Милость победителей

      Лекарь не всё рассказал Тору. Хеймдаль видел надвигающуюся угрозу, и Один решил забрать Джейн в Асгард. Сейчас Всеотец меньше всего думал о Торе или Локи. Чутьё полководца подсказывало, что грядет война. Страшная война, с этим надо было что-то делать. Единственное, что приходило на ум — это извлечь эфир и постараться спрятать его до того, как Малекит его разыщет. Осознав, наконец, что Тор способен провалить какие угодно переговоры, Один поручил лекарю убедить и Локи, и Джейн прийти в Асгард. Галлеан получил полную свободу действий.       Локи недоверчиво смотрел на лекаря, появившегося на площадке. Он вспоминал их последнюю встречу перед судом. Галлеан не обвинял его, не осуждал. Он осторожно ощупывал переломанные ребра и грудину. Он всё так же называл его "Ваше Высочество", а потом, вздохнув, сунул ему в руки склянку с зельем: — Ну и что это? — спросил тогда Локи. — Если вынесут смертный приговор, выпьешь на ночь. Эта жидкость вызывает летаргию настолько сильную, что она не отличима от смерти. А я подтвержу твою гибель. После «похорон» воскреснешь и скроешься. — А если не смертный приговор? — хмыкнул тогда Локи. — Тогда будешь думать, как выбраться и не стать беглецом во всех девяти мирах. Хотя лет двести сидеть всё равно придется, пока история не забудется. — А почему ты мне помогаешь? Чего хочешь взамен? — Ничего. Я видел, как ты рос. Видел, что ты хотел блага для семьи и Асгарда. Потом Тор попытался развязать войну против Йотунхейма, и его просто изгнали. Ты попытался покорить Мидгард, и вон чем дело кончилось. Это несправедливо. — Смотри, Один узнает, тебе несдобровать. — Ничего он мне не сделает. В Асгарде нет больше магов-лекарей. Один не дурак. Я, как погляжу, ты не зовешь его отцом более. — Да, не зову. Если бы он тогда солгал мне, просто так, из жалости, то я бы смог понять. А теперь… — Ладно, парень, выкрутишься, — целитель ещё раз осмотрел Локи и вышел из камеры. — Тор Одинсон вернулся не один, — доложил Джарвис. — Кто ещё с ним? — напрягся Тони. Брюс же посмотрел на Локи и сказал: — Мы тебя не выдадим.       В комнату вошел Тор. Рядом с ним стоял высокий широкоплечий мужчина. Под простой белой туникой угадывались крепкие мышцы. Серебристые волосы были заплетены в хвост воина. На боку у аса висела сумка, на которой были вышиты змеи Асклепия. Тони потряс головой, увиденное никак не укладывалось в единую картину. Дело было в основном в том, что лекарь имел воистину богатырскую комплекцию. Он не уступал Брюсу в состоянии Халка, только было видно, что лекарь себя контролирует всегда. Ни слова не говоря, Галлеан с грацией молодого хищника обошел Старка, с уважением посмотрел на Беннера и подошел вплотную к Локи. Тор двинулся было следом, но был остановлен властным жестом. Локи смотрел на лекаря без вызова. В глазах трикстера была тоска. — Я не вернусь, — попытался объяснить он жестами. Галлеан понял его, но проигнорировал. Он подошёл к Локи и положил широкую ладонь на его бледный лоб.       О Боги, думал лекарь, рассматривая Локи. Он и так догадывался, что дела у царевича идут плохо, но сейчас он понял, что плохо - это ещё мягко сказано. Локи был худ и бледен, лекарь послал немного магии, трикстера передернуло. «Верь мне, как когда-то,» - услышал Локи в своей голове, - «я не причиню тебе вреда». Трикстер задумался и неуверенно кивнул. — Мне нужно тебя осмотреть, — сказал Галлеан, а затем обратился к Старку, — здесь есть свободная комната? — Да, конечно. Услышав эти слова, Локи замотал головой и с неудовольствием посмотрел на Галлеана, Тора он не удостоил даже взглядом. — Ты не доверяешь Тору, но мне-то ты веришь по-прежнему? — Локи попятился и мотнул головой, а затем затравленно посмотрел на Брюса. — Ты доверяешь только ему? — Лекарь перехватил взгляд Локи. — Хорошо, а если он пойдёт с нами, ты дашь мне осмотреть себя? — Трикстер задумался на несколько секунд и кивнул. Когда Локи, Брюс и Галлеан вошли