся с обвинениями в предательстве Учихи, не давали ухватить ее за хвост. Наруто запрыгнул на дерево. Его увещевания о том, что ничего «такого» он ввиду не имел, а Кураме следует «воспринимать все проще, даттебае», разносились на всю округу. Кьюби хлопал крошечными хвостами по земле, поднимая облачка сизой пыли, скалился и разъяренно рассказывал Узумаки, почему он ненавидит людей в целом и рыжий клан в частности. На дерево он не лез, чакры не хватало, но Саске прекрасно чувствовал, что Наруто опасается Кураму вполне искренне и на публику не играет ни разу. Саске вздохнул, прикрыл глаза, спросил себя, какого черта он забыл в этом дурдоме — в сотый раз, — напомнил себе, что любит Наруто и терпит его исключительно потому, что временами Узумаки очень серьезен и даже почти не раздражающ — в тысячный, — и пошел снимать непобедимого Хокаге с дерева.***
Курама успокоился только ближе к вечеру, когда засверкал всполохами лисьей чакры закат, а дома Танзаку окончательно скрылись вдалеке. Наруто неспешно брел за целеустремленно топающим по земле лисом, машинально прижимался плечом к плечу Саске и думал. И не надо говорить, что данный процесс для Узумаки нетипичен! Может быть теме и бурчит вечно, что Наруто идиот, но на самом-то деле у Хокаге проницательный ум, великолепная интуиция и потрясающая логика! Немного сокрушающая реальность, но Нанадайме мог себе это позволить. Он чувствовал Кураму, но как-то издалека, будто из-под толщи воды. Так было однажды, когда лис спал. Но сейчас-то он не спит: перебирает вон лапами, демонстративно отказавшись от поездки на плече Узумаки. Обиделся, мрачнее тучи, а поникшие хвосты раздраженно подергиваются. Связываться с таким Курамой было себе дороже: лис не человек, жалости не стерпит. А что он воспримет, как жалость, одному Риккудо известно, жаль только старик помер, так и не сказав ничего путного про хвостатых. Даже инструкцию по обращению не оставил. Раньше Наруто думал, что справляется лучше всех, а сейчас и в этом не был уверен. Почему вдруг Курама стал таким маленьким? Почему его отрезало от чакры? Что произошло и как вернуть все обратно? Саске о чем-то напряженно думал. Наруто периодически бросал на его лицо короткие взгляды, но Учиха — ладно, ладно, в отличие от Узумаки! — думал качественно и на окружающий мир внимания не обращал. Наруто вздохнул. Машинально раздвинул сознание вширь, вбирая в себя лес: три белки, стадо кабанов, пара чернохвостых оленей, в паре миль к северу двое гражданских, далеко на западе трое генинов — слабая чакра, неровная, словно свечной огонек, — и их учитель дзенин — небольшой костерок на пути. Возвращаются в Коноху после удачного завершения миссии. Обычно полыхающий Курама впереди — даже не огонек, тление углей. А рядом Саске — ошеломляющее иссиня-черное пламя лесного пожара, вспышки молний в вышине и громовые раскаты следом, — недружелюбная, резкая чакра. Наруто осторожно потянулся мыслями, в очередной раз стремясь доказать себе давно уже очевидное, и обжигающая чакра Учихи мгновенно сменилась теплом, принимая, впуская в себя ураганный ветер… - Развлекаешься? — мрачно спросил Учиха, косясь из-под длинной челки. Наруто улыбнулся. Не на тон, на теплую волну скрытой нежности следом. Саске все еще верил, что может обмануть Узумаки своей ледяной броней — напоказ, для чужих. Но ведь Наруто не чужой вовсе. - Тебе не показалось странным, — не дождавшись ответа, задумчиво спросил Саске, — что они пытались спрятать ту девчонку? Наруто пожал плечами. Зато Курама заинтересованно дернул ухом. - Ну пытались и пытались. Даттебае, у них же все равно ничего не получилось! А так даже веселее вышло — она хорошо пряталась, а они хорошо делали вид, что ее там нет. И вообще, теме, не до этого сейчас! Надо думать, что с Курамой делать! Саске прищурился, но ответить ничего не успел. - Какая еще девчонка? Лис стоял на пути, распушив хвосты и задрав вверх острую мордочку — пушистый, миниатюрный и очаровательно злой. Если бы