2007 год
Этот ужасный потухший взгляд. Тогда я впервые поняла Фреда, который после каждой нашей перепалки (коих за день случалось бесчисленное множество) стремился убежать как можно дальше, лишь бы не видеть этих мёртвых глаз и перекошенной от злости рожи. Мы ругались и раньше, но как все дошло до такого? Просто сорваться, не взяв даже верхней одежды и убежать в лес! И не подумать своей рыжей головой, кем он выставит меня перед многочисленной роднёй, решившей нарисоваться в нашем свинарнике в самый «подходящий» момент! - ФРЕД! – крикнула я, в надежде, что он откликнется, и мне уже было совершенно наплевать, что меня может услышать кто-то другой, - ФРЕЕЕД!!! – крылатое эхо взметнулось вверх и раненой птицей рухнуло в зеркальную водную гладь, кусками разлетевшись по округе. Никто не ответил. Раздался какой-то треск, словно ветка хрустнула под чьими-то ногами. Я вздрогнула. Мне показалось, что вон на той груде мокрых камней, что столпились на другой стороне озера кто-то сидит. Воображение само дорисовало портрет: небрежно подогнутые ноги, поддерживаемый ладонями подбородок, непослушные рыжие волосы…Он был именно таким, каким я желала найти его. Колыхнулась что-то вроде надежды, предвещающей облегчение, радость и спокойное возвращение домой, но нет. До боли знакомого силуэта там не оказалось, мне лишь привиделось самое желанное в данный момент. Замшелые камни были всего лишь замшелыми камнями. Что-то знакомое снова замельтешило в памяти. Прошло столько лет, с тех пор как мы с Фредом были вот так у озера, и мы также замерзли до дрожи. Только тогда был день, а сейчас – липкая, вонючая ночь. Тогда всё вокруг укрыл белоснежный, искрящийся на солнце снег. А сейчас под моими ногами жадно чавкает липкая каша из гнилых листьев и мерзкой тёмной илистой грязи. Тогда То озеро было покрыто толстой коркой льда, в котором искажённо отражались наши цветные силуэты. А в холодной воде этой лужи с убивающей правдивостью на меня смотрел ходячий скелет, обтянутый землисто-серой кожей. Тогда всё было возможно, всё. Сейчас же я смогу исправить хоть малую толику, если просто найду его. Пронизывающий ветер снова заставил меня вспомнить, что на улице уже давно не лето. Кромка воды начинала подергиваться едва заметным льдом у самого берега, как бывает с приближением холодов. Я снова, словно завороженная, посмотрела в гладь озера. Мне не хотелось опять видеть это изможденное лицо, это выражение живого трупа, эти убитые, прозрачные, неживые глаза, но что-то тянуло взглянуть на себя, как взгляд тянется к чему-то страшному, уродливому или запрещенному, когда встречаешься с ним случайно на улице или на иллюстрациях книг, репродукциях картин, еще где-то... Так же и я поначалу смотрела на шрамы Билла Уизли, но столь быстро привыкла к ним, что теперь, когда они с Флер приезжают в гости, никто не смотрит на него, как на человека, чем-то отличающегося от других…Однако Билл – герой, получивший свои шрамы в бою. А вот я. В себе мне виделось совсем другое. Уже полгода я хожу с таким видом…С таким лицом. Полгода – или больше - неважно. И, привыкая к подобной внешности, не всегда накладываю заклинание Очарования, поэтому Фред и видит меня такой. Настоящей, какой я являюсь внутри: выгоревшей дотла, прогнившей до самой сердцевины. Мы и поссорились из-то этого. Сегодня в сердцах он крикнул: «Ты не любишь меня! И никогда не любила!», - а потом выбежал из дома. Я осталась стоять с опущенными в бессилии руками посреди грязной кухни, располагающейся в грязном доме; неухоженная и растрёпанная. Я даже не стала его останавливать. Это все отголоски Того самого дня. С Того дня моя судьба переломилась пополам. Кажется, я разучилась радоваться именно в тот момент. Словно бы жизнь закончилась, но я все еще продолжала существовать, и тяжесть подобного существования сводила (или уже свела) с ума. Все эти годы мне не было настолько сложно физически, чтобы я запустила все так, как дела обстоят сейчас, но все эти годы мне было настолько невыносимо морально, что физические трудности и даже возможные страдания казались ничего не значащими лужами в сравнении с океаном. И сейчас это напряжение достигало своего всеобщего пика. Невозможно больше держаться. Лицо обожгли слезы. Но я не дала себе шанса выйти из себя. С силой топнув по глади озера и зачерпнув воду ботинком, я разбила свое отражение. Надо искать Фреда. Как только я найду его, можно будет думать о будущем и строить планы. Пробегая вдоль оледенелого берега, мельком подумала: может, он был прав. Может, я действительно никогда его не любила? Мне, наверное, вообще не дано чувствовать…***
