Милость победителей

Фандрал, скорее всего, преувеличил, думала Сиф. Ну съездил пару раз Локи по лицу, ну запер его в карцере! Так Локи и надо! Сиф очень захотелось посмотреть на побитого Локи и, прежде чем идти к Тору, она направилась в подземелье. Именно это и спасло Локи. Сиф быстро шла между рядами камер подземного уровня, наконец, она увидела закрытую камеру. Заглянув внутрь, она увидела скрючившуюся на полу фигуру. — Не может быть! Это просто иллюзия! — ахнула Сиф, увидев Локи. Рубашка трикстера набрякла кровью и приклеилась к спине и ягодицам. Локи был бледнее обычного, он лежал на животе и судорожно сжимал руки. Лафейсон скрёб пальцами по полу, на лице отражалась вся боль, испытываемая им. Искусанные в кровь и опухшие губы что-то шептали, но из разодранного горла не слышалось ни звука. Воительница побелела, она прекрасно понимала, что на этом уровне тюрьмы магия не действует. Порывисто подёргав дверь и убедившись, что её можно только взломать или открыть ключом, Сиф со всех ног кинулась к Тору. — Ты! Ты что натворил? — орала Сиф пьяному Тору прямо в ухо. Тор оторвал голову от стола, уставленного пустыми бутылками и пьяно улыбнувшись, ответил: — Он получил то, что заслужил! — Что? Да такого вообще никто не заслужил! Ты же мог его просто казнить! Так-то зачем было делать? — но Тор уже не ответил ей, он спал. Бросив Тора, Сиф быстро пошла разыскивать друзей. — Ну? Что? — поинтересовался Вольштагг, как только Сиф вернулась. — Фандрал ошибся, — потеряно прошептала она. — Я же говорил, что он преувеличивает! — облегчённо сказал Огун. — Нет, — потеряно продолжила Сиф, — он преуменьшил раза в три. — Что? — хором спросили остальные, но Сиф не обратила никакого внимания. Всеми её мыслями владела паника, она никак не могла понять, как тот человек, которого она любила, мог оказаться настолько жестоким. — Надо попросить, чтобы он освободил Локи и отправил его к лекарю, — заметил Огун. — Он пьян и даже не осознаёт, что натворил. При его упрямстве он ничего не станет менять, — сказала Сиф, - а до возвращения Одина в Асгард ещё несколько дней. — Он столько не протянет, умрёт, — вступил в беседу Фандрал, — что делать будем? Локи надо спасать! — А с чего вдруг ты о нём так беспокоишься? Ты же ему никогда не доверял и не любил его! — удивился Огун. — А я и сейчас его не люблю, и доверять тоже никогда не буду, но сколько раз он спасал наши жизни? — и Фандрал оглядел друзей тяжёлым взглядом. — И как мы ему поможем? — сказал Огун, — как мы заставим Тора сжалиться над Локи? — Никого мы заставлять не будем, — вдруг сказал Вольштагг, — просто возьмём и украдём Локи из камеры. - Все в шоке уставились на Вольштагга. Никто не ожидал подобного предложения от толстяка и добряка. — Без лекаря он умрёт. На нём нет ни кусочка целой кожи, и это не метафора, — высказала опасения Сиф. — А мы его спрячем, — продолжил Вольштагг, — только не здесь, а в Мидгарде. — Где и у кого мы его там спрячем? — взъелась Сиф. — Так, я иду к Хеймдалю, у него свои понятия о справедливости. Если он нам не поможет, то я сам добью Локи, чтобы не мучился, — вдруг ответил Вольштагг и поднялся из-за стола. Локи лежал на холодном каменном полу на животе и стеклянным взглядом смотрел в стену. Больно, как же больно! Спина, ноги, горло! Всё горит огнём! Пить! Всё, что угодно, за кружку холодной воды! То зелье, которое влил ему в горло Тор, использовалось солдатами, чтобы не упасть от ран. Пить его надо было по капле, а Тор влил в горло несчастного трикстера всю флягу, теперь он никак не мог потерять сознание. Боль затмила собой весь разум Локи, она не ослабевала ни на секунду. Боль вытесняла все мысли, чувства, эмоции. У Локи больше не было никаких амбиций, ему больше не хотелось трона и власти, поклонения и обожания. Осталась только боль. Трикстер ощущал себя джином, заточённым в бутылку, он был готов облагодетельствовать того, кто избавит его от этой жестокой муки или хотя бы проявит сочувствие, но он был один на один с болью. — Зачем ты пришёл сюда? — спросил у Вольштагга Хеймдаль. — Ты же видишь не только будущее, но и прошедшее, загляни в прошлое, — попросил Вольштагг. Где-то далеко на своём корабле довольный Танос рассмеялся откровенно счастливым смехом. — Не обязательно было доставать тебя, Локи из Асгарда. Ведь достаточно было просто направить агрессию твоего наивного брата на тебя. Жаль, что я не увижу выражение его глаз, когда он очухается и поймёт, что натворил. Не только ты любишь шутить. Как дорого я бы дал, чтобы посмотреть на то, как вы будете рвать друг другу глотку. Но ваши мирки такие неинтересные, такие обыденные, что уничтожать их во славу Хель было бы кощунством. Танос развернулся к командиру читаури и дал короткий приказ: - Уходим! Нас ждут другие миры! — Один узнает об этом! — грозно произнёс Хеймдаль, обозрев прошлое. — Такого от Тора я не ожидал! Я помогу вам. Идите в Мидгард, попросите помощи у того, к кому я вас направлю. — А Локи? Один всё равно найдёт его и вернёт сюда, и тогда Тор может сотворить с ним всё что угодно, — поинтересовался Вольштагг. — Я скрою его от Одина, иди, у Локи мало времени! — и Хеймдаль открыл Радужный Мост.