Бремя Мира

Солнечный диск ярко сиял высоко над горизонтом, невыносимо опаляя кожу и наполняя рассудок удушающим дурманом духоты. Какузу катастрофически не хватало нормального чистого воздуха и освежающей прохлады, коих не снискать в этих лихих и неприветливых краях. Вокруг на многие мили простиралась одна лишь пустыня, где не было ни души, только дикая растительность, сумевшая прижиться средь раскаленных камней и высоких кактусов – манящих источников живительной влаги. Пробовать сок этих шипастых монументов нукенин Такигакуре остерегался, так как знал, какие последствия может вызвать эта безобидная с виду жидкость. Оставалось только беречь жалкие остатки воды во фляге и уповать на то, что виднеющееся вдали расплывчатое пятно является их пунктом назначения. Однако напарник Какузу придерживался совсем иного мнения. Несмотря на то, что Хидан был бессмертен, и от обезвоживания или голода слечь просто физически не был способен – он уже успел покончить со своими припасами и отважился попробовать запретный плод, несмотря на предупреждения спутника. Последствия были весьма предсказуемыми, и мужчина несколько часов слонялся по пустыне, в бреду пытаясь набить походную сумку казавшимся ему золотом песком. Однако организм Хидана превзошел все ожидания Какузу и сумел без побочных эффектов устранить действие наркотика, вернув мужчине его сомнительную трезвость, после чего он вынужден был выслушать целую лекцию о том, насколько важно держать себя в руках на ответственном задании и не подвергать миссию риску из-за собственной глупости. И хотя нукенин Такигакуре часто порицал своего напарника за его неразумные выходки и глупые пререкания – в глубине души он понимал, что без этого паренька его жизнь была бы не такой насыщенной. Уже девяносто пять лет Какузу ходил по земле, и видел многих людей, но никто еще не давал ему столь прекрасной возможности: выместить свой гнев на человеке и не убить его при этом. Преступник давно привык находиться в одиночестве, наедине со своими мыслями, а потребность в общении отошла на второй план, но что-то притягательное было в несмышленом, грубом и заносчивом паршивце, возможно, именно рядом с ним шиноби в полной мере ощущал себя мудрым и рассудительным старцем. Размышления Какузу привели его к удивительной и простой аллегории. Впервые он посмотрел на это ненавистное место с точки зрения умудренных годами и трактатами ученых мужей философов. «Эта пустыня похожа на общество людей. Сотни тысяч мелких песчинок изнемогают под палящим бременем земных тягот и невзгод, а ветер судьбы заносит их в иные края, где им предстоит встретиться с новыми испытаниями. И всюду не хватает глотка свежего воздуха, пыль летит в глаза...» - усмехнулся Какузу, но его раздумья были нагло прерваны показавшимся в тот миг крайне омерзительным голосом Хидана. - Чего такой радостный, а? Не терпится уже в драку вступить, да кулаки о морды пустынников почесать? Понимаю-понимаю. У меня уже не только кулаки, у меня все блять чешется! Я им покажу, уебкам, как дороги в пустыне не делать, - негодовал мужчина, отчаянно размахивая косой, и то и дело, почесывая свое взопревшее тело. - Не зуди, Хидан, - вернул маску холодного безразличия Какузу и немного ускорил шаг. - Вскоре у нас будут заботы посерьезнее простого зуда. - А с этими что делать? - внезапно сменил тему напарник, кивнув на шествующие позади фигуры. В отличие от оригиналов – копии не спорили и не давали о себе знать, покуда к ним не обращались, как примерные и раболепные слуги, благоговеющие пред волей хозяина. Они просто безмолвно шли позади, пронзая бесстрастными взглядами тела членов Акацки, словно размышляли о том, когда и как будет лучше вонзить нож в спину нежелательным попутчикам. Однако так было лишь на первый взгляд: измененные техникой шпионы отлично справлялись с возложенными на них поручениями и выполняли приказы так хорошо, что Какузу уже подумывал оставить их у себя после окончания миссии, однако мысли о деньгах быстро заставляли забыть о навязчивой идее. В конце концов, эти двое могли принести хороший доход, возможно даже, это дело могло стать самым прибыльным в жизни нукенина, благодаря хитроумному плану лидера. - Они станут для нас отличным прикрытием и отвлекут на себя шиноби, пока мы займемся Казекаге, - ответствовал Какузу после недолгих раздумий. Хидан закинул на плечо косу с тремя красными лезвиями и с довольной улыбкой на лице, кивнул в сторону отчетливо виднеющейся вдали стену деревни, Скрытой в Песке. - Так чего же мы ждем? Часовые откровенно скучали и одновременно изнемогали от ужасной жары, которая в этот день казалась особенно нестерпимой даже для привыкших к суровому климату жителей пустыни. Сейчас всем хотелось окунуться в бадью с холодной водой и выпить чего-нибудь в трактире, чтобы вымыть навязчивую пыль, забившуюся в горло и мешающую нормально дышать, хотя, многие не брезговали распивать спиртное и на посту. Казалось бы, несправедливым мучениям не наступит конец, однако судьба преподнесла ниндзя желанный отдых в весьма извращенной форме: средь ясного неба разразился громовой раскат и шквал молний обрушился на стену, разметав внушительную часть укрепления на множество мелких каменьев. Запах горелой плоти и крики тех, кому не посчастливилось умереть от первого залпа, вселили холодную дрожь в шиноби, мигом позабывших о скуке, тунеядстве и планах на будущее. Противников было всего четверо, но их дьявольское проворство и техники огромной силы не позволяли стражам границ расслабиться. Ниндзя в белых жилетах Кумогакуре ловко уклонялись от кунаев и сюрикенов, парировали удары и наносили ответные выпады, удерживая свои позиции на вершине каменного