Наперегонки с ветром

Быстро ударили холода. Дороги покрылись тонкой ледяной коркой; землю припорошил первый снег. Небо посерело. По обезлюдевшим улицам гулял с протяжным свистом ледяной ветер. Городская панорама, и в остальное время не блещущая красками, стала совсем угрюмой и скучной. Уныние, принесённое поздней осенью, разогнало обывателей по домам. Изредка по улицам проплывали мрачные лица. Гнетущий покой городских улиц нарушали шумные уборочные машины, рассыпавшие реагенты. После их рейдов на дорогах оставались отвратительные грязные лужи. Вот от дерева оторвался последний жухлый лист. Неуклюже кружа, он тяжело опустился на асфальт и тут же был яростно вдавлен в грязь заляпанным ботинком на толстой подошве. Окраины, некогда оживлённые, оказались покинуты людьми до лучших времён года. Но всё-таки жизнь здесь замерла неокончательно. Пустовавшие окраины привлекали тех, кто искал уединения и желал скрыться от глаз любопытных. Так одна из временно заброшенных парковок оживала пару раз в неделю под колёсами дрифтующей машины. Лайтнинг сидела на капоте, по самые уши натянув ворот куртки. В коченевших руках девушка сжимала телефон с включенным секундомером, палец застыл над кнопкой «стоп». Опытными глазами уличного гонщика она пристально следила за черной машиной, нарезавшей круги по стоянке, прицокивая языком всякий раз, когда водитель совершал неверные действия. Кроме этих встреч, они не пересекались. Клер успешно избегала всех своих знакомых, от полицейских до Зака и Клауда, выжидая, пока интерес к её персоне поостынет. Так девушка оградила себя от неудобных и нежелательных вопросов, каковые найдутся у каждого, кто её знает. Менее всего Лайт хотела видеть друзей-гонщиков. Если для полицейских и бандитов у неё всегда был готовый ответ, то друзьям она врать не хотела. Хотя и враньём то это было бы сложно назвать, потому что девушка пребывала в пространном состоянии. Пусть Клер и определилась с дальнейшим путём, но она не могла сказать, что именно этого она хотела на самом деле. Лайтнинг с недавних пор стала жить затворницей. Она избегала знакомых, но и новых не заводила. Вернуться в свой старый мир, мир гонок, она пока не имела достаточно сил и уверенности в себе. Окунуться с головой в новый для неё мир Лайт не могла: попросту не знала, куда ей податься. Слишком крепко она связала свою жизнь с гонками, другие двери она видела перед собой закрытыми. Единственной нитью, связывавшей девушку с действительностью, стал Ноктис, на которого она не хотела полагаться, считая его тем еще засранцем. Однако благодаря ему, Клер хоть куда-то двигалась, постоянно думая о том, куда приведет этот путь. Клер смотрела на сосредоточенное лицо парня за рулём и думала, что поддалась на его уловки. Была ли её инициатива искренней? Или же девушкой двигало желание не оказаться в глазах нового знакомого неудачницей, от которой все отвернулись. Ноктис почти добился своего. Его заметил «король». Он получил «официальное» приглашение в ряды гонщиков. Осталась самая малость — победить среди новичков. А Лайт? Чего добилась она? Девушка хотела покончить с гонками раз и навсегда. И вот она уже примеряет на себя роль наставника и готовится вновь гонять по трассе. Нет, Лайт не мнила себя мудрым наставником. Ей не хватало хладнокровия. Всякий раз, как «ауди» на повороте с визгом заносило, девушка невольно вздрагивала. Глаза невольно расширялись, когда машина летела на полном ходу боком к ограждению, но столкновения не происходило. Только дикая удача спасала водителя. Для Клер это оказывалось еще большим испытанием, чем для Ноктиса. Девушка задумывалась, откуда растут ноги у этой сентиментальности. Прежде Клер не имела привычки принимать все близко к сердцу. Она всегда знала, что аварии на гонках неизбежны, как и конфликты. Но она никогда не соотносила это с теми, кто ей дорог. Её саму и их компанию окружал ореол неуязвимости, рассеявшийся после страшной аварии. Теперь девушка по-настоящему боялась, что нечто подобное может произойти с любым из её друзей. Она смотрела на парня за рулем, которому