MEMORY

Темный занавес ночи манил словно освобождая все, что копилось в двух израненных душах. Кровь нещадно била по жилам, пуская новую дозу адреналина и гормона счастья, заставляя два тела содрогаться в одном неистовом ощущении. То было желание, которое копилось на протяжении долгих и мучительных дней. Оно обволакивало, завораживало и манило за собой. Казалось, все рамки рухнули в один миг, давая свободу действий и новую порцию свежего воздуха в поврежденные легкие. Чонгук млел от собственных мыслей и пугался желаний, но отвечал на каждое прикосновение, на каждый горячий выдох в шею, даже на остроту чужих зубов. Звонкие стоны тонули где-то в районе острых ключиц Кима, а сбитое дыхание давно оставило ожоги на теле русого. Длинные музыкальные пальцы нежно ласкали чужое тело, задевая все ранее скрытые места, приводя брюнета в неописуемый восторг и приятную негу. Тэхен загорался, словно бенгальский огонек, ощущая короткие ноготки на своей спине, что оставляли ощутимые борозды по поперечным мышцам спины, ничуть не портя, а наоборот украшая их новыми узорами страсти. Чон сам удивлялся собственному голосу, когда влажный язык Тэ проходил по кадыку и выше, очерчивая скулы и подбородок, мягко смыкая губы на приоткрытых губах младшего, увлекая в новый поцелуй. Комната преображалась с каждым скрипом небольшой кровати, подгоняя воздух чуть ближе к двум разгоряченным телам. Магия. Тэхен не жалел сил, стараясь сделать их первый раз запоминающимся на столько, на сколько и не мечтал сам Чонгук. Острые коленки брюнета были слегка согнуты и раздвинуты так, чтобы русый без всякого дискомфорта мог разгуливать по худому телу, оглаживая каждую кость, оставляя шлейф мурашек. Чонгук дрожал, а в глазах мелькали блики любезно созданные Тэхеном. Горячие губы русого ласкали тело, оставляя роспись покрасневших участков, что расцветут в последствие всеми цветами синего. Пусть, ведь это прямое доказательство их принадлежности друг к другу. Словно животные, без единого шанса на побег. Да и Чонгуку не особо хотелось вырываться из лап собственного «хищника», любезно предоставляя последнему свое разгоряченное тело и новую порцию царапин. — Нет, — выдохнул Гук, стараясь оттолкнуть Кима за плечи, когда горячее дыхание зависло где-то в районе паха брюнета. — Смущен? — тихо шепнул Тэ, боясь спугнуть собственную магию, борясь с собственным возбуждением и кровоточащими ранками на плечах. — Не надо, я же грязный, — смутился парень, слегка задирая голову вверх от переполняющих эмоций. — Глупый, — подтрунил его русый, мягко целуя плоть, срывая тихий вдох и дрожь в коленках. Тэхен не торопился, плавно вбирая в рот, играясь и смачно выпуская, не забыв облизаться. Чонгук метался по постели, сжимая мягкие прядки волос в руке, пропуская большую часть сквозь пальцы. Тэ улыбался, наблюдая, как доверительно на него смотрит этот мальчишка, словно не было того страха, ненависти или чего-то отрицательного. — Идеален, — выдыхает Ким, спускаясь чуть ниже и не дожидаясь новой волны возмущения со стороны Чона, проникает острым кончиком языка в сжатое колечко. Первый стон яркой волной проходится по позвонку, буквально срывая все тормоза, заставляя проникать глубже и нежнее. — Хватит, ах, это слишком! — всхлипывает Чонгук, привставая на локтях и стараясь сфокусировать взгляд на партнере. Но Тэхен будто и не слышит, продолжая играться, разрабатывать и срывать новые скулежи с любимых уст. Магия давно рассеялась, проникая куда-то глубоко под кровь, а яркий оттенок зеленого окрасил глаза Кима. Пухлые губы слегка поблескивали, а румянец на щеках даже придавал невинный вид, только вот руки, что окутывались слегка набухшими венами, и острый язык сладко обволакивающий бусинку соска на груди — создавали сильный контраст. Чон извивался под этим сладким адом, толкаясь собственным стояком в район тэхенова живота, создавая трение. — Я вхожу, — предупредил русый, слегка подтягивая Гука под коленной чашечкой, так, чтобы парень смог вполне весомо ощутить налитую кровью плоть, а после и ее проникновение. Резкое и глубокое. Русый сорвался, растворяясь в тесноте чужого тела без остатка. — Ближе, — протянул Гук, вытягивая руки вверх, хватаясь за влажную шею и утягивая на себя. Тэхен зажмурился, ощущая, как судорожно его сжимает Гук, как болезненно стонет куда-то в район шее, но на автомате подкидывает бедра вперед. Горячо. Обжигающий жар проносится по всему телу, концентрируясь где-то в районе живота и слабо отдаваясь в сердце. — Ты такой горячий, — шепчет брюнет, закидывая ноги на поясницу Тэ, не позволяя Киму заглянуть последнему в глаза. Стыдно. — Любишь пошлости? — хмыкает Тэхен, хватаясь за стояк парня и надрачивая в такт своим толчкам. — Люблю честность, — выстанывает Чон, сливаясь в ладонь Кима. — Учту, — хмыкает русый, выходя из разомлевшего парня. — Рассвет, — выдыхает Чонгук, смотря на тонкую полоску алого. — Осталось совсем немного и все закончится, — выдыхает Тэ, обтирая себя и Чонгука салфетками. — Ты же не исчезнешь после нашей победы? — лениво интересуется Чонгук, утягивая парня на себя, отбрасывая салфетки куда-то на пол. — Нет, — улыбается Тэ, оставляя невесомый поцелуй на кончике носа. — Я, конечно, извиняюсь, — в дверях появляется взволнованный Джин, придерживая на руках спящую Лию. В его глазах боль. — Что случилось? — Тэхен встревожено смотрит на друга, цепляя наспех свою одежду, не забывая подать Гуку его. — Падшие в пяти метрах отсюда, пора отправляться, — кивает Джин, захлопывая за собой дверь. — Куда мы, Тэ? — со страхом интересуется Гук, придерживаясь за собственную спину. — Не вовремя мы все же решили, — хмыкает Тэхен, глазами прося прощения за эту ночь. — Я в порядке, — кивает Чон. — Мы отправимся туда, где я вырос, — мягко произнес Тэ, выходя в зал. — Чонгук, ты главное не бойся и просто следуй за мной, — предупредил Тэ и шагнул в яркий круг, что любезно был нарисован Джином и отдавал золотым. Картинки сменяли друг друга в сумасшедшем водовороте. Кругом раздавались голоса и всевозможные звуки, казалось, будто все тело онемело, и только слух не подводил. От подобного ощущения начинало тошнить, но брюнет держался, ощущая, как горячая ладонь держит его собственную, не давая забыться. — Не ожидал, что вы явитесь ко мне, — противный голос эхом отдался где-то в голове. Спустя пару минут брюнет все же смог открыть глаза, жмурясь от яркого света, а после в ужасе прикрывая рот. — А вы, как всегда любезны, король, — процедил сквозь зубы Тэхен, хватаясь за окровавленный бок, откуда торчала палка, смутно напоминающая стрелу. — Весь в тебя, сын мой, — издал усмешку старик, вынимая из своей ноги точно такую же стрелу, что нанес ему Сокджин, удерживая сонную Лию одной рукой.