завала и сбрасывая вниз отчаянно сопротивляющихся людей. «Очень удачный маневр, не зря сделали такой крюк, и подошли к западным вратам деревни. Они выставили на стражу одних генинов да штрафников, и, судя по тому, как они орудуют кунаями – не совсем трезвых. Отличные жертвы для поднятия переполоха и паники, но этого не достаточно» - размышлял Какузу, отбивая очередную неумелую атаку голой рукой и разбивая кулаком череп противника. Повинуясь мысленному приказу – двойник нукенина ушел от нападающих высоким прыжком и, сложив печати, выплюнул изо рта мелкую россыпь камней, стремительно увеличивающихся в размере во время полета. Но атака предназначалась не для доблестных защитников стены: она настигла дома мирных жителей и несколько десятков напуганных шумом схватки людей – так и не успели убежать от напасти. Шиноби поняли, что атаковать сильных врагов в рукопашную не имеет смысла и решили испробовать на них свои техники, отозвав прочь союзников, дабы не задеть их в суматохе. Пятеро мужчин сложили печати и выдохнули слабенькие потоки воздуха, кои соединились в один могучий порыв, способный сбить с ног даже опытного и стойкого ниндзя. Однако их дерзкий план не увенчался успехом, ибо двое нападающих быстро ответили им более мощной техникой огня, усилившейся дуновением ветра и поглотившей в недрах ненасытного чрева южную половину стены. Оставшиеся в живых солдаты приняли единственное верное в сложившейся ситуации решение, и разумно рассудив, что своими силами им не совладать с врагом – закончили бессмысленную борьбу и поспешно ретировались в деревню, спеша присоединиться к поспевающему подкреплению. - Удерживай позиции и уводи врагов в самые густонаселенные кварталы, нужно создать как можно больше разрушений, - провел краткий инструктаж Какузу и, не дожидаясь ответа напарника, оставил его наедине с копиями, растворившись в мостовой. - Как всегда мне выгребать все дерьмо самостоятельно! - выругался Хидан и смачно сплюнул туда, где мгновением ранее находился нукенин. Нельзя было сказать, что мужчина был недоволен тем, что его оставили заниматься любимым делом: крушить, убивать и причинять боль, но он просто не мог не высказать бессмысленных претензий и не порицать своего напарника. Это действо стало для Бессмертной Двойки чем-то вроде священного таинства, которое они не могли нарушать ни под каким предлогом. Удобнее перехватив в обе руки косу и издав оглушительный крик, Хидан спрыгнул со стены прямо в гущу опешивших от такой наглости новоприбывших шиноби. Он не беспокоился о случайных попаданиях, которые могли снять обычную маскировочную технику, ведь лидер основательно подошел к проведению операции и не мог допустить, дабы подобные нелепости сорвали его продуманный план, поэтому позаботился о том, чтобы обучить своих подопечных более совершенной вариации Хенге но Дзютсу. Взрывы гремели на западе деревни, дома жителей пылали, а испуганные людишки в ужасе бежали прочь, тщась уберечь от уничтожения свои скромные пожитки. Техники невиданной мощности обрушивались на кварталы, превращая их в бурлящие пламенные котлы, где основательно прожаривались шиноби, а лязг оружия и стоны, наполненные болью и отчаянием, не утихали ни на миг. Силы деревни явно не справлялись с нападающими, и простые генины не могли ничего сделать противнику, как им казалось, неуязвимому ни для оружия, ни для техник. - Казекаге-сама, - воскликнул запыхавшийся шиноби, приземлившись на крышу резиденции правителя деревни и став на одно колено. - Наша деревня терпит огромные потери, в особенности, среди мирного населения. Нападающие с удвоенной яростью атакуют гражданских. Что прикажете делать, Казекаге-сама? - Я лично займусь этими наглецами, - холодно произнес Гаара, флегматично взирающий на погром со скрещенными на груди руками. Пускай с первого взгляда могло показаться, что семнадцатилетнего паренька, взвалившего на свои худощавые плечи тяжкое бремя правления Сунагакуре, не заботила судьба подвластных ему людей и сколько жертв еще понесет его гарнизон – это впечатление было крайне обманчиво. Шиноби не жалел несчастных жертв, которые оказались между молотом судьбы и наковальней случая, не жалел те семьи, что не дождутся возвращения мужей и отцов с побоища, отделавшись убогим утешением, дежурной фразой, с которой холодное правительство оповестит их о невосполнимой утрате: «Ваш супруг погиб героем, защищая интересы деревни». Не жалел в привычном понимании этого слова. Казекаге был невероятно зол от того, что кому-то хватило дерзости напасть на его владения и убивать его людей, чьи смерти и жизни принадлежали ему и только ему, всецело. Юного правителя боялись все, без исключения, и мало кто открыто выступал против этой власти, если не желал опосля оказаться погребенным под толщей песка. Гаара с легкостью собрал вокруг себя сторонников и кого силой, кого убеждением – склонил служить его воле, заставляя жить в извечном страхе за свою жизнь как членов Анбу, так и простых граждан. А поводов для кровавой расправы доставало всегда. Ведь кто ищет – тот всегда найдет. Этому правилу и следовал властелин Сунагакуре, выискивая заговорщиков и обличая в приготовлении переворотов ни в чем не повинных людей. Казни заменили в деревне праздники и совершались самыми изощренными способами, начиная от испытания новых техник и заканчивая проведением допросов Гаарой лично. Джинчурики оборвал практически все связи с окружающим миром, дабы вести о его зверствах не распространялись в другие деревни, а в качестве послов и купцов отправлял лишь проверенных людей, кои не осмелились бы и словом обмолвиться о внутренних делах селения. И сейчас кто-то решил, будто у него хватит сил