Папы

— Было бы гораздо лучше, если бы тебя не было! — Альфред громко хлопнул дверью своей комнаты.       Очередная ссора с отцом приняла свой самый крутой оборот. Мальчик крепко стиснул кулаки и заскрипел зубами. Почему папа всё время его поучает? Почему он всё время чем-то недоволен? Почему всё время ворчит и упрекает его в чём-то? Что он плохого сделал?! Ничего! Альфред забрался с ногами на кровать, обняв колени и уткнувшись в них подбородком. Он хмуро смотрел в пол, а на глаза наворачивались слёзы обиды и негодования.       Артур осёкся на полуслове, услышав, что ему в порыве гнева выкрикнул сын. Тупая иголочка тот час больно укола в сердце, и Кёркленд закусил губу, ругая себя за то, что позволил себе лишнее. Ведь действительно зачем было раздувать такого гигантского слона из такой крохотной мухи?       Мужчина устало опустился на стул, зарываясь пальцами в волосы, тем самым ещё больше растрепав их. Осознание произошедшего начало доходить до него, и Артур понял, что и вправду позволил себе лишнее. Хотя слова Альфреда ударили его не хуже самой отрезвляющей пощёчины, отдавая теперь тупой болью в сердце. Кёркленд тяжело вздохнул, поднимаясь со стула. Он должен поговорить с сыном и по возможности помириться с ним.       Альфред всё также сидел на кровати, невидящим взглядом глядя в одну точку. Он был необычайно зол на отца, совершенно не хотел его ни видеть, ни слышать, но где-то глубоко-глубоко в душе совесть упрекала его в словах, сказанных по горячности и не подумав. Чувство вины слабо билось на подкорке сознания, но упрямство Альфреда не давало ему этого признать, из-за чего мальчик насупился ещё сильнее.       В дверь его комнаты тихо постучали. Он никак не отреагировал, поэтому Артур аккуратно приоткрыл её, заходя в комнату. Альфред кинул косой взгляд на родителя и тут же снова принялся разглядывать узор на покрывале. Глаза начинало предательски щипать. Отец сел рядом на край кровати, пытливо заглядывая в лицо сына. Какое-то время они молчали. — Альфред, — нарушая затянувшуюся паузу, спокойно позвал сына Артур, — я погорячился немного и был не прав. Прости меня, — голубые глаза мальчика слегка округлились от удивления, но взгляд на Артура он так и не поднял. — Однако то, что ты сказал мне… Ты правда так думаешь? — мужчина вопросительно посмотрел на ребёнка. Тот покачал головой, отводя взгляд совершенно в другую сторону. — Это хорошо, — Кёркленд улыбнулся. — Хотя я не буду скрывать, что это ранило моё сердце и забрало часть моих счастливых чувств. — Я не хотел, — практически неслышно пробормотал Альфред, покраснев и еле сдерживая подкатившие слёзы. А затем несмело перевёл взгляд на отца, покраснев ещё сильнее и робко спросив: — А я могу отдать их тебе обратно?       Артур удивлённо посмотрел на сына. Его зелёные глаза потеплели, и мужчина крепко прижал ребёнка к себе. — Конечно, можешь, — тихо ответил он, поглаживая мальчика по голове. — Прости меня, — сдерживать слёзы становится всё сложней, и пара слезинок всё же срывается с ресниц. — Давай больше не будем ссориться? — Никогда, — обещает Артур, а Альфред всё-таки всхлипывает. На самом деле у него самый замечательный отец.