в отведённую комнату, знахарь достал из сумки склянку с бледно-голубой жидкостью и протянул её Локи. — Это сонный отвар, выпей, пожалуйста, так нам всем будет проще, — Локи взял склянку в руки, но пить не спешил. — Джарвис, заблокируй все двери, — спокойно сказал Брюс и, посмотрев на Галлеана, добавил, — причинишь ему вред и ни ты, ни Тор не выйдете живыми отсюда. - Локи с благодарностью посмотрел на Брюса и залпом осушил фиал. Зелье подействовало мгновенно, Локи бы точно упал, но знахарь вскинул руку, и бесчувственное тело повисло в воздухе. Дальнейшее действие походило на фантастику. — Помоги мне его раздеть, — обратился знахарь к Брюсу, тот не стал задавать лишних вопросов, а спокойно принялся за дело. Когда на Локи из вещей не осталось ничего, знахарь остановил Брюса. Он достал шкатулку с красной краской, - судя по запаху, это была чья-то кровь, - и кисточку. — Поворачивай его так, чтобы я мог видеть все его шрамы. Два часа Галлеан расписывал тело Локи красными рунами, везде, где проходили шрамы. Теперь казалось, что спина и ягодицы трикстера снова кровоточат. Брюс не понимал, что делает знахарь, но и не останавливал его. Ему было интересно посмотреть, как лечат в Асгарде. Когда все шрамы были расписаны, лекарь посмотрел на Брюса и спросил: — Это правда, что вы прокалываете руки, чтобы дать лечебное зелье? — Э…А, да мы ставим капельницы, это куда эффективней, чем… — Достаточно, куда вы ставили капельницы ему? — Беннер показал на локтевые сгибы, и ещё две руны украсили тело Локи. Наконец, Галлеан убрал шкатулку и нараспев принялся читать катрены. Когда он закончил, тело Локи вспыхнуло ярким светом и засветилось. Знахарь посмотрел на свечение, лицо его стало багроветь. Было видно, что он очень зол. — В чем дело? — спросил Брюс, почувствовав неладное. — Вот, смотри, — знахарь указал на сгустки кроваво-красного цвета, — это боль. Это его боль, а это, — тут он показал на черноту, идущую от сердца трикстера, — это одиночество. А вот этот грязно-зеленый свет - это доверие. Понимаешь, он больше никому не верит, а голубые лучи привязанности исчезли совсем. Это состояние души. — Знахарь брызнул какой-то жидкостью на Локи и цвета сменились. — Это состояние тела, — пояснил Галлеан. — А с телом как? — осторожно поинтересовался Брюс. — Тоже плохо, как погляжу. Ты пытался его спасти, всё правильно, но только ведь он не человек. И даже не ас. Вот смотри, что получилось. Вся кровь его отравлена напрочь. Видны остатки зелья, которым поил его я. — Брюс при этом покраснел и опустил голову. — Видны следы мидгардских лекарств, а ещё недавно он перенес сильнейшее истощение, так, а это что? — Знахарь разглядел ядовито-желтые лучи, среди коричневых, черных и красных. Быть не может? Откуда такая гадость смогла взяться в его крови? - Скажи, он был в сознании, когда его доставили в Мидгард. — Да, когда я добрался сюда, он был ещё в сознании. А что? — Ничего. Ничего хорошего! Знахарь стал смывать руны с тела Локи, а затем завернул его в простыню и уложил на кровать. Влил в него ещё сонного зелья, присел рядом и задумался. — Что не так? — напрягся Брюс. — Всё не так. Он умирает. Как физически, так и духовно. — Как? Мы можем что-нибудь сделать? — Нет. Не здесь. Вылечить его можно только в Асгарде. — Но почему он умирает? — Кто-то выжег ему магию мощным боевым напитком. Судя по всему, напитка влили в него много, а эту вещь магам давать нельзя ни при каких условиях. — Знахарь тяжело вздохнул и вдруг сказал. — Знаешь, я не знаю, за что так с ним обошлась судьба. Представляешь, шесть лет назад он упал со своего скакуна, Пепла, и все боялись, что он сломал себе шею. Тогда я тоже лечил его. Так вот, в его душе были сплошь голубые, зеленые и желтые лучи. Любовь, верность, счастье. Где сейчас всё это? Там только тьма и боль. Я догадываюсь, кто мог дать Локи боевой напиток и очень надеюсь, что мои догадки ошибочны, — вздохнув продолжил знахарь, — пойдем, поговорим с Тором.