бросить вызов Деревне Кровавого Песка, как ее в шутку называл сам правитель, иногда подумывая о том, чтобы сменить название. Ему захотелось лично испытать способности врагов, что сподобились учинить разрушения таких масштабов, виднеющихся даже с расстояния резиденции диктатора. - Я бы не советовал лезть на рожон, Казекаге-сама, - раздался позади грубый, наполненный решимостью голос человека, абсолютно уверенного в себе и успехе своего дела. - Вы еще не убедились в том, что оказывать сопротивление не имеет смысла? Медленно обернувшись, юноша окинул высокомерным взором вполне невзрачного шиноби, никак не ассоциирующегося с грозным и непоколебимым оратором, однако, как известно, внешность бывает обманчива. Мужчина средних лет, облаченный в форменную куртку Кумогакуре, сжимал стальной хваткой сломанную шею гонца, тело которого небрежно отбросил, как только на него обратили внимание. Лишь зловещий взгляд убийцы, привыкшего проливать кровь и прокладывать себе путь через горы трупов – выдавал в ниндзя опасного противника. - Кто подослал тебя? - спросил Гаара, медленно приближаясь к противнику. - Как знать, - уклончиво ответил Какузу, сжав между пальцами правой руки по сюрикену. - Много кто хочет Вашей смерти и еще больше людей жаждут получить Вас живьем. Стальные звезды рассекли воздух и устремились к телу Казекаге, однако он с легкостью отбил их двумя кунаями, появившимися в руках в самый последний момент. «Это не настоящий джинчурики, - нахмурился нукенин, внезапно осознавший, что враг оказался достаточно расторопным, чтобы втайне подменить себя и отправиться на поле боя. – Гаару защищает его песок, стоит только малейшей угрозе нависнуть над его головой». Не важно, кто скрывался под обликом Казекаге – он подписал себе смертный приговор в тот самый момент, когда согласился подменить начальника, а Какузу был только рад сразиться с врагом и продолжить поиски цели. Сильный удар кулака стремительно двигающегося нукенина расколол лицо Гаары, словно глиняную чашу, а вместе с ним и вся голова превратилась в мелкую россыпь щепы. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы успокоить марионетку, раззадорившуюся от начала жаркой битвы и перешедшую в наступление. Четыре длинные руки, вооружившись острыми ядовитыми клинками, начали поразительно быстро орудовать ими, оттесняя мужчину к центру. Какузу прекрасно понимал, что враг неспроста тянет время и не использует более внушительное из доступных ему оружие, лишь потому что у него есть козырь, припрятанный как раз где-то неподалеку. Ожидания шиноби подтвердились очень быстро: стоило ему только отступить на пару шагов назад, как земля под его ногами разверзлась, и он провалился во чрево еще одной марионетки, захлопнувшей на замки темницу с одним пленником. Пузатая кукла, с довольным лицом священника-чревоугодника, только что сытно отужинавшего в келье с привлекательными и юными монашками, вальяжно выползла из песка и уселась на пол, предоставляя своей соратнице возможность завершить дело. Безголовая марионетка быстро разделилась на несколько частей: руки, ноги и нижняя часть головы вместе с шеей – отлетели от грузно рухнувшего вниз туловища и выпустили из обрубков длинные лезвия. Кукловод вышел из своего укрытия, сбросив с плеч клеенку, тут же утратившую свойства хамелеона и вернувшую прежний прозрачно-белый цвет. Мужчина был высок, полностью облачен в черное, а его лицо походило на ужасную демоническую маску, исписанную таинственными узорами фиолетового цвета. Трудно было спутать старшего брата Казекаге с кем-либо еще, ведь он прослыл даже за пределами Сунагакуре и постоянно находился с Гаарой, словно тень последнего, охраняя его от врагов и всячески ему угождая. И сейчас он как нельзя лучше справлялся со своей задачей: истреблял недругов страны Ветра. Пальцы кукловода пришли в движение и нити чакры направили конечности марионетки в специально отведенные прорези в боках куклы-ловушки. Оружие стремительно вонзилось в марионетку по самое основание, создавая впечатление, что мастер просто решил приделать ей лишние конечности и выбрал для этого весьма неординарный способ. - Это твой конец, - со снисходительным пренебрежением произнес Канкуро, искривившись в надменной ухмылке. - Пришел убивать Казекаге, а не смог избежать весьма очевидной ловушки моей Куроари. И чего эти генины возятся со всяким сбродом... Кукловод был полностью уверен в своей победе, ведь никто и никогда еще не выживал после столкновения с этой жуткой техникой. Ее можно было назвать финальной частью его представления, и обычно брат Гаары старался уничтожить сильных и потенциально опасных противников именно ею, в самом начале боя, дабы у них просто не хватило времени нанести ощутимый вред и заставить разгребать после себя последствия лихих деяний. В случае с деревней: возможность быстрого устранения угрозы была уже упущена, поэтому оставалось только уповать на то, что Гаара разберется с нападающими без осложнений. «Хотя, чего я беспокоюсь за него... Уж кто-кто, а Гаара намного сильнее меня» - с холодной дрожью подумал Канкуро, неспешно приближаясь к своим куклам. - Катон: Адская Боль! – раздался из живота Куроари громкой голос, за коим последовал взрыв, разметавший на куски марионетки и отбросивший ошарашенного юношу в сторону. Из густого багрового пламени, окутавшего большую часть крыши резиденции Казекаге, величественно выступила грозная фигура с черной кожей, покрытой огненными языками. Глаза высокого человека отражали неистовое буйство стихии и приобретали некое демоническое обаяние, вселяли трепет в сердце стонущего от боли шиноби и убивали слабые проблески надежды на спасение. Враг казался Канкуро