пророчили занять её место. Клер не испытывала зависти или ненависти. В ней проснулось сожаление и страх, оттого что он может стать новой жертвой собственной наивности и непонимания. Она видела этот нездоровый блеск в его глазах, её — горели так же когда-то. Как-то Лайт сказала Ноктису, что если он хочет чего-то добиться, то одного желая не достаточно. Отсутствие весомого багажа опыта сказывалось на вождении. Клер не могла привести с собой на гонки неподготовленного человека. Поначалу она надеялась, что он не справится и быстро сдастся — откажется от безумной затеи. Его отказ снял бы с девушки груз ответственности, который она взвалила на свои плечи. Однако упорства и старания Каэлуму было не занимать, и Клер осознала, что не готова с ним распрощаться просто так. Пусть она и скрывала, но прониклась к парню уважением и была ему благодарна за то, что вытащил её из пропасти. Однако в тоже время девушка понимала, что оказывает Ноктису медвежью услугу, сватая его с гонщиками. Погруженная в раздумья, Клер не заметила, что машина остановилась, а водитель вышел из кабины. Цифры на секундомере продолжали свой бег. Девушка вздрогнула, вскинула напряженный взгляд на человека, бессовестно вторгшегося в личное пространство, когда мужская ладонь тяжело опустилась на её окоченевшие пальцы, сжимавшие телефон. Секундомер был остановлен. — Что скажешь? — Ноктис ожидал вердикта. — Нужно быстрее, — холодно ответила девушка, даже не взглянув на секундомер. Парень недовольно фыркнул: — Сколько еще? — ему уже осточертело сжигать топливо и портить шины на этой обледеневшей стоянке. Лайтнинг оставила вопрос Каэлума без ответа, скатилась с капота и исчезла в кабине своей машины, молча обозначая конец сегодняшней «тренировки». Клер понимала, что они используют далеко не самые действенные методы. Опыт зарабатывается, когда рядом есть соперник. В одиночку проиграть условия соревнования и предугадать поведение соперников практически невозможно, или нужно быть гением. Сама же Лайтнинг до невозможного оттягивала момент, когда она сама испытает Каэлума. *** Регис возвращался из очередной затянувшейся командировки, потому Ноктис сбежал из университета, чтобы как следует отоспаться, и к моменту, когда приедет отец, благополучно удрать из дому и не возвращаться пару дней, а там, гляди, отца вновь куда-нибудь позовут неотложные дела. Ноктис зло ухмыльнулся своему расчету и толкнул плечом тяжелую входную дверь. На входе он едва не столкнулся с Гладиолусом, который выскочил на улицу, на ходу запахнув куртку. Краем глаза Каэлум заметил под курткой рабочий комбинезон, заляпанный масляными пятнами. Приятели обменялись приветственными кивками. Вдруг Гладиолус замер, что-то сообразив, и резко обернулся, удивленно глядя на исчезающую в дверях спину Ноктиса: — Ты чего не на занятиях? — по-наставнически строго спросил он. — Ушёл отсыпаться, — честно признался Ноктис и попытался захлопнуть за собой дверь. — Вот и правильно, встретишь отца, — поддержал его Гладиолус, в глубине души надеясь, что он не прогадал с намерениями Каэлума-младшего. Ноктис нервно дернул губой, отпихнул ногой дверь и полностью развернулся лицом к другу: — Нет, я пришел хорошенько выспаться, чтобы потом день-другой не появляться дома. Позвони, когда старик будет из города выезжать, он тебя непременно предупредит. — Зря ты так, — качал головой Амицития, — пусть он этого и не показывает, но старик беспокоится о тебе. — Гладио, поверь мне, если мы с отцом будем знать, что друг с другом всё в порядке и при этом не пересекаться, так будет только лучше, — уверенно заключил Ноктис. Каэлум вновь развернулся, чтобы исчезнуть в дверях, но тут вспомнил про странную одежду Гладиолуса: — А ты-то куда собрался? — бросил он через плечо. — В гараж, — Гладио замолк на мгновение, но потом понял, что скрывать от Ноктиса бессмысленно, — сегодня гонки и тебе лучше остаться дома. Гладиолус знал о нездоровом интересе друга к данному мероприятию. Он мог того и силой удержать, но понадеялся на то, что Ноктис в конце концов одумается и примет верное