1995 год
Мне, наверное, вообще не дано чувствовать! Потому что я так исстрадалась, не спала всю ночь, промучившись до самого утра от невероятных терзаний собственной совести. Сильная и живучая у меня совесть, как оказалось: ни на миг не замолчала, вновь и вновь заставляя вспоминать сцену на балу. Настолько отвратительного состояния я не испытывала аж с начальной магловской школы, когда один из одноклассников столкнулся со мной в столовой, и все содержимое его подноса оказалось на моём новеньком свитере. Но тогда стыд был другой, ведь не я виновата, что у мальчишки просто руки не из того места растут. А сейчас – Фред ненавидит меня…И вина в произошедшем – целиком на мне! Может, если бы хватило ума перевести его колкости в шутку, вечер наверняка закончился бы иначе. В воображении рисовались «распрекрасные» картины злого лохматого Фреда, мечущегося по спальне в своём идиотском костюме, как огромная рыжая летучая мышь…Наверняка он со злости таких проделок сочинит, что мне не дожить до конца учебного года…Или домой я вернусь вся синяя, лысая…В напёрстке…. Не оставалось ничего другого, кроме как с досады накрыться одеялом с головой и жалобно заскулить. Мне было и страшно, и стыдно, и противно…Разом! Одновременно! Казалось, если кто-то поднесёт к моей коже иголку, то я непременно лопну, испоганив все стены комнаты своей внезапно появившейся маленькой депрессией. - Гермиона? Ты спишь? – раздался надо мной ласковый шёпот. Я отдёрнула одеяло, и увидела довольное раскрасневшееся личико Джинни. - Я подумала, что ты спишь…А, знаешь, я только вернулась, - мечтательно произнесла она, и во мне зашевелилась зависть: вот, не скажи я Фреду всех этих глупостей, может быть, он бы со мной потанцева…Так! Минутку! Да, Уизли получил от меня слишком большой нагоняй, но даже чувство вины не является оправданием подобных глупых мыслей! Вот ещё! Обжиматься с кем попало! - Как видишь, я почти сплю! – отозвалась я, придав голосу напускную строгость. - Ты даже не переоделась… - Так удобнее… - я крепко выругалась про себя, поняв, что действительно рухнула под одеяло при «полном параде». - Не расстраивайся. Фреду сейчас тоже несладко, - будничным тоном продолжила Джинни, начав готовиться ко сну. - А он-то тут при чём? Я вообще о нём не думала. - Я понимаю. Но он вёл себя, как последний негодяй. Поделом ему. Джордж нашёл его полчаса назад. В башне для сов сидит. Козни готовится строить. Придурок, - она так удачно обругала братца, что вышло и правдиво, и вовсе не обидно. Я прыснула со смеху, но мигом стало не смешно, когда смысл её слов дошёл до моих исстрадавшихся мозгов. - Козни?! - Ох, ну он же у нас КОРОЛЬ юмора! Вот и будет по-королевски пытаться над тобой поиздеваться, - её веселье совсем не распространялось вокруг, поэтому меня прошиб ледяной пот. Как возьмёт Фред, как успокоится…Как придумает на трезвую голову какую-нибудь удивительно-удачную пакость…И конец мне…. В голове с отвратительным эхом зазвучали фразы, брошенные при полном зале: «Ты вырядился как шут, коим и являешься! Как шут! Дешёвый клоун…» «Твои шутки такие же плоские, как моя грудь!!» «Вот тебе и корона! Смотри только, чтобы её кто-нибудь ногой не поправил!» Я в бессилии закрыла лицо руками, снова и снова осознавая масштаб того непотребства, в которое самолично умудрилась вляпаться…Теперь отомстить мне – дело чести. И упёртый Фред от этого точно не откажется. - Представляю, как он сейчас орёт на Джорджа, - присвистнула Джинни, распуская волосы. – Всех сов, наверняка, распугал. Ты здорово