демоном, вышедшим из преисподней, дабы забрать его душу, а боль от многочисленных жутких ожогов, расплавивших кожу на руках и ногах - не позволяла мыслить адекватно и трезво оценить ситуацию. Какузу подошел медленно, словно наслаждаясь моментом беспомощности жертвы и легкой победы, а затем, сжал стальной хваткой горло кукловода, подняв его едва сопротивляющееся захвату тело над землей. - Твоя спесь погубила тебя, ничтожество, - бесстрастно изрек подобно равнодушному к чужим страданиям судье свой приговор Какузу. Черные нити выползли из-под отвратительных швов, что покрывали все тело мужчины, и заползли под кожу Канкуро, пробираясь через мышечные ткани, оплетая ребра и просачиваясь через тонкую и хрупкую оболочку глаз. Острые иглы пронзили сердце и мозг кукловода, причинив ему огромную боль в процессе, а потом возвратились в тело хозяина, позволив мерзкой жиже вытечь наружу. «Теперь пора проверить, как там Хидан справляется с Казекаге» - рассуждал нукенин, водружая на свое плечо труп кукловода и прикидывая, сколько за него смогут дать на черном рынке. Острая кромка разрезавшей облака молнии – разбила в дребезги каменную стену высокого пятиэтажного дома, не выдержавшего такого напора и обрушившегося на головы шиноби. Битва в деревне, Скрытой в Песке, становилась все более ожесточенной, и даже Хидан с двумя помощниками не мог потерять бдительности ни на минуту, ведь теперь они сражались не с желторотыми новичками, но против закаленных в суровых схватках ниндзя из Анбу. Мощнейшие техники сталкивались друг с другом, принося новые жертвы на алтаре войны, а Хидан самозабвенно орудовал косой, собирая кровь для ритуала и умерщвляя тех, кто оказался беспечнее своих более толковых соратников. Почти все теневые клоны двойника Какузу были уничтожены, а самого его оттеснили назад, в разрушенную часть города, где он отчаянно отбивался, то поливая врагов потоками горячего пламени, то затопляя улицы огромными разрушительными волнами. Свою копию бессмертный воин потерял из виду несколько минут назад и не знал, что ее уже захватили в каменную тюрьму и теперь внимательно следили за ним самим, желая улучить идеальную возможность для поимки. Мужчина изящно скользил по воздуху, с легкостью справляясь с громоздким оружием, и не нашлось тех, кто был бы равен ему в ближнем бою, поэтому нукенин умело использовал свое преимущество в тайдзютсу, не позволяя врагам убегать от него и постоянно атаковать издалека. Однако уследить за всем было просто невозможно, и как только его тело вновь устремилось к земле, чтобы оттолкнуться для прыжка – план врагов пришел в действие. Каменная пасть раскрылась прямо под ногами шиноби, но он вовремя направил свое верное оружие вниз, и оттолкнулся от края косы, как только ее лезвие коснулось дна ловушки. Однако этот поступок лишь отсрочил грядущее поражение: сильный поток воздуха настиг обезоруженного противника в полете и поверг его наземь, где внезапно оживший песок окутал беспомощное тело. Гаара вытянул руку в сторону тщетно извивающегося в коконе врага и крепко сжал ее в кулак, раздавил Хидана невыносимым давлением песчаного пресса. Где-то вдали прогремела последняя молния, и тело третьего преступника, пронзенное в самое сердце, обрушилось на мостовую и затихло, не подавая признаков жизни. - Казекаге-сама, все нападающие обезврежены! - отрапортовал испачканный в крови и грязи член Анбу, приземлившись рядом со своим господином. - Однако четвертый ускользнул от нас... - Можешь не беспокоиться от этом, - ответствовал Гаара, окидывая взором толпу истощенных сражением шиноби, склонившихся пред ним на колени. - Канкуро о нем уже позаботился. - Ты в этом уверен? - раздался позади Казекаге до боли знакомый голос и все разом обернулись к его источнику. «Если он здесь, означает что Канкуро, должно быть, уже мертв» - заключил Гаара, совершенно бесстрастно принимая эту истину и глядя в холодные глаза врага, словно бросая ему вызов. Тот, кто так легко разделался с его братом – был достоин мучительной смерти, и правитель Сунагакуре выражал полную готовность ее обеспечить, будучи вполне уверенным в своих силах. - Ты жестоко поплатишься за свою спесь, - угрожающе произнес Гаара, изменившись в голосе, и его шиноби отступили на несколько шагов назад, предчувствуя грядущее лихо. - Малец, мой боевой опыт значительно превосходит твой, - парировал нукенин Такигакуре. - И мне не составит труда одолеть столь глупого выродка и его свору шелудивых псов. Ниндзя подавили желание от души посмеяться, боясь прогневить своего повелителя, что имел склонность неправильно толковать эмоции других и совершать приговоры без весомых причин. Облеченный во внешность девятнадцатилетнего юноши Какузу – не выглядел серьезно, предавая огласке подобные факты из своей жизни, пускай даже его голос звучал жутко и грубо. В конце концов, многие шиноби были способны менять его при помощи чакры, что этот мужчина и мог использовать в качестве устрашения. Единственным, кто воспринял его всерьез, был Гаара, ведь он с самой первой встречи, до того как заменить свое тело марионеткой брата, осознал, что нападающий совсем не тот, кем хочет казаться на первый взгляд, и его сила значительно больше той, что он уже успел показать. «А парень не дурак, - мысленно подметил Какузу, складывая печати. - Нужно разделаться с ним поскорее. У меня не так много чакры, чтобы с ним возиться, а у него еще есть козырь в рукаве». Из его рта бурным потоком хлынула холодная вода, обратившись разрушительной волной колоссальных размеров, словно беглый преступник намеревался накрыть ею не только Гаару, но и всю деревню разом. Анбу ответили не менее мощной совместной техникой