За себя и за того парня

Рольф Длиннозубый - Тотем Клыка и Когтя скоро будет найден, - сообщил утром шаман. - Как только его принесут, я пришлю Нер... Блодскаала. Этот ритуал важен для нас, и она часть всего этого.       Вечером пришла девчонка.       Эта рыженькая чужеземка успела примелькаться в племени и стать своей. К ней привыкли. По мнению многих, из неё могла получиться хорошая нордка, а после смерти её однозначно ждал Совнгард, но если верить Корсту, в очень далёком будущем и исключительно по неестественным причинам. От меча, клыков зверя, травмы или утопления... Странная судьба, а если вдуматься - страшная. К ней, маленькой и совсем не воинственной, так и липли всевозможные пророчества. - Видишь, небо на юге больше не наливается алым? Это сделала она, - сказал Корст. - Ааа, - с глубокомысленным видом покивал я. - Что - "ааа"? Говорят, что туда скоро откроют морские пути с материка, а значит, и нам кое-что перепадёт. Потому что нет больше Гниения Тела. Это сделала она, Юли.       Рыженькая, не подозревая о моих смятенных мыслях, растерянно топталась в сугробе. Непривычная она всё же к нашему холоду. Будь простой девчонкой - прогнал бы в тепло, но то, что прячется за этой невинной внешностью - не имею права. - Ну что, погнали? - П-п-погнали, - проляскала она зубами. Но дыхалка у имперки оказалась на зависть многим, и неуклюжий доспех ей совсем не мешал. "Сильная", - с уважением подумал я, глядя, как упорно, словно медвежонок, ломится она через кусты.       Вдруг справа заорали. Не яростно, а мучительно, словно человеку заживо вырывали сердце. - Стой! - придержал я Юли. - Там, кажется, бежал один из моих помощников. Помнишь их? Парень и девушка. Загляни, что с ним, только осторожно.       Вскоре она вернулась. Растерянная и бледная. - Парень... того... его загрызли, - сообщила она. - Драконья отрыжка... неужели началось? Живо за мной, - скомандовал я.       Полчаса бежали молча, Юли разрумянилась и перестала дрожать, только от дыхания вырывались облачка пара из её рта.       И тут снова закричали. На этот раз слева, крик был женский, куда громче и страшнее первого. - Я сбегаю, проверю, - тревожно сказала девчонка. Она исчезла за небольшой скалой, отсутствовала намного дольше и вернулась не просто бледная - зелёная, как мох. - Девушку порвали в клочья, - неживым голосом сообщила она. - Всякое видела, но такое... Во имя Девяти - что происходит? - Оборотни, вот что происходит. Они хотят помешать нашему ритуалу. Как бы и до нас не добрались. Скорее, Юли!       Но оторваться не вышло, они напали в двух шагах от места.       Признаться, я не ожидал, что имперка окажется столь бесстрашной и умелой в бою. Но она не подвела. Вот бы она всегда так защищала мне спину, но увы - она с нами не надолго. Найдёт своего Кариуса и уедет. А жаль...       Мы отбились, правда, оба оказались жестоко раненными. Кровь из нас хлестала ручьями. - Вот ты мне и стала сестрой. Кроме шуток, ты только что смешала свою кровь с моей, - прохрипел я. - Подставляй пузо, братик, - она кашлянула, сплюнула в снег кровью и выбитым зубом. - Скамп, завтра опухнет... Хорошо что этот ещё молочный, торчал, скотина такая, шатался и не давал расти другим...       И она провела окровавленными ладошками по моему животу, сращивая глубокие, но не опасные раны. - А теперь вправь мне ногу, еле ковыляю, - попросила она, и я выполнил просьбу.       Приведя себя в порядок, мы кое-как умылись подтаявшим снегом. - Дальше иди одна, хоть этот день и не наш, но ты счастливая, справишься. Медведь бродит там, за скалой. - А его обязательно убивать? - тихим, несчастным голосом произнесла Юли. - Да. Это спиритический медведь. Он всё равно обречён, если бы выбор на него не пал, завтра он мог утонуть или погибнуть от клыков хоркера. Или просто умереть во сне. Но раз заклятие поиска выбрало его, пусть его смерть принесёт пользу.       Тяжело вздохнув, она отправилась за камни.       Через полчаса я заволновался и пошёл её искать. Оказалось, ничего страшного не произошло, медведь был убит, а девчонка примостилась рядом на камне, огромное сердце зверя едва поместилось в её ладонях, а она смотрела на него и... плакала. - Ты чего? - растерялся я. - Мииишку жалко, - всхлипнув, ответила она и попыталась тыльной стороной ладони вытереть слёзы, отчего её лицо приобрело своеобразную боевую раскраску. - Эх ты... ребёнок. Давай сердце, завернём его в пергамент, и пойдём домой.       