Наперегонки с ветром

Клер являлась редким гостем в центре города, а на задворках главных улиц ее нога так и не ступала вовсе. Вполне естественно, что свернув с людной улицы, она тут же заблудилась. Лайтнинг умела ориентироваться, но только не в городском пространстве, в лесу однообразных бетонных коробок. Девушка никогда бы и не подумала о том, что в паре сотен метров от центра города с его огнями круглосуточных магазинов, бутиков, дорогих ресторанов и гостиниц, огромных торговых центров, с музыкальным фонтаном на площади перед театром и с непрекращающимся потоком жителей есть район, очень похожий на окраины, которые притягивали гонщиков и всякую шпану. Лишь одним отличался неизвестный Клер район от окраин, изъезженных вдоль и поперек: за все время она не встретила ни одной живой души. Лайтнинг плутала по лабиринту заброшенных промышленных построек и складов, шла вдоль старого бетонного забора, миновала давно не используемый железнодорожный разъезд и оказалась в тупике. Девушка свернула в арку и ее взору предстал двор прямоугольной формы, окруженный сплошным, некогда жилым домом. О том, что дом пустовал, свидетельствовали разбитые окна и длинные трещины на стенах. Лайтнинг привиделось, будто на нее смотрит пара желтых глаз из окна и еще одна, и еще… У девушки закружилась голова. Клер поняла, что все это время она крутилась на месте. Всему виной расшатанные нервы. Феррон решила купить успокоительное, как только выберется из этого лабиринта. Оно ей необходимо. Она подпрыгнула на месте, едва не закричав, когда рядом с ней черная кошка приземлилась на все лапы и зашипела. Девушка убежала прочь. Все больше Лайтнинг походила на заблудившегося ребенка. Слезы наворачивались на глазах. Она готова была просить прощения у всего мира, обещать сделать все, что попросят и все, что должна, лишь бы ей указали путь. Клер пробежала под очередной аркой и уткнулась в похожий тупик. Только здесь присутствовали следы жизнедеятельности человека. Стояли припаркованные мотоциклы. У мусорных баков, заполненных до отказа, терлись упитанные кошки. Под крыльцом горел тусклый фонарь. Лайтнинг не сомневалась. Она быстро миновала несколько ступеней и готовилась нажать на кнопку звонка, как железная дверь со скрипом открылась. На пороге появился парень невысокого роста, одетый в черный кожаный комбинезон. Цвет одежды резко контрастировал с цветом волос. Светло-серые пряди ровным рядом почти доставали до плеч, а несколько ложились на лицо. Этот парень был похож на Сефирота: его можно назвать миниатюрной, более молодой копией короля трассы. Его глаза смотрели особенно озорливо. На лице застыла хитрая улыбка. Клер замерла. Ошибки быть не могло. Она сразу узнала эти зеленоватые глаза с продолговатыми зрачками, похожими на кошачьи. Тогда мотоциклетный шлем скрывал лицо незнакомца, но глаза горели ядовитым пламенем в ночи. Они-то и запечатлелись клеймом в памяти Лайтнинг. Никто ей не поверил. Этот парень стоял перед ней, и она не знала, что делать. Бежать? Вряд ли она сможет отыскать обратную дорогу. Сделать то, что собиралась, притворившись будто ничего не произошло? Но мотоциклист уже узнал ее. Скрутить ему руки и доставить в отделение полиции? Клер знала: единственный путь доказать свою невиновность — привести истинного виновника аварии. Но опять все сводилось к незнанию обратной дороги. Да и мало шансов у хрупкой девушки одолеть этого парня. Но и мотоциклист не спешил что-либо предпринимать. Он весьма удивился неожиданной встрече. Лайтнинг помнила к чему привели ее вспыльчивость и попытка что-то изменить в прошлый раз, в разговоре с парнем, имени которого она не удосужилась спросить, но которого успела прозвать «мажором». Сейчас она выбрала путь отступления. Он казался наиболее правильным. Клер теперь знала место, где можно отыскать призрака. Сюда она