воздуха, которая столкнувшись с атакой Какузу – возвратила оную ему, разрушив целый квартал и утопив каждого, кто не успел укрыться от буйства стихии. Однако нукенина это надолго не задержало, и через пару секунд он уже балансировал на высоко поднимающихся волнах, наблюдая за парящим в небе Гаарой, кой сосредоточенно складывал печати неизвестной техники. «Что бы это ни было – нужно ему помешать» - решил Бессмертный и повернул голову в сторону появившейся поверх воды фигуры его напарника, сжимающего зубы от невыносимой боли и пытающегося избавиться от забившегося во все щели песка. - Ебать-колотить, этот сучий песок у меня даже в жо… - не успел договорить Хидан, как соратник любезно накрыл его новой волной и «похоронил» на дне, в стремительном потоке, постепенно преображающимся в устрашающего вида дракона. Те же временем, в эпицентр событий направлялось подкрепление, вознамерившееся атаковать преступника в лоб, чтобы Гаара мог выиграть побольше времени. Но шиноби Сунагакуре встретила сильная техника Фуутона, заставившая их остановиться и ответить на удар, что породило воздушные порывы колоссальной мощи, кои столкнувшись друг с другом – разметали каменную кладку домов по обе стороны от сражающихся. Озверевшие джоунины и члены Анбу решили направить все свои силы на подавление врагов, и во что бы то ни стало не упустить своей инициативы в сражении, и они бы пересилили Какузу, если бы не одно крайне неприятное обстоятельство, которое никто из них не был способен учесть, ибо ниндзя не ожидали удара в спину от врага, которого уже убили. Бездыханное тело мужчины, сраженное молнией, внезапно поднялось на ноги и выпустило в спины солдат несколько десятков воздушных пуль, пробивших тела «счастливчиков» насквозь и приведших выживших в смятение. Четыре целых сердца поддерживали жизнь в двойнике Какузу, позволяя ему использовать все стихии чакры, кроме уничтоженного вражеской техникой дотона. Защитники деревни не располагали информацией о способностях нападающих, кроме той, что сумели собрать во время боя, и обманный маневр со смертью сработал весьма удачно. Из бурлящей бездны вырвался огромный дракон с длинным змеиным телом, прозрачный, словно прибережная водная гладь, и с ревом устремился к парящему Казекаге, неся в своей голове замахивающегося косой Хидана и прихватив выживших членов Анбу. Вода смыла песок и все три лезвия вонзились в тело Гаары, в то время как вдоль туловища ящера прошел заряд молнии, убивая высоким напряжением всех, кто находился внутри и мог отправиться на тот свет. Но вопреки ожиданиям – правитель Страны Ветра оказался куда хитрее и сумел избежать участи своих слуг, ведь в небе все это время парил лишь клон, когда настоящий джинчурки сидел в каменной сфере, на дне искусственного водоема, что был создан благодаря его технике. Большие земляные пласты вокруг нескольких кварталов поднялись на уровень четырехэтажных строений и воспрепятствовали распространению потопа, а заодно и обеспечили надежное укрытие для Гаары. Это водное ристалище должно было послужить последней ареной для самого ожесточенного сражения в истории деревни, Скрытой в Песках… - Когда вернусь домой – возьму отпуск. Я не могу так часто и трудно работать, особенно с такими уебками как ты, Какузу, - проворчал нукенин, плавая на спине и глядя на серое, унылое небо. - Заткнись, Хидан, - ответствовал напарник прислужника Джашина, внимательно осматривая округу. – Нам нужно хватать Казекаге, покуда он не сбежал от нас, и я не советую тебе задерживаться. Твой двойник уже исчерпал свои запасы чакры. И действительно, копия члена Акацки уже утратила способность не только восстанавливать повреждения, но и передвигаться, встретив свою окончательную смерть со сломанной катаной в сердце и распоротым брюхом. Несмотря на наличие еще четырех сердец, второе искусственное создание уже почти отслужило своей век, сражаясь так долго лишь потому что атаковало не так часто и агрессивно как оригиналы, а так же старалось не использовать высокоуровневые техники. - Ну и где мы его найдем, а? Съебался уже, небось, аж пятки сверкали! – рассмеялся Хидан, относившийся к делу весьма легкомысленно, что вызвало бы у его напарника праведный гнев, не отвлеки его более занятное обстоятельство. Голова Гаары показалась над водной гладью рядом с высоким зданием, стоически вытерпевшим наводнение, а рука правителя зацепилась за крышу, поднимая тело из воды. Казекаге тяжело и хрипло дышал, медленно заползая на неровную поверхность. Его тело дрожало, точно от сильного озноба, а лицо, что было весьма необычно, исказилось от жестокой маниакальной улыбки. - Кроооовь… - жутко прорычал джинчурики, поднимаясь на ноги. – Мне нужна… ваша… кроооовь… Юноша открыл глаза, позволив членам Акацки увидеть в них черные белки со странным зрачком, походящим на золотой сюрикен, окруженный четырьмя точками, точно Гааре удалось пробудить какое-то невиданное додзютсу. Хидан и Какузу многозначительно переглянулись, и первый ринулся к добыче с маниакальным хохотом, размахивая косою точно сумасшедший. Его противник не сдвинулся с места, лишь наклонил голову набок и взмахнул правой рукой, от чего невидимая волна воздуха с поразительной скоростью настигла его противника и лишила его руки. Бессмертного шиноби, в свою очередь, не особо смутила потеря конечности, и он лишь выхватил из-за пазухи раскладной железный штырь, коим орудовал во время ритуалов и вступил в бой с Казекаге. От резкого колющего удара Гаара с легкостью ушел в сторону и схватил врага за еще не восстановившуюся до конца правую руку, вывихнув ее резким рывком в сторону. Хидан вскрикнул и нанес выпад штырем в голову, но Казекаге пригнулся и