MEMORY

Все тело пропиталось липким потом буквально приколачивая некогда свободную футболку к разгоряченному телу, сковывая движения. Тэхен метался по кровати, вскрикивая и протягивая руки в воздух, пугая своим поведением ничего не понимающую Лию, что пришла на раздирающие звуки. Русые волосы разметались по серому постельному белью, создавая еще больше колтунов, чем обычно. Тэхен царапал собственную шею, даже не боясь причинить своему телу боль, просто острые ногти сами цеплялись в мягкую плоть, оставляя кровавые борозды под собой. — Тэхен! Очнись! Прошу, — девочка заплакала от неожиданности и страха потерять такого близкого человека, как Ким. — Чонгук! Нет! — юноша подорвался с места, тяжело дыша и моргая глазами, пытаясь привести мысли во что-то более цельное, нежели прямые мысли о самоуничтожении, ибо вина, поедающая изнутри, не давала думать иначе. — Все хорошо, Тэхен, все хорошо, — сглатывала слезы Лия, повисая на кровоточащей шее парня, мягко поглаживая своими маленькими пальчиками по влажным волосам, успокаивая. Тэхен не сразу понимает, что произошло, однако детские всхлипы куда-то в грудь заставляют вздрогнуть и сжать тело в своих руках, позволяя Лие немного расслабиться и перевести дыхание. — Не плачь, Лия, пожалуйста, — шептал он, раскачиваясь с девочкой на руках. В метре от кровати, где спал Тэхен, находилась отброшенная инвалидная коляска, как бы говоря, что вся вина лежит лишь на нем, на Ким Тэхене. От собственного бессилия русоволосый сжал девочку сильнее, практически лишая ее возможности вдыхать полной грудью. — Ты так кричал, я испугалась, папы нет дома, а я не знала, как тебе помочь, — рассказывал ребенок, цепляясь за домашнюю футболку парня, боясь, что Тэхен испарится, исчезнет, покинет. — Ну что ты, куда я от тебя уйду? — поглаживая в ответ шелковистые волосы девочки, спросил Тэ. Лия покачала головой, мол, не знаю, а после уткнулась носиком в тэхенову грудь, выравнивая собственное дыхание. Сердце уже не билось в быстром темпе, а слезы прекратили литься из опухших глаз, и только заложенный нос свидетельствовал о недавней истерике малышки. Ким знал, что это был не просто сон, а реальность, которая пугала собственным отражением в зеркале шкафа, что стоял напротив кровати. Чонгук полностью изменился с того дня в бассейне, его больше не тянуло на наркотики или, того хуже, суицид, просто он доверился Тэхену, его словам и действиям, правда не подпускал к себе ближе, чем на то позволяла вытянутая рука. Конечно, парень понимал, что это всего лишь действие Короля, что отмотал время вновь и изменил историю, сложив два обрезка воспоминаний в единый. Тэхен понимал, и на сердце становилось гадко лишь от одной мысли. Прошло уже шесть месяцев. Шесть долгих месяцев с одним и тем же повторяющимся сном из ночи в ночь. Прошло уже полгода, а Лия все так же не могла подняться с инвалидного кресла, тихо плача в подушку по ночам от осознания собственной жалости. Русый не мог подбодрить малышку, понимая очевидное, ведь Гук уже ноги сбивал в кровь в поисках хорошего врача для нее. Все твердили одно и то же, словно заевшая пластинка, ведь этот дефект у ребенка с рождения и никакая операция не сможет ее поставить на ноги. Брюнет сходил с ума - и от Тэхена, так же как и от Лии, это не утаилось. Каждый вечер Чонгук запирался в небольшой каморке, что находилась за пределами дома, запирался и выплескивал все свои эмоции до хрипа в горле и новых засохших дорожек на щеках, но так было легче улыбаться на следующее утро. — Тэхен, можно с тобой поговорить? — в комнату вошел уставший брюнет, подзывая русого рукой. Ким кивнул, укладывая малышку чуть ниже влажной подушки и выходя следом за парнем. Чонгук