Наруто не боялся его сейчас до нервной дрожи, то немедленно сдох бы от умиления. - Ну эту, — махнул рукой Нанадайме, — которая с послами была. - Их было трое, — протянул Курама, щуря горящие огнем глаза. - Четверо же, — глупо моргнул Наруто, оглядываясь на Саске. Учиха почти хмурился, что-то напряженно продумывая. — Трое этих, в балахонах, и малявка такая, пряталась рядом. Лет пять, я даже АНБУ к ней не послал, что она сделать может, мелочь пузатая? Так ведь? .. Эй, даттебае, вы чего? Наруто переводил непонимающий взгляд с Курамы на Саске. А они молча смотрели друг другу в глаза, и шерсть на плюшевой холке лиса топорщилась все больше. Эти двое явно что-то поняли. А, Наруто, даттебае, ненавидел не понимать что-то, когда остальные понимали, а он не понимал!***
Курама покрепче вцепился когтями в плащ бесшумно и стремительно несущегося Наруто. Свою гордость пришлось отмести в сторону: в этом проклятом теле он не мог передвигаться быстро, а догнать мерзких людишек следовало немедленно, чтобы Курама как можно скорее вернул себе нормальный облик и разорвал их на сотню мелких частей, сожрал сердца и размазал бы требуху по сухой земле! Он не помнил никакой девчонки! Послов — жалких, отвратительных, непонятных двуногих с непонятной силой — было трое! Курама не мог ошибиться! Он, черт побери, лежал на постаменте Хокаге, и слышал, как колотится сердце у загнанной в угол мышки в десятках миль от Конохи! Чувствовал запах влажной земли и терпкий аромат речной живности в сотне миль от несчастного грызуна! Он без труда ощущал эмоции каждого двуногого, который переступал невидимую черту, хранящую Деревню Листа! Как мог он, Девятихвостый Демон, не заметить жалкую человеческую девчонку?! Не обратить внимания — запросто! Но не заметить?! - Они пошли в сторону Суны, — замерев на мгновение, которое требовалось для исчезновения клона и осмысления полученной от него информации, тут же сориентировался детеныш. Разумеется, он не мог бросить свою драгоценную Деревню без присмотра минимум десятка собственных копий! - Эта их… магия… могла сделать что-то такое? — уже на пути спросил Наруто. Курама скрежетнул клыками и едва удержался, чтобы не долбануть по спине детеныша хвостами. Откуда он мог знать? - Курама, даттебае, ты точно ее не помнишь? — в сотый раз поинтересовался Узумаки, спрыгивая с верхушки огромной ели и приземляясь уже в траву. Начинались безлесные равнины — граница с Суной была близко. Курама рыкнул, но промолчал. Если уж детеныш не смог запомнить с первого раза, то даже двадцатый ему не поможет! - Вижу их, — сухо сообщил скользящий рядом ублюдок, вглядываясь в пустой горизонт. Спустя мгновение, за которое они преодолели пятиминутный бег дзенина, Наруто отрывисто кивнул — почувствовал. Сам Курама, болтающийся на спине Узумаки мертвым хвостатым грузом, не почувствовал и не увидел — ничего. И это, признаться, неимоверно бесило! Курама представил, как он создает огромную Бомбу Хвостатого, и на месте послов и приведшего их Казекаге возникает огромная дымящаяся воронка, предвкушающе прищурился и еще крепче вцепился в хлопающий на ветру плащ с росчерком седьмой Тени Огня.***
От воинственно настроенного лиса полыхало волнами ненависти и жаждой мести. Наруто не думал, что портить отношения с послами чужого государства посредством разъяренного лиса, которого сейчас тапком пришибить можно, это хорошая, достойная Нанадайме идея, поэтому остановился, когда до неспешно шествующей процессии осталось десять минут бега. Саске замер рядом, дыша ровно и глубоко, а Курама тонко рявкнул, смешно подпрыгивая на плече и больно вцепляясь коготками: - Какого черта, детеныш?! Вперед, порвем им глотки! - Подожди, — попытался воззвать к благоразумию лиса Наруто, — надо все обдумать. Курама аж подавился от удивления. Ублюдок скептически выгнул бровь, явно разделяя изумление лиса, хмыкнул, но промолчал. - Ты рехнулся? — не стал уподобляться Учихе Курама, в порыве чувств стукая по спине скривившегося