За себя и за того парня

Нибани Меса       Нереварин лежала на шкурах, свернувшись клубочком, будто защищаясь от всего мира, а я спрашивала себя: какая такая гордость заставляет этого ребёнка идти в ловушку? Ибо все эти пророчества, по сути, ловушка для героев.       Прочитав "Утраченные пророчества", я вдруг поняла, что на её месте мог оказаться потомок любого знатного представителя любой расы. У этой в роду были императоры, неясно какой фамилии, но не суть. Мог оказаться норд с потенциальной способностью обучаться языку драконов и кровью какого-нибудь бородатого короля в жилах. Мог - чем даэдра не шутят - каджит - потомок Бездушных. Вот так и ломают расовую гордыню.       Кстати сказать, Юли крайне стоически восприняла это неожиданное знание о себе. - Ну подумаешь, седьмая вода на киселе. Таких потомков императоров по Сиродилу вон сколько бегает. Одних Септимов, как минимум, десяток. И что я, без доказательств моей принадлежности к правящей фамилии, но с сильно разбавленной кровью, полезу в этот клубок? Да меня там прирежут, как цыплёнка. Здесь, по крайней мере, я могу хоть какую-то пользу принести. А песни... что песни? Петь я могу хоть кому, хорошие менестрели всегда и везде в цене, а плохие никому не нужны. К тому же, стоит мне превратиться в Нереварина или императрицу, лютню придётся отложить. Какие песни на троне... - и вздохнула. Словно сама осознавала, что её свобода вот-вот закончится. - А то, что ты Нереварин, тебя уже не пугает? - усмехнулась я и заглянула в её глаза. Безмятежные, как морская гладь в безветренную погоду. - Да я привыкла уже, - пожала плечами девчонка. - После корпруса меня теперь мало что может всерьёз напугать...       Да уж, корпрус... Я опять усмехнулась, на этот раз горько. Видела я, во что может превратить проклятие плоти человека. Доводилось мне как-то, в молодости, заглянуть в разрушенный Когорун. По правде сказать, мы искали тело Пикстар и нашли его в крайне плачевном состоянии. Единственная, кто победил корпрус, она изобрела лекарство и даже испытала его на себе, подхватив божественную болезнь. Какие надежды на неё возлагались... Но вместо того, чтобы потренироваться в воинских искусствах, она сразу же пристала к Сул-Сенипулу: испытай, мол, меня как воина! А получив испытание, ринулась в проклятую крепость, надеясь на помощь Неревара. Вот только даже он не смог её уберечь от ярости пепельных вампиров. И рецепт спасения от Мора погиб вместе с ней...       Спасение же Юли выглядело, как минимум, оригинально. Алхимик из неё по прежнему чуть лучше, чем средненький, да и Дивайт Фир только чудом не угробил её. Чудо звали, как вы понимаете, Неревар. Печальная ирония судьбы...       Так вот, Нереварин, выполнившая два пророчества из семи, спала на шкурах, свернувшись клубочком, а на соседних шкурах, явно для того, чтобы совсем не напугать старую шаманку, восседал дух Неревара Индорила. И смотрел на меня усталыми глазами. - Воплощённый пришелец, говорите? Ну да, воплощённый, потому что во плоти. Было дело, я надел её тело, как платье, чтобы спасти от Проклятия плоти. И чувствую, так будет ещё не раз. Но на самом деле, я - вселённый. Я живу в её голове на правах гостя, разговариваю с её духом, иногда обнимаю её душу, как игрушку. - Но не могут пророчества ошибаться? - Это и не ошибка, мудрая женщина. Воплощение - значит, вселение в плоть. И я иногда самовольно беру власть над её телом, чтобы спасти от неминуемой смерти. Я мог бы стать полновластным хозяином этого тела, но не хочу - это было бы нечестно... - Но почему не перерождённый, а именно вселённый? - Просто... когда я впервые попал в Лунную Тень... и когда гнев моей госпожи Азуры немного поутих... она вспомнила своё пророчество и поняла, что шансов сбыться у него крайне мало. Потому что она невольно посвятила Воплощённого Хирсину, что могло бы помешать исполнению. И потому что не всякое тело способно выдержать мою душу, как и наоборот. А ещё, могло получиться так, что Нереварин мог родиться с врождённым физическим или умственным недостатком. Без ноги, с больным сердцем, слепой, слабоумный... и это многократно затрудняло нашу задачу. Не говоря о том, что я мог родиться с опозданием. И тогда она начала находить подходящих людей и вселять меня в них. Разумеется, она делала это очень осторожно, чтобы не повредить душу владельца тела и не сломать его дух. Таким образом, я был гостем в шести телах, а эта - седьмая. Но заговорил я только с ней и ещё с Пикстар. Прочих же пытался охранять молча, иногда изображал их внутренний голос, и никто из них не воспринял до конца свою миссию всерьёз. Учёный так и вовсе до самой смерти убегал от судьбы, и ему это удалось. Он умер от старости с очередным фолиантом в руках.       