Lonely feeling

Грег провел бессонную ночь, пытаясь понять, какой черт дернул его пригласить Холмса на рыбалку. Этот надменный, чопорный человек в развалюхе его отца? Немыслимо! Он будет там смотреться столь же неуместно, как если бы скромный домик почтила визитом сама королева. — Это называется, я собрался отдохнуть и расслабиться, — хмуро проговорил Лестрейд, обращаясь к темному потолку над своей головой. — В присутствии невыносимого брата Шерлока? Просто отлично! Ничего не скажешь, заслужил приз в конкурсе на самое идиотское решение года. Если не столетия. Ближе к рассвету, так и не придумав, как выкрутиться из неловкой ситуации, Грег поднялся и начал собирать вещи. Если уж Холмс сказал, что прибудет к полудню, то можно быть уверенным, он так и поступит. И что с того, что он даже не поинтересовался адресом? И что крохотных рыбацких домиков на берегу Акса может быть великое множество. Никаких сомнений — ему уже положили на стол всю нужную информацию, и сейчас он точно знает про каждый сучок и каждый гвоздь в старых деревянных стенах. С его-то возможностями! — Что я буду делать рядом с ним целый день? — безнадежно пробормотал Грег, укладывая в сумку снасти. — О чем говорить? Я ведь простой человек, а он гребаный политик. Вот же я влип! Дорога до Масбери по трассе 303 занимала три с половиной часа. Лестрейд устал и взмок, успев за время пути сотню раз обозвать себя беспросветным идиотом. Он еще не настолько здоров, чтобы проводить так много времени за рулем. Надо было подумать об этом заранее и отказаться от безумной затеи. А заодно и от сиятельного общества Майкрофта Холмса. Дом выглядел даже большей развалюхой, чем пару лет назад, когда Грег выбирался сюда в последний раз. Окинув скептическим взглядом облупившуюся краску на покосившихся ставнях, он покачал головой и распахнул окна настежь, чтобы впустить немного свежего воздуха. После чего куда более старательно, чем обычно, вымел пыль и повесил пару видавших виды шерстяных пледов проветриться и просушиться на солнышке. Под вечер может стать довольно свежо, не хватало еще предлагать Холмсу тряпку, хранящую запах старого сундука. При мысли о том, как это будет сочетаться с дорогим костюмом Майкрофта, он снова болезненно скривился. А потом решительно тряхнул головой. — Ну, что же, — пробормотал Лестрейд себе под нос. — Я предупреждал его, что здесь нет комфорта, к которому он привык. Сам напросился, так пусть на себя и пеняет. Может, увидев дом вблизи, он просто передумает и вернется в Лондон? Эта мысль отозвалась внутри отчаянной надеждой. Погода настроений Грега не разделяла. День выдался необычайно теплым для начала лета, и уже к десяти утра он окончательно запарился и решил окунуться. А потом поспешно натянул рубашку прямо на мокрое тело, так как вид свежих шрамов на груди выводил из себя. Желание позагорать на травке полностью испарилось. До полудня оставалось не больше десяти минут, когда в небе раздался шум лопастей и на поле, принадлежавшем местному фермеру, Тому Дашу, распугав пасущихся овец, приземлился вертолет. Лестрейд фыркнул: ну, ещё бы! Можно было догадаться, что этот сноб прибудет почти к самому порогу. Пешие прогулки не для него. И что Холмсу за дело, что у Грега теперь будут неприятности со склочным соседом? Старый Том обожал скандалить, еще когда Лестрейд был мальчишкой, и очень ревностно следил, чтобы тот ненароком не забежал на его драгоценное пастбище. Не приведи Бог, помнет траву, которую жуют его не менее драгоценные овцы! Что раздражительный старикашка скажет по поводу сегодняшнего безобразия, можно даже не гадать. Вот бы примчался ругаться в присутствии Холмса. Так тому и надо было бы! Улыбнувшись этой мысли, инспектор направился навстречу своему нежеланному гостю. Майкрофт уже выбрался из вертолета, отдал короткий приказ пилоту и двинулся к деревьям, за которыми скрывался домик Грега. Едва он отошел на безопасное расстояние, вертолет снова поднялся в небо и улетел в направлении Масбери. Жаль... Значит, Холмс точно собрался тут задержаться. — Добрый день, инспектор, — ровным голосом поздоровался Майкрофт и поднял голову к небу, слегка сощурившись на яркое солнышко. — Кстати, действительно добрый. — С погодой повезло, не спорю, — сдержанно отозвался Грег. — Я бы сказал: немного парит, — Холмс светски улыбнулся. И Лестрейд едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Ну да, это ведь так по-английски! Если не знаешь, как завести разговор, рассуждай о погоде. — Насколько мне помнится, в этих местах часто бывают грозы, — Майкрофт продолжал улыбаться. — Ещё