Я обнял её за узенькие плечики... ну я предполагаю что узенькие, ибо бочкообразный доспех сильно расширял их - и повёл к посёлку. Неревар Индорил       Обидно, но я становлюсь бесполезным.       В последнее время Юли почти не ошибается. Тот случай с укусом оборотня как будто открыл в ней какие-то шлюзы, и новые знания потекли в неё свободно. Она хватает всё на лету, стала почти равной мне по силам и мастерству, только координация пока хромает. Всё, чему я наставляю её в политике и любви, она тоже впитывает как губка.       Теперь я из защитника превратился в плечо, которое подставляют в трудную минуту, и жилетку для слёз.       Она теперь точно не попадётся в ловушки богов. Вот только Хирсинова печать ещё тревожит меня, поэтому я до сих пор с ней.       Нет, не только. Ибо прав был Корст: - Но ты и не уйдёшь, Неревар, пока твой человек не родится. Для тебя важно - быть необходимым и любимым. И пока ты необходим и любим, ты останешься с ней до конца, исполняя свой долг стража её души. Даже если этой душе ничего не будет грозить.       Так-то вот. И поэтому, пока Юли спит, закопавшись в сугроб, я во сне согреваю её. Самым что ни есть примитивным способом. - Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная? - подражая Эйслипу, низким и хрипловатым голосом вещаю я. - Тепло, тепло, - смеётся она. И становится серьёзной, ибо забавы от нас не уйдут, а дела - вот они. - Почему эти хоркеры стаями выкидываются на берег? И многие, если верить скаалам, умерли ещё до того, как их выбросило. На теле - ни ран, ни следов болезней, зато пасти покрыты кровью и пеной. Создаётся впечатление, что их убил страх.       Она задумалась. - Я никогда не убивала хоркеров, если не было необходимости. Что с ними происходит? Корст сказал, что об этом могут знать либо сам ледяной гигант Карстааг, либо его риклинги. Они ведь не тупые, просто им удобнее притворяться такими. им разве что агрессивность мешает, а так - умные, как люди. А Карстааг... это примерно как три Удурфрукта поставить друг на друга, расширить соответственно и перекрасить в белый цвет. Тупая гора мышц, каким-то чудом правящая риклингами. Но он пожалуй умнее Удурфрукта, раз делает это. - Я угодил в страшную северную сказку, - вздохнул я. - И теперь мне понятны норды. Их души для тепла покрылись мехом, но они не перестали быть душами. Ты ведь и сама стала похожей на нордку. Так же, как они, пьёшь мёд, орёшь с ними их незатейливые песни, смеёшься их нехитрым шуткам... После Ристаага ты и впрямь превратилась в Скаала. И, увы, они во многом чище данмеров. Что ж, очередной урок для Неревара Индорила. - Да ну её в Обливион, эту философию, - фыркнула она и тряхнула головой. - Завтра разберёмся, а пока иди ко мне...       Утром Юли наконец-то нашла разбитый летучий корабль и принялась его исследовать. Родственник Луи Чернозёма был похож на смёрзшуюся мумию, опознаваемую только по волосам и амулету. Поморщившись, Юли сунула "эту пакость" в мешок.       Днём, в порядке очереди, получила благословение Хротмунда, посетив одноимённый курган.       "Вступай во владение, ярл," - чопорно объявил я.       Юли грустно рассмеялась. - Толку мне с того владения, петь-то мне, как ярлу, там не положено...       А к вечеру мы вышли к берегу, и Юли обмерла от увиденного. Берег был усеян хоркерами. Они ещё не отличались от сугробов, их плоть на холоде почти не разлагалась, и обледеневшие иголочки меха сверкали на закатном солнце. Мордочки их были оскалены, в глазах навеки застыл ужас. Что их убило? Почему у одних разорвались сердца, а другие обезумели? - Кровавая луна виновата, - пробормотала Юли.       "Наверное, ты права. Что же ещё? Пошли к замку," - отозвался я.       В сумерках мы упёрлись лбом в ворота, запертые изнутри. - Ну что же не везёт-то так, - проворчала Юли, принялась раздеваться, потом махнула рукой: - Пошло оно всё! В доспехах нырну. Если что, перенесусь в Форт, к алтарю, и все дела.       