2007 год
На грязно-серую гладь упали две слезинки, но вода от этого, конечно же, не очистилась. Она была отвратительной. Как и лысый промёрзший лес. Как и гниющая листва. Как и вся моя жизнь. - ФРЕЕЕЕД! – голос едва не сорвался, но я продолжила кричать. Ещё, и ещё, и ещё. Ответа нет. А что, если и самого Фреда уже… нет. - Боже, - захотелось разорваться на тысячи Гермион, чтобы за секунду прочесать весь лес, всю Британию. Чтобы найти, сгрести в охапку и больше никогда не отпускать. Каждая клетка тела запаниковала. На меня разом навалились воспоминания. Как халатно и небрежно я относилась к нашим отношениям! Как по-хамски грубо я позволяла себе говорить с ним! Кричать и даже обзываться! Даже – кидаться в него чем-нибудь! Может, то, что происходит теперь – это моё наказание. Действительно, нельзя столь долго пользоваться благами Господа, которыми он одарил меня. Быть настолько неблагодарной. Я получаю то, за что боролась все эти годы. Одиночество. И страшную смерть. Хочу умереть у этого озера. Потому что вернуть всё назад невозможно. Невозможно! А жить дальше, зная, что с Фредом что-то случилось. Да ещё и по моей вине! Нет. Уж лучше… Я хотела было шагнуть к воде, но словно кто-то невидимый удержал. Боль в душе отступила, уступая место злобе на себя и свою беспомощность, свою бесхарактерность. У меня нет права так поверхностно относиться к его судьбе. Пусть моя жизнь загублена – плевать. Главное – спасти его. Он ещё сумеет найти себя, сумеет всё понять. Сумеет стать счастливым. Раз я не смогла совладать с чувствами, не смогла пережить всю ту горечь, эти жуткие несчастья – значит, это моя вина. Незачем утаскивать за собой ни в чём не повинного Фреда! Найду его. Верну домой. К семье. К его семье. Молли всё прекрасно поймёт. И примет его. Конечно. А Джордж как обрадуется! Он недавно жаловался, что редко с ним видится. Я предоставлю им такую возможность. Если сейчас он во тьме, на распутье, страдая от злости и разочарования, которые ему причинила наша жизнь, я найду его там. Чтобы подтолкнуть к истинному пути. Он должен находиться среди нормальных родных людей. А не рядом с маниакальной истеричкой. Эти мысли отрезвили меня. Я убежала обратно в лес, крича его имя. - Фрееед! Где ты! Отзовись, пожалуйста! Фрееед! – голос немного осип. Главное – найти его прежде, чем совсем онемею. - Фред! Аууу!! – и вдруг, словно из самого воздуха, мне начали вторить: - Ауууу…, – но это был не человек… Я остановилась, ощущая ледяной холод леса, забравшийся под мокрый от пота джемпер, забравшийся прямо под кости и сжавший трепещущее сердце клещами ужаса. Звук приближался, и вскоре к нему добавилось шуршание листвы... Между облезлыми стволами деревьев замерцали жадные глаза. Спустя минуту я увидела вытянутые морды и открытые голодные пасти с клацающими зубами. Большую стаю вожак привёл прямо ко мне. Волки застыли в нескольких шагах, тихо порыкивая в предвкушении обильного ужина. Я закрыла глаза, мечтая, чтобы всё оказалось неправдой. Но лязг пастей заставил опомниться. Это был страшный сон наяву.***
1995 год
Это был страшный сон наяву…Никто не искал меня. В кои-то веки подобное невнимание не обижало, а даже порадовало. Я выплакалась в дальнем углу библиотеки. Дубовые стеллажи отлично поглощали звук рыданий и громкие всхлипы. Со стороны мой внешний вид казался совершенно несуразным: Гермиона Грейнджер, рухнувшая на стол, поверх стопки книг, ревущая прямиком в открытый том по трансгрессии, комкая в руках красивый белый кружевной платок. Навалилась титаническая усталость, но мне было так приятно всё это выплакать. Как будто невысказанные обиды, сожаления, страхи копились в душе, точно дождевая вода в резиновом шарике. И, наконец, этот самый шарик, что называется, прорвало… Уже смеркалось, когда я отёрла последнюю слезинку. Ни Гарри, ни Рональд не появлялись. Хотя, мне удалось забраться в такие дебри, что вряд ли они догадаются пройти через весь огромный зал и запутанные лабиринты шкафов, чтобы предстать пред мои ясные очи. Может быть, они и заглянули в библиотеку, но пошарили лишь вначале. Думают, что я в спальне для девочек. Или в гостиной… Как же я могу пойти в