MEMORY

Чердак встретил Тэхена непривычной холодностью, с которой ранее парень не сталкивался, даже при том, что проводил тут каждую теплую ночь. От подобного пронизывающего насквозь холодка хотелось скрыться, раствориться, убежать. Однако темнота пугала Кима куда сильнее, ведь всегда маленькое окно отдавало большое количество лунного света, превращая слой чердачной пыли в неописуемо прекрасный блеск, а редкую паутину в нечто магическое и необычайно пленительное. Только вот сейчас все давило тяжелым грузом, даже небольшое окно закрывало массивные не по размеру ставни. — Что это за день такой? — сам у себя поинтересовался Тэ, стараясь нащупать выход руками, пачкая пальцы в грязи. — Чертов Ким Намджун! Куда ты меня занес? — более истерично восклицал Тэ, больно ударившись об нависшую балку, что когда-то подпирала стенку. Неожиданно со стороны угла послышался тихий всхлип, прерываемый громким шмыганьем. Тэхен вздрогнул, медленно поворачивая голову на звук, однако разглядеть что-то было просто невозможно. Сердце нервно билось о грудную клетку, стремясь сломать хрупкие кости и вырваться наружу. Вновь послышался всхлип, а следом тихое «ой», кажется человек, сидящий там, в углу, заработал занозу, проводя рукой по старому деревянному полу. Тэхен замер, прислушиваясь, ловя рваное дыхание и еле слышную возню. — Кто тут? — осипшим голосом поинтересовался Тэ, не понимая точно, достаточно ли громко задал вопрос. Возня прекратилась, погружая пространство в гробовую тишину, а после, предмет шума оказался за спиной Тэ. Слишком быстро и резко. Ким вскрикнул, в панике пытаясь отползти, но человек все равно слишком быстро оказывался рядом с ним. — Да кто ты такой?! — вышло слишком истерично, но по-другому никак, ибо человек, так или иначе, пугал. Вновь повисла тишина. Тихие вздохи сменялись такими же тихими всхлипами. Силуэт вновь исчез из зоны виденья, а после появился в самом конце, рядом со столом, зажигая дрожащими пальцами свечу. Теплый огонек осветил темное помещение слишком ярко, позволив Тэхену приглядеться и понять, что чердак лишь отдаленно напоминает чердак дома Чон. Рядом со столом, зажимая в руках свечу, стоял молодой человек, облаченный в разодранные вещи и с одним кедом на ноге; его волосы были слеплены между собой и стояли торчком, словно парень не мылся месяц или даже больше. Черты его лица были мягкими и даже красивыми, если бы не огромный шрам на половину лица, что портил всю картину. На впалых щеках отчетливо были видны засохшие дорожки слез, что были изрядно измазаны грязью, словно потекшая тушь или что-то сродни этому. Тэхен замер, разглядывая парня, пытаясь вспомнить, где именно видел этого юношу. О том, что где-то видел этого парня, Ким даже не сомневался. Правда вспомнить никак не мог, все же вмешательство во время дает о себе знать. — Кто ты? — вновь поинтересовался Тэхен, подрагивая в такт пламени свечи. Юноша опустил свечку на стол, внимательно разглядывая огонек, улыбаясь краешком губ и слегка хмурясь. Казалось, что ему нравится смотреть на огонь больше, чем другим, будто он, огонек, способен согреть его дрожащие кости. Парень был слишком худой, а его плечи слишком сильно выделялись под лохмотьями. После долгого рассматривания огонька, парень все же развернулся к Киму, позволяя тому узнать себя. Это был тот самый парень, что сидел призраком в кинотеатре, только сейчас его внешний вид был крайне пугающим. — Ты меня помнишь, верно? — осторожно поинтересовался шатен, только сейчас Тэхен смог увидеть цвет его волос, покрытый слоем грязи и мелкой паутины. — Смутно, но, видимо, это ты, тот парень, друг рыжего, — скорее констатируя факт, чем спрашивая, произнес Тэ. — Я — Чон Хосок, и я не друг рыжего, — хмыкает шатен, елозя пальцами в волосах, отделяя паутину. — Но ты сидел с ним, и он знает тебя, — начал бормотать Тэхен совершенно не понимая парня. — Это произошло из-за тебя, вернее, из-за твоего вмешательства, — грустно усмехнулся Хосок, вновь бросая взгляд на сиротливо колышущийся огонек. — Что ты имеешь в виду? — Я перехватил тебя в потоке времени, чтобы поговорить с человеком, из-за которого моя жизнь стала похожа на это, — указывая на пламя, произнес шатен. — Меня? — Именно. Знаешь, а ведь в той драке должны были погибнуть двое, но Чонгук не появился в том детдоме и он так и не помог мне, — грустно зашептал шатен, проводя пальцем сквозь свечу. — О чем ты? — не понимал Тэхен, ведь такого момента не было в его затуманенных воспоминаниях. — Чон Чонгук в тот день, когда ты прибыл в их дом... именно в тот день его мать приняла решение сослать родного сына в приют, ибо у нее долг большого размера и лишний рот ей ни к чему, — начал свой рассказ Чон, нервно играясь с пламенем свечи. — Если бы Чонгук попал в приют, то встретил бы меня, мальчика, чья жизнь просто до ужаса отвратна и угасает с каждым днем, — шатен вздохнул, задевая свечу, почти туша ее. — Он должен был со мной подружиться, должен был заменить мне семью и заступаться за меня, но он так и не появился, — одинокая слеза скатилась по разрезанной щеке. — Он не пришел даже тогда, когда меня избивали, не появился и в тот момент, как в руке одного из обидчиков сверкнуло лезвие ножа, даже когда на моем красивом детском лице появилась первая черточка этой ужасной полосы, — указывая на открытый шрам, хрипел Хосок, — он не появился! Тэхен не верит словам шатена, но слушает внимательно, боясь перебить. — Даже когда с меня срывали одежду, когда избивали все участки тела, — всхлипнул Чон, — даже когда эти мерзкие потные руки старшего воспитанника прошлись вдоль моей задницы, срывая одежду полностью и насилуя, — задыхался Хосок, — он не пришел! — Его не было, понимаешь? Он жил под чарами твоих сил, спал, ел и счастливо улыбался, даже когда судьба снова решила его отправить на верную смерть, дабы Гук помог мне, ты спас его! — истерил призрак. — Я не… — пытался оправдаться Тэхен. — И второй раз, и последующий третий, ты не давал ему умереть! Так почему же? Почему, черт возьми, я помню все? Почему я вижу каждый день его улыбку? Почему в итоге пострадал лишь я? — взревел Хосок, ударив по пыльному столу. — Это место, — указывая на соседний угол, — это было наше место, где мы с ним общались, где он утешал меня и говорил всякие глупости, то самое место, где он нежно сцеловывал мои слезинки и клялся в любви! Ты забрал его у меня! В комнате поднялся жуткий ветер, кружа над затухшим огоньком, сбив Тэхена с толку. Хосок рыдал, прижавшись лицом к столу, рыдал, не в силах держать всю боль внутри себя. Тэхен не знал, что сказать или как приободрить, ведь сейчас он и сам не отличался от Хосока, его время уже отсчитывает секунды за секундами, а затем перетекает в минуты. — Чонгук умрет, — отрешенно сипит Тэ. — Я знаю, но, — вторит ему Хосок, отрываясь от стола, сверкая глазами в темноте. — Но? — Не умру я, — словно гром среди ясного неба, именно так для Тэхена прозвучали эти слова. — То есть? — Ким Тэхен, я не хочу, чтобы Чонгук умирал…