И она прямо с берега сиганула в море, в глубокую яму, заполненную ледяной водой, что пролегла почти под самым замком. Я едва успел положить свою астральную руку на её живое сердце, чтобы не дать ему остановиться в ненужный момент, и она сумела доплыть до входа в подводную пещеру, что служила потайным ходом для этой крепости... Юлиана Ллетри       Это был типичный риклинг: маленький, синенький, в ржавой чешуе и облезлом меху, с любопытными глазками хорька.       В это время я прыгала, чтобы лёд отстал от доспехов. Он отваливался медленно, большими пластинами. Потом я плюнула и наколдовала Щит Огня, от меня тут же повалил пар, на пол потекли ручьи, зато одежда мгновенно высохла. Вся.       А эта мелюзга, неслышно подошедшая и вставшая рядом, захихикала. - Моя Криш, - сообщил риклинг, уняв смех. Внимательно осмотрел меня с ног до головы и изрёк: - Не, твоя не подходит. - Какая не подходит? - удивилась я. - Твоя. Гралл большая! А твоя маленькая. Хотя и больше Криш.       Я вспомнила снежных троллей в пещере с "краденым солнцем". - И что делают граллы в замке Карстаага? - Какая Карстаага? Карстаага тю-тю. Далк знать, но Далк враг Криш. Лучше бы гралл его ам. Но низя, он знать где Карстааг. - Вот и здорово, что низя, - пробормотала я, шагая навстречу опасности. - Стой, Криш подсказать дорогу, - завопил мелкий, кидаясь следом. Наверное, ему было страшно: вдруг придёт гралл и сделает ему ам. А я хоть какая-никакая, но защита.       По правде сказать, я погорячилась. Десяток граллов всё же не один, даже если ты не лезешь на рожон, а трусоватый риклинг осмелел и пытается помогать. Так мы и доползли до трапезной, и едва успели подлечить наши раны и синяки...       Пирушка риклингов выглядела ужасно. Они себя вели как маленькие дети, воспитанные гоблинами: кидались костями, верещали, плясали и падали в лужи чего-то красного, вставали и вновь плясали, пачкая идеальный лёд пола и стола. Внезапно они увидели нас. - Криш предатель! Бей Криш! - завопили они и всей толпой рванули к нам. Меня они, видимо, решили побить за компанию.       Что хуже: десяток граллов или толпа риклингов? Об этом моё многострадальное тело не задумывалось. Оно просило священника, на худой конец зелья. Последнее я ему предоставила.       Зайдя в тронный зал, я увидела, как из-под трона выползает ещё один риклинг. Этот выглядел побогаче остальных. - Кто тебя привел, Криш? - закричал он, демонстрируя неплохое знание языка - в отличие от моего проводника. - А, это ты, человек... Криш - негодяй! Он подбивал всех к бунту и грабежу, у него не получилось, и тогда он открыл ворота и напустил граллов! Только сам тоже не смог вернуться, - злорадно захохотал он. - Это я впустить гралл? - возмутился Криш. - Это ты впустить гралл! - Нет, ты! - Ты ты ты ты ты... - А ну цыц! - гаркнула я тоном Неревара или Косадеса. Мелкие заткнулись. - Меня не волнует, кто из вас учинили бардак. Меня интересует - где Карстааг?! - Ааа... А его оборотни украли, - пропищал, наконец, Далк. - Оборотни? - переспросила я, холодея. - Агась. Как облепили его! Как повисли! А потом хлоп, и нету. Ни Карстаага, ни оборотней. - А откуда они взялись-то? - Не знаем! Сидим себе спокойно, жрём, и тут они. Мы им наваляли, потом они нам, а стоило отвлечься, как они на Карстаага полезли. - Понятно, - вздохнула я и активировала Божественное Вмешательство. Ну этих риклингов, ещё не хватало влезть в их разборки.       "И правда. Ты ведь не знаешь, кто из них прав. А убьешь невинного, сама жалеть будешь."       "Неревар, мне нужен твой совет. Эти оборотни, они похищают... правителей. Фальк правил фортом, Форстен - скаалами, Карстааг - риклингами. Значит ли это, что следующая на очереди я?"       "Я бы сам хотел верить в обратное. Но... теперь мы должны быть начеку. Не расставайся с оружием даже во сне. И посмотри на небо..."       "О Девять, они красные!"       "Да. Скорее делай все дела и к Корсту!"       Но скорее не получилось. Ибо я уже стояла на коленях перед алтарем Девяти, находясь в Форте Инеевой Бабочки, и было утро пятого Середины Года.       Мой день рождения. Корст Ветроглазый       Луны действительно были красные. Не розоватые, как тогда, когда похитили имперца. Не розовые, как после исчезновения Форстена. Они были цвета крови. - С днём рождения, Юли.       