MEMORY

Яркие лампочки были развешаны повсюду, радуя захмелевшие глаза и отчего-то поднимая настроение. Конечно, свет от них был весьма приглушенный, да и вообще мало давал пользы, но спешить с включением полноценного электрического света никто не хотел. Юнги постарался на славу: отплачивая своим товарищам сполна за все их труды, он оставил пять ящиков с крепкими алкогольными напитками, закусками и веселой музыкой. Сам же блондин, прихватив с собой бутылку красного вина и заодно смущенного шатена, покинул помещение, позволяя всем веселиться без нудных причитаний опьяневшего Шугаря. На удивление всех, самый младший в группе пил больше всех, опережая даже самых заядлых пьяниц. Одна бутылка за другой исчезали из прохладного ящика, позволив Чонгуку насладиться всеми прелестями пьяного забвения, не думая ни о чем. — Вы чего творите? — довольно громко вскрикнул Тэхен, заметив, как Чон под громкие аплодисменты поглощает очередную бутылку с алкоголем, смачно причмокивая и выдыхая. — Пусть малой пьет, — отмахнулись парни, возвратившись к пьяному брюнету, что тянулся за новой порцией. Тэхен недовольно цокает языком, преодолевая расстояние за пару шагов, и выхватывает стеклянный сосуд из цепких пальцев юного алкаша. Чонгук теряется, смотря в одну точку и стараясь избавиться от ярких звездочек в глазах. — О, Тэхенни, — приторно тянет брюнет, заметив знакомое лицо и концентрируясь только на нем. Ким закатывает глаза к потолку, мысленно ударив себя по лбу, ибо Гукки, кажется, в хлам. — Тебе надо протрезветь, — поднимая брюнета с нагретого места, ровно произносит Тэ, и утаскивает его за собой. — А куда мы идем? — запинаясь о собственные коленки, интересуется брюнет. — На свежий воздух, — сипит обреченно Тэхен, пытаясь идти как можно ровнее, ведь туша у парня весьма тяжелая. — Воздух, значит, — хихикает Гук, наступая на ногу парня всем весом. Тэхен вскрикивает, отпуская в воздух шипение, смешанное с матами, встряхивая Чона за плечи. — Иди ровно, черт, — просит Ким, отворяя дверь. — Иду, иду, — кивает головой брюнет, перешагивая через порог, практически плюхаясь носом в пол. Тэхен вовремя успевает поймать Чона, не позволяя тому грохнуться окончательно. Брюнет мило хлопает глазками, дыша прямо в ключицу своего любимого, блаженно улыбаясь чему-то. Такой расклад событий совершенно не нравится Киму. — Пошли-ка вон туда, — указывая на лавочку возле стадиона, произносит Тэ. Чонгук активно кивает, нехотя отлипая от такой притягательной ключицы, что пахнет слаще меда. Путь от двери до лавочки, кажется, занимает целую вечность, ведь Чон упрямо виснет на Ви, не позволяя тому нормально идти по прямой. — Чего ты так напился? — причитает Тэ, опустив Гука на твердую поверхность лавочки. Чонгук ежится от неприятного ощущения ночного холодка, что пробегает от лавочки и выше по горячему телу. — А мне разве нельзя? — вопросом на вопрос отвечает Гук, обнимая себя руками. Тэхен мотает головой, присаживаясь рядом. — Тебя выносит с одной бутылки, — шепчет парень, зная, что его слова доходят до слуха брюнета. — Не правда, — мотает головой Чонгук, слегка пошатываясь даже в сидячем положении. От такой картины у Кима сама собой расцветает улыбка на лице. Ведь пьяный Чон Чонгук — это самое милое создание на земле. Брюнет находит что-то весьма интересное в травке, что растет под его ногами. Внимательно водя носочком кеда по сочной траве. Гук думал, что было бы интересно посмотреть, как Юнги трахает Чимина. Почему-то брюнет не сомневался в том, что в данную минуту, пока все пьют в приступах счастья, двое парней совокупляются где-то на пляже. Мысль о подобном больше не смущала Гука, а