решение — останется дома и встретит отца. Каэлум скрипнул зубами, закрывая за собой дверь. Рука уже тянулась за телефоном в карман. Новость о сегодняшних гонках вызвала волну негодования внутри Ноктиса. С одной стороны, оживила его, Каэлум подумал, что, возможно, день прожит не зря. С другой стороны, внутри парня росло возмущение тем, что про гонки он узнал не от Лайтнинг. А ведь от неё он больше всего ждал своеобразного приглашения. Найдя номер девушки, Ноктис не решился нажать кнопку вызова. Он мог и не сообщать Клер о гонках: наверняка, сама всё знает и держит его в неведении. Их последняя встреча закончилась внезапно и безрезультатно. Каэлум думал, что Феррон задрала для него слишком высокую планку — «королевскую». В противостоянии уничижительных взглядов Ноктис любому мог дать фору, но в том, что касалось гонок, девушка была не на одну голову выше него, чего и не скрывала. Правда, чем дальше Лайт тянула с их «тренировками», тем больше парень терял терпение и веру в талант Феррон. Он уверился, что, иначе как открыто бросить вызов, у него не получится увидеть мастерство девчонки. Вот он шанс! Самолюбие участливо подначивало Ноктиса потребовать у девушки участия в сегодняшних гонках. Однако было нечто, не позволявшее Ноктису нажать на кнопку вызова и настойчиво объявить об участии в сегодняшних гонках. Каэлум понимал, что самоуправство в отношении девушки грозит последствиями, а терять эту путеводную нить в мир гонок он не хотел. Но не только корысть двигала парнем. Уважение к девушке? Интерес к её личности? Прежде Каэлум не задумываясь делал то, что ударяло в голову, — рубил с плеча. О последствиях он не беспокоился, большее, что ему грозило — серьезный разговор или ссора. Даже с друзьями он позволял себе чрезмерные вольности. Осознание поступка приходило всегда после, когда уже было поздно что-либо предпринимать. А сейчас внутренний тормоз сработал прежде, чем Ноктис уступил своим собственническим замашкам. Он сам удивился. Ну не чудеса ли?! *** Клер лежала на кровати, наслаждаясь тем редким мгновением, когда она одна в комнате общежития. Внезапно где-то в дебрях стола затрещал телефон. Девушка не хотела брать трубку, но назойливая трель не прекращалась, и Лайт пришлось оторвать голову от подушки. Лайтнинг скривилась, увидев номер звонившего. Не торопясь отвечать, она про себя отметила: когда для достижения результата требуется время, Каэлум нетерпелив, однако в подобные этому мгновения (а Ноктису непременно что-то позарез понадобилось, иначе бы мелодия затихла полминуты назад) в нем просыпается редкостная настойчивость и усидчивость. Клер, наконец, ответила. Она и не пыталась скрыть нотки раздражения в голосе: — И что тебе нужно средь бела дня? — она даже не поздоровалась. Возникла неожиданная пауза. Ноктис будто бы не спешил отвечать. Вернее, поймал себя на полуслове, когда хотел ответить на грубый тон девушки, и промолчал. — Здравствуй, Клер, — спокойно сказал он. — Я узнал, что сегодня вечером будут гонки, и я хотел бы, чтобы мы участвовали. Опять тишина. Лайтнинг переваривала услышанное. Она опешила от смиренного тона Каэлума. Ей казалось, что даже под дулом пистолета Ноктис не снизойдет до учтивой просьбы. Парень облегченно вздохнул. Больших трудов ему стоило вежливо озвучить своё намерение, не ляпнув чего-нибудь лишнего и не съязвив. Он тщательно подбирал слова, чего не делал даже при разговоре с друзьями. — Так ты согласна? Молчание слишком затянулось. Ноктис мог и не дожидаться одобрения девушки. Ему ничего не стоило заявиться на гонки в одиночку. Рапсодос бы его признал. Возможно, явись Ноктис один, это избавило бы гонщиков от неудобного выбора. Только сам Каэлум решил, что обязательно привезет с собой Клер, будь она за рулём или нет. Оставить её не у дел он посчитал подлостью, на которую не мог пойти. Звонок выбил девушку из колеи. Со старыми друзьями она не виделась, а потому не знала, когда проводятся гонки. До поры до времени она решила не касаться этой темы. Хотя в голове Лайт уже пыталась продумывать развитие дальнейших событий. Вот