бы, мы же посередине между Бристольским заливом и Ла Маншем, — Грег фыркнул. — Ветер может смениться в любую минуту. Он тоже посмотрел на небо и вдруг нахмурился. — Насколько вам помнится? Значит, вы уже бывали в этих местах? — Миль на двадцать ниже по течению, — безмятежно ответил Холмс. — Почти на побережье. Еще когда в Университете учился. Отец моего однокашника, Джонатана Эллкомба, владел гольф-клубом «Акс Клифф». Сейчас он перешел по наследству к самому Джонатану, и тот регулярно приглашает меня приехать поиграть в гольф. Но я все никак не соберусь. «Вот туда бы и поехал, — с легкой досадой подумал Лестрейд. — В этом элитном клубе твое присутствие было бы куда более уместным!» — Знаю это место, — инспектор скорчил гримасу. — Приезжал туда по вызову, еще когда был констеблем в отделении полиции Аксмута. Один из дружков хозяина обкурился и устроил дебош. Ваш однокашник тогда мне тоже денег предлагал, чтобы замять скандал. — Надо же, — Майкрофт иронично улыбнулся, откровенно игнорируя недвусмысленное «тоже». — Дайте угадаю. Вы не взяли? — Конечно, нет! — Лестрейд возмущенно фыркнул. — После этого меня почти сразу перевели в Колифорд, непрозрачно намекнув, что ссориться с семейством Эллкомбов было, мягко говоря, неразумно. Холмс рассмеялся и доверительно проговорил: — Сказать по правде, Джонатан всегда казался мне на редкость неприятным типом. Равно как и его отец. Выскочки, сделавшие состояние, играя на бирже, и скупившие земли на юге Девона, воспользовавшись тем, что их прежний владелец разорился. — И, тем не менее, вы дружили? — Грег удивленно приподнял брови. — Настолько близко, что приезжали к ним играть в гольф? — Это называется политикой, — Холмс закатил глаза. — Во имя нее иногда приходится улыбаться тем, с кем при других обстоятельствах не захотел бы даже здороваться. — Гадость какая, — Лестрейд поморщился. — И не говорите, — Майкрофт снова посмотрел на небо и поставил на траву спортивную сумку, которую держал в руках. Только тут до Грега дошло, что он до сих пор не пригласил своего высокопоставленного гостя в дом. Осознав это, он слегка смутился и пробормотал: — Не очень-то я гостеприимен, верно? — Ничего страшного, — равнодушно отозвался Холмс. — В конце концов, я буквально навязался к вам в гости. — Прошу вас, мистер Холмс, — Грег подхватил сумку Майкрофта, попутно отметив, что она весьма тяжелая и что чопорный политик вынужден был довольно долго держать ее в руках. После чего сделал приглашающий жест. Если старый дом и произвел на Холмса не самое благоприятное впечатление, то тот никак этого не показал. Он продолжал светски улыбаться, поднимаясь по скрипучим ступеням на невысокое крыльцо. А, оказавшись внутри, с интересом осмотрелся. — У вас красивая мебель, — констатировал Майкрофт. — Ручная работа? Грег хмыкнул. — Ну да. Мой отец зарабатывал на жизнь изготовлением и продажей мебели. В этом доме все сделано его руками. Холмс кивнул, подтверждая догадку, что и так знал об этом из досье инспектора. И добавил. — Ваш отец был отличным мастером. — Мой отец был простым работягой, — Лестрейд почувствовал себя задетым за живое, заподозрив за вежливым тоном политика снисходительность. — И я такой же. Мы люди не вашего круга, мистер Холмс. — Простите, если мои слова показались вам обидными, — Майкрофт слегка нахмурился. — Нет ничего стыдного в том, чтобы честно трудиться. Это куда почетнее, чем быть богатым бездельником вроде того же Джонатана Эллкомба. Лестрейд кивнул и поинтересовался: — Хотите чаю? А потом пойдем на реку. — Может, устроим ланч на свежем воздухе? — Холмс снова светски улыбался. — Я попросил Антею собрать мне что-нибудь с собой. И, кстати, вы, как я вижу, сегодня не ели ничего, кроме кофе и пары пончиков на автозаправке. — Видите? — Грег хмыкнул. — Правда? Или за мной кто-то следил? Майкрофт засмеялся. — Не обижайте меня, отказывая в наблюдательности. Скажи вам такое Шерлок, вы бы поверили? Думаете, я хуже него? — И что же вы увидели? — Лестрейд приподнял бровь. — Сахарную пудру на воротнике? Ерунда, я после приезда искупался и переодел рубашку. — Прежде, чем подняться на крыльцо, мы прошли мимо вашей машины, — спокойно пояснил Холмс. — Стаканчик от кофе до сих пор стоит на приборной панели. На нем логотип «Парк энд шоп». Это сеть магазинчиков, которые строят рядом с автозаправками. А на сиденье, соседнем с водительским, лежит скомканная обертка со следами масла и шоколадной глазури. Точно пончики, это не могло быть ничто иное. — Сдаюсь, — Лестрейд поднял руки в примирительном жесте. — Вы совершенно правы. — А