ударил ногой в кадык противника, опираясь на левую руку, а правой бросив бессмертного в сторону Какузу. Однако прислужник Джашина имел запасной план: к его обуви чакрой был прикреплен острый кунай, коим он успел в полете распороть левый бок Казекаге, окропив свое оружие его кровью. - Ах ты песчаный пидорас! - прохрипел Хидан, потирая поврежденное горло. - Не расслабляйся, - вмешался напарник, поймав мужчину в полете и поставив его на ноги. - Он почти пробудил своего хвостатого и находится на пределе своих физических возможностей. - Пэйн чет не сказал, что этот уебок такой дикий! - сплюнул Хидан, приняв из рук нукенина свою косу и облизав окровавленный кунай. Дебаты напарников прервал приглушенный смех Гаары: - Вы двое... Ваша смерть... Будет для меня самой сладостной... Не приходилось мне еще встречать таких сильных шиноби. Но я бы не спешил обольщаться... Это значит, что убивать я вас буду с особым пристрастием. - Убивать нас! - рассмеялся Хидан, откинув голову назад. - Слыхал это? Множество песчаных пуль с оглушительным свистом посыпались с неба, разорвав покрывало облаков и устремившись к двум ниндзя отступникам. Какузу отреагировал мгновенно и успел уклониться от быстрых снарядов, но Хидану повезло меньше, ведь охваченный весельем, он не успел вовремя отреагировать на угрозу и получил несколько ранений в левую руку. Но песок не остановился, смешавшись с кровью, а продолжил свое движение в мягких тканях, парализуя руку бессмертного. Кисть Какузу отделилась от его тела и на одних только нитях отправилась к Хидану. Пальцы нукенина Такигакуре заискрились чакрой молнии и в мгновение ока, подобно остро заточенному тесаку – отсекли конечность его напарника выше локтя. «Значит, он может управлять песком даже если тот был увлажнен, - рассудил Какузу, возвращая часть руки обратно. - Просто его скорость становится значительно ниже»... - Ну что, вы будете только уклоняться или просто побежите прочь? - произнес с ликованием Гаара, скрестив руки на груди и наблюдая за врагами исподлобья. – Я не прочь насладиться увлекательной погоней… Кожа Какузу потемнела под действием техники земляного копья, а его двойник нанес первый удар со спины, но песок моментально блокировал атаку, пленив руку противника, а затем и всего его в огромном песчаном коконе. Правитель Сунагакуре захохотал и вытянул руку к сосуду, из коего отчаянно пытался выбраться враг, а затем, крепко стиснул пальцы в кулак. Песок сильно сжался, с легкостью превратив бы копию преступника в хитросплетение нитей и разбитых масок, не будь она простым водным клоном. «Он успел перенести с неба песок, пока отвлекал нас пулями, - хмыкнул Какузу, сложив несколько печатей. - Не недооценивай нас»! С пальцев нукенина сорвалась молния, устремившись прямо к голове Казекаге, которому удалось свести урон к минимуму, уклонившись влево ловким приседом. Кромка искрящегося клинка оцарапала лицо юноши, от чего по нему пошли трещины, а из глубокой раны потекла кровь. - Ранил меня... - глаза Гаары расширились от удивления, а затем, веки томно опустились, подчеркивая надменно-игривое выражение лица Казекаге. - А теперь я... Раню тебя. Юноша сложил печать змеи и его губы расплылись в кровожадной улыбке, обнажив два ряда белоснежных зубов. Земля затряслась, а вода вздыбилась и взлетела ввысь, оросив округу мелким дождем, словно что-то огромное вырвалось из глубин. Над строением позади Гаары возвышался внушительных размеров каменный саркофаг, тут же расколовшийся и высвободивший массу мерцающего песка, мигом облепившего своего хозяина со всех сторон. - И как у него ничего не чешется? - спросил Хидан, никак не избавившийся от навязчивого зуда, но в ответ получил лишь хмурый взгляд напарника. Кожа бессмертного почернела и поверх нее проступили характерные для ритуальной техники узоры, а шиноби в то время пробил свою ногу штыком, оросив крышу дома кровью и принявшись нарочито медленно чертить круг с треугольником внутри. Все приготовления к ритуалу вскоре должны были быть завершены, и хотя Хидану был противен акт богохульства, подразумевающий сохранение жизни Гаары, он благоговел пред возможностью воспользоваться даром Джашина. Казекаге в то время сотворил себе некого рода доспехи из песка и походил, скорее, на миниатюрную версию Однохвостого демона, нежели на человека. Собачья морда зловеще осклабилась, а в когтистых руках образовались щит и копье, покрытые фиолетовыми узорами, равно как и тело владельца. Толстый хвост, состоящий из множества песчаных чешуек, развевался у Гаары за спиной, и на нем, как и на торсе шиноби, образовались омерзительные клыкастые пасти, начавшие жадно втягивать воздух. Какузу не растерялся и наслал на противника две массивные волны с разных сторон, в то время как Хидан закончил с рисунком и занес колющее оружие для удара, но Казекаге оказался быстрее. С оглушительным ревом демон изверг из своих ртов накопленный воздух, смешанный с песком, чудовищной силы ударной волной прокатившийся по водной глади, остановивший волны и отбросивший Хидана на добрую сотню метров. Напарник бессмертного удерживался штормовых на волнах, закрывая лицо от плотной пылевой бури и вдруг почувствовал, как вражеское копье прошило его грудь насквозь. Вместо вопросов изо рта Какузу вырвался тяжелый вздох, а на лице застыла гримаса удивления, но Гаара тут же отбросил его в соседнее строение, вмяв тело нукенина в каменную кладку. - Копье Шукаку пробивает любую защиту, - произнес Казекаге, медленно приближаясь к своему противнику. - Я смешиваю редкие минералы, что находятся глубоко под землей со своим песком и наполняю их чакрой. Это абсолютное оружие, способное пробить что угодно... - Я бы на