За себя и за того парня

Вивек       В последние годы моё состояние можно охарактеризовать так: муторно.       Мне казалось - я спасаю свой народ, а вышло наоборот.       Теперь говорят, что мной двигала гордыня, и это правда. Именно поэтому Баар-Дау до сих пор висит, а не покоится в океане. А превратить его в тюрьму, это тогда казалось остроумным, а теперь кажется циничным.       Мне казалось, я создаю легенду, а сам оказался на грани падения, вместе с остальными двумя. А может, мы уже падаем.       Ибо утаив главную тайну смерти Неревара, я создал сам себе ловушку. Теперь говорят, что я его убил. Муатрой. Или заклинанием. А ведь я косвенно и впрямь виновен в его смерти.       На самом деле случилось так, что мой отважный, но наивный друг начал умнеть.       Вы скажете, вот и отлично. А я скажу, это его и сгубило. Пусть и не моя стрела вылетела, и не из моего лука, но я случайно помог ей попасть в сердце Неревара. Он поумнел и понял, что мы ради силы готовы нарушить обещание не трогать инструменты Кагренака. И обратился к Азуре... А она явилась и увидела его труп.       Не подумайте чего. Дураком Неревар никогда не был. Просто он был воином. Паладином. И мыслил как паладин. Ему было так легко запудрить мозги. Но лучше бы мы этого не делали. Обман вскрылся, и случилось то, что случилось.       Самой жестокой частью плана было - окрутить его с Айем, которую я любил. По настоящему. Холодная и расчётливая Альмалексия - талантливая актриса, и она на время усыпила бдительность мужа. Но вот беда, лёгкий флер влюблённости сдуло с него первым же сильным ветром, и мы все получили по маленькому аду в душе.       Кроме Сота-Сила. Вот кто мыслил трезво и до конца был против свадьбы. Но я, романтичный идиот, ему не поверил.       И всё надеялся, что Неревар забудет эту даготскую девчонку, что Айем с её опытом, заслонит её образ... не вышло. Не заслонила. И катастрофа разразилась взаимной неприязнью, растущей внутри дружбы, проклюнулась фразами "Подай, принеси, спасибо, уходи".       Так что, как ни крути, а доля моей вины в смерти Неревара есть. Простит ли он меня?       Рвались золотые цепи, и Неревар становился неуправляемым. Видимо из внутреннего протеста он отдал Инструменты в руки короля-барда, безвольного шута - Ворина Дагота. Хотя прекрасно знал, насколько он слаб.       Но кто бы мог подумать, что это случится так скоро? Что мы найдём его, почти убитого Даготами, рядом с трупом его лучшего приятеля Ворина? И что всё это выльется в бойню? В которой почти подчистую будет истреблён весь Шестой дом, кроме самых маленьких?       Мне показалось мудрым утаить имя ничтожества, убившего Неревара. Герои должны гибнуть красиво. В моей сказке его убили Даготы под Красной Горой.       Но и здесь вышла осечка. Аландер Сул, мальчуган, который ходил у него в оруженосцах, стал свидетелем его смерти. И сопоставил факты. Указавшие на нас. Ведь это Сота Сил изобрёл целебную рубашку. Это Айем заправляла свечи ароматическим маслом. И это я дал ему заклинание с одним лишним словом. А тот, кто был истинным виновником, остался в тени. Немудрено: мы казнили его забвением, лишив после смерти его права на память. Зато АльмСиВи получили такую память...       ...что через тысячелетия мы из героев и богов превратились в презренных убийц.       И поделом. Мы убили его своей глупостью.       Но Лоркхан с ним, с Аландером Сулом. Сила, обещанная нам Инструментами и Сердцем, оказалась ядовитой, как скума. Мы уподобились разом скумным наркоманам и пепельным вампирам. Теперь, отрезанные от источника, мы умираем, медленно и уныло, выживая только за счёт молитв верующих.       И появление Нереваринов стало последней каплей горя. Они разрушали своим появлением то, что мы кропотливо строили. Они рушили нашу крепость. Подтачивали и без того невеликие силы. Они были опасны, и их следовало уничтожать. И мы преследовали их. Но не помогало. Они гибли не от рук тех, кого обманывали, а по другим причинам. Кто от мора, а кто в бою.       А эта, последняя, была хуже прочих. Потому что имперка. И потому что Клинок. У меня нет причин не верить Берел Сале.       Но именно эта, ломающая все основы, девица совершила больше, чем все остальные Нереварины. Теперь за неё весь это остров. Ей поют славу. Её носят на руках. Она повторила подвиг Неревара - сплотила всех.       И вот она, наконец решившая принять моё приглашение, стоит передо мной. Помню лицо Архиканоника. Шок пополам с горечью, но при этом странная гордость. Слышу скрип двери. Вижу тоненький силуэт. Совсем девчонка, не страшная, не героическая. Скорее беззащитная. Но за этой беззащитностью скрывается стальная пружина. Так мне сказал Сариони. И я почуял эту сталь всем нутром, которое, оказывается, мало отличается от нутра какого-нибудь смертного.       