раз так, то в знак капитуляции разделите со мной ланч. — Хорошо, — Грег только фыркнул, понимая, что формулировка Холмса уже не оставляет ему шанса отказаться. — Пойдёмте на задний двор. Он выходит к реке, а не на поле соседа. И там сейчас очень хорошо. * * * Проводив Майкрофта, Лестрейд предложил ему располагаться под небольшим навесом, а сам, извинившись, снова скрылся в доме. И через пару минут вернулся, таща два видавших виды плетеных кресла. — Не волнуйтесь, — слегка натянуто улыбнулся он. — У меня нет намерения покалечить вас. Они старые, конечно, но надежные и удобные. Холмс бесстрастно кивнул и уселся. А через мгновение с удовольствием откинулся на спинку и прикрыл глаза, подставляя лицо солнцу. Кресло и вправду показалось ему удивительно уютным. — Тоже работа вашего отца? — спросил он, не открывая глаз. — Ага, — Грег устроился во втором кресле. — Расскажите мне о нем, — внезапно попросил Майкрофт. — Он много работал, чтобы дать мне образование, — в голосе Грега зазвучала неприкрытая тоска. — Хотел, чтобы я обязательно, как он сам выражался, «выбился в люди». Когда я в десять лет сообщил, что намерен стать полицейским и что однажды буду работать не где-нибудь, а в самом Скотланд-Ярде, отец заплакал. И сказал, что тогда будет очень мной гордиться. — Он бы и гордился, — тихо сказал Холмс. — Он не дожил, — глухо проговорил Грег. — Но я всегда хотел надеяться, что он видит меня и после смерти. И знает, что я исполнил данное ему обещание. Глупо, да? — Я вас понимаю, — голос Холмса звучал совершенно серьезно. Он был слегка выбит из колеи тем, как легко Лестрейд, со своей стороны, сократил разделявшее их расстояние. И что он способен вот так, искренне и бесхитростно, раскрыть душу совершенно чужому человеку. — Я много лет ни с кем не говорил об отце, — Грег словно услышал мысли Майкрофта. — С момента его смерти ни разу. И вот теперь говорю с вами. Наверное, это место на меня так влияет. — Психологи называют такие вещи «эффектом случайного попутчика», — ровным голосом проговорил Майкрофт. — Когда мы неожиданно делимся с посторонним человеком чем-то настолько сокровенным, о чем не рассказываем даже самым близким. — Ну, вас-то вряд ли можно назвать «случайным попутчиком», — Грег невесело усмехнулся. — Откровенничая с незнакомцем, мы предполагаем, что никогда больше друг друга не увидим. А с вами у меня это не выйдет. По крайней мере, до тех пор, пока Шерлок работает со мной. — Вас это напрягает? — Холмс приподнял бровь. — Какой смысл напрягаться из-за того, чего нельзя избежать? — пожав плечами, отозвался Лестрейд. — Это всё равно что сетовать на неизбежное наступление ночи. Или зимы. — То есть, я у вас ассоциируюсь с чем-то настолько неотвратимым? — осторожно поинтересовался Майкрофт. Грег скорчил гримасу. — А что, разве нет? Простите меня, мистер Холмс, но я буду откровенен. От меня же практически ничего не зависит. Я не хотел, чтобы вы вмешивались в мою жизнь, но вы сделали то, что сочли нужным, игнорируя мое нежелание. Что я могу этому противопоставить? Если уж на то пошло, я вообще никогда не хотел общаться с вами дольше пяти минут кряду. Но вот вы здесь. — Вас настолько раздражает мое присутствие? — Нет, я... — Лестрейд болезненно скривился. — Поймите правильно. Я просто не могу уразуметь, зачем вам это понадобилось? Пожелай вы половить рыбу, нашли бы для этого сотню возможностей. Вместо того, чтобы тащиться в девонскую глушь и терпеть общество человека, которого ваш брат через каждые пять минут обзывает тупицей. — А если мне хотелось порыбачить именно в вашей компании? — мягко спросил Майкрофт. — Вот это мне и непонятно, — Грег вздохнул. — Может, попытаетесь объяснить? — Это будет не так просто, — Холмс закусил губу. — Но извольте, попытаюсь. Сегодня, когда я рассказывал вам про Эллкомба и про те альянсы, которые мне приходится заключать во имя моей работы, вы сказали: какая гадость. Но я, как и вы, не вижу смысла сетовать на то, что совершенно неизбежно. Моя неизбежность в том, что мотивы окружающих меня людей порой довольно неприглядны. — Отвратительно, должно быть, жить в такой неизбежности? — Грег серьезно посмотрел ему в глаза. Майкрофт кивнул. — Мир подчиняется определенным правилам. И я не просто часть этого мира, я сам таким его создаю. Это накладывает некоторые обязательства и ограничения. Например, я знаю, что большинство моих знакомых с удовольствием воткнули бы мне нож в спину, если бы посмели. А те, кто не испытывает такого желания, ищут моего расположения в надежде, что я помогу им добиться каких-то их собственных