гостиную?! После всего, что случилось?! Снова к горлу подступил противный комок, не обещавший ничего положительного. Я жалобно заскулила, уткнувшись лицом в мокрые страницы книги, которые испоганила водопадом, пролившимся из глаз. Почему Фред такой жестокий?! Эгоист! Вот он кто! Ему важен лишь собственный имидж! И то, что о нём думают! На других – наплевать! Даже на Джорджа! Даже на Рона и Джинни! И даже – на профессора МакГонагалл! Она-то вообще случайно попала под эту «тыквенную феерию»! Вдруг мне вспомнилось грядущее наказание. Подумать только! Меня наказала профессор МакГонагалл! За шутку над ней! Докатилась! - Докатила-ась, - уже вслух проскулила я, всхлипнув и обрушивая на книгу новый поток слёз. Хотелось навсегда остаться в этой библиотеке. Состариться над этой книгой, чтобы больше никогда не выходить к людям. Чтобы больше никогда не видеть вредного Фреда. Создалось впечатление, будто в Большом зале меня при всех освежевали, содрав кожу, полностью пресекая всяческие попытки хоть как-то вернуть привычный облик. Я уже не стану прежней в глазах ребят… И теперь бесконечно долго отмаливать прокол у профессора МакГонагалл! Казалось, всё настолько плохо, что до меня даже не дошёл масштаб случившегося там, в Зале. Чёрт…Кличка «Тыква» обеспечена до конца школы. Или – до конца жалких, серых, похожих друг на друга дней. Я решила в кои-то веки пожалеть себя и заревела навзрыд. Некрасивая, вредная Гермиона! Гермиона-заучка! Гермиона-в-каждой-бочке-затычка! Неудивительно, что ещё на первом курсе Гарри и Рональд с трудом подружились со мной! С таким характером – сидеть в клетке. Меня надо людям показывать, как редкого зверька! - Ничего не получается! Пошла, как дура в этом платье! И ещё причёску начесала! Тупица! Я сдохну с этими книгами лучше, чем выйду отсюда! – причитала я, безнадёжно портя бедный фолиант своими слезами, и так и не удосужившись поднять лохматой башки. – Ничто меня не заставит! - Я всё-таки попробую, - его голос сродни разряду тока вывел из прежнего состояния, заставив подскочить на месте и выпрямиться, облокотившись о спинку стула. Протирая заплаканные глаза, силясь увидеть, правда ли пришёл тот самый человек, я поперхнулась слезами, как маленький ребёнок. Но правда оставалась неизменной. Меня нашёл… Фред. Он облокотился плечом о стеллаж, убрав правую руку в карман, а в левой держал освещавшую путь палочку. Холодный голубоватый огонёк рассеивал сгущавшийся сумрак, но от этого становилось лишь хуже и неуютней. Я поморщилась, глядя на маленького яркого светлячка, как вдруг он тут же превратился в нежно-оранжевое мерцающее пламя. - Да. Мне тоже не нравится это заклятье. Но как фонарик – очень даже. Это получше будет, - словно прочитав мои мысли, Фред поменял цвет огонька, прошёл к столу и сел на соседний стул. Я молчала, не зная, что и делать. Не зная, что и думать! С одной стороны – он обидел меня, при всех унизил. Стоило бы надуться, как воробей, не разговаривать. Может быть, даже закатить сцену. Но я так устала от криков и ругани – слёзы вытянули из души все силы. Хотелось чего-то спокойного, умиротворяющего. Вроде задушевной беседы. Или даже – задушевного молчания. - Гарри хочет нырнуть в Чёрное озеро… - Что? – сказанная им фраза показалась такой бессмысленной, неуместной, ненужной, и я всерьёз оказалась сбита с толку. В который раз! - Я говорю, что Гарри хочет нырнуть в Чёрное озеро. И в этом виновата ты. Ну, и я – косвенно, - повторил Фред самым будничным тоном, каким, наверное, мог бы ответить, который час. - Я? А… почему он хочет нырнуть? - Думает, что ты с горя утопилась. Тебя просто по всему замку обыскались. Нигде нет. Вот и пошли туда. Но ты не переживай. Джинни его отговорила. Она думает – ты повесилась в лесу, - он невесело ухмыльнулся, в то время как мне действительно захотелось засмеяться. - С чего это они так решили? - Ну-у, - протянул Уизли, состроив такую гримасу, что я всё поняла. Несмотря на неплохое сглаживание углов, меня всё-таки раскусили. И уяснили, что репутация мисс Грейнджер задета. А раз это произошло – мисс Грейнджер рвёт и мечет. Потому что не возмущающаяся Гермиона – дохлая Гермиона. - Да нет. Это они