Я вздохнула. Вот и ещё один шанс для Юли повернуть назад и прожить свою маленькую жизнь. Но я знаю... - Я знаю одно: назад она не повернёт. В ней есть стержень, который пугает и радует меня. Сила духа её даже больше, чем думает она и чем кажется тебе. Она добралась до звания Грандмастера Хлаалу, и эта карьера для неё не последняя. Она пройдёт этот путь до конца. И мои видения говорят о победе. Вот только принесёт ли ей эта победа счастье? - Она и мне радости не принесёт. Ведь я знал Ворина. Нибани Меса, я боюсь, что беды Морровинда на этом не закончатся. Что ещё говорят ваши видения?       Отвечаю, а сама дрожу от внутреннего холода. Этот холод со мной навсегда, до того момента, когда мои глаза закроются в последний раз. - Ты ведь знаешь. Взрезать гнойник - хлынет кровь. И чем глубже проникла гниль, тем больше крови выльется из раны. Кровь будет хлестать из Ресдайна не один век. Пять лет передышки, и: сначала нашествие даэдра, потом война с нордами, потом падение Баар-Дау, Адский Город, потом чешуйчатые мстители пройдут по обломкам того, что было разрушено. Это века испытаний, проверка на прочность данмерской души. Много боли придётся вытерпеть моему народу, но если он выстоит, то и награда будет великой.       "И я не уверена, что переживу всё это и увижу новый рассвет Велоти", - мысленно закончила я. - Да, как ни печально, но Велоти погрязли во грехах. И излечение будет жестоким, - молвил Неревар и закручинился. - Каково Юли осознавать, что она не спаситель, а ланцет хирурга... Да и мне тоже. Я ведь до последнего пытался себя убедить, что победа над Дагот Уром и Сердцем закончит все муки Морровинда. Сказки не должны кончаться плохо. Но как ни крути, Юли избрана. Избраны и вы, мудрая женщина, чтобы помочь ей хоть немного на этом пути. Если не мудростью, то хотя бы поддержкой.       Он встал, повёл плечами. А я невольно заметила, что не так уж много величия в древнем герое, Хортаторе и Ашхане. Просто очень усталый человек, несущий на своих плечах гору и сохраняющий при этом достоинство. - Пойду я, утешу Юли. Она нас слышит, и ей сейчас очень тяжело. А вы её разбудите, как только наступит рассвет. Она просила...       И он растворился в воздухе. Нереварин вздрогнула и печально улыбнулась во сне. Но было в этой улыбке что-то, чему я побоялась дать название. Пусть будет... счастье. Неревар Индорил       В последнее время я часто задумывался о своей роли в происходящем.       О тех ошибках, которые я совершил ещё при жизни, говорить не стоит. Я тогда сделал много, что мог бы не делать. За что и поплатился жизнью. Но речь сейчас не об этом...       Речь о моих "воплощениях". Тех, кто без колебаний шагнули в ловушку для героев. Или тех, кто сомневался до конца, как Учёный. Он был единственным, кто не пошёл по пути пророчеств, и я оберегал его до конца жизни просто так, в надежде: а вдруг? Зато он выполнил своё изначальное предназначение.       Остальные же...       Будущий великий Ашхан, мудрый и справедливый правитель. Будущий великий Воин, защитник Морровинда. Будущая святая Паладинша, чьи подвиги могли бы сделать этот мир чище. И Воровка, которая могла стать торговкой или возглавить Гильдию.       И Пикстар. Вечная моя боль. Её руки могли спасти эти земли от Мора. Перед ней я особенно виноват. Не уберёг, не остановил, не наставил...       А теперь Юли. Мало осталось от той весёлой девочки-менестреля, которая впервые сошла с корабля в Сейда-Нине. Её песни стали печальнее, и пишет теперь она реже. А сколько ей ещё петь, прежде чем она станет Нереварином для всех или погибнет?       Не смей думать о плохом, Неревар! Уж кого-кого, а её ты обязан довести до конца. Ибо ты в ответе за её сломанную судьбу, и ещё потому, что...       Молчи!!!       Ночью я, как всегда, был в её комнатке. Там теперь царит полумрак, и лишь её медвежонок, как свеча, освещает его. Душа Юли так и осталась светлой. Рядом с ней тепло. Но хорошо ли ей самой, и не станет ли этот полумрак её вечным спутником?       Как мне сберечь тебя, Юли?       "Не знаю, - откликнулась она, услышав мою последнюю мысль. - Тревожно мне, страшно, и Когорун тут не причём. Этих-то гадов я победю... то есть побежду... тьфу, одолею. Мне Дагот Ура жалко, и с каждым днём всё жальче и жальче. Не знаю почему, но я вспоминаю его зов и боюсь, что он не главный злодей в этой истории, а всего лишь жертва. Если бы можно было его спасти... Но как, не знаю." "Я тоже об этом думал, и не раз. Но вот эти упыри что-то внушают сомнения..."       