целей. Когда у тебя в руках такая власть, надо привыкать жить с мыслью, что друзей у тебя быть не может. То есть, людей, которые громко называют меня дорогим другом, великое множество. Но каждый из них, на самом деле, интересуется только тем, что может получить от меня в обмен на свою «дружбу». — Повторю еще раз: какая гадость! — Грег брезгливо поморщился. — Только, уж простите, мистер Холмс, но вы сами сказали, что «дружите» с Эллкомбом с университетской скамьи, хотя и считаете его на редкость неприятным типом. Чего же вы хотите от других, если... — Разве я сказал, что чего-то хочу? — слегка надменно отозвался Майкрофт. — Я просто отвечаю на ваш вопрос. Вы первый человек за очень много лет, который не пожелал получить от меня ничего. Я мог обеспечить ваше повышение по службе, погасить ваши долги, мне не составило бы труда решить любую вашу проблему. Но вы отказались принять мою благодарность. — Вы просто не то предлагали, — фыркнул Лестрейд. — Вот как? — лицо Майкрофта окаменело, а взгляд сделался ледяным. — Тогда скажите, что именно вы согласились бы от меня принять? Грег закатил глаза. — Слова, — сухо сказал он. — Вы могли просто прийти и сказать: спасибо, инспектор. И это единственное, что я не счел бы унизительным. А все остальное можете засунуть себе в... словом, куда хотите! Но вы ведь слишком сноб, чтобы благодарить того, кого вы даже за человека не считаете. Гораздо проще попытаться мне заплатить или... Он осекся и в ярости долбанул кулаком по крышке стола. Майкрофт глубоко вздохнул и покачал головой. — Ну вот, — мягко проговорил он. — Вы сами ответили на свой вопрос. Так ли сложно понять мое желание провести выходной в обществе человека, который может увидеть во мне меня самого, а не только потенциальный источник всяческих благ? — Ваше желание я могу понять, — хмуро отозвался Грег. — Но... — Но с вашим оно не совпадало, вы это хотите сказать? — так же мягко продолжил Майкрофт. — Я знаю, что буквально навязал вам свое общество. Но, положа руку на сердце, разве вы ощущали такой уж сильный дискомфорт с момента моего прибытия сюда и до тех пор, пока мы не завели этот разговор? Лестрейд болезненно поморщился и отрицательно покачал головой. — Видите, — Холмс мягко прикоснулся к его судорожно сжатому кулаку. — Давайте продолжим в том же духе. Поверьте, я просто хочу отдохнуть от той жизни, которую веду в Лондоне. И очень не хочу, при этом, портить отдых вам. — Вы правы, — Грег разжал руку, одновременно сбрасывая пальцы Майкрофта. — Извините меня. — Давайте всё же поедим, — Майкрофт потянулся к своей сумке. — А потом попытаемся поймать что-нибудь себе на ужин. — Шансов мало, честно вам скажу, — Лестрейд натянуто улыбнулся. — В начале лета рыбалка редко бывает удачной. — Посмотрим, — Холмс извлек из сумки корзинку для пикника, украшенную его личной монограммой. Грег присвистнул, увидев, как Майкрофт достает из нее фарфоровые тарелки с тем же вензелем, столовое серебро и вышитые батистовые салфетки. — А про пластиковую посуду и бумажные салфетки ваша помощница когда-нибудь слышала? — напряженно поинтересовался он. Холмс лишь пожал плечами и принялся раскладывать по тарелкам содержимое контейнеров. Грег понял, что даже не знает названия блюд, которые Антея упаковала своему боссу для «пикника на природе». Это тебе не хот-доги с кока-колой, тут потрудился повар экстра-класса, не иначе. — Офигеть можно, — выдохнул Лестрейд, когда в довершение ко всему Майкрофт извлек из корзинки небольшой переносной холодильник, в котором обнаружилась бутылка белого вина. — Не зря я всегда боялся этой женщины. Она, определенно, опасна. — Не клевещите на Антею, она просто точно выполнила мои инструкции, — Холмс, словно собрался добить Грега окончательно, вытащил из специального отделения пару хрустальных бокалов. — Я попросил приготовить все как обычно. — А «обычно», вы, надо полагать, угощаете ланчем саму королеву? — Лестрейд не смог сдержать истерический смешок. — Тогда подобная сервировка становится совершенно понятной. — Нет, — Майкрофт серьезно покачал головой. — Ее Величество не любительница пикников. Но время от времени мне бывает нужно провести важные переговоры, для успеха которых требуется создать видимость непринужденной обстановки. И тогда я приглашаю своего собеседника в оранжерею Букингемского дворца. Иллюзия уединения, живая природа в любое время года. Отлично срабатывает. — Со мной у вас тоже... переговоры? — фыркнул Грег. — И чего хотите добиться? — Если я скажу: вашего расположения, вы поверите? — светская улыбка Холмса на мгновение отразилась