уж переборщили. Я не настолько и расстроилась. - Угу. Я видел. - Фред! - И слышал. - Всё!? - Почти. - Как ты нашёл меня? – действительно, чтобы отыскать тут кого-то, нужно очень целеустремлённо шастать по большущему залу. Даже всхлипы – и те не расслышишь, если будешь хотя бы за другим рядом шкафов: акустика, что надо. - Не знаю, - честно признался он, повернув голову в мою сторону, – как-то само вышло. Я знал, что ты точно здесь. Глупо искать тебя там, где есть много народа. В этом ты… похожа на меня. - А зачем искал? Что-то случилось? – в душе моей затеплилась какая-то дурацкая надежда. Это чувство нельзя описать словами, но, уверена, многие безошибочно угадают его. Внутри словно что-то замирает, а потом – с новой силой учащённо бьётся нетерпеливой птицей. Только тихо. Незаметно… - Я… Я хотел извиниться, - как только он сказал это, я нахмурилась. Робкое чувство мигом исчезло. Всё ясно. Парламентёр. - И кто?! – уперев руки в бока, вопрошала прежняя Мисс Всезнайка. - Что «кто»? - Кто тебя попросил извиниться?! Мы уже это проходили на чемпионате! Когда миссис Уизли вас с Джорджем заставила. Ты бы сам ко мне ни за что не пришёл! Ты же – Король… - Да ты можешь прекратить или нет?! – взорвался Фред, что стало очень неожиданно. Я не на шутку испугалась, вздрогнув, сидя на стуле, – Гермиона, ты в сто раз хуже Джинни и моей мамы! Как в тебе помещается столько вредности, ты же такая мелкая?! Только я пытаюсь быть чуточку лучше, ты тут же вынуждаешь наговорить кучу гадостей! Тебе нравится, когда кто-то хочет тебя линчевать?! Ужас какой-то! Мне, правда, жаль, что мы идиоты! - «Мы» - это ты и Джордж… - Нет! – рявкнул он, заставив меня опять удивиться. – Мы – это ты и я! - Вот как? – тогда я впервые услышала из его уст это «мы»… - Слово за слово, и вся эта перебранка, а потом – розыгрыши… Я не хотел тебя так… Ну… Компрометировать что ли. Тогда на балу… Я хотел… - вдруг Фред осёкся, сказав явно не то, что изначально собирался: - Я хотел просто поболтать с тобой, прежде чем идти с друзьями. Но что-то дёрнуло подшутить. А ты не промолчала! - А почему это я должна молчать?! - Потому что ты умнее!! И… Это… Боже! Слушай! Давай уже закроем эту тему! Никто не воспринял всерьёз то, что произошло в Большом Зале: ребята быстро забыли. Сейчас все волнуются, что ты чего-нибудь начудила сгоряча. А с МакГонагалл я поговорю – во всём признаюсь. Только не делай больше вот так! - Как?! - Не… не плачь. Правда – я не могу видеть, когда наши шутки доставляют кому-то такие серьёзные проблемы. Они вообще-то не для того придуманы. А для веселья. - Да ну?! - Гер-рмиона! – прорычал Фред, титаническими усилиями сдерживаясь, чтобы не наложить на меня пару Непростительных. А мне вдруг стало до жути весело. Виноватый Уизли – это достойно места в «Ежедневном пророке»! Он сидел с таким видом, будто сам Тёмный Лорд приставил к виску палочку, поклявшись тут же применить Аваду, если он не извиниться перед Мисс-Гермионой-Супер-Бюстом. - И твой Крам тебя тоже ищет. Нехорошо заставлять людей так беспокоиться! - А кто, интересно, нахамил Анджелине и убежал к Чёрному озеру на досуге? - Это другое! – Фред вспыхнул, как спичка. – Анджелина – это другое! - Да?! – ах, «другое»?! Ну и наплевать на вас, сладкая парочка! Я почувствовала, что тупая ревность буквально разом сожрала меня, заглотив целиком в свою колючую пасть, где ещё долго мне предначертано извиваться, как ужу на раскалённой сковороде. - Тогда и Крам – тоже «другое»! Он мне не кавалер! - Во всяком случае, он так думает. Даже пообещал «вломить» за тебя! - Ах, так ты его испугался и пришёл сюда?! - Вот ещё! Я пришёл сюда, потому что мне надоело тебя обижать! С Джинни это хотя бы весело. Она тут же бежит жаловаться или начинает верещать. А ты…, - он понизил голос, сменив тон на более спокойный, – а ты заставляешь потом ползать за тобой с извинениями. - Я не хотела твоих извинений, - буркнула я. - Ага… И тогда я бы помер непрощённым… Твоя обличительная мина у меня в глазах стоит! - Надо же… Какой ты совестливый! – мне снова удалось съязвить, а Фред лишь фыркнул. Он промолчал, хотя был на пределе. Я бесконечно долго испытывала его