только лучший сценарий так и не хотел складываться. Клер все еще сомневалась в верности выбранной дороги и своего попутчика. Прежде девушка уже пыталась смириться с идеей, что её место в команде гонщиков займет другой человек. Сейчас же Клер вновь почувствовала явный укол ревности, когда услышала предложение участвовать в гонках от Ноктиса. Все-таки для гонщиков Каэлум еще чужак, и он не вовремя полез в чужой огород — рано попытался перетянуть инициативу на себя. Лайт была каким-никаким наставником, и ей стоило сказать «нет» хотя бы потому, чтобы поставить парня на место. Она ждала, что Ноктис с ней не согласиться, ляпнет что-то вроде «не хочешь?! Я и один справлюсь», тем самым невольно снимет груз ответственности с плеч девушки. Однако Каэлум молчал. Может быть, Клер и хотела бы верить, что Ноктис проникся к ней уважением, но она, как ей казалось, слишком хорошо узнала его натуру, а потому не строила иллюзий. Всё дело в цели, а она, Лайтнинг, лишь средство достижения. Лайт все еще раздумывала над ответом. Конечно, парень не готов. Однако Клер понимала, что в её глазах он никогда не будет готов, потому стоило Ноктису отдать должное за его заскоки. Девушка лелеяла надежду, что встреча с гонщиками — народцем из совершенно другого теста — отвадит Каэлума. Но она же опасалась, что он не будет обращать внимания на местную публику, как она сама прежде закрывала глаза на деятельность её друзей-гонщиков. — Да, — серьезно ответила она, — жди меня в 10 вечера на выезде из города, — и тут же повесила трубку. Сонливость как рукой сняло. Несмотря на прочие омрачающие обстоятельства, Ноктис подумал, что этот день ему, определенно, удался. *** Лайтнинг намеренно назначила встречу так поздно. Обычно гонщики собирались за час-полтора до старта. Клер надеялась миновать это время дружеских бесед, споров и знакомств. Однако она рисковала: явиться на гонки после «королей» — значило нарушить существующие негласные традиции. Дело могло закончиться конфликтом. Лайт решила не скупиться на риск. Сейчас гонщики под неусыпным надзором полиции, рано или поздно появятся копы, будет погоня, потому что такое сцепиться с троицей «королей» трассы для девушки пережившей аварию, преследование органов и бандитский подвал?! Лайтнинг свернула с трассы у броско и дешево мигавшей стелы с названием города, вышла из салона. Девушка ждала, когда мимо пронесутся знакомые машины. Клер знала маршрут «королей». Навстречу друг другу тянулись сплошные потоки однообразных фар. Несмотря на поздний вечер, трафик не успокаивался. В глазах от мелькания огней начинало рябить. Лайт не оборачивалась, но знала, что сзади в машине сидит Ноктис, его пальцы судорожно сжимают руль, а все тело пронизывает сотня невидимых игл. Клер на мгновение даже позавидовала парню, потому что она уже не испытывала подобных ощущений перед гонкой. Из общежития девушка вышла на негнущихся ногах, всё внутри неё кричало, что нужно остаться. На Лайт давило ощущение неуверенности, гнетущее предчувствие опасности, беды. Она даже не пыталась себя успокоить тем, что это разыгрались расшатанные нервы. Увидев на выезде «ауди», Клер постаралась придать лицу выражение абсолютного равнодушия и незаинтересованности, только так она могла скрыть свое гнетущее настроение. На Каэлума, который едва ли мог усидеть на месте, она смотрела с долей сочувствия и ненависти. Прежде Клер услышала вдалеке знакомый рев моторов, чем увидела, как тройка гоночных машин нетерпеливо газовала в сплошном потоке. У съезда первая из них ловко сорвалась с полосы и пролетела мимо по обочине, подняв грязную снежную тучу за собой. «Пора», — выдохнула Лайт. Она сказала это себе, другой бы и не услышал. Этими словами девушка отрезала себе путь к отступлению. *** Зимой гонки собирали куда меньше народа, чем летом, главной причиной тому была опасная из-за гололедицы и снега трасса. Однако сейчас, в преддверии Гоночных войн, на стоянке яблоку негде было упасть. Регулярно приезжали даже те, кто не входил в число завсегдатаев гонок. Гонщики знали, что в команде есть незанятые