в глазах. Лестрейд от неожиданности выронил вилку и отрицательно помотал головой. Майкрофт искренне рассмеялся. * * * Холмс продолжал откровенно веселиться, заправляя вышитую салфетку за воротник летней рубашки-поло, снимая льняной бежевый пиджак и закатывая рукава. А потом подмигнул Грегу так, словно они были приятелями. — Что? — непринужденно поинтересовался он. — Почему вы так странно смотрите на меня? Только тут до Лестрейда дошло, что он и вправду замер и вытаращился на своего гостя, как на инопланетянина, внезапно спустившегося к нему на задний двор прямо с неба. — Я... — он нервно сглотнул и ляпнул первое, что пришло в голову: — Всегда думал, что ваши классические костюмы-тройки, застегнутые на все пуговицы, — это неотъемлемая часть вас. Странно видеть вас в чем-то другом. — Почему? — Майкрофт неопределенно хмыкнул. — Костюмы уместны в Лондоне, а явиться ловить в таком виде рыбу было бы, мягко говоря, странно. Разве нет? — Да, тут вы правы, — Грег снова смутился и уставился в свою тарелку. Он так и не решился притронуться к ее содержимому. — Просто меня не оставляет ощущение дикости происходящего. Я знаю вас почти столько же, сколько Шерлока. То есть больше десяти лет. Но... — Но до сих пор вы имели дело только с официальной маской, которую я обычно показываю окружающим, — спокойно продолжил за него Майкрофт. — Я думал, это не маска, а лицо, — сознался Лестрейд. Холмс усмехнулся. — Открою вам государственную тайну: обычно так и есть. Эта маска уже давно стала лицом. И снимать ее, даже на короткое время, мне довольно сложно. Но я почему-то уверен, что вы не станете рассказывать на каждом углу о том, что увидели под этой маской. Так что моя репутация в безопасности. — Мне очень сложно понять, когда вы шутите, а когда говорите серьезно, — Грег покачал головой. — То есть, я даже не уверен, что вы вообще умеете шутить. — Умею, — Холмс скорчил гримасу. — Но, как правило, мои шутки никому не кажутся смешными. Потому никто и не понимает, что это шутки. — Каково жить, когда считаешь всех окружающих намного глупее себя? — поинтересовался Лестрейд. — Шерлок говорил, что вы даже его не признаете ровней. — Потому что он мне не равен, — спокойно констатировал Майкрофт. — Хотя мой брат намного умнее среднестатистических людей. К сожалению, он растрачивает свой ум на глупости. — Ловить преступников глупо, по-вашему? — в голосе Грега прозвучала обида. — Нет, — Майкрофт пожал плечами. — Я говорил не о ловле преступников, а о любви Шерлока к позерству и жажде комплиментов. Пытаясь добиться всеобщего восхищения, он часто делает самые настоящие глупости. — Вот с этим даже поспорить не могу, — Лестрейд тяжело вздохнул. — Знали бы вы, мистер Холмс, как сильно он иногда меня достает! — Знаю, — Майкрофт хмыкнул. — Потому что меня он достает с момента своего рождения. И я иногда с трудом удерживаюсь от желания врезать ему хорошенько. Представляете? Грег кивнул и посмотрел на собеседника с откровенной признательностью. Холмс довольно улыбнулся: в этом вопросе ему будет очень просто добиться с инспектором полного взаимопонимания. Положа руку на сердце, Майкрофт и сам не понимал, отчего вдруг решил перейти из режима отстраненной вежливости в режим нарочитой доверительности. Лестрейд, вопреки ожиданиям, продолжал его интриговать. Своей неподдельной простотой и открытостью, даже сейчас, когда откровенно напряжен и не доверяет. Каким же он станет, если удастся добиться его доверия? О том, зачем ему понадобилось этого добиваться, Майкрофт решил пока не задумываться. Ему было на удивление комфортно в обществе этого спокойного искреннего человека. Он инстинктивно чувствовал, что рядом с Лестрейдом может «отпустить» себя, чего не делал уже много лет даже наедине с собой. И это также было ново. — Право же, инспектор, я не строил планов вас отравить, так что можете есть без боязни, — с безмятежной улыбкой заявил Холмс, разливая по бокалом французское вино сорокалетней выдержки. На скулах Лестрейда снова появились красные пятна. Майкрофт довольно хмыкнул. Дразнить его тоже было неожиданно приятно. * * * — Позвольте, я сам уберу со стола, — Лестрейд собрал пустые тарелки, прикасаясь к ним настолько осторожно, словно боялся раздавить неловким движением. — Позже я все вымою. — Не стоит беспокоиться, — Майкрофт вынул из-за ворота салфетку, аккуратно сложил и убрал в корзинку. Но Грег его уже не слышал, скрывшись вместе с посудой в доме. — Пойдем на реку? — проговорил он, возвращаясь пару минут спустя. Холмс кивнул и поинтересовался: — Будем ловить рыбу с лодки? — Нет, — Грег