терпение, коим Уизли и так-то не особо отличался. Но приятно осознавать, что он всё-таки превозмогал себя. И даже искренне извинился! Сам! - Можешь не ходить… - мой голос эхом взмыл к потолку. - Куда? - К МакГонагалл. Она с тебя сдерёт наказание, и ты пропустишь квиддич. Ты же хотел сыграть. А я не умру, если пропущу игру… Так что, ничего страшного, - почему-то я жутко стеснялась посмотреть на него. Но посмотрела и залилась краской. Фред смотрел на меня, словно впервые видел. Держу пари, от переизбытка радости он бы сгрёб меня в охапку, но неведомым чудом сдержался. К сожалению… - Ну… Что ж. Тогда, получается, что мы всё уладили. Ты, кстати, пока тут страдала, пропустила новость: в грядущие выходные будет вечеринка в гостиной. Приходи. Почти все сказали, что притащатся. - Я не пью… - Правильно. И будешь трезвым взором смотреть на творящееся безумие, - он сказал это так серьёзно, что мне стало жутко весело. - Ты невозможен! – как быстро Фред умеет разрядить обстановку! Носить бы его всегда при себе, чтобы применять, когда особенно тоскливо. Я захихикала, толкнув Уизли в плечо. Вдруг стул под ним жалобно затрещал, накренился и рухнул. Фред начал падать с креном направо, схватил меня за руку, увлекая за собой, и мы вместе навернулись на ковёр. Я уткнулась лицом ему в грудь, попутно вспоминая, что уже в третий раз мы падаем вместе после пикирования на чемпионате и у Чёрного озера. Но в этот раз что-то было явно не так. Мне не составило труда догадаться, что. Да, чёрт возьми, как бы жутко это ни звучало, но я оседлала Фреда Уизли! Он лежал на спине, а мои колени расположились слева и справа от его бёдер! Стыд и совесть уже замахнулись, чтобы съездить мне по морде, когда наши глаза встретились в полумраке валявшейся рядом и всё ещё светившей палочки, когда рядом загорелись ещё огоньки. Мы оба повернули головы влево. Из-за стеллажей выглядывали Гарри, Джинни, Рон, Джордж, Невилл, Виктор и Симус. - А что это у вас происходит? – Джинни протянула почти каждое слово, будучи вне себя от удивления. - Джинни… Фред… Он пригласил меня на вечеринку в пятницу. И я решила пойти… - Прикольно… Жаль, меня никто так не пригласил. Я бы тоже согласилась….***
- Так тебя обидел или не обидел тот рыжий клоун? – Крам довёл меня до исступления, задав этот вопрос в тысячный раз. В тысячный!! С самого утра следующего дня Виктор таскался за мной, выспрашивая о Фреде, которому сильно влетело от Анджелины. «Добрые люди» нашептали ей о подробностях «приглашения», поэтому за завтраком Уизли лишь подмигнул мне, пока никто этого не видел. - Послушай! – я остановилась посреди коридора, чтобы раз и навсегда прервать этот разговор, а тему – не просто закрыть… ЗАКОЛОТИТЬ ГВОЗДЯМИ! - Что? - Он меня не обидел. И ещё. Он мне не нравится, НО… Виктор, у меня в планах нет желания налаживать личную жизнь. - Короче говоря… - Короче говоря, ты классный парень. И я очень хочу дружить с тобой. Правда! Но… - И славно! – он махнул двумя руками, выглядев как человек, с плеч которого свалился тяжкий груз, – я всю голову себе переломал, пока думал, что это ты из-за меня убежала на балу, и потом – тоже. Мне очень хотелось воскликнуть: «Ты-то тут при чём?!», но я с трудом удержалась. - Короче говоря, я подумал, раз ты согласилась пойти со мной на бал, то ты влюблена, а у меня в голове только квиддич. Я же спортсмен. Сама понимаешь – тут не до девчонок. А вот как друга мне бы не хотелось терять тебя. Ни сейчас, ни после окончания этого учебного года. Так что, я всегда за тебя заступлюсь. Если надо. - Ну, что ты, Виктор! – я рассмеялась. – Мы обязательно будем друг другу писать! Как друзья – разумеется! Не переживай по этому поводу! – он закивал, ободряюще улыбаясь. Уже вечером мне думалось, что спортсмены – отличные люди. Все их цели, слова и чувства ясны и понятны. В разговоре никогда не изворачиваются, как скользкий Фред…***
