Милость победителей

      По узким улочкам городка Ванхейма шёл Тор. Ему указали, где живёт Огун, и Громовержец решил поговорить для начала с ним. Всё-таки он был самым умным из всей их компании. Одинсон остановился у неприметного дома на окраине города и, выдохнув, постучал. Сначала всё было тихо, потом за дверью послышались шаги, и через несколько минут дверь открылась. Тор ясно увидел, что ему рады не были, но всё-таки спросил: — Огун, я хочу разыскать Локи, я погорячился тогда. Помоги мне, пожалуйста. — Я не знаю, где он, — ответил Огун и захлопнул дверь перед самым носом Тора. Одинсон не знал, что теперь ему делать. В первый раз он пошёл к Фандралу и Сиф, но ему ничего не сказали и не посоветовали ничего интересного. Вообще, молодая семья держалась почтительно, но не более того. Оставалась одна надежда на Вольштагга. По слухам он открыл маленькую харчевню где-то на окраинах Ванхейма. Одинсон тяжело вздохнул и стал расспрашивать местное население, искомую харчевню он нашёл только к ночи. Вольштагг, увидев Тора, заявил: — Мы уже закрываемся! Номеров свободных нет. Поищете другое место для себя! — Друг мой, — устало сказал Тор, — хоть ты не гони меня, мне больше не к кому идти за советом. Недаром Вольштагга все считали добряком, даже после того как Тор обошёлся со своим братом, Вольштагг не утратил сопереживания к нему и всё отчаянно пытался найти оправдание поступку Громовержца. — Слушаю, — буркнул Вольштагг. — Понимаешь, мне кажется, я с Локи немного погорячился, — начал Тор, — мне бы найти его, убедиться, что с ним всё в порядке, и всё. С чего мне начать поиски? Вольштагг пристально посмотрел на Одинсона, зная характер Тора, он понимал, что тому очень стыдно, но он считает признание вины признаком слабости, поэтому и решил помочь. — Мы отправили его в Мидгард, в Башню Старка. — Что? Но ведь после того, что он сделал с Манхеттеном его просто насмерть запытают! Что ты натворил! Я немедленно иду его спасать! — Хуже чем было, там уже не сделают, — крикнул Вольштагг ему вслед, но Тор уже не слышал.       Тони сидел на кухне и потягивал кофе, Брюс возился в лаборатории с кровью Локи. Он смог уговорить трикстера участвовать в его исследованиях. Между этими двумя одиночками сложилось некое подобие дружбы. Самого Локи в Башне на данный момент не было, он был сейчас в ресторане. Немного играть на рояле оказалось на поверку очень профессиональной игрой, администрация заведения не поскупилась на оплату, а с документами проблем не возникло — спасибо Тони Старку. Он же смог уговорить Локи жить в башне хотя бы до тех пор, пока он не наберёт денег на съём приличного жилья. Локи поупирался, но, в конце концов, внял доводам разума. — Прибыл Тор Одинсон, — проинформировал Старка и Беннера Джарвис. Тони, услышав это, разозлился и призвал костюм. Брюс поднялся из лаборатории, почему он не позеленел, он сам не понимал. — Где он? Где мой брат? — с порога начал Тор, молот сверкал в его руках. Пока он готовился к переходу в Мидгард, он сумел передумать кучу ужасов на тему того, что смертные сделали с Локи. Про то, что он сам сотворил с ним, Тор как-то не подумал. Возможно, если бы Тор избрал в тот вечер иную тактику поведения, то всё сложилось бы по-другому, но сложилось, как сложилось. Старк хотел сказать что-то едкое, но Брюс опередил его. — Тор, его здесь нет, — глухо сказал Беннер. — Что вы с ним сделали? Где он? — в ярости спросил Тор. — Ты не понял, Тор. Его нет, совсем нет! Он умер! — ответил Брюс. — Что? Почему? — лицо Тора побелело. — Тебе показать последние часы его жизни? — спросил Старк. Тор не ответил, он не мог поверить в сказанное и решил посмотреть доказательства. Громовержец просто кивнул и посмотрел на монитор. Беспощадный Джарвис показывал самые страшные кадры. Вот Локи приводят на площадку Фандрал и Вольштагг, и Тор впервые с того страшного дня видит спину Локи, покрытую ужасными ранами. Он видел, как Локи в бреду звал его, как его спину обрабатывали, клали на живот, ставили зонды для кормления. — Это сделали по твоему приказу, — мрачно заметил Тони. — Он что-нибудь говорил? Просил? — в ужасе прошептал Тор. — Он просил тебя прекратить пытку и ещё просил водички, — жестко отрезал Брюс, которому Тор был теперь неприятен. - На! Держи! — Брюс швырнул окровавленную рубашку Тору. Громовержец сел на корточки и, уткнувшись лицом в рубашку брата, зарыдал: — Убил, Локи, я тебя убил! Умоляю, прости! — Тор начал раскачиваться взад и вперёд. — Где он похоронен? — спросил Тор. — Он не хотел тебя видеть, мы не скажем, где его могила! — Старк был неумолим. Тор завыл в голос, тоскливо и жалобно. Он впервые понял, что последствия любого поступка могут быть необратимы.