приведет полицию, но не гонщиков. Пусть «семья» и бросила ее, но Клауд с Заком, лучшие друзья, непременно захотят отомстить. А она не хотела втягивать их в разборки. Феррон предпочитала все решать сама, без чьей-либо помощи. Лайтнинг собиралась тихо, мирно удалиться, задав лишь один из самых глупых, кажущийся смешным, но самый необходимый в данный момент вопрос: как отсюда выбраться. Вдруг кто-то схватил ее сзади и зажал рот ладонью с тряпкой. Клер закричала, но услышала только собственное мычание. Она начала брыкаться в руках незнакомца. Она корила себя за то, что позволила вот так застать себя врасплох. Она становится такой рассеянной, когда ее что-то крайне беспокоит. Лайтнинг требовала от себя собранности. Ей не впервой участвовать в драке. Очевидно, ее держал мужчина и достаточно рослый. Когда девушка попыталась ударить противника ногой, он поднял ее в воздух, словно котенка, и хорошенько встряхнул. У Феррон голова пошла кругом. Силы ее быстро покидали, она постепенно проваливалась в сон. Вернув девушку на твердую поверхность, мужчина скрутил ей руки за спиной. От боли в выворачиваемых суставах Клер зашипела. Она была готова бороться, но не смогла. Рассудок затуманился, перед глазами все плыло. Девушка обмякла в руках незнакомца, а после повалилась на крыльцо. Одинокая слеза расчертила дорожку на щеке. На большее сил не хватило. Лайтнинг хотела разрыдаться, но не могла. Ничего не могла. Она беспомощна. — Эй, Кададж, так и будешь стоять истуканом? — тягучий, меланхоличный голос, легкая насмешка — последнее, что услышала Клер прежде, чем лишиться чувств. *** Клауд сидел у барной стойки, болтая ногами и тупым взглядом уставившись в стакан с соком. А ведь Зак предлагал напиться! Единственная верная идея, прозвучавшая за весь вечер, но Страйф должен быть трезв, как стеклышко. Все чаще он приходил в «Седьмое небо» просто ради общества симпатичной хозяйки, обслуживающей посетителей. — Я слышала, вы собираетесь на Гоночные войны? — спросила черноволосая девушка-бармен, когда другие посетители отошли подальше. Клауд покачал головой. — Вряд ли. Невозможно собрать хорошую команду. А ехать от балды и позориться совсем уж неохота. Все-таки ребята приезжают за победой, и они — мастера своего дела. — А ты? — хозяйка чуть повела бровью. Она давно знала Клауда и считала его хорошим парнем, — думаю, команда лишается первоклассного гонщика, — она легонько подтолкнула Страйфа в плечо. Мотоциклист засмущался. — Я? — он поднял голову, его округленные глаза скрылись за прядями волос, упавшими на лицо, но вот румянец на щеках виднелся отчетливо, — четыре колеса для меня смерть. Я свой байк ни на что не променяю. К тому же, мне кажется, будут гонки и среди мотоциклистов. — Что ж, удачи! Девушка помахала ему рукой на прощание и ушла обслуживать клиентов, которых прибавилось с окончанием рабочего дня. Страйф же в приподнятом настроении отправился в гараж. *** Через пару кварталов начинались склады и промзона. К достаточно большому двухэтажному гаражу, бывшему когда-то складом, вела разбитая асфальтированная дорога. Человек считался счастливчиком, если ему удавалось миновать ее ни разу не споткнувшись. Чаша удачи Клауда должна быть переполнена, потому что он, сколько бы раз ни проходил здесь, никогда не спотыкался, даже когда бывал пьян. Для Страйфа эта дорога стала родной. А гараж он считал своим домом. Тяжелая дверь гулко заскрипела, впуская запоздалого гонщика. Наверху все уже давно собрались, но бездельничали. Клауд думал, что пропустил важную часть разговора. А его встретили безразличные уставшие лица. Страйф приходил в гараж в приподнятом настроении или с полной уверенностью в том, что его настроение улучшиться, лишь стоит открыть дверь. Он помнил дни, когда проблемы сваливались на голову одна за другой, но в компании гонщиков он мог