Этот рыжий балбес избегал меня целую неделю. Я не слишком высокого мнения о себе, как о девушке. Ну…В плане…В общем, понятно, в каком плане. Но даже Невилл спросил, почему Фред срочно перебазируется в другой конец комнаты или зала, как только там возникает моя персона. - Видимо, Анджелина запретила ему к тебе подходить. После того…Приглашения, - Джинни прыснула со смеху, а я закатила глаза. Что за ребячество?! Неужели неясно, что я действительно случайно на него упала! И села – тоже! Тоже случайно! Именно поэтому к пятнице настроение абсолютно испортилось. Какое тут веселье, когда человека, которого мне бы хотелось лицезреть как можно чаще, буквально выгуливают на поводке по часам?! Анджелина и остальные друзья Фреда внезапно очень заинтересовались своим товарищем. Свободное время Уизли целиком и полностью посвящал им. Хотя…Может и раньше так было, а я не замечала. Всё бросилось в глаза, когда этот бестактный, самодовольный и хвастливый Фред срочно и немедленно заинтересовал…меня! Если бы кто-то ещё год назад сказал, что я сделаю это, он был бы отправлен в нокаут одной левой, даже без магии. Но я действительно швырнула книгу в пламя камина, под всеобщий ужас, не мигая, следя за тем, как она сгорает. Это случилось в четверг. Мне удалось отвоевать себе место на софе у камина и преспокойно читать. Но тут мимо прошли сёстры Патил: - Джордж подтвердил: они с Анджелиной всё-таки встречаются, - если бы у меня были заячьи уши, при этих словах они тут же взвились бы выше головы. Но я и так напряглась, едва не вскочив со своего места: - Кто встречается с Анджелиной? Джордж? – вопрос был идиотский, но к счастью его задал Рональд, игравший в шахматы с уставшим Гарри. - Да нет! Фред. Они теперь «официально объявили себя парой», - на этом месте прыснула половина гостиной, а мне захотелось немедленно кого-нибудь убить. С пытками. В руках на тот момент была лишь книга, но она тут же полетела в огонь, вызвав всполохи ярких искр и всеобщее негодование. - Гермиона?! Да ты что делаешь?! Это Гермиона? – уже тише спросил у кого-то Симус. Я не обернулась: - Концовка скверная. Зря тратила время. - Всё настолько плохо? – робко спросил Гарри. - Да. Арлекин не смог рассмешить принцессу. И повесился на собственных трико! - Это что же за книга такая? - «Война и мир», Рональд, - бросила я через плечо, заранее зная, что все четыре тома он не осилит, даже если захочет уличить меня во лжи.***
- Говорят, у них там целый ящик огневиски! - А я слышала, мы будем в бутылочку играть! - Ой, да скорее бы уже! – они зудели весь день с самого утра, а к вечеру вся башня Гриффиндора напоминала ухающий улей. Я преспокойно лежала поверх покрывала на своей кровати, но восторженный щебет девчонок был слышен даже из окрестных комнат. Пятничная «тайная» вечеринка смахивала на что угодно, но уж никак не на секретное сборище. Шестое чувство подсказывало, что в гостиную заявится даже Минерва МакГонагалл с пинтой имбирного пива наперевес – все должны знать о подобном шабаше… Но тотальное возбуждение никак не соизволяло переходить на мои хрупкие плечи. Наоборот, хотелось распластаться и дрыхнуть на кровати. Или немножечко почитать, а потом – непременно уснуть. Я даже начала клевать носом, как за плечо варварски схватила Джинни. Я приоткрыла один глаз. Не составило труда просканировать её облик с ног до головы и каверзно заметить: при параде. - Ребята уже сидят. Ты так и будешь тут торчать? Скорее! – за руку Джинни буквально сволокла меня с кровати, продолжая тащить к двери. - Ладно! Ладно! Пусти! Сама пойду! Как на плаху, - я вздохнула и с видом арестанта поплелась за ней в своих растянутых штанах, мятой рубашке и выцветшем джемпере с эмблемой факультета. А смысл наряжаться? Официально объявили себя парой они… Тоже мне: принц Чарльз и Диана…. - Наконец-то! Я уж думал, ты не придёшь, - Гарри подал мне стакан со сливочным пивом. - Я на это надеялась…Но увы. - Нет настроения? – он участливо заглянул в лицо, но мне было стыдно при нём хандрить. Уж кто-кто, а бедный «Чемпион Поттер» настрадался больше нас всех вместе взятых. - Да хочется уже рвануть с родителями в Париж. Они обещали летом меня взять, если всё будет благополучно. - Ух, ты! Здорово… Мне бы такой отдых… - Я привезу тебе кучу сувениров. Их будет так много, что места для Дурслей не останется. Пусть валят в другой дом, - мы рассмеялись, и Гарри заметно повеселел. Вскоре подоспел Рон вместе с Лавандой Браун. На