MEMORY

Испытывали ли вы такое чувство, которое способно просто выбивать вас из привычного состояния, разрывая душу на три части? Именно это и испытывал брюнет который день, нахаживая уже далеко не один километр по собственной комнате. Возможно, все было бы куда проще, только вот навязчивые мысли никак не хотели покидать светлую голову, заставляя переваривать все в очень медленном темпе. Чонгук, впрочем, этим и занимался, старательно поглаживая серую шерстку енота, иногда выдергивая у бедного зверька целый клок шерстки. Джин шипел, даже пытался царапаться и кусаться, но брюнету, казалось, было абсолютно все равно. Чон все так же был погружен в свои мысли, стараясь прислушаться к себе, как это советуют «умные» книги по психологии, только вот точной инструкции ни один учебник так и не дал. Брюнет думал о том вечере, в библиотеке, а если быть конкретнее, то именно о собственной реакции на столь глупый поступок Кима. Парня сбивало с толку эта тяга к собственному другу, из-за этого брюнет даже старался избегать Тэхена, выказывая собственную неуверенность. Однако вчера ночью он все же решился и вновь заговорил, правда, так же быстро смылся, прихватив с собой расслабленного енота. Именно поэтому сейчас Джин дотошно бился во входную дверь, царапая поверхность когтями, лишь бы его выпустили из этого мини-ада. — Чонгук? — легкий стук в дверь вывел юношу из оцепенения, заставляя отпрыгнуть в другой конец комнаты. — Да? — голос дрожал, но брюнет пытался говорить как можно увереннее, дабы не палить себя совсем уж. Но Тэхен был далеко не глупцом, и нотки неуверенности все же не ускользнули от хорошего слуха лилововолосого. Ким давно обратил внимание, что Чон всячески пытается отделаться от их общения, а этому может быть лишь одно объяснение — брюнет влюбился. Только вот в кого именно — Тэ еще не знал. Да, Джин предупреждал о чем-то Кима, но тот честно улавливал информацию лишь наполовину, стараясь не заострять внимания на «особо важном» мусоре, а просто отвечать раньше положенного ответа, дабы не выслушивать часовую нотацию. — Тут Чимин устраивает вечеринку, — предвкушающее начинает Ким, — говорит, что можно позвать кого-нибудь и, естественно, появиться самим. Чон даже вытягивает шею, пытаясь осознать услышанное. Нет, парень всегда хотел попасть на вечеринку, но никогда на подобных мероприятиях не был, просто его никто не звал. — А кого звать? — приоткрывая дверь, интересуется Гук, сталкиваясь с улыбающимся Кимом. — Как «кого»? — не понимает парень, открывая дверь до конца и в наглую проходя в комнату. Чонгук искренне не понимает, кого звать, ибо кроме Чимина и Тэхена он никого не знает, вернее сказать не общается. Тэхен возводит руки к потолку, закатывая глаза, ибо брюнет тормозит и очень сильно. — Ту, в кого влюбился наш малыш, — радостно парирует лиловый, падая на ворох подушек. Чонгук медленно прокручивает шестеренками, вспоминая, в какой именно момент у него появилась «возлюбленная» и почему о ней знают все, кроме него самого. — В кого? — все же интересуется брюнет, присаживаясь рядом с другом и внимательно изучая. Тэхен прикрывает глаза, стягивая губы в одну линию, задумываясь на секунду, а после подрывается на месте, смотря прямо на Чона. — Выходит, — неуверенно начинает Тэ, — я был не прав? Чонгук смотрит непонимающе, а после тянет дрожащую ладошку ко лбу цветастого, проверяя на наличие у того жара. — Тебе плохо? — серьезно интересуется Гук, не ощущая температуры чужого тела. Тэхен слегка дергается, нервно дергая уголками губ. Все же парень ошибся, и причина крылась далеко не в первой любви Гукки. Тогда в чем именно? Это ему еще предстояло узнать… — В любом случае, — звонко хлопает в ладоши Тэ. — Что? — Мы идем на вечеринку! — тянет Ким, подмигивая. — И кто там будет? — неуверенно интересуется Чон. — Получается, — задумывается юноша, — только мы. Чонгуку вроде и радостно, но что-то все же мешает расслабиться полностью. Ким находится на максимально близком расстоянии, даже руку далеко тянуть не надо, но сердце молчит. «Все же я не гей», — мысленно успокаивает себя Гукк. «Все же что-то с ним не так», — додумывает Ким в своей голове, продолжая улыбаться. А тем временем замученный Сокджин драпал как можно дальше, в лес, а то рискует и вовсе остаться лысым…