Как раз Юли справилась с очередным упырём. Эти отродья пепла для неё опасности больше не представляли. Но всякий раз она спрашивала себя: зачем превращаться в такие бессмысленные существа, бормочущие ерунду и неспособные поддержать связный разговор?       "Кстати, Юли... зачем тебе доспехи этого ординатора и его власяница? В этих латах ты не сможешь показаться ни в Вивеке, ни в некоторых других городах!"       "Власяницу в Храм отнесу. И скажу, чтоб похоронили парня. А доспехи очень даже неплохие, лучше моих. Выйду из города, и надену! Только в Вивек придётся костяные латы надевать. Мало ли, вдруг дуэль."       "Логично". - усмехнулся я и задумался. Итак, чаша, слёзы и щит... Первые два... кхм... артефакта мы нашли наверху, в одной из подсобок. Кто-то наплакал, если можно так сказать, прямо в тёмную тяжёлую чашу дома Дагот. Там же стояли бутылки с чем-то спиртным и жутко древним, что мы так и не решились попробовать, Юли повело с одного запаха.       А вот за щитом пришлось спускаться в самые тёмные глубины старой крепости, отдалённо напоминающей своей архитектурой Вивек, только мрачной, пугающей и выдержанной в красных и чёрных тонах.       Мы прошли насквозь старую, высохшую канализацию с лужицами стоячей воды и вышли куда-то на уровень ниже. За обычной деревянной дверью скрывалась вулканическая пещера, горячая, как сковорода. Где-то близко было нутро Красной Горы. Юли перелезла в сине-золотой доспех ординатора, подогнала по размеру ремешками, при этом ощетинилась как ёжик. И вовремя...       В красноватом мареве возник прекрасно-неуклюжий силуэт, и у меня вырвалось:       "Бедняга Утол. Я знал его..."       "А почему он такой страш..." - успела спросить Юли, прежде чем он напал. Я вовремя дёрнул вверх её руку со щитом, и лапа Утола с жуткими, изогнутыми когтями оставила на нём глубокие царапины, а саму Юли отбросила в стену. Но смертельной раны удалось избежать...       Потом, когда закончилась тяжёлая, но короткая битва, и Юлиана, шипя от боли и сетуя на сломанные рёбра, накладывала на себя всевозможные исцеления, я объяснил ей:       "Его изменил корпрус."...       Да, от красавца, любимца женщин и самого юного из братьев Ворина осталось мало. Он как будто бы вырос в высоту и ширину, волосы разрослись и свалялись войлоком, а нагое тело покрылось пепельным налётом, под которым виднелись подозрительные бугры. И когти... страшные, длинные, перепачканные чем-то бурым... Зачем подающему надежды молодому магу превращаться в это чудовище? Найти бы самого Ворина, да спросить, что за ерунду он сотворил.       "Это же пепельный вампир, да? Один из тех, кого он изменил первым? И они бессмертны? Фуу, как от него воняет..."       "А чего ты хотела, тысячи лет не мылся... Да, он бессмертен, но его можно убить. И поговорив теперь с некоторыми из спящих, ты их разбудишь. А Утола Дагот Ур возродит в Сердце, но нескоро. На ближайшие месяцы или годы Когорун осиротел."       "А почему он попытался сразу нас убить?"       "Ну, во-первых, он сейчас не совсем разумен. Более-менее связную речь произнести может, но для Ворина он как рука или нога. А во-вторых, мы убили Гареса и отказались принять его "дар"... Стало быть, враги. Хотя сам Ворин ещё не раз может передумать. Стоит нам сказать "да", и остальные вампиры нас не тронут".       "Нееет," - замотала головой Юли.       "То-то и оно". - И я загрустил. Утола я знал мало, но его было очень жаль.       Юли пошарила по углам и нашла щит, придавленный ногами Утола. Повесила себе за спину. Задание ашхана было выполнено.       "Давай, я похороню его по-людски, всё-таки твой знакомый," - предложила она. Получив моё согласие, она вытащила вампира на середину комнаты, обложила его обломками мебели, прикрыла найденным тут же ободранным флагом дома Дагот и запустила в него файерболом. Юлиана Ллетри       После Когоруна загадок будто бы прибавилось.       Жутко прекрасный или прекрасно-жуткий Утол вызвал у меня двойственное впечатление. С одной стороны - какая пакость этот корпрус! А значит, Дагот Ур повинен смерти. С другой - умнейший был человек, и его ли вина, что всё пошло не так, как он задумывал? И не стоит ли его сберечь? Нельзя разбрасываться такими мозгами, нельзя... Вот и ломало меня всю обратную дорогу: казнить-нельзя-помиловать...       