О том, что она умудрилась родиться в этот, вне всяких сомнений, знаменательный день, слышали все без исключения. На Вварденфелле, наверное, в честь отсутствующего Нереварина жгли костры и подбрасывали в воздух ленты, на материке взрывали петарды, весь Морровинд дул суджамму и флин, им не ведома вся страшная подоплёка Хирсинова Дня.       Но даже здесь... В форте её до отвала накормили сладкими рулетами и чуть не упоили сиродильским бренди. В Тирске, до которого ей пришлось бежать на скоростном зелье, чуть не свалили с ног медовухой - она у них теперь ярл. А здесь, при закатном солнце, потащили танцевать.       И вот теперь сытая, пьяная, и вопреки всему счастливая Юли, даже в таком состоянии не забывающая смотреть в небо, которое понемногу темнело, шла, опираясь на мою руку, к моей хижине. Опиралась она на меня, потому что не была уверена, что не оскользнётся в грязи. Лето окончательно пришло на Солстхейм, звенело тучами комарья, расцветало на пригорках мелкими цветочками, а лёд держался лишь на северной оконечности острова. Но скоро он сойдёт и там. - Не думала, что праздник - такое тяжёлое дело, - сказала она, погладив себе живот. - Кормят, как на убой. - Не каркай. Сегодня ведь... - Да уж. Поэтому все разбегаются по домам? - Да. Хирсин выходит на охоту. День его призыва - неплохой день для этого. Именно в такой день особенно слабы засовы на вратах его плана. Он с лёгкостью проходит в мир смертных, созывает своих слуг, а так же щедро награждает тех везунчиков, что сумеют выполнить его задания - а они в этот день отличаются сложностью и требуют особой отваги. И именно в этот день он чаще всего снисходит до разговора с людьми. А тебе сегодня исполнилось семнадцать лет. - И я потенциальный слуга Хирсина?       Всё-таки она молодец, не побоялась начать этот не самый приятный, но необходимый разговор. - Не только и не столько. На тебе с рождения лежит его метка. Его слуги охотились за твоей матерью, зная, кого она носит под сердцем и когда родит. Разумеется, пророчество Азуры никто не отменял, но никто не говорил, что Нереварин не может быть оборотнем. Получился бы очень своеобразный герой, днём выполняющий волю Азуры, а ночью - Хирсина, что давало бы Богу Охоты капельку власти там, где его не считают достойным поклонения. Но женщина исхитрилась убежать от Гончих Хирсина, и они столкнулись на дороге с разъездом стражи. Никто из стражников не выжил... А беглянка получила фору, её подхватили на телегу твои приёмные родители, тоже каким-то образом сумевшие до рассвета удрать от Гончих. И лёжа на овощной телеге, трясущейся на ухабах, она родила девочку. Тебя. Дала ей имя. И после этого скончалась от потери крови. Когда вернёшься на Вварденфелл, спроси Нибани Месу: не схожи ли истории других Нереваринов с твоей? - Постойте, Корст, а откуда вы это знаете? - растерялась Юли. - Сердце спиритического медведя, принесённое тобой, рассказало мне многое - как бы ни нелепо выглядел ритуал в ваших глазах. Вдобавок то, что я видел в своём видении, подбросило мне пищу для размышления. Я увидел во сне твоё прошлое. Да, ты устояла, не стала оборотнем. Ты свободна в выборе. Но Хирсин не забыл о тебе. Когда ляжешь спать, будь осторожна. Сегодня Кровавая Луна, это случается раз в пятьсот лет. Следует закрывать окна и двери, и нельзя выходить на улицу. Все, кому не повезло укрыться до темноты, рискуют исчезнуть навсегда или переродиться в новых оборотней. Или сойти с ума. Выживших и сохранивших разум - единицы. - Так эти похищения... - По глазам Юли я вдруг понял, что она знает, кто может пропасть в эту ночь. И заранее готова к этому. Даже, Обливион подери, желает этого. И мне стало жутко. - Эти похищения - часть игры Господина Охоты. Кариус, Форстен, Карстааг - теперь лошади на беговой дорожке в своеобразном ипподроме... я правильно это назвал? Единственный зритель там - сам Хирсин, он же делает ставки, а чемпион получает главный приз - схватку с самим Хирсином. Вместо препятствий же там - оборотни. Гончие. Которые не боятся смерти, ибо давно утратили разум, остался только азарт.       