детеныша хвостом. — Чего тут думать! Надо убить их и дело с концом! - Вот теперь ты рехнулся, даттебае! — мгновенно нахмурился Наруто. И вот такого детеныша, самоуверенного и взрослого, Курама терпеть не мог. — Рыжий, мы даже не уверены, что эта девочка как-то связана с твоим… гхм… превращением! - Ты уверен, — негромко вмешался Учиха. — Чувствуешь, что это так. Узумаки остро глянул на предателя, но отпираться не стал. - И все равно, мы не должны вот так вот просто нападать на людей! — пробурчал он. Курама недовольно зарычал, а Учиха моментально переметнулся на сторону детеныша и согласно кивнул. Лис пообещал себе в ближайшем будущем выпустить из ублюдка кишки и таким нехитрым образом научить определенности. Курама совсем не был намерен играть в глупые игры в людскую дипломатию — наигрался уже, хватит с него! — но спорить со что-то решившим детенышем можно было только если ты Учиха Саске, который может надрать ему задницу, либо Девятихвостый Демон Лис на пике силы и с полной чакрой, который может сделать то же самое. Ублюдок явно не собирался больше лиса поддерживать, и, видит Рикудо, Курама образумил бы детеныша на месте прямо сейчас! Но он не мог создать даже маленькую Бомбочку. А Наруто не победить без десятка-другого Бомбочек побольше, когда вся чакра в глотке, а комок энергии формируется из сферы размером с самого Кураму. Большого Кураму, а не того убожества, что сейчас… - Хорошо, — процедил лис сквозь стиснутые клыки, — что ты предлагаешь? Наруто улыбнулся, Саске ухмыльнулся, давным давно почувствовав, что задумал Узумаки, а Курама решил, что больше он в эту фантасмагорию абсурда из подсознания детеныша ни ногой. Ну их, пусть вернут ему нормальным вид, и сами разбираются.***
Саске, в общем-то, к Казекаге был равнодушен. Наруто привычно вскинул руку, улыбнулся фирменной улыбкой из далекого детства — белозубой, солнечной, — пожал удивленному Гааре руку. Будто не видел его несколько лет, а не встречался день назад, улыбаясь точно так же, будто самому близкому другу. Хорошо, почти равнодушен. Саске скрипнул зубами, отрывисто кивнул на такой же кивок Казекаге и замер в отдалении, пока Наруто обменивался дежурными фразами с удивлено и настороженно переглядывающимися послами. За их спинами пряталась укутанная в плащ маленькая тень. Лис на плече напрягся, но остался лежать, полуприкрыв глаза. Только хвосты у Саске за спиной задвигались быстрее, раздраженнее. Послы поглядывали на Кьюби — и на него — с откровенным страхом, практически не замечая болтающего почем зря Наруто. И только по этому можно было сказать, что они не воины. Человек, умеющий сражаться и умирать, никогда бы не ошибился в расстановке сил столь грубо и фатально. Надеясь, что ему не придется приструнивать несдержанную тварь, Саске незаметно вздохнул, вглядываясь в гостей. Встреть он их на улице обычного города, то даже бы внимания не обратил. Обычные гражданские: в меру упитанные, в меру неуклюжие, в меру суетливые. И только риннеган бесстрастно сообщал — они никакие. Пустые внутри. А Саске очень хорошо знал, что человек не может быть пуст совсем: хоть отголосок самой слабой чакры, жизненная сила, вера в лучшее теплились внутри. А эти, словно закутанные в пелену невзрачности, были слишком незаметны. Саске пошевелил затекшей рукой, готовясь мгновенно выхватить меч, и всмотрелся в расслабленные черты Наруто. Не чувствуй он, как холоден и собран внутри глупо улыбающийся и чешущий затылок Нанадайме, давно бы уже врезал идиоту. Курама едва слышно заворчал, словно разделяя его мнение. Тень за спинами послов дрогнула. Наруто улыбнулся еще шире, вытянул шею, словно бы удивленно округлил глаза, и мгновенно присел на корточки, слитным, лишь кажущимся неуклюжим движением: - Эй! — весело окликнул он. — А ты кто? Тень пошевелилась в нерешительности и еще сильнее спряталась за спины послов. Гости переглянулись. Но Наруто умел притворяться. - Ну вот, — обиженно пробормотал он. Саске чуть не пнул его — обида была