Я заговорил с ней. Я говорил очень много, стараясь усыпить её бдительность, но эти глаза, обманчиво безмятежные, смотрели прямо, лишь иногда медленно опускались ресницы, словно говоря: врёшь, брат!       Кто ты, Юлиана Ллетри, друг мой или гнусный самозванец?       И когда я на миг остановился, чтобы глотнуть воздуха, она вдруг спросила: - Ответь мне, как бессмертный бессмертной, каково это быть - бессмертным и всемогущим?       Я растерялся, но она по прежнему не отводила взгляд, и я ответил: - Вначале - прекрасно. Пока молодой, ты упиваешься своей силой, своей божественностью. Потом, когда привыкаешь и понимаешь, что в ответе за огромное количество людей, надоедает и тяготит. Ты молода, ты ещё не наигралась своим абсолютным здоровьем и вечной юностью. Я - просто древний старик с молодым лицом. Мне надоело это вечное, затяжное средневековье, застывший уклад - меняются только причёски и одежда, застывшая угроза над Вивеком и растущая угроза в сердце острова. Мне надоели даже другие Двое, и это взаимно - мы не виделись уже очень давно, и не горим желанием видеться. Я бы с удовольствием удрал в Этериус уже сейчас, но... нельзя. Я в ответе за этот остров.       "И то, что я сотворил, тоже". - А что с остальными? - Сота Сил всегда был мыслителем, и больше жизни любил свои игрушки. Он, скорее всего, давно отошёл от дел, и поддерживает лишь Барьер. Альмалексия... вот кто пугает меня. Воительница. Интриганка. Манипулятор, который великолепно запутывал мозги всем, кроме меня - я такой же манипулятор и знаю все эти штучки.       "Но зная, всё равно позволял ей себя обманывать. Потому что любил." - Скажите, это вы убили Неревара? - прямо в лоб задала она вопрос. - Нет, конечно, - спокойно ответил я. - Хотя вина наша в этом тоже есть. - Так я и знала. Спасибо вам. - Почему тогда спросила? И за что "спасибо"? - Спасибо за вашу уверенность. Я задала прямой вопрос, и вы не побледнели, не забегали глазами, а ответили так, как будто это очевидно. Я боялась, что я неправа, да и Неревар до последнего надеялся именно на такой вопрос. Я знаю ответ. Узнала совсем недавно. Как пишут в книгах, убийцей был повар. Гость наступил ему на ногу, и он в отместку отравил блюдо, а подозрение пало на хозяина, который поссорился с гостем. Меня интересует одно: зачем вы столько времени всем врали? Неужели такие мелочи стоили такого риска? - Что ж... я готов ответить и на это. Ведь ты пришла за Инструментами, не так ли? Кстати, почему ты назвала Неревара отдельно от себя и как живого? Что это значит? - Это значит, что Неревар вселился в меня и гостит в моей голове, - молвила она. И я офонарел, как говорят смертные. А она добила меня: - Позвольте, я прилягу на ваш пьедестал, чтобы не убиться головой об пол. Неревар хочет с вами говорить, а пока мы меняемся местами, я лишаюсь сознания, и могу упасть. Не удивляйтесь, когда я заразилась божественной болезнью, он уже подменял меня... Неревар Индорил       Первое воспоминание. - Скажи, ты надел тогда такую же рубашку? - спросила меня Юли: она ещё отходила от битвы с Венимом. - Да. Или похожую. И ещё штаны... - Отлично! - и она оторвала клочок ткани от подола, украдкой, чтобы не заметил священник...       Воспоминание второе.       Юли поднесла подарок статуе Азуры, сообщив ей о выполненном задании. Очень странном. Иногда даэдра немного неадекватны. И отколупала кусочек от свечки. - Они так сладко пахнут... твои свечи пахли так же? - Да... - А не по-другому? - Так же. Только чуть сильнее. И от них хотелось спать... - Надеюсь, Азура не обидится, что я украла у неё немного воска, - усмехнулась она.       Третье воспоминание.       Юли обратилась к Сцинку: - Скажите, а что будет, если я обращусь к Азуре в одежде из такой ткани и зажгу такую свечу? - Храмовая лечебная рубаха? Знакомо. И Свечи тоже. Аритмию ты получишь и лёгкое удушье. Потому что одна травка в ароматическом масле, которым пропитан фитиль, в сочетании с другой травкой, используемой в целебном составе, которым пропитана ткань рубашки, даёт эффект снотворного и слабого отравления.       "Неревар, попробуй вспомнить то заклинание"...       Я напряг голову, вспомнил, и она перенесла его на бумагу. - Усиленный призыв Азуры? - удивился аргонианин. - Какая чушь. Это не дремора, которые с усилением вызываются более мощными и более высокого ранга. Принц - он и в Обливионе Принц. Но в сочетании с тканью и свечой... ммм... уже не чушь, а настоящая беда. - Почему? - Потому что слово усиления, добавленное в такое заклинание, будет лишним, следовательно оно будет усиливать всё, что угодно. Эффекты магии, алхимические элементы... И вот тогда сочетание свечи и рубахи может быть летальным. То есть лёгкая аритмия и слабое удушье могут превратиться в такие тяжёлые, что твои сердце и лёгкие просто разорвутся.       