нервничал, что настораживало Тэхена сильнее, ведь Король сам появился в его сне, он сам сказал, что не оставит все так, как было раньше, и все что оставалось Киму — ждать. Он даже не мог представить, в какой момент в его спину воткнется нож, поэтому ступал насторожено, оглядываясь на комнату с закрытой дверью, дабы убедиться, что Лия не услышит. Брюнет идет слегка сутулившись, как бы намекая, что разговор будет не из самых приятных, а после садится на скрипучий стул, указывая на точно такой же рядом. Тэхен выжидает, после чего опускается перед Чоном на колени, хватая сухие ладони младшего, смотря прямо в глаза наполненные болью. — Сядь, пожалуйста, на стул, — просит Гук, старательно отводя взгляд в сторону. — Нет, — выходит резко, но эффективно и без спорно. — Хорошо, — тяжелый вдох слетает с искусанных губ, — я был сегодня у врача. — Он поможет? — сразу же оживился Тэхен, отгоняя от себя остатки сна и глупые предсказания, которые на самом деле были не далеки от реальности, и цвет волос был тому самым ярким свидетельством. — Он, — Гук запнулся, обдумывая дальнейший порядок слов и действий, — сказал, что шанса нет и Лия может умереть под ножом, даже не выходя из наркоза. — Но ты о чем-то думаешь, значит это не все? — подтолкнул Ким, заметив, что короткие ногти брюнета сильнее впились в костяшки, сжимая до стягивания эпидермиса. — Нет, — глаза парня стали более решительными, — я хочу дать свое согласие на оперирование, хочу воспользоваться этим жалким процентом, пусть и все врачи говорят о летальном исходе. Я хочу, Тэхен, понимаешь? Мы не сможем всю жизнь помогать ей, а она должна жить полноценной жизнью, — Чонгук словно вымаливал у русоволосого разрешение на собственные действия, а Тэхен заметно бледнел, ведь слова Короля эхом разносились в его черепной коробке, разбиваясь тысячами острыми осколками. — Подожди, — Тэ вытянул раскрытую ладонь, останавливая поток слов вылетающих из чонова рта, — подожди. — Ты не хочешь, так? — с какой-то грустью и обидой уточняет Гук. — Нет, не то, чтобы я был против твоего решения, да и Лия мне как дочка, и ты знаешь об этом, но, — Ким замолкает, не зная как объяснить парню, что делать это крайне нежелательно и все во благо Лии и самого Чонгука в первую очередь, ведь такую потерю он явно не переживет, да и Тэхен не вынесет большего груза на своих плечах. — Но? — не выдерживает долгой паузы Гук. — Чонгук, пожалуйста, давай не будем этого делать, м? — словно с маленьким ребенком разговаривает Ким, судорожно ища выход из данной ситуации, но находит лишь один верный. Только вот в этот самый «верный» вариант Чонгук наверняка не поверит. — Почему? Ты не хочешь помочь? — психует Чон, сбрасывая чужие руки со своих. — Хочу, очень хочу, но, — Тэхен пугается, а Чонгуку уже все равно, его эмоциональное состояние находится на нуле и грозит перейти в минус с каждой секундой сильнее. — Достаточно, — отрезает брюнет, вставая с нагретого места, но Тэхен ловит его за руку, а затем за талию, прижимает его спину к своей груди, заламывая руки, и дышит в шею, боясь сказать и слова. — Прошу, просто доверься моим словам, — молит он, ощущая как по позвонку стекает холодок, предвещая появление Падших. Тэхен предполагал, что за ним наблюдают, но до последнего не верил, что по его душу вышли эти твари. Они давно потеряли человечность, а их разум затмевала ненависть, и кажется, оступись Ким хоть на половину шага, произойдет непоправимое. И сейчас он был на грани той самой пропасти, что была способна открыть Падшим доступ. — Тэхен, я все равно сделаю это, — твердо проговорил Гук, освобождаясь от рук русого. — Не надо, — в последний раз попросил Тэ, а затем раздался взрыв. Падшие сошли с поводка…