***

Вечеринка была в самом разгаре, даже не смотря на то, что больше она напоминала обычную встречу старых приятелей, нежели шумный раскат «американских» тусовок. Но даже с этим учетом парни далеко не скучали, наоборот весело смеялись, хватаясь за животы и глотая очередную порцию сладкого с легким привкусом горечи соджу. Алкогольные напитки внесли что-то новое, разбавляя серые краски будней, раскрывая новые миры и возможности. Чимин только успевал открывать небольшие бутылочки из зеленоватого стекла, смачно вдыхая аромат напитка, мечтательно прикрывая глаза. На самом деле соджу почти не отдавал аромата, но Паку казалось, что этот тонкий шлейф все-таки можно было учуять, сразу после третьей бутылки. — Знаете, — пошатываясь, парировал шатен, — за что именно я люблю этот напиток? Парни внимательно посмотрели в глаза другу, что-то отмечая про себя, а после синхронно развели руками в стороны. — Сколько его не пей, от тебя не будет запаха, — пьяный хохот вырвался из груди шатена — и не удивительно, ведь в его руках была уже семнадцатая початая бутылка столь любимого напитка. — А мне нравится его смаковать, — вторит ему Ким, делая небольшой глоток из своей бутылки, плавно причмокивая слегка алыми губами. Градус все же бил в голову. — Да ты выпил-то всего десятку, — фыркает шатен, осушая соджу до конца. Если бы не тот факт, что Чим пьет всего-то раз в пятилетку, то, скорее всего, Тэхен принял его за алкоголика со стажем. — Зато я прочувствовал весь букет, а ты только заливаешь в себя, изредка нюхая, — надулся Тэ, делая еще один глоток. Чимин хотел уже насупиться, но обратил внимание на доселе молчавшего брюнета. — Эй! Смотри, — кивнул в сторону младшего Пак. Тэхен плавно повернул свою голову в сторону, где, по идее, находится Чон. Брюнет подозрительно смотрел в одну точку, находясь в позе «скрученного лотоса». Почему именно в такой позе? Потому что между бедром и опущенной головой на собственные руки, находилась пустая бутылка из-под соджу. Первая и единственная бутылка… — Гукки? — тихо позвал Чимин, но парень никак не отреагировал, все так же смотря в одну точку. — Чонгук! — весело вскрикнул Тэ, наконец-то привлекая к себе внимание. Глаза брюнета были неестественно сияющими, даже больше напоминали полированное стеклышко, а на губах глупая улыбка, которая пугала не меньше. — Ты пьян? — интересуется Тэ, подползая на корточках к младшему, и пытается отобрать бутылку, но тот упорно держится, мотая головой. — Ему лучше поспать, — предлагает шатен, видя происходящее со стороны. — Чонгук~и, пошли спать, — Тэхен говорил это так, словно обращался с капризным ребенком, что не хотел отходить от телевизора. Гук ерзал на месте, всячески оберегая пустую бутылку от цепких пальцев Кима. — Хорошо, если сейчас ты не идешь спать, то я тебя накажу, — грозит пальцем Тэ, надеясь, что сработает, но парень только медленно тянет руку к его руке. — Ура! — радостно вскрикивает Тэхен, когда бутылка оказывается в его руке, однако смех Чимина за спиной не сулит ничего хорошего. Шестое чувство не подводит Кима, ведь Гук жадно припал к горлышку Тэхеновой бутылки с соджу, выливая в себя чуть больше половины. Тэ вскрикивает, с силой отдирая юного алкоголика от зеленой тары, мягко ударяя по рукам. Чонгук надувает губки, сводит бровки домиком, выказывая полную степень своего недовольства. Конечно, Гуку можно было пить и больше одной бутылки, но кто ж знал, что у парня непереносимость алкоголя? Правильно — Ким не знал. — Отдай, — канючит брюнет, протягивая руки вперед. Тэхен упирается тому в лоб рукой, мотая головой в знак отказа. — Ты пьян! — Я трезв! — Пьян! — Нет! — Да! — Нет! — Я из нее пью! — И я из нее пил! — Это косвенный поцелуй, знаешь ли! — бросает веский, по собственному мнению, довод Тэхен. — Ты и так меня целуешь! — возмущается Гук. — Я? Тебя? Да это было то всего однажды! — Тэхен утаивает самый первый поцелуй, ведь его парень точно не должен помнить, иначе бы и отношения он свое изменил. — Не ври! — сипит Гук. — Не вру! — Ты, — злобно кидает Чон, — каждую ночь являешься ко мне во сне! Тэхен теряется, а глаза Чона такие ясные, что хочется тонуть… И он тонет. А где-то вдали слышен звонкий смех шатена и колкая фраза: «Да пьян он в жопу, Тэ».