отвлечься: его встречал смех и музыка, гремевшая на весь район. Все чаще, возвращаясь в место, ставшее домом, Клауд замечал враждебность в выражении лиц товарищей, равнодушие к общему делу. Только Генезис Рапсодос, по обычаю сидевший, закинув ноги на стол и покачиваясь на стуле, живо отреагировал на появление байкера: — О, чудное мгновенье, где тебя, твою мать, черти носили все это время? Клауд пропустил замечание мимо ушей: дифирамбы Рапсодоса его никогда не задевали, а со временем он научился их не слушать. Страйф облокотился о спинку стула, сидеть ему не хотелось, задница и без того ныла от бесконечного нахождения на твердой поверхности сначала в университете, потом в баре. Лайтнинг, конечно же, отсутствовала. Каждый раз, входя в комнату, Клауд надеялся увидеть улыбающуюся Клер. Он помнил эту заразительную, искреннюю улыбку на ее лице в день перед гонкой, ставшей роковой. Феррон на старте спорила с Заком о том, кто из них первым достигнет финиша. Аварии на трассе случались часто. Лайтнинг еще легко отделалась после лобового столкновения с фонарным столбом, при таких обстоятельствах не каждый водитель выживал. Тогда внутри Клер что-то сломалось. У нее наступил разлад с собой. Она бросила, отреклась от всего, что когда-то занимало ее. Страйф припоминал ее побег и итог любого разговора и все больше убеждался в том, что Лайтнинг окончательно покинула их команду. Друзья не должны быть бывшими. Клауд это прекрасно понимал. Он не слушал, о чем говорили гонщики, он отчитывал себя то, что, откровенно говоря, наплевал на подругу. Она не искала встречи с ним, ну и пусть! Он не имеет права оставить ее одну. Не найдется другого человека, готового по пятам следовать за оторвой Феррон. «Настоящий друг в беде не бросит», — истина, которую втирают детям с малых лет. Страйф в любой момент готовился все бросить и начать искать Лайтнинг. Он это сделал бы не потому, что понимал значение слова «друг» и осознавал свою ответственность, а потому, что чувствовал, так должно быть. Что делать, если он найдет ее? Клер всегда отказывалась от помощи. Куда они пойдут вместе? В гараж? Лайтнинг начнет упираться руками и ногами. Страйф решил хорошенько все взвесить, прежде чем бросаться, сломя голову, в ночь… — У нас одна проблема, требующая скорого решения, — без особого энтузиазма говорил Сефирот, не переставая ковырять ножом под ногтями, — нужны гонщики, хорошие гонщики. Нас слишком мало, чтоб участвовать в гоночных войнах. Если мы не заявим о себе сейчас, нашим скромным посиделкам и съездам на стоянке придет конец. Среброволосый король поочередно обвел взглядом каждого, надеясь встретить хоть одно воодушевленное лицо, готовое поддержать его или предложить хоть самую жалкую мыслишку. — Я нашел замену Феррон, — спокойным тоном сказал Генезис, будто его слова слишком заурядны. Зак подорвался на месте. Клауд отшвырнул стул в сторону. Ситуация накалялась и грозила перерасти в серьезную потасовку. — Что? — в один голос заорали они, медленно надвигаясь на Рапсодоса. Дрифтер надменно улыбался. Он не переживал за собственную персону. Генезис предполагал подобную реакцию на свое заявление и знал, что Сефирот не допустит драки в гараже. Заботой Рапсодоса было лишь сообщить новость, а остальную грязную работу по разъяснению и привидению к согласию он оставлял главарю банды. Если Сефирот лучший, пусть сам разбирается со всем дерьмом, скопившемся и их банде. — Лайтнинг пренебрегает нами. Внизу стоит ее машина, восстановленная после аварии. Тест показал, что тачка готова к любой гонке, — Сефирот не любил разглагольствовать, в отличие от рыжеволосого коллеги, — вполне естественно, что на место одного гонщика приходит другой. Ни Фейр, ни Страйф не верили собственным ушам. Происходило нечто ужасное, и они не могли ничего изменить. Если бы один из них знал об этом «заговоре», то итог был бы иной. Но теперь им оставалось лишь возражать. — Вы ее просто изгоняете! — Закричал Зак, ударив ладонями по столу. Клауд молчал. В голове начала складываться мозаика. Он, наконец, стал понимать, что происходило все это время в гараже. Откуда взялись скрытая вражда и явное равнодушие. Кого-то решили списать со счетов. Страйф покинул комнату. Пусть этим человеком станет он, но впредь ему не придется слышать поистине гадких слов. — А что мне еще остается, — Сефирот развел руками. Он оставался холоден ко всему. На лице его не выражалось никаких эмоций. Из всей банды он — единственный мог казаться безучастным и совершенно чужим. Кто-то другой рассчитывал на это. *** Уже с несколько дней хозяйничала весна. Яркое, теплое солнце посылало свои лучи на серый город. На улицах звонко трещала капель. По дорогам весело бежали первые ручьи. А с наступлением вечера заметно холодало. Асфальт покрывался ледяной коркой, из-за чего дороги становились опасны. Но это ничуть не претило устаивать гонки. Гонщики стекались на старую стоянку за городом. В завесе из дыма и пара мистически блестели огни десятков фар, и двигались черные силуэты. Сегодня здесь особенно людно. Любители адреналина приезжали со всех концов города, из пригорода и близлежащих поселков. Гонка обещала быть, как никогда, захватывающей. Новичков в этот раз на трассу не пускали. У стартовой линии выстраивались только опытные гонщики. Серая хонда стояла во втором ряду. Зак сидел за рулем и наблюдал, как в открытое окно улетучивались выдыхаемые им клубы пара. Он не чувствовал холода, пусть на улице стояла минусовая температура. Возбуждение от предстоящей гонки разгоняло горячую кровь по телу лучше, чем подогрев в машине или горячительные напитки. Он ждал ее. Лайтнинг никогда не опаздывала. Она — единственный человек в их команде, отличавшийся пунктуальностью. Довольная улыбка легла на лицо Фейра, когда рядом с ним остановилась тачка, белизна которой, несмотря на грязь слякоть на дорогах, резала глаза. Зак узнавал эту машину из множества, по синим молниям на бортах, по характерному реву мотора, по свету фар и светодиодной подсветке. Эту тачку гонщики собирали собственноручно в гараже на протяжении нескольких месяцев, затем тестировали. Хозяйке этой «сборной солянки» в тайне завидовали даже короли трассы. Тонированное стекло опустилось, и из окна показалась голова Клер. — Ну и кто будет первым на этот раз? — задорно выкрикнула она. Зак хмыкнул, протягивая девушке раскрытую ладонь. — Сегодня я тебя сделаю! Можешь не сомневаться. — Не льсти себе! Лайтнинг крепко схватила его за руку. Они сцепились друг с другом, высунулись из кабин, едва не столкнувшись носами. — Эй, Клауд, разбей! — окрикнул друга Зак, демонстрируя сцепленные ладони. Только Клауду не передавалось общее настроение. Он стоял в стороне, прислонившись к мотоциклу. Время от времени Страйф сладко зевал. Он сжимал термокружку с горячим кофе и по уши кутался в высокий ворот своей куртки. — Опять?! — проворчал он, увидев спорящих Зака и Клер. Это их бесконечное соревнование продолжалось раз за разом. Каждый из них имел равное число побед и проигрышей друг другу. Наконец, в громкоговоритель объявили о начале гонки. Водители занимали свои места. Ставки были сделаны. Заводились моторы. Девушка на линии старта взмахнула флагами, и под общий рев зрителей, гонщиков и машин гонка началась. Тачки одновременно сорвались с места и вскоре скрылись за поворотом. Дорога расширилась, и водители из задних рядов пошли на обгон. Многие гонщики, ехавшие в числе первых, не выдерживали конкуренцию и отставали. Оледеневшая дорога преподносила собственные сюрпризы, особенно на поворотах. Так несколько машин выбыли из строя на первых участках пути. Зак и Клер возглавляли заезд. Оба с легкостью маневрировали на скользкой дороге