вопрос: «Где ты был?», он что-то бессвязно мычал, шлёпая явно припухшими губами. - Понятно…, – у всех началась личная жизнь. А меня она, видите ли, обошла стороной, лишь пару раз «слегка зацепив». У них действительно был почти ящик огневиски. Я сочувственно посмотрела на Гарри и Рональда, с энтузиазмом воспринявших идею выпить «штрафные» за опоздание Уизли и попадание Поттера на Турнир. Предлоги были липовые, но всем действительно очень хотелось напиться. Вернее, мальчики просто хотели выпить, а хитрые девочки знали – как только они выпьют, то будут шёлковые. Уже через полчаса весёлая компания начала расползаться на стайки, играющие в бутылочку. Как только эта адова стрела пару раз едва не указала на меня в момент кручения, я решила, что лучше подберу литературу для написания грядущей работы, чем буду жестоко обслюнявлена Симусом! Тем более, невыносимо было лицезреть Фреда, к которому жалась Анджелина. И который вместе с Джорджем находился буквально на вершине славы со своими небольшими приколами, конфетами-шутилками, весёлыми рассказами… И так далее, и тому подобное. Потерпев ещё полчаса и дождавшись, когда особо бойкие дойдут до кондиции, я встала со своего места, никем не замеченная прокралась до двери и уже собралась было благополучно сгинуть, как… оказалась поймана. - Куда?! – абсолютно трезвый Фред вцепился в кисть намертво. На звук его голоса обернулись остальные. Я выглядела как расплющенный красный от стыда томат. - Туда… - Зачем? - Надо…, - разговор был наитупейший, но кроме меня и него все были уже слега подвыпившие. Мягко говоря. Поэтому никто не удивился подобным формулировкам. Я выдернула руку из его хватки и поспешно сбежала вниз по башенной лестнице, покидая гостиную с поджатым хвостом. Наверняка большинство подумало, что «туда» - это означало «в туалет». Никому и в голову не пришло, что в девятом часу вечера я могу отправиться в библиотеку. И это после публичного акта сожжения книги! Всю дорогу казалось, что за мной пристально следят. Идиотское чувство, от которого я избавилась лишь добравшись до конечного пункта. Из людей – только студенты Когтеврана, которые рассредоточились вначале. Они сидела за столами, мерно поскрипывая перьями в спасительной тишине. Да. Вот это мне по душе. А не лицезреть, как кто-то целуется, напивается или пытается крутить бутылку, по которой даже рукой спьяну попасть не способен. Я махнула парочке знакомых и прошла вглубь. Накануне уже припрятала в дальних стеллажах пару томов, чтобы раньше меня их никто не увёл. Надо бы посмотреть, что ещё может подойти по этой теме. Потом – можно и начать писать. И сдам всё даже раньше срока. А не как Рон, который вспоминает о работе в момент её сдачи….***
Уже через несколько часов я заканчивала работу. Протащила книги в дальнюю часть библиотеки, уселась там за маленький стол и начала трудиться. Как привыкла. Как умела. В тишине и спокойствии дело пошло на лад. Всё-таки к сердечным переживаниям я не расположена. Может, стоит подождать с этим… Лет сто… Идти назад я собралась с победой. «Победа» была накрепко зажата в пальцах – папка с испещрёнными листами бумаги. Залог моей свободы за преждевременную сдачу. В образовавшееся время можно ещё что-то сделать, а потом – отдыхать. То есть, читать всё, что мне хочется, не руководствуясь школьным курсом. Но как только за спиной остался один ряд стеллажей, на пути моём возник тёмный силуэт. В библиотеке я засиделась знатно. Должно быть, тогда был уже второй или третий час ночи. Все когтевранцы давно ушли. Орать – бесполезно, потому что никого нет в зале, а из-за треклятых шкафов не расслышать… Пока в голове роились лихорадочные предположения относительно грядущего, неизвестный сделал несколько шагов, выйдя на небольшой освещённый участок. - Фред?! Ты опять пришёл за мной?! Это уже не смешно! – я даже разозлилась. Повторяющиеся розыгрыши – совсем уже тупость! Но тут в нос ударил жуткий запах… перегара! Уизли слегка качнулся, а потом, подняв руку, манерно погрозил мне пальцем: он был мертвецки пьян! - Нехорошо, мисс Гр… Гредж… Джер… - с трудом получилось удержаться от смеха. Никогда не думала, что моя фамилия может