ему насолила: у меня так за всю жизнь ни разу не получалось. Надо было видеть, с каким лицом его искала Анджелина…. - Анджелина?! Он и на неё обиделся?! – я подскочила и резко села на кровати, вперив в собеседницу неистовый взгляд воспалённых от слёз глаз. - Он её даже не заметил. Пробежал мимо, когда она хотела ему сказать очередную чепуху. Они же вроде как пара…Ну, во всяком случае, я слышала об этом от неё. Да кто ж их разберёт? Пусть понервничают – любовные переживания укрепляют нервную систему…Или расшатывают…В любом случае, это не наше с тобой дело. Или ты надумала по Фреду вздыхать? – Джинни переливисто рассмеялась и посмотрела на меня через настенное овальное зеркало в тяжёлой раме. Я поспешила улыбнуться и даже покашляла, изобразив смех, чтобы она была уверена в моём безразличии. Но как только младшая Уизли легла спать, почему-то вспомнился тот вечер на Чемпионате по квиддичу…Когда Фред притворно рухнул предо мной на колени, и как его волосы коснулись моих ладоней, а кожу обожгло горячее дыхание…Это было чертовски приятно ощущать…И приятно – вспоминать. Но так или иначе, возможность, даже мало-мальски ничтожная, утеряна безвозвратно: очень скоро я пожалею о содеянном на балу…И буду ненавидеть Фреда…***
Утро настало так внезапно, что звон будильника показался ударами кувалды прямо по моей исстрадавшейся башке. Чтобы побыстрей проснуться, я вылезла из тёплой постели, прошаркала взад-вперёд по комнате и мельком глянула на себя в зеркало: нераспущенные, всё ещё собранные в причёску волосы торчали во все стороны, макияж размазался (добрая его часть осталась на подушке), а нарядное платье оказалось измятым так сильно, что создалось впечатление, будто накануне на нём всем Хогвартсом отплясывали чечётку, а потом сообща помыли полы от темниц и до башни астрономии…Тот ещё видок. - Ну, вот и превратилась в тыкву, - пробубнила я, вспомнив шутку Фреда, показавшуюся мне такой обидной. А говорил-то он чистую правду… Джинни тоже не выспалась, как и добрая половина всех студентов, обитавших в замке. Бледными привидениями мы с ней проскользнули в Большой зал и начали устремляться к столу гриффиндорцев, где мирно кемарил Гарри, не замечая Рона, который таскал из его тарелки свои любимые тосты. Увидев огромное скопление людей в этом чёртовом зале, я мигом вспомнила всё произошедшее, и от страха закрутило в животе. - Ты чего, Гермиона? – удивлённая Джинни обернулась, назвав моё имя…Моё дурацкое имя, которое произвело эффект разорвавшейся бомбы! Все мигом «очухались», принялись оживлённо болтать, указывая на меня и хохоча в голос. Поначалу я с радостью понадеялась, что Фред уже использовал на мне какую-нибудь безболезненную шутку, и сейчас он вот-вот появится из толпы, чтобы заключить мир, однако его не оказалось на месте, как и Джорджа. Зато… - Браво, Грейнджер! Никогда бы не подумал, что и у таких, как ты, есть чувство юмора! – Драко даже поднялся со скамьи и зааплодировал, разразившись злодейским смехом. Его примеру последовали студенты Дурмстранга, почти все Слизеринцы, Пуффендуйцы, половина Когтеврана и даже Гриффиндора. Только приличные девушки из Шармбатона сидели тихо, но по их улыбкам и смешкам «в кулак» было понятно, что «мысленно они со мной из чувства женской солидарности». - Да, Гермиона! Я теперь твой фанат! Надо сказать Джорджу, чтобы бросил Фреда и занялся бизнесом с тобой – у тебя потрясающая реакция и навыки в импровизации, - кивал Рон, когда я села рядом. - Ты прямо герой этого года, - хохотнул Гарри. - Ой, да замолчите вы. Провалиться бы под землю со стыда… - я склонилась над своей тарелкой, всеми силами стараясь не замечать обличительного взгляда Анджелины и некоторых друзей Фреда, среди которых его, собственно, не оказалось. Меня это даже напугало, и в голову полезли бредовые страшные мысли, как зал задрожал от гогота во второй раз. Мы подняли головы и увидели у дверей…Фреда. Он выглядел бледным, как будто вообще не сомкнул глаз этой ночью, а его губы были сжаты в тонкую линию, что выдавало неистовый гнев. Застыв на месте, Уизли быстро отыскал меня и наградил таким взглядом, что я в ужасе выронила вилку, попутно поняв, что больше никогда не смогу есть от страха….