наоборот, побуждала сорваться прямо сейчас с этого места и понаблюдать за друзьями, словно вуайерист с большим стажем. Увлеченный собственными мыслями, Гук не замечал, как на него смотрит Тэхен. Парень будто раздумывал над чем-то, что-то упорно решая про себя и отмечая возможные последствия. Ему не хотелось причинять больше боли этому человеку, видеть чужих страданий или разочарований. Ким хотел лишь счастья брюнету, но тот упорно продолжал врываться в беззащитное сердце Ви, распространяя там свои «корни». — Знаешь, — подал голос Гук, сминая траву под подошвой старенького кеда, вырывая Тэхена из бешеного потока мыслей. — Что? — будто не своим голосом просипел Тэ, фокусируя взгляд на соседнем дереве, лишь бы не встречаться с этими мутными глазами. — Я все думаю, почему Чимин дал свое согласие Юнги? — невинно пробормотал Гук. — Наверное, тебе проще будет узнать это у него, — отмахнулся Тэхен. — Спрашивал, — сам себе кивает Чон. — И он не ответил? — Тэхен отвечает без интереса, а лишь бы просто продолжить разговор, не вводя его в напряженность. — Нет, — выдохнул брюнет, — он уклонился от ответа. — Тогда почему тебе это так интересно? — Хочу понять, — кротко чеканит Гук. — Что именно? — Хочу понять причину твоего отказа мне, — без всякого стеснения произносит Гук. По правде говоря, парень специально глотал обжигающее спиртное одно за другим, дабы выяснить все необходимое у Кима. На трезвую голову Чон бы не смог и предложения составить, не говоря уже о повторном признании или о допросе. Тэхен слабо улыбается, скрывая за приподнятыми уголками всю грусть своего сердца. Он устал от одиночества и пустоты, устал от вечного контроля своих чувств и надзора окружающих. Парню надоело врать и скрываться, обижать и унижать чужие чувства, лгать самому себе. Тэхену хотелось кричать на весь мир правду о том, кем он является на самом деле, причину его появления, да и вообще кричать. Однако внутри словно бьет тревожный звоночек, даже тогда, когда он просто задумывается о правде. Только вот пелена лжи рано или поздно спадет, правда раскроется, а Чонгук вспомнит все, даже то, что так упорно поглощал Ким. Брюнет смотрит выжидающе, надеясь услышать ответ или хотя бы слово, но Тэхен будто замер где-то в своем, не желая реагировать. — Если я тебя обижу этим, то прости, — тихо шепчет Чонгук, поворачиваясь лицом к Ви. Теплые руки обнимают чужую шею, в очередной раз вырвав Тэхена из собственных мыслей. Мягкая ладошка осторожно очерчивает острый подбородок, захватывая рельеф скулы. Дыхание спирает в миг, а губы, слегка влажные от бесконечного облизывания, невесомо прикасаются к чужим, таким сухим, но небывало мягким, губам. Глаза расширяются от небольшого шока, ведь Тэхен не ожидал, что Чонгук решится на подобное. Плавно раскрывая губы, брюнет сгорал в собственном водовороте ощущений, нежно всасывая и неумело прикусывая кожу. Чон надеялся, что Тэхен не оттолкнет, не пошлет и не обидится, ведь сердце этого не выдержит. Юркий язычок легонько пробежался вдоль нижней губы, прося приоткрыть ротик и впустить его, но сказка не может длиться вечно. В ту самую минуту Тэхен будто очнулся, выныривая из оцепенения. Ладонь небрежно уперлась в еще детскую грудь, отстраняя от себя. Брюнет стыдливо опускает глаза, в последний раз пробегаясь взглядом по желанным губам, прижимаясь вопреки сопротивлению к родному телу. Сердце гулко отбивает ритм, пугая обоих. — Я тебя правда люблю, — шепчет брюнет, обнимая сильнее, боясь отпустить. — Знаю, — сипит в ответ Тэхен, убирая от себя руки. Гук смотрит затравленно и почти трезво, когда парень встает и направляется в сторону домика. — Прости…