Юли как будто не удивилась, что я знаю об этой имперской забаве. Всё же истории о различных изобретениях имперцев и прочих народов проникают и в наш замкнутый мирок, и я, как шаман, обязан их запоминать. - И к ним может присоединиться четвёртая лошадь - я? - только и спросила она. - Возможно, - ответил я, протянув ладони к очагу. В натопленной хижине стало холодно, словно её насквозь продуло ветром. - Юли, ты к себе? - Ага. - Давай провожу.       Теперь мы разговаривали односложно, Юли словно очнулась от вереницы празднеств. Этот праздник для неё мог обернуться чем-то ужасным.       Я проследил, чтобы она дошла по опустевшему посёлку до собственного дома, заперлась изнутри. В окно подсмотрел, что она ложится при полном параде, даже не снимая сапоги, облачившись в подаренный кузнецом чешуйчатый доспех вместо пурпурной скорлупы, которая была ей великовата. Даже меч не отстегнула и сапоги не сняла, только шкуры завернула, чтобы не перепачкать обувью. После чего я решил, что теперь всё будет хорошо, и ушёл к себе.       ...А наутро, когда утих вой по окрестным лесам, я пошёл её проведать.       Дверь болталась на одной петле. Очаг потух. Хижина Блодскаала была пуста. Мои худшие опасения сбылись.       Ты там только выживи, Юли, ладно? Неревар Индорил       Вначале мы оба не поняли, что приключилось. Юли резко проснулась от какого-то шума, открыла глаза. Вокруг кровати толпились оборотни. Да не какие-нибудь паршивые перевёртыши, а огромные твари двухметрового роста, стоящие на задних лапах. Не успела она выхватить меч, как её заключили в дружелюбные когтистые объятия и...       В следующий миг она обнаружила себя в гигантском ледяном зале, а напротив неё стоял мускулистый гигант, одетый в шкуры, сложенный, как идеальный норд (да, именно такие красивые и не слишком широкие северяне были во времена оны моими лучшими врагами). Лицо скрывала оленья маска-череп с рогами.       "Хирсин", - выдохнула Юли.       "Да. Вот он и поймал тебя..."       "Это мы ещё посмотрим!!!" - Кажется, представление можно начинать, - гулким и низким голосом заговорил Князь Охоты и расхохотался, весело и бесшабашно. - Я собрал всех четверых. Фалька Кариуса, который мужественно морозит свой героический зад на снежном Солстхейме и изо всех сил поддерживает порядок в своём обречённом гарнизоне. Форстена Клыка Сердца, вождя Скаалов, который прославил своё племя на всю Империю... ладно, не всю, только север, что тоже неплохо. Карстаага, повелителя риклингов, что немало - попробуй-ка, заставь этих снежных гоблинов плясать под твою дудку! И тебя, мой маленький сюрприз. Ах, я мог получить идеальную Гончую, если бы твоя мать не взбунтовалась и не унесла бы своё брюхо к людишкам! Но не всё потеряно, маленькая волчица голубых кровей. Твоя кровь тоже имеет значение, и со временем ты поймёшь, какое.       Он ухмыльнулся, сверкнул из-под маски сахарными клыками. - Азура, моя сестрица, очень удачно брякнула своё пророчество, а я ловко им воспользовался. Все так называемые Нереварины со временем могли стать моими Гончими. Их родители слышали зов луны, но не той, не серебряной. Зов Кровавой Луны. И они, по одиночке или парами, призывали меня в день появления своего отпрыска. Хотя меня почти и не помнят в Морровинде, но день - чтят.       Я слушал, и волосы мои шевелились. Вспышка Азуры и её пророческое видение вдруг вывернулось, как нордский плащ, мехом наружу и показало клыки. Клыки волка. - Но ты не подумай чего, смертная, в Морровинде родителей этих детей просто некому было сожрать или обратить. Они сами исчезали неизвестно куда, а детки оставались на произвол судьбы. Единственной, кого действительно собирались сожрать, была твоя мать. Она отказалась от моего дара, но её пощадили ради тебя. Её собирались съесть сразу, после того как ты появишься на свет, а тебя - воспитать. Ты была бы светом и ужасом для всего Морровинда, и, возможно, у данмеров нашлось бы место Пятому Столпу Забот или четвёртому Предтече. Но твоя мать поломала мой план. Что ж, я умею проигрывать и умею ждать. Как любой хороший охотник. Я рад, что дождался, и ты всё-таки здесь.       "Юли, ты держишься? Он не давит на тебя?"       "Нет, почти не давит. Только я боюсь, что нас с тобой ждёт не только это состязание, но и ещё какой-нибудь неприятный сюрприз. Эти соревнования, выигрыши-проигрыши..."       "Я тоже это чувствую. Даэдра коварны, и я почти готов к подвоху." - Значит так, малютка-Нереварин, слушай мои условия. Если выиграешь - получишь свободу. Если проиграешь, твоё тело подвергнется изменению, и ты станешь Гончей. Разумеется, лучшей. До самой ночи ты будешь принадлежать себе, но с закатом тобой буду управлять я.       И тут он приподнял маску. Под ней оказалось лицо норда лет примерно тридцати. Красивое, холодное, голубоглазое, со светлой щетиной и белыми волосами, с тонкими губами. Он пронзил Юли насквозь своим булатным взглядом, и по её спине пробежала такая волна мурашек, что ощутил даже я.       "Неревар, он видит меня насквозь! И боюсь, что видит тебя!"       "Ты права. Проклятье! Я боюсь, что..." - Так-так-так, я заказывал героя,а получил двух! - со смешком проговорил Хирсин. - Один явно лишний, спорт есть спорт. Впрочем, эту ошибку исправить легко...       "Юли, беда! Меня хотят запереть или выгнать!"       "Неревар, что..."       Её голос вдруг резко пропал. Я больше не слышал его. И наверняка, она больше не слышала меня.       Я вдруг обнаружил, что стою в начале тропы, пронизывающей густые, тёмные леса. Такие леса, с буреломами и елями, характерны для Скайрима. - Для тебя, Неревар Индорил, я создал иллюзию во сне одного из моих слуг. Это иллюзия моего плана. Теперь всё по-честному. - И в руке у меня возникла призрачная копия Истинного Пламени, а в кустах я заметил мелькающие тени. - Эти тени - души моих погибших последователей. Они бессмертны, в отличие от тебя, но стоит их победить, как они прекратят бой и уйдут. А вот твою душу, убив, неизбежно изменят, сделав такой как они. Поэтому иди, пробивайся. В конце тропы - дом. Если ты успеешь туда раньше Юли - он будет открыт. Если она - открыт и изменён в угоду воспоминаниям Юли. Это дом из ваших общих снов. Но не пытайся докричаться до неё. Пока не пройдёшь этот лес, она тебя не услышит. У неё свой бой, у тебя - свой. Дерзайте, герои.       Его хохот долго отдавался у меня в ушах, пока я спускался по тропе вниз, в лес. И стоило тени его накрыть меня, как из зарослей выметнулся первый оборотень... Два других тут же попытались зайти со спины. Я прислонился к сосне и отбил первую атаку.       Этот бой для Неревара Индорила мог стать последним. В любом случае - проиграю ли я, проиграет ли Юли, проиграем ли мы оба. В случае моего проигрыша я переставал быть собой и пополнял ряды "сонных" Гончих. Если же проигрывала Юли - меня выгоняли из её тела, ибо Гончая с Нереваром в голове невыгодна Хирсину. К тому же души некоторых гончих почти умерли. Они даже в людей не превращаются. Так же наполовину умрёт и Юли.       Азура, Рассветная Леди, помоги Юлиане Ллетри продержаться и победить! Сохрани её светлую душу. А я уж постараюсь дойти до конца как можно быстрее... Юлиана Ллетри - Берегись!       Кариус не даром ел свой хлеб. Вот уже второй раз он прикрыл мне спину от смертельного удара. - Спасибо, - я наконец смогла оглядеться. Гончие кончились, по крайней мере в этом круге. - Вступай... в Легион, - простучал зубами Фальк, - повидаешь мир... отморозишь... задницу!       Я фыркнула, из груди вырвался нервный смешок. Хотя, по большому счёту, было не до смеха.Без Неревара было страшно, пусто и непривычно, словно в одинокой лодочке посреди океана. Где-то он теперь, Хранитель мой, счастье моё? Что с ним сделал Хирсин? Битый час я молилась Девяти и Азуре, чтобы помогли ему, хотя подозревала, что это бесполезно. "Но всё равно, пусть даэдра и не имеют права вмешиваться в игры своих братьев, пусть аэдра эта история вообще не касается, но всё же сохраните его, сберегите..." - Кажется, тут всё? - вырвал меня из тяжких дум Кариус. - Слушай, Нереваринка.Дальше я не пойду.ж Кто-то должен победить в этом кольце, а кто-то проиграть. Пусть победителем будешь ты, мне оно ни к чему. - Он набрал воздуха в грудь и крикнул: - Эй, Хирсин! Я выхожу из игры! Отдаю эту победу Нереварину!       К моему удивлению, грянул оглушительный гонг... и ничего не случилось. Но Фальк был другого мнения. - Всё. Я свободен. Дальше я выберусь, там в одном месте стена треснула. А ты постарайся выжить и врежь этому... Принцу от моего имени. А Форстена берегись, он странный.       