вызвать трудности подобного рода. - Короче! Нехорошо уходить от остальных, Гермиона! – язык у него заплетался, и у меня был только один вопрос: как же Фред умудрился добраться в таком состоянии до библиотеки незамеченным?! Всё-таки до чего же он ловкий, подлец! - А чего же ты тогда сюда приволокся? Тебя же там, поди, все ждут… - А я вот… приволокся. Решил тебе компанию составить. - Вряд ли у тебя это получится. Как раз собиралась пойти спать, - я хотела обойти его, но Фред облокотился рукой о шкаф, преграждая мне путь. - Слушай…, - каждое слово давалось ему титаническим трудом, и меня то и дело разбирало захохотать. Но как-то некрасиво: смеяться над пьяным другом. Фред всё-таки. Король юмора всё-таки… - Слушаю-слушаю… - Ты… Если что… Можешь ко мне… Приходить… С… С совершенно любыми проблемами. Ага, - вдруг он с размаху положил ладонь мне на плечо. - Ты дурак?! - Да, я такой придурок. Ведь, знаешь, я знал, что ты тут. И специально. К тебе пришёл, - произнёс Фред сиплым шёпотом, в то время как моя душа умчалась в пятки. Чего это ему от меня вдруг понадобилось?! - Чего это тебе вдр…, - но я не договорила, как он выдернул папку с листами, швырнул её в сторону и притянул меня к себе. Клянусь, это заняло всего несколько секунд или даже меньше! И совершенно неожиданно для себя я поняла, что листы выпали, разлетевшись по полу в хаотичном бардаке, а Фред… он… он целует меня!! В любой другой ситуации это было бы очень кстати! Однако в тот раз я была так зла, что принялась брыкаться, силясь оттолкнуть его. Наконец, он отлип, и у меня появилась возможность залепить нахалу знатную оплеуху. Что я и сделала! Звук пощёчины эхом разлетелся под потолком. - Дурак! Что ты делаешь?! – дыхание моё сбилось, а горевшее лицо наверняка было багровым, – какого чёрта у тебя вместо слюны огневиски?! Думаешь, я поплакала у тебя на плече, и теперь…, - но я не договорила, потому что увидела: пощёчина произвела на него странное действие. Прижимая ладонь к красной щеке, Фред выглядел так, словно хотел ретироваться, но, взглянув на меня, передумал. Его глаза удивительно потемнели, мерцая где-то в глубине странным сиянием, отражая вялые блики горевших в библиотеке факелов. Рыжие волосы разметались, взлохматившись огненной гривой, и распалившийся Уизли выглядел как заправский болельщик какого-нибудь футбольного клуба в момент его победы. Только мне было не понятно, чему это он так радуется… Я попыталась шарахнуться в сторону, но Фред поймал меня за руки, пригвоздив спиной к стеллажу с такой силой, что тот даже затрещал. Увы, но Мисс Всезнайка не успела ничего сообразить, как вновь оказалась в западне. - Что за шутки?! – мой голос звучал рассерженно, как никогда. Нет, страшно не было. Фред, всё-таки… Только вот такое поведение начинало откровенно досаждать! Но то, что я услышала… - Никаких шуток, - прошептал он на ухо, и от горячего дыхания по телу пробежали мурашки, – я так напился… Завтра - сдохну. Но это завтра… И я не вспомню… Я специально. Чтобы не вспоминать, потому что это… Просто идиотизм… Надо было по-нормальному… Ещё на балу… Я ведь хотел тебя пригласить… - На танец?! - А ты… со своим спортсменом! Мерлинова борода, пусть я не вспомню… - О чё… - меня прервали! Меня прервали самым настоящим французским поцелуем! Я не специалист, но пару фильмов видела, поэтому смогу отличить просто поцелуй от такого… Это было и жутко, и здорово одновременно. Здорово, потому что до меня, хоть и с опозданием, доходило, что Фред мне очень нравится. И уже давно! А теперь – он всё-таки целует меня! И как целует… Повезло же Анджелине. Но потом я почувствовала смутный страх: он ведь несвободен. И пьяный, как никогда! И мне так нравится всё происходящее, что так хочется уже наконец что-нибудь «учудить», «наломать дров», хорошенько испортить свою беленькую репутацию! Ужас… Плохая Гермиона. Он, видимо, уже не одну сотню раз целовался, а у меня в этом деле не было опыта, но я, поначалу отбиваясь, обмякла в крепких объятиях, как тряпичная кукла… А потом даже попробовала ответить на поцелуй. Фред понял, что держать меня уже не надо, и я смогла крепко обнять его. Это было великолепно, это было ни