твоем месте волновался не о моем понимании этой техники, - произнес Какузу, указательным пальцем ткнув под ноги Гаары. Шиноби быстро подпрыгнул вверх, всматриваясь в мутную водную гладь, но опасность пришла не оттуда, откуда он ее ждал. Над головой Казекаге парило двое существ, напоминавших огромных чудовищ, чьи тела были сплетены из гагатовых нитей. Их лица были белыми масками, имевшими некие существенные отличия: одна была гладкой и изящной, исписанной голубыми узорами, вторая - грубой, обрамленной рогами и украшенной желтыми полосами. Их пасти раскрылись единовременно, обрушив на спину противника шквал воды и молний, а рядом с нукенином вынырнули еще две маски, с красными и синими узорами. Они выдохнули пламя и воздух, встретившие падающего Казекаге и зажавшие его в небе, между четырех стихий сразу, а Какузу выплюнул маленький камушек изо рта, что в полете обратился огромной глыбой и, врезавшись в Гаару – отправил его на дно, предварительно крепко приложив о водную гладь. Беглый шиноби из Такигакуре был готов к тому, что пылевая буря, несмотря на свою внушительную мощь будет всего лишь отвлекающим маневром, поэтому решил преподнести своему врагу сюрприз. Четыре своих сердца он опустил под воду, два из которых направились в обход, а пятое – переместил в голень правой ноги, убежденный что враг ударит куда угодно, но только не туда. И в своем предположении преступник не обманулся, сумев поймать Казекаге в хитроумную ловушку. - Ты уверен, что таких слабых техник достаточно, чтобы меня уничтожить? - захохотал Гаара, едва сдерживая крик боли и поднимаясь над водой. - Покажи мне, что ты можешь?! Песчаная броня оплавилась и слезала с юноши пластами, являя взору разорванную кожу и прожженные до костей мышцы. Копье Казекаге было сломано, а щит треснул, но он просто отбросил прочь пришедшее в негодность оружие и сложил печати. Каменная стена, поддерживающая ристалище, дала брешь и толща воды вылилась на разоренные первым нападением кварталы, где никого не осталось в живых. - Какой заботливый у них правитель. А я уж было подумал, что он даже большая сволочь чем ты, Какузу, - раздался за спиной ехидный голосок напарника, про которого нукенин забыл во время боя. - Ты где прохлаждался, Хидан? - закатив глаза, пробормотал мужчина. - Ну, мне показалось, что у тебя все заебись, вот и решил в сторонке посидеть, а че? - спросил юноша, почесывая косой спину. Какузу ничего не ответил, лишь настороженно наблюдал за тем, как огромные массы песка собираются вокруг Гаары, значительно увеличивая его в размерах. Песок направлялся в деревню даже с пустыни, повинуясь зову повелителя, и над Сунагакуре восстало жуткое чудовище, походящее на обрюзгшую енотовидную собаку, уродливую и устрашающую, что вот уже семнадцать лет являлась в кошмарах жителям селения. Из его лба торчала верхняя часть тела джинчурики, сложившего печать тигра и глядящего на мир лишенными зрачков и радужной оболочки белками. - Никому не приближаться! - возопил капитан Анбу, преградив путь своим подчиненным и другим отрядам. - Ситуация критическая! Если вмешаемся, то и нас заденет! Все прекрасно понимали, что сражаться рядом с Казекаге, когда он освободил своего Биджу – является актом самоубийства, поэтому предпочли понаблюдать за битвой со стороны, в глубине души уповая на то, что врагам удастся его одолеть. - Жалкие букашки... Я раздавлю вас и отведаю вашей крови... - пробормотал Шукаку, медленно замахиваясь огромным хвостом. Какузу был готов к отражению столь очевидной атаки, и так как сердца вернулись к нему, он создал могучий режущий порыв ветра, что в мгновение ока отсек хвост демона едва ли не у самого основания. С грохотом конечность обрушилась наземь, сокрушая покрытые илом строения, а Биджу взревел, точно испытывая невообразимую боль. Из его глотки вырвался уплотненный порыв ветра, столь могущественный, что вырывал фундамент домов вместе с землей и песком, поднимая в небо столбы пыли и грязи. Какузу с Хиданом едва успели уйти от ударной волны и каждый из них ощущал близость своего предела. Сражаться с целой деревней, элитными подразделениями Анбу и опытным Джинчурики, практически не знавшим поражений в своей жизни – было делом непростым, и не каждому под силу его воплотить. Однако Лидер Акацки знал на что шел, когда поручал подобное задание Бессмертному Дуэту; он знал, что они справятся. Ичиби раскрыл пасть и в ее огромных недрах образовался маленькая, черно-фиолетовая сфера, постепенно увеличивающаяся в размерах. Урон от этой техники было трудно недооценить, и даже Однохвостый мог натворить немало бед, использовав запретное дзютсу поблизости к центру селения. Какузу волновала исключительно собственная безопасность, а не сохранность домов жителей деревни, поэтому он решил использовать один из своих козырей. Нукенин сложил с десяток печатей, и земля под ногами Шукаку разверзлась, точно огромная пасть, каждый из зубцов которой вгрызся в тело врага, затащив его в колоссальных размеров пролом. Биджу взревел от боли, но формирование шара из чакры не остановил даже когда техника сомкнула над ним свои устрашающие своды. И земля дрогнула от величайшего потрясения: вздыбилась, подняла ввысь множество мелких и огромных каменьев, окутав округу едкой пылью, от коей ужасно слезились глаза. Ичиби взорвал сам себя, но этого оказалось по-прежнему недостаточно, дабы его остановить… Неловко взбираясь по обломкам, Шукаку ворчал и изрыгал изо рта песок, вперемешку с проклятиями, но не останавливался ни на миг, горя непреодолимым желанием настигнуть своих жертв и уничтожить их. Однако он даже не догадывался с кем имел дело. Тело Биджу пронзила острая боль, словно кто-то вонзил