Неревар же был полон раскаяния. Опять начались рефлексии на тему "Если бы я не...", печалился над судьбой своих "воплощений"... А когда я рискнула напомнить ему, что судьбу они все выбирали сами, узнала такой любопытный факт, что от растерянности только руками развела. Мысленно, конечно. Оказывается, я имею дело уже не столько с самим Нереваром Индорилом Мора, а со всеми его воплощениями сразу. Оттого и мягкость несвойственная, и рефлексии... Словно разорвал себя по частям и раздал, а взамен от каждого взял понемногу.       "А теперь, - сказал он, - я ломаю твою судьбу. Но ты у меня последняя, после тебя я уже перестану быть собой. Это достойное наказание мне, дураку, если я тебя не сберегу"...       "Что ты раскис, в самом деле? - прикрикнула я на него, забыв, что он, вроде бы, король и полководец. - Я сама выбрала этот путь, и не сдамся. Мы вместе, ясно?"       "Я вдруг понял, каким уродцем был. Теперь, когда во мне лучшее от всех... и от тебя... мне стыдно за моё прошлое. Ходил с топором на кратеры, убивал по прихоти... Такого следовало отравить. Хотя бы чтобы понял."       И он замолчал. Ладно, авось не надолго, ещё депрессивного Неревара в голове мне не хватало... Племя встретило меня... не цветами, конечно, но ощущение спрятанного где-то лично для меня букета не отпускало. - Теперь ты Друг Дома, - поприветствовал меня Сул-Матуул. - Испытание воина ты прошла. А насчёт испытания Нереварина - вот тебе загадка. Ушко иглы - в зубах ветра. Пасть пещеры - в жемчужной шкуре. Сон - это дверь, а ключ к ней - звезда. Разгадаешь - Нереварином станешь. Или погибнешь, что тоже может быть.       "Моё кольцо!" - вскричал Неревар.       "Что?"       "Пещера Воплощения - вот как это место называется! Мой Ашхан знал, где она находится. Но он туда не заходил ни разу! Так вот, она выглядит дыркой в жемчужине. А сама "жемчужина" - маленькая такая, кругленькая, по форме - как затаившийся зверь, сжавшийся в комочек! И пещера выглядит пастью, обращённой к дороге. И находится эта "зверушка" за необычным скальным образованием: две длинные и высокие скалы по обе стороны от фояды, похожие на клыки-обелиски, отшлифованные ветром. Там постоянно бешеные, непрекращающиеся ветра. Почему так, неизвестно, но пройти между этих скал непросто и в ясную погоду, а в пепельные бури и вовсе почти невозможно." - А если дождаться затишья, и тогда идти между клыков? - вслух подумала я. - Клыков Айрана? - уточнил ашхан. - Догадываюсь, кто тебе о них рассказал. Так там не бывает затишья. Там ВСЕГДА ветер. Проще взлететь над скалами или обойти со стороны Грейзленда. Такое чувство, что весь пепел Красной горы пролетает между Клыками и уносится в море. Именно поэтому там самые большие дюны. И ещё, там есть даэдрические развалины с довольно серьёзными обитателями. - А что с кольцом? Оно проклято? - наугад спросила я. - И это знаешь? - прищурился Сул-Матуул. - Не проклято, а заклято на Неревара. То есть любой, кроме Неревара и носителя его духа сгорит. А если ты понравишься кольцу, он тебя сделает чуточку харизматичнее, как говорят у вас в Сиродиле. Кстати... - Что? - Не тяжело тебе с мужчиной в голове?       Я покраснела. Поняла, что за то короткое время, что Неревар подменял меня в моём теле, он ощутил на себе все прелести женского бытия. Кошмар... - Не знаю... странно. Но... я привыкла. Почти... Это вам Нибани Меса рассказала? - Да. Хотя до Пикстар даже шаманки ждали именно реинкарнацию Неревара. Но и Нибани, и её предшественница общались с духом Неревара. Он и ко мне может однажды зайти в гости, хотя... сомневаюсь, я же не шаман. Просто у него был оруженосец, Аландро Сул, и он жил среди нас. - Аландро Сул? - переспросила я. - Да. Но ты не задумывайся над этим, может, просто имена похожие... - и он улыбнулся. - Смотри, до ночи не успеешь, поторопись... Ворин Дагот       Не пугайтесь... это я, Ворин. Который ничего общего с кошмарным порождением Сердца, Дагот Уром, не имеет. Хотя и живу с ним в одном теле.       Но обо всём по порядку.       Всё началось с того, что я начал слышать голос. Он исходил от кагренаковых цацек. Он звал, соблазнял... Я держался долго, но в один прекрасный день сломался. И спустился в зал, где лежало Сердце Лоркхана. Сердце немёртвого бога, который создал Нирн и теперь играется смертными, как куклами. Даже в таком, разобранном состоянии. Я прикоснулся к нему, а дальше в меня хлынуло что-то густое, тёмное, пьянящее, как старое вино. Как чёрный бренди дома Дагот...       