покачал головой. — Уровень воды сейчас слишком низкий, лодка просто сядет на дно. Пойдёмте, я вам покажу, что мы с отцом придумали на такой случай. Они прошли с десяток ярдов вниз по течению, и Майкрофт увидел деревянные мостки, уходящие в реку футов на пятнадцать. Достаточно удобные, чтобы на них с комфортом разместились два человека. — Мы часто сидели здесь на тех самых креслах, — рассказывал Лестрейд, в то время как Майкрофт дошел до конца импровизированного пирса и остановился на самом краю, глядя в темную от водорослей воду. — Не столько ради рыбы... Иногда просто выпускали обратно весь улов, особенно если мелочь всякая попадалась. Нам с отцом нравилось смотреть на воду и разговаривать обо всем на свете. Хорошие были времена. — Наверное, вам непросто было привести меня сюда, — мягко сказал Майкрофт. — Всё равно, что впустить чужого человека в секретное место, которое ты делил с кем-то очень важным и особенным. — Да я вообще не задумывался об этом, — Лестрейд скорчил гримасу. — Отца давно нет. Как-то я привез сюда жену, в первый год брака. Она только и делала, что жаловалась: на насекомых, на скуку и на то, что рыба отвратительно воняет... Словом, не самые приятные воспоминания здесь тоже присутствуют. — Теперь приезжаете сюда один? — сдержанно поинтересовался Холмс. Мысленно пообещав себе не увеличивать, по возможности, количество плохих воспоминаний, связанных с этим местом. — Редко, — Лестрейд вздохнул. — Только когда есть свободный день и необходимость собраться и подумать, как жить дальше. — И сейчас у вас именно такой момент? — Майкрофт продолжал смотреть на воду. — Я еще ни разу не оказывался так близко к смерти, — сознался Грег. — И этот опыт мне не понравился. Нужно привести себя в равновесие, иначе просто не смогу нормально делать свою работу. Знаете, это как если падаешь с лошади. Если не заставишь себя сразу сесть в седло, то будешь бояться до конца своих дней. — Вы любите ездить верхом? — Холмс с улыбкой повернулся к собеседнику. Грег ответил такой искренней белозубой улыбкой, что у Майкрофта внезапно засосало под ложечкой. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый мужчина улыбался, как мальчишка. Взрослые растягивают губы, стараясь показать, что довольны, но глаза остаются холодными. Лестрейд улыбался совсем не так: вокруг глаз его образовалась сеть мелких морщинок, а складки на лбу, говорящие о напряжении, наоборот, разгладились. Он выглядел сейчас лет на десять моложе собственных лет. — Просто обожаю, — ответил он, не замечая странного взгляда Майкрофта. — Когда в Колифорде служил, у меня даже собственная лошадь была. Ну, не совсем, конечно... Она нашему отделению принадлежала, но я сам за ней ухаживал и все такое... А вы? Любите лошадей? — Я? — Холмс фыркнул. — Разумеется, меня обучали верховой езде. Но я в юности страдал лишним весом, в отличие от братьев, которые всегда были худющие, как тростник. И они дразнили меня, заявляя, что я держусь в седле, как мешок с навозом. Это, как вы понимаете, не привило мне любви к подобному времяпрепровождению. — Теперь я понимаю, отчего вам иногда хочется побить Шерлока, — Грег положил ему руку на плечо и тут же отдернул, словно сам испугался допущенной фамильярности. — Побудьте здесь, — добавил он, отводя взгляд. — Я только принесу кресла и удочки. — Захватите мою сумку, инспектор, будьте так любезны, — попросил Майкрофт. Лестрейд кивнул и исчез за деревьями. Оставшись один, Холмс снова подошел к краю деревянного настила и уставился на воду. Зачем он ему все это рассказал? С чего вдруг пришло в голову поделиться давней обидой с человеком, которого он едва знает? Инстинктивное ощущение, что ему можно доверять? Или просто так отреагировал на его откровенность? Майкрофт даже себе не смог ответить на этот вопрос. Лестрейд вернулся минут десять спустя, притащив парочку старых спиннингов, коробочку с наживкой, а также сумку Майкрофта, которая изрядно «похудела» после того, как Холмс извлек из нее корзинку. И уже знакомые уютные старые кресла, одно из которых Майкрофт тут же с удовольствием занял. День получался неожиданно интересным, причем, совсем не в том смысле, в каком тот ожидал. Он собирался поизучать инспектора вблизи, а в итоге теперь не мог понять, что происходит с ним самим. Лестрейд не делал ничего особенного, просто был собой. Но именно это каким-то образом вызывало у Майкрофта совершенно неожиданную реакцию. И он пока не готов был ее анализировать. — Держите, — Грег протянул политику один из спиннингов. Холмс с улыбкой покачал головой: — Предпочитаю