в локтевой сустав его левой руки клинок и провернул его там, ломая кости и разрезая мышцы. И действительно, Хидан возвратился на свой круг и приступил к проведению долгожданного ритуала, чередуя одну руку другой, дабы враг более не мог складывать печати. Следующий удар прошелся по животу нукенина, и страдающий от ранений демон вдруг осознал, что произошло и вознамерился остановить противника. Железный штык в руке бессмертного замер всего в дюйме от солнечного сплетения, словно отказываясь повиноваться воле хозяина, а потом и вовсе вырвался у него из руки, устремившись в далекий полет в неизвестность. «Джинтон, как я и ожидал» - кратко подметил Какузу и, выставив два пальца в сторону напарника – выстрелил в него зарядом молнии. Заряд прошелся по телу мужчины, парализовав его и повергнув наземь, а внушительные очертания Шукаку начали медленно рассыпаться, затопляя песком израненную могущественными техниками землю. Джинчурики упал с огромной высоты, лишенный своей защиты, и, казалось бы, вот-вот разобьется, но его вовремя подхватил двойник нукенина, на втором плече несущий труп Канкуро. - Ты че творишь, сволочь? - возопил бессмертный, как только его тело перестало биться в конвульсиях. - Ты же угробишь этого пидораса! - Я рассчитал силу удара, так что Казекаге ничего не грозит. Или ты беспокоишься за его здоровье? Странно это слышать от человека, который только что сломал ему руки, - язвительно подметил Какузу и, достав из каменной ловушки косу Хидана, вернул ее напарнику. - Идем, нужно освободить двойников и как можно скорее покинуть деревню. Воспользовавшись заминкой, мужчины быстро прорвали круг оцепления и оказались у ворот Сунагакуре за считанные секунды, тут же скрывшись в тени разрушенных домов. «За нами наверняка вскоре последует вся деревня, они не оставят тело лидера так просто, а у меня чакра не бесконечная» - рассудил Какузу и сложил печати. Хидан понял план напарника сразу, как только облако густого тумана появилось вокруг них и окутало квартал, медленно распространяясь по всей деревне. В своих предположениях ниндзя отступник был не далек от истины: стоило только им покинуть пределы деревни, как патрули, усиленно контролирующие улицы и управляющие эвакуацией мирных жителей – тут же направились бы следом за группой захвата. Множество солдат Сунагакуре сейчас занимались не только праздным направлением слепой народной массы в надежное укрытие, но и спасением выживших под завалами жителей, в то время как караулы на стенах усилились вдвое обычного, ведь никто не знал, в каком направлении решат двигаться враги. Все необходимые для поддержания порядка меры были приняты, и страна Ветра была бы готова даже к началу новой Мировой Войны, не говоря уже про отражение нападения четверых захватчиков, если бы не возмущения, что вспыхнули здесь и там, среди тех, кому было противно правление Гаары. Помимо всего прочего – не вся живая сила трудилась на благо селения и противоборствующих сторон: большая часть элиты собралась в резиденции Казекаге, охраняя трясущихся от страха советников и наблюдая за ходом поединка издалека. Никто не был против такого расклада, ни шиноби, не желающие вмешиваться в поединок и лишний раз перетруждаться, рискуя жизнью почем зря, ни политики, опасающиеся, что враг решит покуситься на их жизни, если они ослабят защиту. - Всем ни с места. Противник решил скрыться под покровом, - скомандовал капитан отряда Анбу и принялся бойко раздавать приказы свои подчиненным. - Эйко, Наоки - идите на стену и следите за границами, Таиго и Сагуру - развейте туман, Даигаку - проверь землю, возможно, они попытаются бежать по тоннелю, у них есть мастер дотона. Акито - используй сенсорные способности и найди чакру Казекаге. Если они захотят использовать клонов для обманки, мы вычислим нуж... Договорить мужчина так и не смог: его легкие разорвались на куски от прямого попадания меж лопаток воздушной пули, а его подчиненные тут же столкнулись с острием косы Хидана, атаковавшего их в лоб из густого покрова тумана. Анбу верно рассчитали возможные намерения противника: почти любой преступник на месте нападающих пустил бы клонов для отвлечения внимания, уводя преследователей подальше от цели, но они не учли, что Какузу уже не один десяток лет ходит по земле, и многие стратегии выучил наизусть, приобретя восхитительную и незаменимую способность – предугадывать действия шиноби. Его расчет оказался верным. Внезапная и неожиданная атака оказалась весьма эффективной и положила конец передовому отряду, а вместе с ним и последним шиноби в разгромленной части города. Нукенины знали, что покуда правительство деревни успеет организовать отряды преследователей – они сумеют незаметно проскользнуть мимо. Если за похищенного Казекаге хватятся его люди и не погибнут в схватке с расправившим плечи сопротивлением. Погрузившись в песок и скрывшись меж обломками строений, Акацки незаметно прошли по широкому подземному ходу через всю деревню, и вышли в миле от северных врат, поблагодарив судьбу за благосклонность. Найти следы преступников было не трудно, благодаря чакре Гаары, но они уже были слишком далеко, а бросаться в погоню, не разработав должного плана и не подобрав подходящие команды, было неразумно. Знать почти единогласно выступила за собрание срочного совета и выслала почтового ястреба в деревню, Скрытую в Листе, дабы вернуть последнюю выжившую наследницу титула Казекаге и решить, каким образом подавить восстание… Этот день навеки вошел в историю Страны Ветра, как один из самых трагических, однако многие люди, помнящие злодеяния, свершенные в дни правления Пятого Казекаге с удовольствием называли его "Часом избавления".