на что не похоже! В сто раз лучше, чем об этом говорят, и в тысячу – чем пишут! Внутри словно горел огонь, сжигающий и исцеляющий одновременно. Я ощущала его горячие ладони, застывшие поначалу на талии, а потом – начавшие спускаться ниже по пояснице…Ещё ниже…А потом эти ладони опустились НЕПРОСТИТЕЛЬНО низко и крепко сжали мою… - Ого! – вякнула я сквозь поцелуй, даже привстав на цыпочки. В любое другое время, если бы Фред надумал лапать меня, он бы почил с миром. Но… Раз уж нас никто не видит. И он пришёл ради этого. Ну… Не прогонять же его? Мы неохотно отстранились друг от друга, переводя сбившееся дыхание. Я чувствовала, что губы начали опухать. А ещё над Роном зубоскалила! Фред покрыл влажными поцелуями мои лоб, переносицу и снова – губы. Спустя несколько минут я заглянула в его глаза. Как и думала: на этом рыжий Казанова откланивался. У него не было никаких планов, что делать дальше. Что говорить, как и перед кем оправдываться. Я улыбнулась, легонько отталкивая его от себя, а потом – прямо по рассыпанным на полу листкам убегая к себе в комнату. Мне было слишком хорошо, чтобы его винить. К тому же, Фред сам признался, что надеется завтра забыть обо всём. Но я не забуду. И умолчу обо всём ради него же. Может, он хотел проверить, сможет ли изменять Анджелине? Любит ли её? А если любит – я не против, разумеется. Разве может быть иначе? Чтобы мне было нужно что-нибудь другое, кроме его счастья? Нет. Пусть Фред идиот, но он самый удивительный, восхитительный, чудесный и светлый человек на свете. Он замечательный… - Гермиона? – в комнате не горел свет. Все уже спали, успев напиться, насмеяться и нацеловаться за прошедший вечер. Моим нежданно поздним визитом была разбужена лишь Джинни. - Извини. Я была в библиотеке. - Ты чокнутая! Было так весело! Вечно ты всё пропускаешь! – пробубнила она, накрываясь одеялом с головой. Я лишь рассмеялась, падая на кровать. Мне казалось, будто за спиной выросли крылья, которые уже никто не обрежет. Потому что никто о них не знает. И никогда не будет знать. Это моя тайна… На губах всё ещё чувствовались его губы, и тело горело, ноя от тоски по тем прикосновениям. Вот так Фред….***
Утром у половины факультета было адское похмелье, и популярностью пользовался тот, кто сумел-таки хоть с десятого раза трансфигурировать флягу с водой в ведро с огуречном рассолом, к которому, как к водопою, тут же тянулись десятки страждущих рыл. Мне снова удалось глазами трезвенника взирать на это безобразие, а потом – мы с Джинни отправились на завтрак. Зелёный Фред лучше смотрелся бы за столом Слизерина. Но едва увидев его, я почувствовала, что вот-вот захохочу в голос. Уизли выглядел как траур по самому себе: бледный, помятый, не выспавшийся… Ужас! Перед десертом Симус всучил мне какую-то папку дрожащими с похмелья руками. - Что это?! – вместо ответа он вяло махнул куда-то вправо. Я вытянулась, посмотрев на шеренгу сидящих, а потом – на содержимое папки. Подумать только! Моя вчерашняя работа! Собранная по порядку! Кто же такой добрый?! - Быстро раскололся, кто тебе передал! – я схватила руку Симуса, который намылился попить холодненькой водички. Он потянул на себя, но я не собиралась отпускать. - Фред… - от такой новости мои пальцы мигом разжались, и вся вода оказалась у несчастного Симуса на лице, а Большой зал громогласно заржал… Не до конца веря в это, я привстала. Среди смеющихся лиц выделялась мина туго соображавшего Уизли. Он заводил перед собой глазами и встретился с моим взглядом. Фред побелел ещё сильнее и вздрогнул, заёрзал на месте, а потом – уставился в тарелку с овсянкой, словно в ней ему открылся смысл жизни. А до меня дошло: он помнит. Помнит всё, что было в библиотеке, и был недостаточно пьяным, чтобы не контролировать себя. Ко мне он пришёл сознательно! Почти… Но пришёл! И потом – собрал листы работы. Сделал это сам – больше некому. Я коснулась кончиками пальцев своих губ, невольно вспомнив всё, что произошло. Как раз тогда Фред вновь поднял глаза и содрогнулся, поймав мой взгляд, попутно краснея, как варёный рак. Я торжествовала. Великий и опасный шутник оказался в руках заучки по имени Мисс-Гермиона-Супер-Бюст!