настоящая. — А я так люблю новые знакомства! Особенно, когда знакомятся дети, так круто играющие в прятки! Тень дрогнула и чуть высунулась. - А я так хотел, чтобы меня научили делать так же! — посетовал звездному небу Узумаки. Тень окончательно осмелела и сделала пару шагов в сторону от замерших послов. - Привет! — улыбнулся Наруто. Тень протянула руки к капюшону и спустя мгновение стала беззубой круглощекой девчонкой с таким немыслимым количеством кудряшек, что у Саске зарябило в глазах. - Прифет, — прошепелявила девочка, стеснительно сцепляя руки за спиной. Курама подался было вперед, но Саске предупреждающе сверкнул на него шаринганом, и лис остался на месте. По брошенному на него взгляду, Саске понял, что Кьюби отомстит — страшно и изобретательно, но как-нибудь потом. - Как тебя зовут? — еще шире улыбнулся Наруто, протягивая руку. — Я Наруто! - Сана, — с готовностью ответила девочка. Она с любопытством уставилась на протянутую ладонь, а потом, засмущавшись и очаровательно порозовев, протянула свою. Наруто пожал крошечную ручку с серьезностью, с которой только он мог делать идиотские вещи. А может, Саске ничего не понимал в детях, потому что девчонка сразу утратила стеснительность, и возбужденно засверкав глазами, заулыбалась беззубым ртом. - Дядьська, дядеська! — залопотала она, дергая Наруто за палец. — А васа лиситька подобьела? - Конечно! — с готовностью кивнул Узумаки. От него полыхнуло густой волной напряжения, но не дрогнула ни улыбка, ни протянутая рука, в которую вцепилась Сана. — Спасибо тебе! Лис не выдержал и рванулся было, но Саске был на готове. Вряд ли демон простит повторное лишение воли шаринганом, но Саске было не до гипотетической злости лиса. Он повел плечами, устраивая загипнотизированного Девятихвостого поудобнее, и внимательно всмотрелся в послов. Но те стояли спокойно и угрозы не проявляли. Кажется сами растерялись, переглядывались удивленно и встревоженно. Девчонка восторженно завопила, захлопала ладошами. Обернулась к своим спутникам, запрыгала на месте: - Фидите, фидите, Сана заколдофала лиситьку, и теперь лиситька станет добая-добая! — она все так же восторженно обернулась к Наруто и счастливо уточнила: — Сана молофец? - Конечно Сана умница! — тут же подтвердил Наруто. — А скажи, Сана-тян, ты можешь расколдовать лисичку обратно? Она уже стала добрая-добрая и теперь хочет стать большой-пребольшой! - Но ефли лиситька стала добая, то она снофа дозна быть башой! — удивилась Сана, округляя огромные голубые глаза. А затем решительно тряхнула кудряшками. — Знатит лиситька не до конса добая стала! Вот станет совсем добая и будет босой-босой! Как была, тосько не такой сташной, потому сто добой-добой! Да? - Да, — безысходно кивнул Узумаки и бросил на Саске полный отчаяния взгляд. — Сана-тян, а может быть ты все-таки расколдуешь лисичку? Сана решительно замотала головой. Взметнулись кудряшки. - Подобного рода заклятия необратимы, — убитым голосом с сильным акцентом сказал один из послов. Глаза его, направленные на Сану, были полны ужаса — в них галерами проплывали убытки от сорванного посольства и мелькали отсветы не брошенного еще оружия шиноби, — а ну как-никак эти убийцы-чужеземцы решат отомстить за лисичку?! — И могут быть сняты только при выполнении всех выставленных условий. Саске сдержался и восхитился своей выдержкой. Хотя от желания прирезать всех и этим решить проблему на мгновение потемнело в глазах. Наруто вздохнул и нахмурился, вглядываясь в Саске, едва заметно покачал головой. Учиха дернул углом рта, но, спустя мгновение опущенных ресниц, шаринган сменился чернотой радужки. - А как ты думаешь, Сана-тян, — обреченно спросил Узумаки, — какой должна быть лисичка, чтобы быть доброй-доброй? Сана восхищенно засопела и, шипелявя, принялась перечислять. Мы в полной заднице, подумал Саске, прикрывая глаза и убирая стиснутую руку с теплой рукояти катаны. Пока ни о чем не подозревающий Курама, пойманный в гендзюцу, покачнулся на плечах.