Потом пришёл Неревар. Никогда не забуду его лица. Горе, боль, злоба - всё слилось воедино. Он кричал что-то про опасность для Нирна, умолял бросить инструменты, уйти отсюда, и замуровать проклятый зал. Но я не слышал ничего, кроме голоса Сердца. Я говорил ему о том, как прекрасно - быть богами, перекраивать мир по своему вкусу, что это путь спасения для Ресдайна. Он вцепился в инструменты, завязалась безобразная драка. Перчатки на нём дымились, он стонал от боли, но упорно пытался вырвать у меня кагренаковы творения. И вдруг мы поскользнулись, я ударился о какой-то угол, и что-то острое пропороло мне шею...       Дальше всё в каком-то тумане, вспышки и провалы, сердце в груди то колотилось молотом, то замирало, и наконец остановилось совсем, но я почему-то продолжал видеть...       Вспышка - Неревар с искажённым от горя лицом стоит над моим телом на коленях, кричит: "Не умирай", а на руках у него кровь. Провал...       Вспышка - Неревар сражается с моими братьями, ворвавшимися в зал. Их семь, а он один, и как ни силён мой друг, ни умел, а братья мои его давят массой, и вот уже первая рана пересекает кровавой полосой золотое тело моего друга... Вторая... третья... Мне бы подняться, крикнуть: "Хватит, я жив!" - но никак, тело моё не подчиняется мне, я могу только лежать и наблюдать... Провал.       Вспышка... Тела, тела, тела, пол залит кровью, рядом мёртвое лицо Утола, а чуть поодаль - сапоги. Знакомые сапоги, наполовину из железа. Сота-Сил. Кто-то переворачивает меня... Альмалексия. Брезгливое выражение лица: "Мёртв! Берём Неревара, он ещё жив, инструменты и пошли отсюда. А эта падаль пусть валяется." Айем никогда не любила меня. Впрочем, как и остальные двое. Шаги удаляются. Провал.       Вспышка... стоп. Кажется, тело подчиняется мне? Но почему тогда я не слышу собственного сердца? Я - ходячий труп? Ладно, сейчас доползу до Сердца, станет получше... И я ползу. Упираюсь в него руками, погружаюсь в рубиново-чёрную глубину... Провал.       Вспышка. Стаскиваю братьев одного за другим к Сердцу. Потерпите, сейчас я вас вылечу... Подтаскиваю последнего, Эндуса... Провал.       Вспышка. Вспышка. Вспышка. Мы бродим по залам, оставшимся от Двемеров. Раньше здесь были зеркала, но теперь они осыпались мелкими осколками, половина залов засыпана камнями, в глубине что-то гудит. Лава? Но нам бежать некуда, и чередуя вспышки и провалы, мы закрываем все шлюзы, провоцируем новые обвалы. Теперь у нас не будет воды, но плевать - зачем мёртвым вода и пища? Вот только надо как-то предохранить наши тела от гниения и обезвоживания, что в таком климате весьма вероятно, и я снова иду к Сердцу. Оно ласково, успокаивающе шепчет...       Я изобрёл корпрус. Это была магия, позволяющая постоянно наращивать нужное количество мяса и при необходимости им же питаться. Безобразно, да, но выхода у нас не было, мы к тому времени восстановили большую часть Дома Дагот - их тела лежали везде, троица не пожалела никого... разве что совсем маленьких детей увела с собой. Мы восстановили всех, кто не успел разложиться на дикой жаре и обладал целой головой и необходимым количеством конечностей. И первым, на ком был опробован корпрус, был я сам.       После этого я начал слепнуть. Мир для меня окрасился в чёрный и красный, голоса усилились, их стало слишком много. Я слышал каждого члена Дома. Содрогался от ужаса и одновременно гордился. Мои братья стали невероятно могущественны. Но полное преобразование требовало времени, и мы погрузились в сон длиной на тысячи лет. Провал...       Вспышка. Пока мы спали, троица прокопала ход к Сердцу и питалась его силой. Резали сердце Разрубателем. Но брали по чуть-чуть. Я увидел Айем и Сетха, они стояли под тонкой струйкой силы и хохотали от счастья, и в голове у меня помутилось: "Моё!!!". Я набросился на них, изрыгая проклятия, и каждое из них выжигало на их телах клеймо. Потом явился Векх - странный, двухцветный, - заслонил их щитом, и они ушли. Я остался полновластным хозяином Сердца - так мне казалось. Провал.       Вспышки. Приходили новые, в их бессвязных рассказах я читал: "Неревар мёртв". "Неревара убили". "Неревара убил Трибунал". И я лелеял планы мести.       Потом появились Воплощения. Я чуял в них душу Неревара. Но пятеро не услышали меня, а шестая, Пикстар, боролась отчаянно, откуда столько ненависти в таком хрупком теле - и я отдал приказ своим братьям уничтожить её. О чём не раз жалел.       Приближение седьмой я почуял задолго до того, как она причалила к пристани этого захудалого городишки, Сейда-Нина. Она была сильнее и ярче всех, кто был до неё, а её душа сверкала, как бриллиант в куче прелого сена. Я позвал её. Дождался, когда она погрузится в сон, и позвал. Пригласил на танец. Я создал для неё зал, наполнил образами из прошлого и кружил с ней в танце. Но у неё было лицо проклятой чужеземки, а в глазах полыхал ужас. Потом неведомая сила вырвала её у меня.       