места, потому многие решили попробовать удачу на вкус. Другие, кто не гнался за Гоночными войнами, использовали небывалый ажиотаж, чтобы отточить собственное мастерство и потягаться с выскочками. Сегодня заезды начинали новички. Сефирот привычно ходил от машины к машине, проверяя «кто с чем приехал», чтобы на трассе не слишком жульничали. Он отмечал много новых лиц, с одной стороны, это радовало. Гонки популярны и их банда имеет вес, стало быть, этот год они продержатся. С другой стороны, Сефирот понимал, что большинство этих людей здесь только ради Гоночных войн, после их как ветром сдует. Настоящих гонщиков, преданных своему делу, в чьей крови скорость, можно по пальцам пересчитать. Все внимание было приковано к кругу гоночных тачек в центре стоянки, когда на подъезде вспыхнули две пары фар и взревел мотор. Стоявшие у края недоуменно оглядывались, даже не додумались посторониться. Последними на стоянку всегда прибывали «короли». Это было известно и новичкам. Народ засуетился, рассматривая нежданных гостей. В основном, на задах стоянки оказались случайные зеваки, несмелые новички и, в целом, публика далекая от гонок, пришедшая поорать и потолкаться. Машины медленно ползли одна за другой через толпу. Первой ехала ослепительно-белая с синими молниями по бортам. В толпе начали раздаваться одинокие возгласы узнавания: «Не может быть!», «Да это же…», «Это Лайтнинг!». Гонщики, находившиеся в центре и занятые осмотром тачек соперников, заметили усиливавшееся смятение на въезде и единой волной хлынули узнать, в чем же дело. Лайтнинг затормозила, осознав, что дальнейшие попытки проехать вперед бесполезны из-за небывалого количества людей на стоянке. Она вышла из салона, оглянувшись назад и едва заметно кивнув головой Ноктису, чтобы следовал за ней. Во взглядах окружающих девушка отметила всю гамму эмоций: от искреннего удивления, восторга до насмешки и презрения. Клер приказала себе крепко стоять на ногах и сохранять спокойствие, хотя она была на грани истерики и подавляла желание бежать прочь отсюда. Девушка ощущала себя диковинной зверушкой на базаре в окружении зевак. Когда Каэлум оказался рядом, она исподтишка взглянула на него, Ноктис выглядел как никогда собранным, однако откровенно надменный взгляд выдавал в нем человека совершенно из иного теста, нежели все вокруг. Лайт благодарила всех и вся за то, что он не додумался напялить классический костюм, как в тот раз, когда они угоняли машину из гаража. Впереди толпа постепенно расступилась. Напротив Клер и Ноктиса остановился Сефирот и беспристрастно взглянул на возмутителей спокойствия. Вокруг повисло напряженное и гулкое из-за множества посторонних звуков молчание. — Ну надо же, — просвистел из-за спины длинноволосого мужчины Генезис Рапсодос. Лайтнинг с вызовом смотрела на «королей» трассы. — Ты умеешь произвести впечатление, — с укором произнес Сефирот, — сначала угон машины из гаража, теперь такое эффектное появление. Ты знаешь наши правила. Надеюсь, ты и твой друг, — мужчина с ног до головы осмотрел Ноктиса, отмечая в нем знакомые черты старины Каэлума, — кем бы он ни был, приехали не только ставки делать и компанию на ближайшую ночь искать. Вместе со словами Сефирота в толпу возвращалось прежнее оживление и прежде, чем мужчина закончил, мимо пронесся вихорь и едва не сбил девушку с ног. Зак набросился на Клер, душа её в дружеских объятьях, при этом отпихнул в сторону Ноктиса. Каэлум был готов вспылить в ответ, но тут заметил второго медленно подошедшего парня, Клауда. Страйф не спешил радостно приветствовать неожиданно возникшую из небытия Лайтнинг и почти враждебно смотрел в глаза Каэлуму. Постепенно напряжение среди гонщиков улетучивалось. Водители возвращались к своим машинам. Зеваки теряли интерес к новоприбывшим. Лайтнинг уже изредка отмечала приветственные кивки, хлопки по плечу и довольные улыбки тех, кто её знал прежде. Зак без умолку трещал о последних событиях и жизни в гараже. Клауд тоскливо плелся позади, понурив голову. Ноктис оглядывался по сторонам, привыкая к новой атмосфере. Он здесь