MEMORY

Шли дни, а дружба парней крепчала час от часу, даже в школе они умудрились получить нехилый авторитет, что способствовало размеренным школьным будням. Так и протекала спокойная жизнь парней, они больше не кричали друг на друга, на удивление госпожи Чон, правда, иногда Тэхен обижался, когда находил Гука, тискающим его енота. И нет, лиловый совершенно не ревновал енота к Чонгуку, он ревновал Чонгука к еноту. Джин кайфовал от приятных ласковых пальцев в его пушистой шерстке, полностью забив на присутствие своего хозяина и на его недовольный взгляд, который так и кричал о том, что простой кастрацией он не отделается. Однако же и высказаться он мог только ночью, когда был уверен, что брюнет мирно посапывает в своей теплой кроватке. Ах, хотел бы и Тэхен ощутить, каково это — засыпать каждую ночь, но увы, не мог. — Прошу, прекрати уже позволять Чонгуку себя тискать, — надулся Тэхен, устремляя свой взор в ночное небо. Рядом сидевший парень звонко рассмеялся, тут же получая нехилый подзатыльник, ибо нефиг ржать в ночной тиши. — Ревнуешь, хозяин? — изогнул бровь Джин, облизывая сжатый кулак и тут же проводя им по коротким волосам на голове, словно кошка. — Ты — енот, — подмечает Ким, недовольно оглядывая юношу. — Мы ничем не отличаемся от кошек, — подмечает Джин, — разве что умнее. Самодовольный Сокджин изрядно бесил Тэхена, особенно красочно это выходило на фоне беспочвенной ревности, ведь Гук не зоофил, ведь так? В любом случае, Киму хотелось думать именно так. — И все же? — повторяет свой вопрос Джин, расхаживая по крыше «в чем мать родила», а именно голым. — Что? — включил «дурачка» Тэ, не желая отвечать на ненужные вопросы. — Вы ревнуете, хозяин? — Джин оказывается слишком близко, на одном уровне с лицом Тэхена, отчего лилововолосый чуть ли не падает с перекладины, на которой сидел. — Чего пугаешь? — возмущается Тэхен, оттряхивая свое чинное место, а именно задницу. — Отвечайте, — грозится Джин, подходя ближе, вновь заглядывая в глаза Киму. — Ревную! Доволен? — злится Тэхен, выпуская из груди горячий поток воздуха, все же ночи в деревне холодные. — Зря, — широко улыбается Джин. — Почему это? — не понимает его Ким. — Понимаешь, — начинает умничать Сокджин, — люди странные по своей натуре. — О чем ты? — удивленно восклицает Тэ, не понимая совершенно ничего. — Помолчи, — затыкает Джин, плюхаясь рядом с Тэхеном и подгибая ноги под себя. — Я нахожусь тут дольше и изучил их «от» и «до», — бурчит енот, ритмично раскачивая свое тело в попытках согреться, — я могу точно сказать, что Чонгук что-то чувствует к тебе, а значит, даже если он увидит меня в человеческом обличии, то просто пройдет мимо. — С чего взял? — тихо интересуется Тэ, внимательно изучая своего питомца. — «Ведь еноты такие милашки…», — пародируя Чонгука, отвечает Джин. Выходит у него мастерски и точно, поэтому Тэхен валится на холодные плиты спиной, кувыркаясь и громко хохоча. — Поэтому и говорю, что он что-то чувствует к тебе, — уже серьезно произносит Сокджин. — Меня это не интересует, — отрезает Ким, вновь оттряхивая всего себя от грязи. — По тебе не видно, — улыбается Джин, превращаясь в енота, вальяжно махая хвостом. — Мне нельзя, — усмехается Тэ, понимая, что Джин вовсе неспроста обернулся вновь зверьком. На пороге чердака, весь заспанный, с торчащими волосами на загривке и с тонкой ниточкой засохшей слюнки на щеке стоял Чонгук, активно потирая кулачком глаз, дабы видеть не так мутно. Тэхен замер, наблюдая за своим другом так, будто он увидел восьмое чудо света, хотя это был всего лишь Чон Чонгук в своей любимой футболке и боксерах с мышками. — Чего тебе нельзя? — зевая, интересуется Гук, проходя на крышу и ежась от прохладного воздуха. — Болеть, — как полоумный отвечает Ким, вычесывая шерсть Джина, что явно не нравится последнему. — Тогда зачем вышел в такой холод ночью? — интересуется Чонгук, выхватывая бедного енота из рук Тэ, прижимая к своей груди и мягко почесывая за ушком. Так теплее. — Не спится, — врет Ким, пытаясь скрыть свою раздраженность, а Сокджин лишь виляет хвостом, высовывая язык. Дразнит. — «Прибью», — шепчет одними губами Тэхен, пытаясь остаться для Чонгука «спокойным». — А ты пробовал принять снотворное? — задумчиво тянет Гук, разглядывая шерстку енотика. — Пробовал, — снова врет Ким, ведь на самом деле он никогда не спит. С рождения. — Не помогло? — удивляется брюнет. — Нет, совершенно, — жалуется Тэ, переминаясь с ноги на ногу. — Тогда, — неуверенно произносит брюнет, опуская Джина на пол, — пошли спать вместе. Широкая улыбка парня выбивает что-то внутри тэхеновой души, заставляя шестеренки вращаться с бешеной скоростью, затмевая здравый смысл. — Не хочешь? — Можно попробовать, — мямлит Ким. — Ну, вот и славненько, — улыбается Чонгук, утягивая Тэхена за собой в дом.

***

Впервые Ким так смущается, просто находясь в чонгуковской комнате, которая, к слову, стала больше походить на нормальную, чем было в первый день. Хотя теперь на стенах висели листочки с иностранными словами и алфавитами. — Зачем тебе эти слова на стенах? — решает начать разговор Ким, неуверенно проходя в темную комнату. — Я хочу развить в себе навыки полиглота, — зевает Гук, укладываясь в собственную полуторку, поднимая одеяло и маня к себе Тэхена. — Зачем? — интересуется Ким, и сам не понимает, к чему именно он задал этот вопрос. — Чтобы открыть для себя новые возможности, — смущенно бурчит Чон, кивая головой на кровать. Тэхен выдыхает, мысленно отсчитывая до десяти, и идет к кровати, запрыгивая даже слишком резко. Кровать недовольно скрипит, но все же вмещает двух подростков, правда места все же катастрофически не хватает. — Ты чего? — шугается Тэ, когда рука и нога Гука забрасывается на его тело, прижимаясь ближе. — Я замерз и тут мало места, — бубнит Гук, проваливаясь в царство морфея, даже не обращая внимания на то, что Ким почти не дышит, мысленно отсчитывая галактики и планеты. — И только попробуй не уснуть, отпинаю, — бормочет во сне брюнет, причмокивая губками. Тэхен умиляется, разглядывая расслабленное лицо: как подрагивают длинные ресницы, как раздуваются крылья носа при вдохе, как тонкой паутинкой стекает слюна от сладкого сна, как пальцы сжимают тэхенову одежду… Ким готов любоваться на это вечность — и это пугает. За своими наблюдениями Тэхен и не заметил, как к окну подобрался Джин, весело виляя полосатым хвостом и вновь дразнясь. — Все же ты что-то к нему чувствуешь, — шепотом утверждает енот, тут же спрыгивая с подоконника и убегая в лес, подальше от этих чудиков. Но Тэхену не до побега Джина, его сердце просто остановилось, чтобы начать биться вновь с удвоенной силой, ведь от Чонгука веет таким ярким ароматом чего-то нежного и сладкого…