Её вырвали у меня и во второй раз, на третий она вырвалась сама, а на четвёртый за неё вступился... Неревар. Я увидел рядом с ней своего друга, такого, каким я его помнил, правда, в странной одежде, и он сказал мне: "Ворин, хочешь говорить - говори со мной, а Юли не трожь!" Я позвал его, но он не услышал, и я ушёл.       В последний раз я смог заговорить с ней посредством Гареса. Через него же передал ей дар корпруса. Гарес погиб, но своё дело сделал. И когда её душа на миг стала беззащитной, заглянул в неё...       И то, что во мне осталось от Ворина, прокляло тот миг, когда я взял в руки инструменты Кагренака. Ибо мой дар прекратился в проклятие. Я увидел, во что превратились мои братья, друзья, знакомые, пришельцы... Да, бессмертные, сильные, невероятно могущественные, но - безобразные, чудовищные, и - что особенно важно - они уподобились квама. Я был маткой квама, а они - рабочими, воинами, фуражирами, скрибами... Да, скрибов тоже хватало, те несчастные, кому не повезло родиться на Вварденфелле, менялись иначе. Не обрастали хоботками, а попросту гнили заживо и умирали. Или, если им "везло", всю жизнь мучились от нескончаемой боли, становясь источниками мяса для более удачливых членов Дома. И именно "скрибом" обречена была стать девчонка, рождённая в Сиродиле, но чем-то мне родная и близкая... Проклятое Сердце поиздевалось надо мной и моими желаниями. И я провалился в беспамятство.       И вот теперь я снова очнулся. Я, Ворин. Пока ещё я, а не моё второе "Я", рождённое Сердцем. И пока была возможность, потянулся к ней, и на удивление быстро, нащупал её. И его. И вдруг понял.       Когда-то у меня была сестра. Каким-то чудом родилась в моей семье девочка, одна на восемь братьев, и мы баловали её, кто во что горазд. А потом она встретила мальчика по имени Неревар Индорил, и они полюбили друг друга. Потом она погибла, а Неревар женился на этой дикой кошке, Альмалексии...       Теперь же Неревар и Улени жили в теле имперской девчонки, чудесным образом спасшейся от Мора, и именно Улени была хозяйкой этого тела. Я не спутал бы эти две души ни с кем. Но они больше не отвечали на мой зов. Им было не до меня. И я ушёл. Чтобы ждать.       Ведь дорога пророчества Азуры всё равно приведёт их на Красную Гору, и, может статься, в этот момент я снова буду собой... Неревар Индорил       Наяву бушевала буря, а во сне я обнимал Юли.... Стоп! Вы не то подумали! Вернее, то, да не совсем.       Началось всё с того, что мы опоздали. Сначала в даэдрических руинах Юли едва не загрыз очень крупный кланфир, еле отбилась, и не без моей помощи. Потом убедились, что в пепельную бурю сквозь Зубы Айрана нам не пройти, и полетели в обход. Когда, наконец, нашли жемчужного "зверя", приникшего к земле и тускло мерцающего сквозь красно-бурую пепельную взвесь, уже совсем стемнело, и час Азуры миновал. Пришлось Юлиане окопаться около двери под кустом трамы.       Тут она мне и призналась: - Неревар, а я боюсь... - Чего ты боишься? - Кольцо ведь зачаровано на тебя, на твою душу, а я - не ты. Спалит оно меня... - Не спалит. Оно зачаровано на опознание личности носителя. Я сам долго просто носил его на груди в мешочке. Тот двемер, который его создал, немного напортачил, но теперь это даже к лучшему. Любой Нереварин может его надеть, пока в нём моя душа. А потом кольцо научится опознавать и его душу. А вот попади в Пещеру Воплощения любой посторонний человек, и возьми кольцо... да что же с тобой, Юли? Столько прошли, и сломалась буквально у цели...       И я обнял её. Обнял крепко. Так, чтобы это оледеневшее от иррационального страха существо отогрелось и начало таять... - Не сломалась я. Просто страшно. Ведь я не железная всё-таки. Но я всё равно его возьму. Только скажи мне, Неревар, почему меня не покидает чувство, что я добровольно иду в капкан? - Потому что это и есть капкан, - и я глубоко вздохнул. - Капкан для героев. Такие люди, как ты или я, до поры ничем не отличаются от других, так же едят, пьют, любят противоположный пол... ну ты ещё маленькая, любить противоположный пол, но не суть. Но вдруг им говорят какие-то мудрые личности: "Кто, если не ты?" Другая девочка или даже мальчик на твоём месте отказался бы от такой сомнительной участи, я тогда проверял тебя... Но ты не отказалась. А дальше, следуя путём Пророчеств, ты шла путём, предназначенным для героев, а не для маленьких девочек. Следовательно, ты герой. И тропинка твоя всё уже и прямее, повороты на ней почти исчезли, и скоро всё будет зависеть от того, хватит ли тебе силы дойти до конца. Стоит тебе взять кольцо - и ловушка захлопнется. Ты обречена будешь спасать мир. - От Дагот Ура? - Не только и не столько. Сам Ворин, как мне кажется, просто жертва. Но то, что им управляет - оно и есть угроза, и именно её ты должна будешь ликвидировать.       