Он помолчал. - Даже алхимик твоего уровня не сразу поймёт опасность. А профан может влететь по полной. Однако убить человека таким способом очень сложно, тут надо быть истинным мастером своего дела.       "Сетх был мастером, - подумал я. - Векх составлял заклинания. Но Айем не вписывается. Магией и алхимией она владела примерно на твоём уровне, Юли. Да и зачем выбирать такой сложный и ненадёжный способ убийства? Не проще ли насадить меня на копьё и прикопать в уголке?"       "Вот и я о том же. Красивая версия твоего убийства Трибуналом развалилась от одного взгляда учёного из Гильдии. Но кто тогда?"       "И правда - кто?" - Весьма своевременный вопрос, - едко усмехнулся Вивек. - Жаль, он не помог тебе при жизни. Помнишь караванщика, убитого тобой из-за моей "мамы"? - Помню, - кивнул я. - И если бы я этого не сделал, её бы выбросили по дороге. - Так и есть. Но у этого караванщика был брат. Он и есть тот повар, которому ты наступил на ногу. И он долго составлял яд. Всё бы сработало, когда бы не Аландер Сул. "Повар" остался бы безнаказанным: Неревар умер естественной смертью, от многочисленных ран и разрыва сердца. Но мальчишка был сыном Азуры, чересчур одарённым для смертного, и разгадал состав яда и слово-ключ. Он даже нашёл мага, который подтвердил его догадки. И мы нашли в своём окружении мстительного алхимика. Который ненавидел и тебя, и нас, как косвенных виновников гибели его брата. Он тебя и убил, а нас подставил. Сота-Сил попросил его сделать порцию состава для рубахи - он чуть-чуть переборщил с неким растением. Айем тем более не догадалась, что масло для свечей пахнет слишком сладко. А мне просто было лень проверять заклинание, и туда добавилось лишнее словечко, написанное всё тем же мстителем. - Но почему вы предпочли развеять имя убийцы по ветру? - Хотелось создать легенду. Неревар, убитый каким-то ничтожеством из мести - слишком мелко для легенды. Битва под Красной Горой - вот это легенда. - Но Аландер сделал собственные выводы. - Да. Он оценил красоту замысла и не разглядел несуразицы. И решил, что мы убили тебя таким изощрённым методом. Ему и в голову не пришла мысль о том, что у тебя и кроме нас могут быть враги. Зато кто-то ему сказал, что Сетх задумал испытать на тебе усиленную алхимическую формулу; Айем хотела усыпить тебя, чтобы ты не вызвал Азуру; а я из-за поэтической лености, пропустил мимо сознания одно слово в заклинании. И он сделал свои выводы. Что мы сговорились. - И получается... - Получается, что он был прав и неправ одновременно. Сговор был, но с целью не убить, а обезвредить тебя. Ты не позволял нам даже прикоснуться к Инструментам, заставил дать клятву, а мы готовы были его проклясть за это - Инструменты казались нам спасением. - Как же глупо... Бедный мальчик, который оказался камнем в жерновах. Слишком честный и чистый для интриг. - Да. Он вынужден был скрываться у эшлендеров. Не удивлюсь, если он боялся, что мы убьём и его. И самое обидное, что мы, такие мудрые, оказались идиотами. и привели Морровинд на край гибели. А ты был прав. - Спасибо, - растерянно произнёс я. Мой друг, к сожалению, бывший друг, то, что развалилось таким ужасным образом, не склеишь... Так вот, мой бывший друг сидел и не знал, как ещё заслужить моё прощение, а я... не знал, как его простить. - Инструменты у тебя? - спросил я. - Только Призрачный Страж. Разделитель и Разрубатель у Дагот Ура. - и он подпёр голову ладонями. Он смертельно устал. - Неревар, позови Юли, я отдам ей Страж и расскажу всё, что знаю о Красной горе...* Юлиана Ллетри       Тяжёлая, неуклюжая перчатка гномьей работы оттягивала руку, и я убрала её в рюкзак. До появления Инструментов она всё равно бесполезна.       "Разочарована?"       Есть немного. Ждёшь от бога какой-то мощи, а он... как мальчик. К тому же такого странного, несерьёзного окраса. Как шут."       "Просто он боком к сердцу стоял, - расхохотался Неревар. - И именно в это время Азура его прокляла. А если честно, никто не знает, почему Сота Сил теперь полностью серый, Альмалексия - всё ещё золотая, а Вивек - такой. Теории строят, а толком объяснить не могут."       "Знаешь, Неревар, а это проклятие, оно гораздо осмысленнее, чем простая перекраска в другой цвет", - мысленно пробормотала я и поёжилась. Здесь, на бесконечной Храмовой лестнице, дул страшный ветер. Он забирался ко мне под одежду, вольно гулял там и выдувал тепло, набранное мной за день. Я жалела, что, решив продемонстрировать мирные намерения Векху, не надела доспехи. Но холод шёл не только снаружи, но и изнутри. Словно это в моей душе поселилась зима.       "Что с тобой, Юли? Отчего ты дрожишь?"       "Морровинд - не моя родина, и это странно... но только что я ощутила всю жуткую суть этого проклятия. Как будто сама стала одной из данмеров. Мои приёмные родители носят ту же печать, и хоть и молятся Девяти, но помнят эту легенду, которая не легенда. И она давит их, как и всех местных жителей. Азура, сама того не ведая, заронила зёрна беды в самих данмеров. И те прокляли себя надёжнее, чем могла бы любая богиня. Они серые и красноглазые - значит, предатели, и неважно, взрослые ли, или невинные дети - они мечены. И всё зло, что с ними происходит - отчасти из-за этого. Они обречены, и эта обречённость с ними до конца. От этого они не борются, а сидят и ждут героя. И какая разница, я это, или какой-нибудь каджит. Даже если бы это был твой призрак, они бы точно так же пели ему дифирамбы, не задумываясь о том, что призрак бестелесен и не может сражаться... Потому что спаситель всея Ресдайна не может проиграть. Не имеет права, Обливион побери! А главный кукловод вовсю пользуется этим. Лоркхан... Слишком вовремя проснулся Ворин, как раз тогда, когда сила Сердца подточила АльмСиВи до состояния полной зависимости. А на них и так, благодаря свидетельству Аландер Сула и их собственной глупости, лежало позорное пятно... И вот, она, неразбериха, вот он, хаос, сначала незаметно, потом всё сильнее и сильнее... Зачем это Лоркхану?"       "Затем же, зачем Вивек подвесил Баар-Дау. Из честолюбия и гордыни. К тому же он падомаик, и он тёмный. Ну да, он защитил недов и сделал равными мерам. Но так же он и недами играет. Взять Тайбера Септима со товарищи. Так запутать историю трёх человек, что их слили в одного бога... Так они и живут, три в одном, как единое божество. И рад ли этому сам Тайбер Септим, никто не знает... Хоть и говорят, что Лоркхан мёртв, но он продолжает развлекаться и находить себе кукол, которых ставит на нужные клетки, стравливает между собой и провоцирует войны. И каждый раз появляются Шармат (в нашем случае это Ворин) и Шезаррин (То есть избранник Шезарра, сиречь, Лоркхана, и это ты). Всё это - игра божественного уровня: выживет мир, или погибнет, или вмешается Акатош... А заодно задействует второстепенных кукол - АльмСиВи, Аландер Сула, даже мной он успел поиграть, хотя я и противостоял его силе. Но толку от противостояния, если мной играли другие куклы."       Я замерла. Меня бил озноб. Я ощущала себя букашкой перед такой неодолимой силой.       "Но теперь нас двое, - продолжил Неревар. - И у нас больше шансов выстоять и повести себя так, как должно, а не так, как хочется кукловодам. Поэтому давай забудем пока АльмСиВи и Дагота, их враньё, ошибки и трагедии. Для начала, раздобудем Инструменты. А там будем решать, кого казнить, а кого миловать."       И я подняла глаза к небу. Огромному, глубокому, звёздному. Представила себя птицей и своим внутренним взором окинула Вварденфелл. Пролетела над пирамидами Вивека, над крабами и черепашками Редоран, над грибами Телванни, над округлыми кубиками Хлаалу. Над зеленью юго-запада, пляжами востока, пустошами севера и выжженным сердцем острова, пылающей пепельной язвой, которую надо обезвредить, пока она не поразила весь остров.       "Пойдём, Неревар. Надо клич кинуть, пока я бегаю за Пределом."       "Пойдём, Юли"... Быстрый Эдди       Я - Эдди Темайн. Имя у меня странное и совсем не данмерское. Оно появилось благодаря Каю. Старина Косадес, тогда совсем ещё молодой, подобрал сопливого эльфёнка, промышляющего банальным воровством, дал ему новое имя и новую жизнь. Потом устроил меня учеником к одному "вольному" магу, потом привёз в Морровинд, и там внедрил меня в Дом Телванни. Они такие забавные, эти снобы, знали бы вы, какие они смешные, когда я в очередной раз обвожу их вокруг пальца! Обо мне там ходят такие же легенды, как в Имперском Городе о Сером Лисе, но поймать меня никто не может. И мало того, ценят, как перспективного мага.       Я был единственным личным учеником Кая до появления этой имперки. Поначалу Юлиана Ллетри меня раздражала. Такая наивная, невинная, просто чудо в пушистых перьях. Рыжее чудо. Из любопытства я пригласил её попить чая из собачьего корня, мы разговорились, и после этого я пожелал ей удачи. Девчонке сильно не повезло в жизни, что тут сказать, а Кай подарил ей шанс, как и мне когда-то.       И вот теперь это рыжее чудо возглавило Клинков. Косадес передал их ей, а сам уехал спасать Империю. Я стал наводить справки, за что же этому ребёнку такая честь... и узнал.       