Так далеко не заходила ни одна моя ссора… - Король умер – да здравствует Королева! – орали ему ребята с младших курсов, когда Фред проходил между столами, пытаясь добраться до своего места. Все узнали о произошедшем: даже те, кто не был на балу. - Чёрт, я пойду извинюсь! – я уже собиралась было вскочить, как Рон и Гарри одновременно удержали меня за плечи, заставив сесть обратно. - Если тебе твоя голова дорога – не лезь к нему. Я Джорджа поблизости не вижу – а уж он самый лучший «барометр». Если даже он к Фреду не суётся – то тебе нечего делать в «зоне боевых действий». - Меня тошнит, - тон Рона звучал так грозно, что при одном только взгляде на еду я чувствовала, как желудок кубарем перекатывается от одного ребра к другому… - Тогда я съем твой завтрак? Ты не против? - Рон! Хватит! Не видишь – она переживает! - Ой, Гарри, я бы и тебе, и ей советовал взять себя в руки и идти на занятия. Фред – не маленькая первокурсница, а очень даже опытный в проделках гад, - жуя яичницу, сообщил Рон. – А Гермионе так и вовсе надо залечь на дно. Потому что теперь он от неё весь семестр не отвянет. - Плохи дела, - покачал головой Невилл, который с самого начала слушал нашу тираду. - Ну, не знаю… По-моему, Гермиона всё правильно сделала. А чего он к ней, на самом деле, полез? – Симус и Дин тоже нас слышали. Меня очень удивило, что никто не вник в причины моих переживаний…Неужели непонятно: нельзя просто так обижать человека! Хотя… И Фред тоже меня обидел, конечно, но он же всегда так делает. Пока я набиралась смелости, чтобы подойти и попросить прощения, объект моих страданий начал активно действовать: - Да не надо ничего мне говорить! Я в порядке, ясно?! В полном! Отстань! – рявкнул Фред на своего соседа, который, судя по наидобрейшему выражению лица, действительно пытался успокоить Уизли. Мы сидели слишком далеко, а голос у Анджелины был тише обычного, поэтому не могли ничего слышать. Но я видела, как она положила тонкую кисть Фреду на плечо, и мне вдруг показалось, что я всеми клетками ощущаю тёплую ткань его чёрного свитера, согретую жаром его кожи даже через рубашку…За подобные порывы захотелось ударить себя по голове. Возможно, скамьёй. Но от рефлексии отвлёк громкий раздражённый голос: - И ты ТОЖЕ от меня отвали! – он рывком сбросил её руку, встал со своего места и под тихие смешки окружающих прошествовал к выходу из зала. Анджелина принялась тереть глаза, а её друзья – делать вид, что не замечают слёз чуть ли не лучшего игрока в команде Гриффиндора по квиддичу. - Обалдеть: когда она рухнула с метлы и пролетела несколько футов, то уже через полминуты встала и сама пошла в больничное крыло. А тут – на тебе, - покачал головой Гарри. Он перевёл взгляд вниз и с ужасом уставился в опустошённую Роном тарелку. - Любовь творит чудеса, - прыснул со смеха Дин. Вокруг разнёсся тихий смешок. - Ну, вот. Видишь? Фред ушёл. Хватит паниковать. Поешь уже, пока Рон не стрескал твой десерт, - заявила Джинни. Она даже умудрилась похихикать с Гарри над произошедшим! Мне бы такую выдержку. Хотя, если бы я жила с Фредом в одном доме всю жизнь – привыкла бы к его извечным прибауткам...И, наверное, не реагировала бы так остро. - Как вы можете брюхо набивать, когда человеку плохо! Ужас! – я вскочила со своего места и пробежала через весь зал, за поворотом столкнувшись с кем-то, собравшимся войти внутрь. - Где ты шлялся, Джордж?! Минуту назад Фред унёсся отсюда, и я понятия не имею, где его искать! - И тебе «доброе утро», Гермиона, - пробурчал Джордж, попутно вновь удивившись тому, как я умудрилась не спутать его с Фредом. Но для меня разница между ними была также очевидна, как между Гарри и Роном. Страх перед Фредом уступил место любопытству и маниакальному желанию найти его. Сначала надо отыскать, а уж потом – вести задушевные беседы. Так я и рассуждала, бегая по замку, практически позабыв о занятиях, половина из которых была отменена по причине недавно