Юли молча ткнулась мне лицом в грудь, и я принялся гладить её по спине... опять не то что вы подумали... хотя и это тоже, но... в общем, я гладил её по позвоночнику пальцами снизу вверх, ощущая через одежду каждый позвонок и удивляясь этому. Почему в её снах я обретаю телесность и её саму ощущаю, как человека, а не как духа? - Юли, - шепнул я. - Попробуй успокоиться, а то на твоё сердцебиение сбежится всё зверьё на милю вокруг... - Чей бы гуар мычал, - невнятно проговорила она мне в рубашку. - У самого сердце колотится так, что у меня голова подпрыгивает... А ещё дух!       Надо же, и впрямь колотится. Да ещё как! - Да, я дух, но в твоём сне я ощущаю себя живым, не знаю почему. Как будто дух помнит всё, что происходило с моим телом раньше, и повторяет... - А что с ним было раньше?       Я снова набрал воздуха в грудь... - Когда-то в юности я был сильно влюблён в одну девушку... Не в Альмалексию, нет, с той у меня была помесь делового сотрудничества и дружбы организмами, а если и было чувство, то очень быстро прошло. Мою любимую звали Улени. Улени Дагот*. - А разве у них была сестра? У Ворина с компанией. - Была, просто ничем не запятнала себя и не прославилась. И умерла очень рано... Поэтому её имя забылось. Она была просто очень светлым человечком, любила петь и сочиняла песенки, которые тут же забывала. И однажды захотела доказать братьям, что она тоже чего-то стоит в бою, и не надо её опекать... Нашёл её я. Она была не ранена. Её убил ту'ум. Безжалостная Сила. Кажется, я тогда сошёл с ума, превратился в смертоносную машину... Её смерть очень сблизила нас с Ворином, но превратила меня в того Неревара, который фигурирует в легендах. Герой Ресдайна и безжалостный ублюдок. - А теперь я напоминаю тебе её? - И так, и не так. Ты не просто напоминаешь, свет и окраска твоей души идентична её душе. С тобой так же светло и тепло. К тебе я испытываю такую же нежность. Не удивлюсь, если ты - это переродившаяся Улени, с какой-то целью не взятая Аэдра или Даэдра и не сброшенная в Снорукав, а отпущенная на встречу со мной в новом теле. Как бы то ни было, я полюбил тебя, не смотря на то, что ты не кимер и не данмер, это странно, но...       И тут я понял, что сказал. И что сказал правду. - Знаешь, Неревар... а ведь я не такая маленькая, как ты думаешь, - тихо сказала Юли и подняла голову, поймав мой взгляд. - В шестнадцать у нас замуж выходят, не всегда, но случается, когда в знатных семьях срочно хотят заключить какой-нибудь союз. Дети недов созревают быстрее. Я даже гожусь, чтобы рожать детей, ведь моё тело уже выросло. И я могу влюбляться. Так что сердце у меня так стучит не из-за страха. - Ты... влюбилась? - Хуже. Я полюбила. Тебя. Духа. И что с этим делать, не знаю. Глупая я, да? - Ты живой человек, и всё. Тихо...       Мы замерли, ощутив присутствие. Через минуту оно исчезло. - Ворин, - опознал я пришельца. - Он заглянул и ушёл. - Он вернётся? - Вряд ли. Теперь он будет нас ждать. Там, на Красной горе.       На некоторое время мы замолчали. - А целоваться во сне можно? - задумчиво спросила она. - Надо проверить...       И проверил... да так, что чуть не пропустил рассвет. - Пора вставать, - со вздохом оторвался я от её губ. - И идти в ловушку для героев. Но знаешь что? Я счастлива. - И я...       И я отпустил её. Юлиана Ллетри       В состоянии абсолютного, свершившегося счастья я вошла в Пещеру Воплощения. Мне стало всё равно, что случится со мной, когда я возьму кольцо.       А оно лежало в каменных ладонях каменной Азуры - маленькое, одинокое. Я мимоходом удивилась: как можно было создать статую богини похожей одновременно на все расы? Даже кошачьи и змеиные черты в ней неуловимо проглядывали. А когда я взяла кольцо - золотую искру, всю в алмазной крошке и с миниатюрными изображениями Луны и Звезды, оно чуть заметно укололо мне ладонь, словно ощупывая: кто же решил нарушить его многовековой покой... - Неревар возрождён!       Я вздрогнула от неожиданности, хотела было одёрнуть сказавшего столь явную глупость, и промолчала. Ибо это была Азура. Она стояла совсем близко, при этом её образ казался размытым, туманным. А голос её был тем самым, услышанным мною во сне. В том самом сне, который я видела на корабле...       