Нереварин.       Правильно, кому же быть Мастером, как не Неревару Воплощённому. Правда, опыта у неё каджит наплакал, зато обаяния через край.       Только я решил на этой оптимистичной ноте расстаться с местным отделением Клинков и рвануть в Сиродил, как Нереварин сама меня нашла. По-простому так постучалась в дверь, вошла, да и говорит: - Здравствуй, Эдди. - Здравствуй, - сказал я и бухнулся на колени. Честно, не хотел, само получилось. Осанка-то у девочки Юли изменилась. И этот взгляд... ох, этот взгляд! У неё в родне, случаем, императоры не отметились? Такой слух тоже ходит, да. - Да что ты, в самом деле, - с досадой в голосе протянула она мне руку. - И не смей лобызать, не люблю. Я к тебе по делу, а ты на колени брякаешься. Встань сей час же.       Ну что делать, я встал. - Вот что, братец шпион. Твой кагренак мне жизнь спас, а теперь ты, возможно, послужишь спасением всему Морровинду. Ты ведь Телванни, а значит, умеешь летать... - И как моя левитация может спасти Морровинд? - приподнял бровь я. - Мне нужен гонец. Пока я гуляю по Красной Горе и ищу ТЕ САМЫЕ Инструменты, кто-то должен передать весточку во все гильдии Морровинда, кроме Мораг Тонг, с ними меня ничего не связывает, во все дома и во все племена, чтобы к назначенному часу их представители прибыли в Вивек, а точнее, к Храму самого Вивека. И если я выживу, то предстану перед ними. А если нет... ну что ж, мёртвые сраму не имут. - Ты хочешь идти походом на Красную Гору? - удивился я. - Нет. Это Красная Гора пойдёт походом на нас. Дагот Ур потери Инструментов и, возможно, гибели братьев так просто не оставит. Его твари хлынут во все лазейки, что не прикрывает Предел. Телепортируются во все места, куда попали пепельные статуэтки. Атакуют без разбора. И я хочу, чтобы жертв было как можно меньше, а в идеале, не было совсем. Тем временем, я проникну в его святая святых и...       Она замолчала. А я вновь думал о том, как полгода с небольшим изменили наивного человечка с лютней. Теперь она действительно Нереварин Воплощённый. Вот только... что за тоска в твоих глазах?       Да она по прошлому тоскует, понял я. Ей бы, как и раньше, с лютней по дорогам шататься, а она тащит на себе чужое предназначение. Почему чужое? А вот так, почуял я. Нереварин и Неревар - вовсе не одно и тоже, ребята. - Будет сделано, командир, - щёлкнул я каблуками...       И полетел.       К Хитрым Хлаалу. - А что нам за это... ах ты, Падомая Кровь, это же Грандмастер, какая уж тут цена. Придём.       К воинственным Редоран. - Мы столько раз сталкивались с этим злом, что встанем супротив него и с Нереварином и без. Придём.       К надменным Телванни. - Свинья ты, Эдди, но то, что тебя послала сама... меняет дело. К тому же это шанс изучить Шестой дом наглядно. Во имя Азуры и магии - придём.       К эшлендерам каждого из племён. - Предсказания сбываются, пусть и не так, как ожидалось, чужеземец. Придём.       К гарнизонам Имперского Легиона. - Аве Нереварин! Наконец-то мы принесём здесь какую-то пользу. Придём.       К наёмникам Гильдии Бойцов. - Кто сказал, что наёмники не ведают чести? Придём.       К гильдейским магам. - Наконец-то настоящее дело, а не пляски вокруг двемеров! Придём.       К ворам. А при чём тут воры? - А притом же, причём и дружба. К тому же Нереварину понадобятся соглядатаи и дозорные. Придём.       К священникам обеих конфессий. - За святое дело грех не взяться. Придём.       Ффух, кажется всех обежал. Теперь надо прилечь и спааа...** Неревар Индорил       Как ни старалась Юли, а избежать схватки с Вемином не получилось. - Может отдашь мне Разделитель, и дело с концом? - Только через мой труп, - зарычал вампир и напал. И стал трупом.       "Какая мерзость, - шипела Юли, исцеляя раны, смазывая ушибы и снимая эффекты проклятий. - Ведь Ворин не может не понимать"...       "Да остановиться не может, сил не хватает самого себя победить. У него, по сути, раздвоение личности. Не так как у нас - две души в одном теле. У него одна душа, которая распалась надвое, теперь она похожа на двухголового младенца - слышал, бывает такое. И если одна "голова", которая Ворин, ещё помнит, понимает и зовёт нас с тобой, как я понимаю, на помощь, то вторая - по сути часть Сердца Лоркхана. Дагот Ур выглядит сказочным злодеем, и он таков и есть: примитивный, бессмысленно-жестокий и абсолютно нелогичный. Сердце Лоркхана без его же мозга не могло создать сложную и интересную личность, подобную моему другу."       "Значит, Дагот Ур... всего лишь кукла? И если оборвать ниточки, связавшие его с Сердцем, то его можно спасти и сделать обратно Ворином?"       "Можно, но как бы не оказалось поздно. За столько лет он и физически мог в такую жуть превратиться... что никто уже не сможет вернуть ему его прежнего."       Надев "Призрачный Страж", Юли взяла молоток. Больше всего Разделитель походил на обычный молоток из жёлтого металла, украшенный алмазами. От него исходила злая, колючая и обиженная на весь свет сила. Да и клюв на конце напоминал о том, что это всё же оружие.       "У Кагренака похоже полностью отсутствовало чувство меры. Это оружие прекрасно до полной безвкусицы."       "Да, с чувством меры у Кагренака было очень плохо. Настолько, что он создал погибель для своего народа. Или всё же это было такое спасение? Не разберёшь... Акулахан, которого строит сейчас Дагот Ур, такое же свидетельство отсутствия меры. Он призван бороться с Нумидиумом - божественной игрушкой размером с гору, которая в конце времён может стать погибелью всего живого. Но вряд ли Ворин строит Акулахана именно для этого. Начнёт-то он с изгнания чужих, н'вахов... И он изгонит их не только с Вварденфелла, пойдёт на материк, уже не избавителем, а захватчиком."       Юли со вздохом убрала молот в рюкзак и покинула сию обитель скорби.       И снова - страшное алое небо из моих кошмаров, все оттенки красного и чёрного, словно других цветов в природе не осталось.       "Это место... оно тоже было в моём сне", - содрогнулась Юли.       "У меня такие видения со дня моей смерти. За исключением дней, когда я пытался помогать Нереваринам", - ответил я.       "И пропасть, заполненную лавой, тоже помню."       "Да. Прости..."       "За что?"       "Это из-за меня"...       "Было бы за что прощать. Это всего лишь стечение обстоятельств. Окажись на моём месте любой другой, и Император увидел бы во сне именно его. Провидческий дар - штука капризная..."       Нет, Юли, ты похоже не понимаешь. Если бы один кимер не проявил непростительную невнимательность к людям и разглядел их тайные слабости, ничего бы такого не случилось. Поэтому - прости меня, и простите меня все Нереварины, погибшие по моей вине. Все жители Вварденфелла. Весь Морровинд. Это мой недогляд опрокинул на вас лавину бедствий.       "Ну вот, опять ты свалился в депрессию. В конце концов, что было, то было, а мы живём здесь и сейчас. И именно здесь и сейчас мы должны попытаться что-то исправить."       "А ты как думаешь, стоит попытаться не убивать Одроса? Или плюнуть на это дело?" - перевёл я разговор.       "Уже не уверена, но попробую"...       Одросал от Веминала не отличался ничем. Такая же точно гномья крепость, воняющая окислами металла и тленом. По сути, это была часть огромной цитадели, впоследствии заваленной камнями и залитой лавой, разрушенной в битве Трибуналом. Таких обломков былого величия было не меньше пяти. Включая обитель самого Дагот Ура.       "Слушай, Неревар, - Юли казалась колючей и холодной. - Я не такая старая и мудрая, как некоторые, но кое что могу объяснить. Все - и Ворин, и Трибунал - хотели казаться лучше, чем они есть. Ворин хотел усилить свой несчастный и слабый дом, чтобы он перестал быть рыбой-прилипалой. Думак хотел спасти свой народ, который настроил против себя Предтеч. АльмСиВи - дать хоть немного счастья народу кимеров. И Только ты до поры был уверен в себе, даже самоуверен, правда Вивек расшатал твою самоуверенность, но тут-то он и перегнул палку, и ты тоже закомплексовал. И позволил ему окрутить тебя с Альмалексией, которая тоже, невольно, пошатнула тебя. И после этого ты покатился под откос. Отдал Инструменты из чувства протеста слабовольному Ворину. Надеясь на его верность... как будто он один у тебя остался тем, кому можно доверить собственное сердце... и это после того, как Думак погиб, а двемеры исчезли по вине этих инструментов! Так и получилось, что Лоркхан правил своим театром кукол, а ты, увернувшись от пальцев кукловода, стал управляем другими куклами. И в конце истории погиб от рук мстительного алхимика. Не Лоркхан ли вложил ему в голову рецепт яда?"       "И впоследствии мои друзья громоздили одни враки на другие, не задумываясь о том, что вся эта ложь однажды свалится им на головы. Вот вам и... божественный детектив. Тихо, Одрос идёт!"       Юли изо всех сил старалась не греметь доспехами, и ей почти удалось. Она уже вытащила кинжал по имени Разрубатель, одиноко торчавший из округлого подобия святилища. Но тут...       Одрос просто подошёл сзади, взял её за шею и принялся душить. Юли захрипела, забилась, но даже нынешней её силы не хватало, чтобы вырваться из его стального захвата. Он умудрился промять даже хитин, из которого была сделана маска Ординатора.       