и позволяли себе «потолкать» друг друга, пока троица ветеранов плелась позади, и, стало быть, основные соперники не представляли опасности. На одном из резких поворотов машина Зака перестала слушаться руля. Ее повело в сторону на голом льду. Фейр вынужден был остановиться. Он не сильно отстал, но Лайтнинг уже скрылась за поворотом. Переулок с односторонним движением — самый узкий участок трассы, встретил Клер полным отсутствием освещения. Лайтнинг сбавила скорость, маневрируя между мусорными баками и углами домов. Она полностью сосредоточилась на дороге. На выезде из переулка ее вдруг ослепила яркая вспышка. Практически прижавшись к машине, рядом ехал мотоцикл. Водитель повернул голову, вглядываясь в темные стекла тачки. Шлем скрывал его голову. Но через защитное стекло опасно поблескивали хитрые глаза с кошачьими зрачками. — Люди так глупы, когда они бывают чрезмерно настойчивы, — просипел мотоциклист. Клер перестала понимать, что происходит вокруг. Ей хотелось, чтобы все оказалось сном. Мотоциклист обогнал машину и остановился поперек дороги. Девушка успела среагировать. Она выкрутила руль. Машина резко развернулась и объехала мотоцикл. Но ее занесло на скользкой дороге. Механизм будто восстал против своего хозяина. И тут фары осветили силуэт девочки. Она стояла, опустив голову. Ребенок не реагировал на посторонние звуки и несущуюся на него машину. В глазах Клер застыл ужас. Она онемела. Руки сжали руль до посинения пальцев. У нее оставался один выход, но она не хотела этого видеть. Девушка надавила на газ до упора и повернула руль. Машина несколько секунд неустойчиво газовала на месте: колеса проскальзывали, а затем рванула вперед. Сначала глухой удар — тачка не смогла миновать столкновения. Девочку задело сбоку. Она упала. Клер открыла глаза, полные слез и отчаяния. Перед ней возник фонарный столб… Зак гонку не выиграл, но прибыл в числе первых. Он уже кусал себе локти из-за проигрыша. Лайтнинг его опередила. Однако к своему удивлению Фейр не обнаружил на финише машину Феррон да ее саму тоже. На трассе уже никого не было. За гонщиками ехали механики и мотоциклисты, которые следили, чтобы не было сильно отставших. Клер никто не видел. — Копы! — из-за угла дома выскочил напуганный парнишка. Его поддержала взрывная сирена. Гонщики попрыгали в машины и бросились наутек. Зак свернул в ближайший двор, припарковал свою хонду и пешком отправился вслед за сиренами. Все ему казалось неправильным. В голове один вопрос рождался за другим. Кто вызвал полицию? Что произошло? Куда девалась Лайтнинг? Получить ответы он мог лишь на месте. Фейра охватывала паника. Полчаса назад он весело спорил с Клер. Теперь его трясло при одном упоминании о ней. Он боялся самого худшего: навсегда потерять друга. В тихом переулке ночного города царил настоящий хаос: мигалки, крики, возня. Зак протиснулся через толпу. Он увидел девочку, корчащуюся на асфальте от боли и столпившихся вокруг нее врачей. Одна карета скорой помощи поспешно развернулась и умчалась прочь. Далее Фейр увидел то, чего боялся более всего. От фонаря эвакуатор оттаскивал искореженную машину, белую с синими молниями. Весь капот ее был смят. Лобовое стекло вдребезги разбито. На руле виднелись кровавые потеки. Сновавшие полицейские и следователи не волновали Зака так, как и зеваки, что-то кричавшие ему. Фейр упал на колени, закрыв лицо руками. Он отказывался верить в произошедшее. Лайтнинг видела это все, словно наблюдала с небес. Она знала, что ее в этот момент везут в больницу и не считала странным то, что она наблюдает картину на месте аварии. Так и должно быть. Разве? Она не умерла тогда. А сейчас? Клер попыталась открыть глаза. Не получилось. Неужто это значит, что она вернулась в тот день и погибла? Неожиданно Лайтнинг с ног до головы захватила холодная волна. И Клер проснулась.