Четвертая песня

- Бесишь меня. Бесит так, что горло чешется, как перед ангиной, и от цвета зеленых глаз вырабатывается рвотный рефлекс. Какого хрена Альбус Поттер не рыжий и не в веснушках? Он же наполовину Уизли, мать вашу! Был бы рыжий, бледный и весь в мерзких апельсиновых крапинках-точках, то у Малфоя в жизни бы на него не встал. А так стоит, да. Практически постоянно. - Так какого черта не уйдешь? Скорп? Вали. Зачем ты вообще приперся, я не представляю. - Мне запрещено быть на свадьбе лучшего друга? - он издевательски ухмыляется и встает, поправляя солнцезащитные очки. Альбус хочет врезать ему, что есть мочи, потому что они, блять, никогда не были лучшими друзьями. Они вообще друзьями не были, да и любовниками как-то не вышло стать. Наверное, потому что Скорп мудак, который скорее язык себе отгрызет, чем признается в том, что чувствует хотя бы захудалую эмоцию к нему. Даже тупое желание, которое и сейчас оттопыривает его пижонские потертые джинсы в районе ширинки. С четырнадцати, сука, лет. Рядом, близко, везде. Каждый сраный день в Хогвартсе в одной слизеринской спальне, на соседних кроватях, и ни одного, мать его, прикосновения!! А ведь хочется, Скорп. Блять, тебе же хочется. - Ну, так или иначе, я тебя огорчу - свадьба не состоялась. Как видишь... Поттер прячет руки в карманы брюк и тяжело вздыхает. Малфой улыбается еще ядовитее, чем прежде. - Малышка Нора решила, что слишком хороша для тебя? Как вовремя. - Нет, это я решил, что она слишком хороша для меня. Потому что... Не важно. Усталость ложится на плечи тяжелым плотным одеялом, и Альбус опускается на прогретую солнцем ступеньку. Они на заднем дворе поместья Поттеров, в доме все еще людно, все обсуждают сорвавшуюся свадьбу, нерадивого женишка, и бедняжку Нору, которая так его любит не за хуй собачий. Скорее всего, отец и дядя Рон пытаются принести корявые извинения родственникам невесты, мама заперлась в спальне и плачет, а Джеймс уже бухой и пытается склеить подружек бывшей почти невестки. Наверное, Лили - единственный человек, кто не осуждает его сейчас, а ищет, чтобы выслушать. Как выслушивает всегда. - Ты отменил свадьбу? Сам? Впервые голос Малфоя не звучит так, будто ему противно с ним разговаривать. Он стоит напротив и растеряно смотрит на Альбуса, даже не пряча своего удивления. - Тебе-то какое дело? - Ал... Он вдруг опускается рядом и... Замолкает. Они сидят так, кажется, целую вечность, солнце поднимается все выше, припекая макушки, гул внутри особняка уже не режет уши и не раздражает. Становится каким-то фоновым... Ненужным. - Наверное, нужно найти ее и извиниться... Блин, - Поттер издает горький смешок. - Только есть ли в этом смысл? - Есть, - Малфой легонько, почти нежно пихает его плечом. - Только не сегодня. Позже, когда она успокоится. Альбус поднимает голову и сталкивается со Скорпиусом взглядом. - Ты меня отпустишь когда-нибудь? - Не держу. - Иди в жопу. Какой в этом смысл, Скорп? Между нами ведь ничего нет! Ни одного поцелуя... Ничего. Он дышит так глубоко и хрипло, что Малфой не может сдержаться - ловит его подбородок пальцами и нежно поглаживает, растирая по коже солнечное тепло. Он бы хотел пообещать ему, что все будет, но это вранье. Он в жизни не решится. А Альбус продолжит отшивать своих подружек, отменять свои свадьбы, гробить свою жизнь. Ждать. - Альбус-Северус, где тебя черти нос... Скорпиус? Скорп отпускает Поттера и отскакивает от него на полметра, когда дверь за их спинами открывается до конца, выпуская его мачеху собственной персоной. - Гермиона, - Малфой поднимается на ноги. - Ты совсем из ума выжил? - прищурив коричневые стрелы-глаза, шепчет колдунья. - Твой отец там с ума сходит, думает, все ли с тобой в порядке после вчерашнего срыва! Иди домой. - Срыва? - Альбус тоже встает и смотрит на него удивленно. Гермиона захлопывает рот, будто сболтнула лишнего. - Забей, - просит его Малфой, и тот не спорит. Забить. Отлично. На всю свою сраную жизнь. Просто забить. - Альбус, ты тоже. Отказался от свадьбы - твое право, но заставлять отца расхлебывать то, что сам наворотил - бесчестно. Иди и помоги ему разобраться с гостями. Она отходит в сторону, освобождая ему путь. - Тетя, можно..? - Нет. Внутрь, живо. Когда Ал уходит, Скорпиус старается выдохнуть как можно незаметнее. Но это же Гермиона, мать ее, Грейнджер. Чтобы она да что-то не заметила? - Теперь ты... - Не будешь ты мне промывать мозги! Ты мне не мать! - Разумеется, я не твоя мать, Скорпиус, поэтому я просто отведу тебя к твоему отцу. Она хватает его за руку, собираясь трансгрессировать. Скорп вдруг сжимает ее руку сильнее, чем необходимо и разворачивает к себе. - Я какой-то ублюдок без чувств. Что не так, Гермиона? Отец был таким же? - Да, - она улыбается. - Называл меня грязнокровкой и грозился пустить Аваду мне в лоб. И он не слишком-то изменился, просто я... - Решила послать на хуй его принципы и взять штурмом? Они грустно улыбаются друг другу. Скорп убирает волнистую прядку ей за ухо... Гермиона ласково трет его ладонь большим пальцем. - Понадобилось пятнадцать лет. Пятнадцать, Скорпиус. Уверен, что хочешь ждать так долго? Он отводит взгляд.