И я вновь взял её тело под свой контроль. Пырнул врага Разрубателем в предполагаемый пах, почти вывернув руку из сустава. Дальше на рефлексах отбросил кинжал, вырвался из ослабевших объятий Одроса, одновременно выхватил меч и наискось снёс вампиру голову и правое плечо. Даэдрик в больших дозах смертельно опасен и для вампира.       После этого Юли повторила ритуал исцеления, проведённый ею в Веминале. При этом вдобавок она надсадно кашляла, а после пыталась более-менее успешно расправить странный, гибкий как металл хитин. Потом ползала по всему залу на четвереньках: золотистая рукоять и прозрачное кристаллическое лезвие сливались с полом. И всё это время бранила себя за невнимательность.       А я привыкал к мысли, что всё, мосты сожжены, и хотим или не хотим мы этого, но наша история скоро закончится победой или поражением. Отступать некуда. Как говорят имперцы - финита ля комедия. Или так говорят бретоны? не важно... Юлиана Ллетри       Я снова стояла на продуваемой лютым ветром храмовой лестнице. Ветер раздувал мою одежду, лохматил волосы.       Но со стороны казалось, что так и задумано. Ибо на этот раз моей внешностью занялись вплотную. Отвергли Мантию Наставника, как слишком маговский атрибут. Поставили на высоченные каблуки, с которых я норовила свалиться. Вместо так называемой изящной одежды предложили надеть синий "богатый" комплект из тяжёлого атласа с золотым шитьём, а волосы перевили жемчугом и взбили в высокую причёску. В результате я стала казаться выше самой себя на целую голову и приобрела негнущуюся королевскую осанку, ибо тяжёлые украшения в волосах оттягивали голову назад, а тяжёлые серьги в ушах - вперёд, удерживая её в некоем странном равновесии.       Вдобавок, меня накрасили. Позолотили ногти, подрумянили щёки, подвели глаза... теперь я сама себе казалась драгоценной игрушкой, изящной и красивой, предназначенной для украшения камина в богатом доме.       Мне предстояло выступление. Очень ответственное. Я должна была толкнуть речь перед энным количеством народа. Очень ответственное выступление. И от этого меня изнутри колотило холодом, а руки предательски тряслись. Я, Нереварин... не боявшийся уже почти ничего... даже самого Дагот Ура почти не боявшийся... тряслась от страха перед этим выползом на сцену.       А сценой были храмовые ступени. И толстый скользкий атлас ни фига не спасал от ветра.       Я собрала волю в кулак. Опустила взгляд вниз. Гордо вскинула голову, вперив взор в неведомую даль... и... - Люди Морровинда! - нет, можно и иначе... - Воины Морровинда! Сегодня решающий день. Я, Нереварин Воплощённый, отправляюсь в свой главный, и может быть, последний поход к Красной Горе. А Вам предстоит защищать свои дома и своих близких. Свою страну. Ибо твари пепла, узнав о потере Инструментов Кагренака и не зная, где они находятся, атакуют остров. Они будут появляться везде. В пещерах, что проходят ниже Призрачного Предела. На руинах старых кимерских твердынь, таких как Когорун и Фаласмарион. В ваших домах и подвалах, куда вы неосторожно занесли некие пепельные статуэтки с красными глазами, светящимися в темноте. Вспомните о них и выкиньте, а лучше сожгите, пока не поздно, иначе беда придёт в ваш дом. Готовьте оружие, творите заклинания и боритесь с бедой сообща, неважно, к какой гильдии или дому принадлежит ваш сосед и какие отношения вас с ним связывали. Перед общей бедой все должны быть равны, иначе погибнете!       Я сделала паузу, чтобы отдышаться. Неплохая тут акустика, однако, Телванни постарались, и подвешенные телекинезом в воздухе зеркала отражали и усиливали мой голос. - Я не боюсь смерти и надеюсь на победу. - ох, лукавлю, боюсь смерти, ещё как боюсь, но надо же подать людям пример. - Ибо надежда в моих руках. - И я подняла со ступеньки Призрачный Страж и надела на руку.       Толпа ахнула. - Вы узнали Призрачный Страж, его отдал мне Вивек, дабы помочь мне в моей борьбе. А теперь - узрите!       Голос мой, взлетев почти до крика, раскатился над толпой. А я вновь наклонилась и взяла рукой в перчатке Разделитель. Подняла над головой. Под вторичное "ах" повесила его на пояс, вновь поклонилась собравшимся внизу и вознесла над головой Разрубатель. Призма лезвия поймала луч солнца, и как говорили потом, сверкнула ослепительной радугой, вызвав новые возгласы. - Вот она, наша надежда. Проклятые Инструменты, которым, так или иначе, суждено спасти Морровинд от чумы, что находит себе всё новых и новых жертв; от безумия и кошмаров, проникающих в ваши сны с Красной Горы. Мы вернём немёртвому творцу его Сердце, а себе подарим несколько лет покоя, за которые ваша страна должна будет стать сильнее... Ибо с исчезновением одной беды ваши прочие несчастья не уйдут, и вы должны быть готовы отразить их и выстоять. Помните, только сильный и свободный Морровинд способен выстоять в бурях грядущего! И если я переживу свою битву, я сделаю со своей стороны всё, чтобы вы выстояли. Будьте сильными, и да не покинет вас мужество. Хай! - Хай!!! - взревела толпа. Неужели моя речь, сырая, неотработанная, произвела нужное впечатление? Неужели... у меня... получилось? - Не думал, что скажу это чужеземке, но ты покорила меня. Ты действительно Нереварин.       