использовать собственный. С этими словами он открыл сумку и принялся доставать наружу ее содержимое. Глаза Грега округлились, когда он увидел предмет особой гордости Майкрофта: набор блесен, сделанных на заказ по личному эскизу политика. — С ума сойти, — в его голосе прозвучал почти мальчишеский восторг. — Можно мне посмотреть поближе? — Разумеется, — Майкрофт протянул коробку, откровенно довольный его реакцией. Грег, едва касаясь, пробежался по блеснам кончиками пальцев. — Это очень круто! — выдохнул он, возвращая коробку. — Никогда подобных не видел. — Должно быть, потому, что второго такого комплекта не существует, — Холмс улыбнулся. — Хотите, я вам подарю? Всё равно редко пользуюсь. Потом просто закажу себе новые. — Вы опять, да? — Лестрейд отдернул руку так быстро, словно боялся, что ни в чем не повинная коробка его укусит. — Прекратите это. — Ну, вы же не рассматриваете такую мелочь, как попытку подкупа? — Майкрофт приподнял бровь. — Что с вами, инспектор? Это всего лишь блесны, а не набор золотых слитков. — Эта ваша «мелочь» стоит больше моей месячной зарплаты, — на лице Лестрейда сохранялось хмурое выражение. — Так что спасибо, но — нет. Предпочитаю пользоваться тем, к чему привык. — Как скажете, — Майкрофт, почти не глядя, собирал спиннинг. — Не хотел вас обидеть. — Ладно, — Грег кивнул. — Давайте лучше ловить рыбу. У нас здесь форель неплохо клюет. И лосось, правда, не в это время года. За ним надо приезжать либо совсем ранней весной, либо ближе к осени. — Сейчас вы решите, что я хвастаюсь, — Майкрофт проверил лесу и закинул удочку в реку. — Но я однажды поймал в Аксе лосося весом чуть больше шести фунтов. Конечно, рыбы этого семейства бывают и много крупнее, но не в наших местах. — Да ладно, и шесть просто громадина! — Грег только головой покачал. — Я больше двух фунтов ни разу не ловил! А где поймали, в низовьях? На спиннинг? В глазах у Лестрейда был неподдельный интерес. Майкрофт улыбнулся. — Почти там, где впадает в пролив. Да, на спиннинг. Вот на этот самый. — Сейчас я почувствую себя неудачником, — вопреки этим словам, Грег улыбался. — Мне такие достижения и не снились. — Это так важно? — Холмс посмотрел ему в глаза, пытаясь прочесть в них, что Лестрейд чувствует на самом деле. — Сами же говорили, что чаще всего ловили рыбу вовсе не ради рыбы. Потому что процесс важнее. — Точно, — Грег легкомысленно пожал плечами. — А вы? Что движет вами? Дух соревнования? Ведь вы вряд ли ждете, что я поверю, будто вы таким образом добываете себе пропитание. Майкрофт искренне рассмеялся. — Я вообще не любитель рыбы, особенно речной. Тиной пахнет и вообще... Мой диетолог одно время советовал мне есть рыбу как можно чаще, и наш домашний повар воспринял это буквально. Когда тебе отдельно готовят блюда из рыбы по три раза на дню, то она может осточертеть до конца жизни. — Ужас какой! — Грег посмотрел на него с нескрываемым сочувствием. — Так что да, я всегда занимался этим из спортивного интереса, — Майкрофт перевел задумчивый взгляд на воду. — И потом, как и вам, мне этот процесс всегда помогал сосредоточиться. Шерлок слишком нетерпеливый, его невозможно было заставить просидеть столько времени на одном месте. А мне, наоборот, нравилось спокойствие и неподвижность. В этом мы разные. — Но все эти соревнования, — Грег испытующе посмотрел на него. — Зачем? Просто потому, что не любите проигрывать? — Я с детства видел смысл заниматься только тем, в чем был на голову сильнее других, — спокойно констатировал Майкрофт. — Зачем распыляться, пытаясь взяться не за свое дело, если гораздо продуктивнее сосредоточиться на своем. Дело ведь тут не в выигрыше или проигрыше... Эти глупости меня не волнуют. Между прочим, когда я в последний раз ловил рыбу, а это было года четыре назад, то проиграл своему «сопернику» вчистую. Правда, он не знал, что я веду игру в поддавки. Грег слегка вздрогнул от недоброй усмешки, которая на мгновение искривила губы Майкрофта при этих словах. — Это как? — осторожно поинтересовался он. — Очень просто, — Холмс пожал плечами. — Мне до зарезу нужно было заключить договор с одной... иностранной державой. И я знал, что их военный министр страстный поклонник рыбалки. Причем он, в отличие от меня, действительно до дрожи боится проигрышей. Знаете, бывают такие люди. Лестрейд кивнул. Ещё бы не знать, при его-то профессии. Регулярно приходится выезжать в казино, где такие вот безумцы, не способные смириться с проигрышем и вовремя остановиться, в итоге продолжают делать ставки, пока не спускают все, что имеют. А потом стреляются или