All colors of blindness

Чжухон не хочет заставлять Хосока плакать. Просто так получается. Просто с Кихёном и соджу время проводить веселей, чем с книгами, чаем и разговорами о религии. Чжухон очень не хочет намекать Хосоку, что тот совсем поехал. В купленной родителями квартире пахнет чернилами, бумагой и химикатами. Хосок содержит свою обитель в откровенно больничной чистоте, меняет белые простыни на белые простыни и вытирает пыль каждый день. — Останешься переночевать? Хосок почему-то кусает губы (Чжухон не обращает внимания на поджившие бордовые корочки по всему периметру слишком знакомого рта), сминает в руках наверняка очень важную тетрадку и смотрит не выше подбородка. Это очень-очень глупо и Чжухон считает, что не заслужил такого доверия. Он, конечно, не о ночёвке. — Пятничные посиделки с Кихёном, извини. Чжухон не то чтобы сильно уважителен, не то чтобы действительно просит прощения. Просто Хосок — он ноль в его очень быстрой и веселой жизни. Ещё со средней школы ноль, когда проще было закрыть глаза, чем перестать видеть очень веселого и очень неприличного одноклассника, навсегда, казалось, застывшего во временной петле гнилых задворок Сеула. Хорошо это или плохо, что жизнь поменяла Хосока с Чжухоном местами? Дверь закрывается с негромким перезвоном электронного замка, а Чжухону очень хочется вдохновляющих щелчков ключами, когда вдох на первый поворот, выдох на второй и первые три шага до лифта словно со скалы в пропасть. Наверное, он очень не хочет уходить, потому что Хосок стоит за дверью и кусает губы и, конечно, плачет. Это даже не по-женски. Это по-детски, до разрывающего связки крика горько, но между ними пролегла тишина. Поэтому Чжухон дышит ровно, вызывает лифт и роется по карманам в поисках сигарет. У него самого щиплет глаза, потому что невыносимая идеалистичность далекого от идеала Хосока злит до побелевших костяшек. Чжухон закуривает на улице, глубоко вдыхает влажный ночной воздух после гулкого дождя, стоит пару секунд перед тем, как стартануть на остановку, и набирает номер Кихёна. Так проще и легче, Кихён красивый и вовсе не друг. Кихён никогда на нём не залипнет и выбирать его не будет. Кихён это безопасная территория для раненного сердца. «Добрых снов», — пишет Хосок в смс и выключает телефон. Чжухон знает, что всё будет в порядке. Будет и цитирование библии, и спокойная яркая улыбка между лекциями, и заигрывания с милыми девочками в столовой, и попытки всему миру доказать, что Шин Хосок достойный сын своей семьи — чистый и непорочный, как белые-белые простыни на его постели. Чжухон никогда не станет их марать. Он слишком-слишком для этого красный.