Вивек. Оказывается, он всё это время стоял у самой двери Храма, и теперь спустился на несколько ступеней, чтобы поздравить.       Делаю первые шаги вниз. Колени дрожат - только бы не упасть. В воздух взлетают огненные шары и пульсары - это маги Гильдии и Телванни приветствуют меня.       Ещё ниже. Холодные статуи - Ординаторы и Вечные Стражи - слаженно выкрикивают приветствие. Я вижу, как священники - не разберёшь, кто из них принадлежит Храму, а кто - Девяти, вдруг озаряют площадь ослепительным сиянием - обычно им тёмные пещеры освещают.       Ещё ниже. "Аве Нереварин!" - это легионеры салютуют мне мечами, а где-то в глубине толпы, незаметно для всех, кроме меня, взлетают катаны - Клинки тоже здесь, как обычно слитые с толпой, но они рядом и в нужный час не подведут.       Ещё ниже. "Ура!!!" - это Гильдия Бойцов, лучшие её представители, во главе с Перциусом Мерциусом и Хрунди. Немного погодя этот крик подхватывают Редоранцы.       Я уже в толпе, иду по человеческому коридору. Хлаалу осыпают меня цветами. Внезапно оказываюсь в пушистых объятиях Хабаси, и плотина прорывается - мои друзья хватают меня по очереди, сжимают, тискают, и от этого я себя чувствую помятым, но счастливым цветком.       Теперь я иду по мосту, соединяющему город и Храм Бога-Поэта. Вдоль перил выстроились эшлендеры всех племён вперемешку, забывшие о вражде. Перейти мост им не позволили убеждения, но зеркала Телванни донесли мой голос и до них. Я вижу в глазах у Нибани Месы слёзы. Я сама готова зареветь, но нельзя, хотя глаза предательски щиплет.       Вот и всё. Пройти насквозь город, в сопровождении эскорта размером чуть ли не с сам Вивек, на пороге гостиницы поклониться людям. Им теперь с новой вестью идти к своим, готовить их к обороне, а Вечным Стражам и Редоранцам, как самым опытным - усиливать заслоны вокруг Красной Горы.       Захожу в свою комнату. Как холодно. Что так холодно? Меня бьёт непрекращающаяся крупная дрожь, от которой зуб на зуб не попадает.       "Юли. Ты молодец. Ты сделала это. Сама. А теперь закрой глаза. Я помогу тебе.".       Я закрыла глаза. Последнее, что я слышала - стук упавших на пол туфелек. Потом я заснула. Прямо в праздничных одеяниях, с макияжем на лице, с Орудиями Кагренака на поясе и Стражем на руке.       Я оказываюсь в объятиях Неревара, таких сильных, что кажется, сейчас не хватит воздуха. Но нет, я жива, я дышу, даже проклятый холод отпустил. Потому что руки Неревара теплы, это тепло проникает в меня, в моё замёрзшее сердце прямо через холодный атлас, через кожу, через рёбра... - Ну как, легче тебе? - Да... - А если бы ты призналась мне ещё там, на лестнице, что тебе так страшно, я бы помог сразу. Но ты всё равно молодец. Выдержала. И сплотила их, по крайней мере до твоей победы... они будут едины.       Я знаю, о чём он умолчал. Но не решаюсь повторить это слово - "смерть". Мы победим. И точка.       Внезапно я ощущаю, что меня целуют. И отвечаю на этот поцелуй, осознавая, что всё это происходит неожиданно не только для меня, но и для него. Под ладонью, упёршейся ему в грудь, бешено стучит сердце, а вторую мою ладонь осторожно освобождают от Призрачного Стража. Потом так же бережно снимают пояс с подвешенным на него оружием. Приходит отстранённая мысль, что на самом-то деле всё на месте, и тут же исчезает. - Кажется, я потерял над собой контроль, - шепчет он, а его руки уже не просто теплы, а горячи. - Но ведь ты не против? - Нет. Ведь я... - Да. И я тоже. Если эта ночь последняя, то пусть эта ночь будет самой лучшей! - Пусть... будет...       Мы окончательно утратили контроль над нашими руками, телами, душами, и это прекрасно. Пусть это может быть последней ночью, и пусть наяву я по прежнему одинока - здесь, в моём сне - мы едины.       Да, завтра нам предстояла единственная попытка исправить ошибку нынешних богов и вчерашних героев, и эта попытка может стоить мне жизни, если Ворин уже перестал быть Ворином и окончательно превратился в Дагот Ура.        Но когда острое, как меч, наслаждение пронзило меня насквозь, я окончательно перестала думать о завтрашнем дне.