вешаются прямо в туалете игорного дома. — Мне очень надо было привести этого человека в хорошее расположение духа, — продолжил свой рассказ Майкрофт. — Потому я позвал его на рыбалку. Попутно вспомнив историю, которую слышал от русских: как они, чтобы порадовать своего коммунистического лидера, устроили ему отличный клев в таком месте, где рыба вообще не водилась. На дне сидели водолазы с аквалангами и попросту насаживали на его крючок живую рыбу, которую привезли с собой и вынимали из специального садка. Я повторил этот трюк с тем воякой. Ну, и повеселился же потом, когда он взахлеб рассказывал всем, кто был готов его слушать, о необыкновенном улове и о том, как он меня «сделал». Не подозревая, что на самом деле сделал его я, ведь на радостях этот парень подписал договор, согласившись на все условия, которые выдвинула Великобритания. — Вы страшный человек, мистер Холмс, — Лестрейд нервно хмыкнул. — Даже не знаю, восхититься мне или наоборот. — Лучше восхититесь, — довольно сухо посоветовал Майкрофт. — Тот договор позволил сохранить несколько наших военных подразделений в Афганском конфликте. Сотни жизней. Один разыгранный проигрыш при таком раскладе не очень высокая цена. — Согласен, — Грег кивнул. — При таком раскладе — безусловно. Но, слушая вас, я в очередной раз утвердился в мысли, что никогда не смог бы заниматься политикой. — Это точно, — согласился Холмс. — Ваша непосредственность и открытость сделала бы вас беззащитным. Вам претит обман, а я его рассматриваю как полезный инструмент. И, как в случае с тем воякой, не стесняюсь использовать при необходимости. Лестрейд зябко поежился и обхватил себя руками, хотя солнце продолжало жарить вовсю. Майкрофт лишь пожал плечами. — Вы ведь интересуетесь футболом? — вдруг спросил он. Грег удивленно моргнул от такой резкой перемены темы. — Да, а что? — А между тем, многие тенденции в нем весьма схожи с теми, что происходят и в политике, — спокойно сказал Майкрофт. — Вы не задумывались об этом? — Нет, — Грег посмотрел на него с откровенным сомнением. — Может, вы поясните свою мысль? — Очень просто, — Холмс улыбнулся. — Футбол перестал быть просто игрой и стал огромной индустрией, в которую вкладываются колоссальные деньги. А где деньги, там грязная игра и попытки затоптать того, кто проявит хоть малейшую слабину. К тому же, возьмите любого тренера и то, с чем ему приходится сталкиваться? Вот вы за какую команду болеете? — За «Челси», — сознался Грег. — Тогда вспомните, что случилось с Моуриньо, — Майкрофт улыбнулся. — А почему, вы не задумывались? Да потому, что футбол, как и европейская политика, цикличен: с одними и теми же идеями тебе приходится работать среди одних и тех же людей. Сперва тебя никто не воспринимает всерьёз, затем ты побеждаешь, затем терпишь поражение, и всё приходит к тому, что в итоге тебя забывают. — А вы? — Грег все еще сидел, обхватив себя руками. — Пока побеждаю раз за разом, — Майкрофт произнес это таким будничным тоном, что заподозрить его в хвастовстве было нереально. Голая констатация факта, не более того. — Но всегда держу в голове возможность проигрыша. Один из моих коллег как-то сказал: «Любая политическая карьера завершается провалом». Но секрет в том, что пока ты об этом помнишь, у тебя есть шанс отодвинуть свой личный провал на неопределенное время. На некоторое время оба замолчали, сосредоточенно глядя на воду и думая каждый о своем. Излучина реки образовывала здесь небольшую заводь, где практически отсутствовало течение. Холмс слегка щурился от бликов на воде, ощущая, как его внутреннее состояние постепенно приходит в равновесие. В последнее время ему пришлось нелегко: удар по самолюбию, который нанес Мин, выходка Шерлока, едва не стоившая брату жизни. И этот инспектор, ухитрившийся поставить Майкрофта в тупик. Лестрейд ведь работал в полиции. Он ежедневно видел грязи, крови и мерзости куда больше, чем среднестатистический обыватель увидит за всю жизнь. И при этом смог сохранить внутреннюю чистоту. Просто невероятно! Так ли удивительно, что сейчас Холмс ощущал себя слегка выбитым из колеи? Одно дело, когда ты используешь нарочитую доверительность, чтобы развести собеседника на откровенность. Но Лестрейда-то не надо ни на что разводить, он и без того полностью открыт. И это внезапно оказалось заразительным. Размышления Майкрофта были прерваны легким плеском, с которым поплавок Лестрейда скрылся под водой. — Соберитесь, инспектор, — серьезно сказал он. — И помните: у нас все честно. Эта река слишком мелкая, чтобы я мог поместить под воду парочку водолазов.