никого не знал, кроме Лайтнинг, которую не отпускал от себя темноволосый парень. Каэлум пытался свыкнуться с мыслью, что он не имеет права встревать в их болтовню, не потому что эти люди, возможно, чуть ближе Феррон, чем он, а потому что их, как минимум двое (тем более недружелюбный настрой второго Ноктис уже отметил), и за них вся остальная толпа, а Каэлум, как ни крути, один. Хотя, нет, где-то здесь Гладиолус, а это еще хуже. Почему-то Ноктис был уверен, что встреть его Амицития, то непременно поведет себя как нянька. Кроме того, Каэлум привыкал к тому, что здесь, на стоянке, людям вокруг было чуть больше дела до его персоны, чем в прочих местах. То и дело парень ловил на себе любопытные взгляды. — Однако ты заставила всех нас поволноваться. Я рад, что с тобой все в порядке и что ты, наконец, приехала, — Анджил по-отечески потрепал Клер по голове. — Кого это ты с собой привела? — он кивнул в сторону Ноктиса, — твой парень? Лайт зло фыркнула в ответ и изящно выскользнула из-под широкой ладони Хьюли. — Мы даже не друзья. Мужчина не пытался скрыть своего удивления: — На тебя это так непохоже. Клер призадумалась: а ведь и вправду, кто для неё Ноктис? Однако обсуждать их взаимоотношения она явно не собиралась с кем бы то ни было. — Кого ты с собой притащила? — Сефирот намеренно повысил голос. Он приблизился к Лайтнинг, растолкав стоявших рядом зевак, и скалой навис над девушкой. Анджил вышел чуть вперед, слегка загородив собой Клер. Он готовился вступиться за неё. Все-таки так старых друзей не встречают. — Думала, я его не узнаю, Каэлума?! И так нам проблем с полицией и Шинра хватает, ты еще решила сюда эту херову семейку приплести! — мужчина говорил сдержанно, но за его словами читалась явная угроза. — За жопу свою переживаешь? Слишком поздно спохватился! — с ядом в голосе выплюнула девушка. — Или считаешь, что я прихоти богатенького папика выполняю? С Рапсодоса спрашивай — это его идея. И не смей трогать этого парня! Анджил едва сдерживал улыбку. Он думал, а правильную ли сторону принял, заслонив Клер от Сефирота? Стоило поступить наоборот, учитывая, с каким остервенением набросилась девушка на «короля». Его забавляло и слепое нежелание Клер признавать, что этот парень, Каэлум, для неё явно не последний человек, раз она так яростно бросилась его защищать. Генезис, услышав своё имя из уст Лайтнинг, поспешил в эпицентр событий. Он-то знал, что Феррон способна выдать финт ушами похлеще него. И тут же продемонстрировал поднятые ладонями вверх руки, показывая, что он ни при делах. Сефирот устало потёр пальцами виски и, сдавшись под напором Лайтнинг, отступил к центру стоянки. Пора было начинать заезды. Мужчина осознал, что сейчас бессмысленно продолжать это противостояние. Он надеялся объясниться с девушкой после гонок. Пока же ему оставалось надеяться, что Феррон и её новый дружок не наделают глупостей. Гонки уже давно перестали быть для Сефирота просто развлечением. — Ты сама-то поедешь? — напоследок спросил он. Самый ожидаемый вопрос выбил почву из-под ног Лайтнинг: — Я… еще не решила, — запинаясь ответила она. Сефирот отыскал Каэлума в толпе. — Ты участвуешь? Ответом послужил короткий кивок. Ноктис стоял, спрятав руки в карманах куртки. Пусть он оказался почти на голову ниже Сефирота, но смотрел на мужчину свысока. — Открывай багажник, капот, салон, — деловито произнес Сефирот и по-хозяйски принялся осматривать машину. — Сейчас штурман забьёт в навигатор маршрут. За съезд с маршрута — дисквалификация, — пояснял гонщик, — других правил нет, только твоя шкура и, надеюсь, здравый рассудок. Постарайся в первый раз не убиться, не попасть в лапы копов и не нажить достаточно врагов. Поверь, народ тут вспыльчивый и, скорее, полезет с кулаками, чем попытается решить дело миром, — Сефирот закончил осмотр, символично хлопнул капотом. — Тяни жребий. Ноктис был последним из гонщиков, кто собирался участвовать в заезде. Он машинально сунул руку в протянутый мешок, вытащил оттуда шарик с номером и, не глядя, протянул его Сефироту. — Что ж, хорошая позиция, — холодно