Я слушала, и передо мной мелькали картинки. Дома-грибы Телванни, панцирь Скара - обитель Редоран, дома Хлаалу... Шатры эшлендеров... Храм Вивека... И, наконец, глубокая пещера, наполненная лавой, и подвешенный на железных прутьях красный комок, от которого исходила слепая, жестокая и невероятно могучая сила. "Освободи Сердце из заточения"... Не это ли, чуть заметно пульсирующее сердце, имеет ввиду принцесса Даэдра? Но как я его освобожу?       И, когда Азура начала таять в воздухе, я решилась: - Рассветная Леди! Может, я покажусь вам глупой, но позвольте мне задать вам вопрос... - А ты смела, смертная, - богиня рассветов и закатов обернулась. Удивительно, но у неё было лицо данмерки. И что ещё удивительнее, она улыбалась. Без гнева. - Ты похожа на Неревара именно этим, и именно поэтому я сделала его своим посмертным воином. Это и есть ответ на твой первый вопрос. Он нашёл ту, что сможет воплотить все его ожидания. Вернее, мы нашли, но именно он берёг тебя на твоём пути, а ты делала его работу. Но впереди ещё больше работы. Ты ведь уже знаешь об инструментах Кагренака. - Я кивнула. - Именно они - ключ к освобождению Сердца. Демиург-полудаэдра вряд ли станет прежним, но Сердце ему надо вернуть, иначе, без хозяина, этот бессмысленный кусок бога, способный лишь исполнять желания смертных так, как ему заблагорассудится, способен натворить бед. Это - ответ на твой второй вопрос. До свидания, смертная, моё время в вашем мире ограничено.       "Выходит, не зря я чувствую себя таким живым, - прозвучал во мне голос Неревара, пока я провожала взглядом исчезающий, божественно-прекрасный образ. - Ты именно та, кто был ей нужен. И именно та, кто нужен мне. Какая ирония судьбы..." - Значит, это ты у нас - Истинное воплощение? - прозвенел хрустальный колокольчик детского голоса. Я обернулась...       Пещера была теперь обитаемой. В ней были призраки. Совсем рядом со мной стояла юная девочка-данмерка, тоненькая и хрупкая, вряд ли старше меня. - Пикстар? - наугад спросила я. - Да, они называли меня Пикстар, - прозвенела девочка-колокольчик. - Я лекарка, знахарка, ученица шаманки, которую угораздило стать Нереварином. Я та, что победила Мор, но не смогла победить себя. Неревар не знал, что я так и не научилась убивать, ведь моё призвание - спасать жизни. Вот только иногда, чтобы спасти тысячу жизней, надо убить одну. Я всем сердцем возненавидела Дагот Ура за то, что он несёт смерть моему народу, и не смогла справиться с этой ненавистью. Именно ненависть и нежелание причинить кому-бы то ни было смерть погубили меня. Поэтому... прими вот эти две одёжки - может, они помогут тебе...       И она указала себе под ноги. Там лежали две сильно поношенные, перепачканные кровью вещицы - штаны и пояс, излучавшие неслабую магию. - Поговори с остальными, - тихо проговорила Пикстар. - Они все ошиблись. Каждый по-своему. Пусть их урок чем-то тебе поможет...       И я говорила с призраками. С Ашханом, который в погоне за властью сбился с пути. С Паладиншей, жаждавшей подвигов и однажды слишком рискнувшей жизнью. С Воином, который мечтал отомстить Империи и за местью забыл остальное. С Воровкой, которую жажда наживы довела до гибели от Мора. С Учёным, который не рискнул променять уют и книги на сомнительную честь героя... Они все что-то дарили мне и благословляли, заклиная не повторять их ошибок.       И вот, последний призрак замолк, и в тишине прозвучало: "Свободны!" - и призраки начали растворяться. Задержалась лишь Пикстар. - Как ты спаслась от Мора? - спросила она меня.       И я рассказала ей про Фира. - Тогда мне рано ещё уходить, - печально произнесла девочка. - Пойду навещу Дивайта Фира, может удастся ему подсказать, в чём он ошибается... По крайней мере, моя смерть не будет такой бессмысленной...       И призрак Пикстар растаял. Пещера была пуста.       "Теперь это просто одно из святилищ Азуры, - тихо сказал Неревар. - Ловушка захлопнулась, Ресдайн получил своего героя. И именно я привёл тебя в эту ловушку. Прости меня, Юли."       "Да ладно, прорвёмся, - фыркнула я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно более весело. - Мы же команда."       "Команда. И я сделаю всё, чтобы эта ловушка не убила тебя."       "А я - чтобы всё произошедшее с нами было не напрасно. По рукам, Неревар?"       "По рукам!"       И я зашагала к выходу, стараясь не думать о том, что теперь меня, скорее всего, начнут преследовать, как еретика. Авось моя добрая слава перевесит худую...