Имперский капитан обнял меня, наши доспехи лязгнули друг о друга, а потом он... растворился в совершенно гладкой стене.       "Значит, трещина была только для него? - подумала я. - Бывают же чудеса. Ладно," - И я толкнула дверь. Округлые ледяные створки разъехались... - Привет, товарка по несчастью, - усмехнулся Форстен. - Паршиво выглядишь. Но всё же пробилась во второй круг? Мне кажется, нам надо держаться вместе, так будет проще.       "А ведь то же самое и Фальк говорил, - поморщилась я, раздевшись и прикладывая к различным местам примочки, а потом вернув одежду и чешую на место. Скаал отвернулся в ожидании моего разрешения. - Совпадений не бывает, к тому же Фальк предупреждал меня насчёт опасности... Ну ладно, пока вдвоём действительно проще, а там поглядим." - Согласна, - ухмыльнулась я.       И мы пошли. Что сказать... Если Фальк был хорошим бойцом, то Форстен - просто отличным! Не удивительно, что он пробился во второй круг - удивительно, что в нём застрял. Вряд ли этот круг был сложнее первого. Гончие были те же самые. Лабиринт похожий. И это подогревало мою подозрительность. Эх, Неревар, ты бы знал, что делать в такой ситуации. Но, увы...       Я отогнала подступающую депрессию. Пользуясь передышкой, мы присели в уголке. С уважением посмотрели друг на друга и занялись перевязкой ран. - Осталось совсем немного, как-то мимоходом заметил Форстен. - Ещё поворот, и мы у двери. Присмотрись, имперка, нет ли там гончих?       Я осторожно заглянула за угол. - Ну две-три бегают ещё, когтями шуршат. - Ерунда, справимся, - Ухмыльнулся норд. - Готова? - Ага... - Раны-то мои зарастали, как на бешеном волке, а вот нервы и силы... Поэтому я смогла лишь относительно бодро кивнуть.       Гончих мы одолели быстро и даже без особых потерь для здоровья. - Всё, - выдохнул скаал. - Теперь... ты же помнишь условия Хирсина? Победитель может быть только один. И это буду я. - Да ну? - я скопировала его оскал. - Так я и знала, что тут что-то неладно. - Нет, дорогая, всё ладно. Хирсин заключил со мной договор и дал мне подарок. Я побеждаю, и за это верно служу ему столько, сколько ему понадобится. - Ай, какой ты вумный, прямо как вутка! А как же скаалы? Неужели ты их бросишь? - Эти скаалы просто дурачьё, - засмеялся он. - Впрочем, как и вы, имперцы. Вы не знаете, что такое свобода! Но я теперь знаю. Это когда лишние мысли не мешают дышать, и ты бежишь... охотишься... убиваешь... повинуясь только зову своей звериной души. Мы ведь все звери. Да что с тобой говорить... в общем, убью я тебя. - И он надел на палец какое-то колечко. - Посмотрим, кто кого сейчас убьёт, - пробормотала я, в ...надцатый раз берясь за Истинное Пламя. Он тут же вспыхнул негасимым пламенем... - Дурак ты, Форстен, - сообщила я полчаса спустя обугленному трупу гигантского волкодлака, постепенно обретающему человеческие черты. - Хотя сражался храбро...       ...Третий круг был почти пуст, если не считать Карстаага. К моменту нашей встречи Хирсиново колечко давно перекочевало в мою сумку. Пользоваться им не хотелось. Возможно потом... когда вокруг не будет никого... в том числе и тех, с кем у меня может быть сотрудничество или дуэль... а лучше - никогда. Человеком, оно честнее.       И гигантское обезьяноподобное существо, которое было Карстаагом, не стало для меня помехой. Как справляться с такими гигантами, я знала, а зал, где он на меня напал, был достаточно велик, чтобы безнаказанно уворачиваться от всех ударов и ни разу не попасться в ловушку между противником и стеной. Так большой размер и сила делают неумелого бойца медлительным и неуклюжим, а миниатюрность и ловкость только помогают достаточно умелому воину. Прости, несчастное создание, но я хочу дойти до конца, а риклинги обойдутся без тебя...       ...И вот он, тот зал, где всё началось. Вот он, Хирсин, во всей своей мохнато-обнажённой красе на фоне льда, снега и костей. По крайней мере, трон был сделан явно из костей. - Так-так, - поскрёб он подбородок, имитируя человеческий жест задумчивости. - Имперец умён - отказался от заведомо проигранной игры. Форстен - дурак, на что и был расчет; для него нет разницы - свободный и мёртвый, или же живой в услужении Князя Даэдра. А вот Карстааг меня подвёл. Впрочем, он тоже умом не блистал. Значит, теперь всё решается между мной и тобой, маленькая волчица. Но сражаться с тобой в моём натуральном виде как-то неспортивно. Выбирай любой аспект из трёх: Сила, Скорость и Хитрость.       "Так-так, - подражая ему, подумала я. - Скорость против скорости? Естественно, его Скорость больше моей, он же Даэдра. Хитрость непредсказуема, и я боюсь, что мой интеллект немножко ниже, чем нужно для таких игр. А вот Сила... Эх, знать судьба твоя такая, Юли - сражаться с великанами. Но Сила без остальных аспектов тупа, может и выгорит." - Сила, - произнесла я.       ...И больше часа кружила вокруг гигантского медведя с рогами, пытаясь поразить его во все уязвимые места. Иногда получалось. А он дрался чисто по-медвежьи, то поднимаясь на дыбы, то наотмашь лупя когтистой лапой, иногда он попросту пытался меня задавить. Мне удалось его вымотать, хотя и самой доставалось, когда он отбрасывал меня к стене и чуть не расплющивал в лепёшку. Преодолев боль от синяков и треснувших костей, я поднырнула под него и располосовала брюхо Истинным Пламенем...       В следующий миг эта туша с рёвом повалилась на меня, и я едва успела сгруппироваться в комочек и прокатиться у него между задних лап. Вокруг всё рушилось, крошилось, гремело, а я уже почти простилась с жизнью, когда уловила в этом грохоте... - Я умею проигрывать. Сегодня ты победила меня. Удивительно. Смертная, победившая мой Аспект. Смертная, предназначенная мне с рождения, но выигравшая свободу... Я отпускаю тебя. Ступай. И помни: через пятьсот лет я вернусь, и кто знает, может, ты снова встанешь против меня!       Он захохотал, и всё исчезло...       ...Я лежала под высоким небом, в котором перекатывались облачка. Идти никуда не хотелось. Вокруг, куда не кинь взгляд, простиралась ледяная пустошь. Гигантский глетчер, бывший лабиринтом Хирсина, просел и рассыпался. А в кулаке моём, помимо рукояти меча, был зажат костяной амулет - подарок Принца Охоты. Амулет воинский, содержащий в себе кусочек силы Аспекта. Я надела его себе на шею и отправилась в путь.       С трудом помню, что говорил Корст. Настолько с трудом, что не постеснялась раздеться, когда он взялся лечить мои треснувшие рёбра. Помню, что шаман был удивлён и счастлив. Я была первой выжившей после встречи и сражения с Хирсином, сказал он, и меня ждали почести. Разумеется, после того, как отдохну. И надо будет ещё Фалька навестить, убедиться, что с ним всё в порядке...       Я вырубилась в своей хижине, едва успев снять сапоги... - Юли... - Неревар...       Он пришёл раньше меня и ждал у ворот дома, который при моём появлении начал меняться, принимая привычный мне облик. Он был усталый, израненный, еле живой... но живой! И он вцепился в меня сразу, как только я приблизилась, обшарил меня, затискал, поцеловал так, что я задохнулась... - Живая... - Живой...       Я поняла, что он имеет в виду: я - всё ещё я. Юли. Или Улени. Но не Гончая Хирсина. Не полумёртвая, искалеченная, а здоровая человеческая душа. - Неревар, ты весь изранен. Дай полечу... - Не надо, Юли. Они сами зарастут. Это же сон, и я исцеляюсь, оттого что ты выжила. - А что с тобой произошло? Я совсем не слышала тебя... - Для меня создали сонную иллюзию плана Хирсина. Лес. Оборотни. И я сам был в роли добычи, которой дали возможность обороняться. Но я прошёл этот лес, кое-где даже прополз, и увидел твой дом. Там они меня оставили. И я стал ждать. И вот дождался. Юли. У нас остался всего месяц... - Так мало? - эти два слова я выдохнула ему в грудь, не совсем понимая, какого чувства во мне больше: счастья или печали. И то и другое захлёстывали меня с головой. Кажется, я плакала. - Да. Всего месяц. Или целый месяц. Потом я... реинкарнируюсь. Но... я, конечно, постараюсь научить тебя всему, что могу, и всё же... я хочу, чтобы этот, оставшийся месяц мы были счастливы. - Здесь и сейчас... я счастлива. А месяц - он такой длинный!       Он поднял меня на руки и унёс в дом. Вы же знаете, что происходит в сказках, которые хорошо кончаются, и мы отпраздновали наш счастливый конец, как могли и как хотели. И я всей душой надеялась, что за оставшийся месяц с нами ничего плохого не произойдёт.       Ведь мы же заслужили это, верно?