ухмыльнулся мужчина. — Старт там, — он ткнул пальцем в сторону выезда со стоянки, ты — четвертый в первом ряду. Сефирот смотрел вслед удалявшемуся парню и гадал, как же тот себя покажет. Не могли ошибиться два человека, один из которых — «король» трассы, а вторая — опытная гонщица, одновременно. А значит этот парень чего-то да стоит, на мгновение интерес полностью поглотил гонщика, подозрения и недоверие отступили на второй план. *** Ноктис медленно двигался к линии старта. Вокруг мельтешили люди, сверкали вспышки фонарей, орала музыка из колонок. Он не обращал внимания на этот праздный хаос. Каэлум был сосредоточен как никогда. На выезде уже установили сигнальные флажки, расчертили стартовую линию. Машины становились в два ряда. Толпа стекалась ближе. Зрители рассредоточились вдоль дороги до самого поворота на основную объездную трассу. Делались последние ставки. За плотно закрытым стеклом гудели моторы, мелькали вспышки и еще сновали цветастые куртки. Ноктис слышал, будто через плотный слой ваты в ушах, видел картинку, будто через мутную пленку. Он смотрел на лобовое стекло почти не моргая. За это время он лишь мельком видел некоторых соперников и никого не запомнил. В голове образовался вакуум. Из прострации Каэлума выдернул настойчивый стук в боковое стекло. Какой-то неизвестный парень глупо улыбался ему. Это был соперник, чья машина стояла рядом. Ноктис опустил стекло, и наглая рожа устремилась навстречу. Этот длинный, тощий парень пролез из своей кабины через отверстие и теперь упирался руками в пассажирское переднее кресло: — Слышь, цыпа, спорим: я первым на финише буду, — промурлыкал он. Ноктис пробежал по нему взглядом, не останавливаясь ни на мгновение, словно по пустому месту, и отвернулся. Стекло медленно начало подниматься, и парень был вынужден вернуться в свой салон. Ноктис не придал значения словам гонщика. Теперь он смотрел в противоположную сторону, у края дороги толпились люди, все незнакомые лица. Но вдруг его взгляд зацепился за лохматую розоволосую голову. Девушка что-то кричала, её взгляд пытался прорваться сквозь стекло «ауди». Ноктис понял, что уже давно упустил Лайтнинг из виду. Ему казалось, что она могла бы и сбежать. Парень тепло улыбнулся, откинулся на спинку кресла. В этот момент прозвучал сигнальный выстрел. Лайт с трудом прорвалась в первый ряд зрителей у линии старта. Она после перепалки с Сефиротом не видела Ноктиса. Оставался лишь один способ его найти — идти к месту начала гонки. Через головы девушка разглядела в первом ряду «ауди». Не заметить её было трудно: машина была черным пятном среди раскрашенных гоночных тачек. Растолкав зевак и не замечая возмущенных окриков, Клер пробралась вперед. Она видела эту престранную картину, когда соперник полез в кабину к Каэлуму. Лайт быстро прикинула, что Ноктису досталась не лучшая позиция. Стартовать из середины первой линии выгодно только при условии молниеносного старта, иначе могли зажать с боков или того хуже — протаранить сзади. Вдруг она встретилась взглядом с Каэлумом и к своему ужасу заметила, что он смотрит на нее, как при их первой встрече у клуба — его взгляд был мутным, парень будто её не узнавал. Клер испугалась, что Ноктиса уже успели напоить или он сам закинулся какой-то дрянью. Нет, Лайт не кричала, как показалось Каэлуму, она досадливо прикусила губу и судорожно соображала, что делать. Она уже утратила веру в сколько-нибудь удачное окончание этой гонки, да будь она проклята. Единственной надеждой было то, что Ноктис дальше стартовой линии не уедет. Вдруг Клер увидела эту противоестественную улыбку на лице Каэлума, будто он прощался с ней. И тут прозвучал сигнал к началу гонки. Машины, как одна, рванули со старта, оставляя за собой черные полосы на асфальте и едкое облако выхлопа. Клер выбежала на дорогу, глядя вслед гонщикам. Её обдало резким потоком воздуха, когда мимо пронеслись мотоциклисты. Один из них обернулся и смотрел на девушку. Лайт не видела его глаз за защитным шлемом, но была уверена, что он смотрит с осуждением. Да, Лайтнинг не верила в Ноктиса.