прошедшего Бала. Профессор МакГонагалл подметила, что добрая треть учеников вообще не сможет встать после веселья. Она ошиблась: встать не смогла целая половина. Меряя шагами пустынные коридоры, я сокрушённо вертела головой, пытаясь найти рыжего Фреда…Но тот как будто сквозь землю провалился. Чем дольше его не было, тем быстрее овладевала мной тревога и какое-то истерическое беспокойство. Я даже не заметила, как выбежала на улицу: никого. Совершенно никого. Но вдруг мне показалось, что, удаляясь от замка, я нахожу правильный путь. Если Фред точно не хочет, чтобы его нашли, то он пойдёт туда, где его меньше всего ожидают увидеть. Никто даже не подумает, что он там, ведь это не в его правилах. Без шарфа или мантии, в свитере поверх рубашки, мне пришлось бегом преодолеть внушительное расстояние, располагавшееся между Хогвартсом и Чёрным озером. Представшая перед глазами тёмная водяная гладь уже покрылась внушительной коркой льда. Я вышла на пустынный, заметённый снегом берег, равнодушно глядя на оледеневшую водную рябь, застигнутую морозом в моменты колебаний от пронизывающего ветра. Что-то заставило подойти ближе ко льду и заглянуть в природное зеркало: в черноте воды отразилась моя бледная рожа, которая всего за одну ночь умудрилась знатно осунуться, превратив Мисс Совершенство в Мисс Скелет. Жалкое зрелище измождённого лица в сочетании с растрёпанными волосами, пересыпанными крупными хлопьями снега, который начался, наверное, давно, но я не обратила на него внимания. Мысли мои занимал Фред. Только Фред… - И кто тебе подсказал? – услышала я злобный голос, доносящийся с камней, наполовину ушедших в оледенелое озеро. На одном из них и восседал Уизли, обхватив себя руками и постукивая зубами от холода. Я так обрадовалась ему, что даже забыла по привычке взять себя в руки, и расплылась в счастливой одухотворённой улыбке. - Чего скалишься? Или шутку новую придумала?! Ну, давай. Валяй! Ты же теперь у нас королева искромётности! – его слова мигом отрезвили, словно ластиком стерев идиотскую счастливую мину с моего лица. - Нет, я вовсе не шутить пришла… И мне никто не подсказывал, где тебя найти: я сама. - О, ну конечно сама! Ты же у нас всё знаешь! Мисс-Гермиона-Супер-Бюст, - Фред презрительно фыркнул и глубоко вздохнул, выдохнув облачко пара в морозный воздух. - Ты не понимаешь… - колени мои задрожали, словно я в кабинете у МакГонагалл, слушаю её брань в адрес своей неуспеваемости. – Дело в том… - А вчера ты была более красноречива… - Да прекрати ты ёрничать! Я искала тебя, чтобы… Чтобы… - создалось ощущение, будто мой язык свела судорога, и он завяжется в узел, если я произнесу фразу «попросить прощения». - Чтобы что? – Фред сидел ко мне боком и так сосредоточенно таращился перед собой, словно в глади Чёрного озера ему внезапно раскрылась вселенская тайна мироздания. Меня возмутило его поведение и то, с какой виртуозностью он поддерживает этот свой новый имидж: ничего не делать, но так, чтобы твой собеседник почувствовал себя пустым местом. Спасибо! Я ПОЧУВСТВОВАЛА! - Извини меня, пожалуйста, за вчерашнее, - крепость под названием «Гордость Гермионы Грейнджер» вяло, но уверенно капитулировала, сдаваясь на милость врагу-победителю. Уизли медленно перевёл на меня взгляд, и в его голубых глазах заплясали озорные искорки. В желудке у меня снова закрутило: он уже придумал какую-нибудь гадость, с помощью которой отомстит мне. - Так уж и извиняешься? – Фред улыбнулся, и даже дрожать стал поменьше, в то время как меня заколотил знатный озноб. - Правда, мне очень жаль, что так вышло. Просто вчера я так радовалась, что выг… - я хотела сказать: «Выгляжу, как настоящая девушка», но осеклась, уловив очередную его ухмылку. – Твои шутки показались мне обидными. И я незаслуженно тебя обругала перед твоими друзьями и…твоей девушкой…. - Да, мне действительно очень обидно, - притворно согласился он, подперев подбородок рукой и по-прежнему глядя на меня. - Мне тоже было обидно! - Но не так, как мне. - Да?! Я-то по поводу твоих половых признаков шутить не изволила! - Зато переехала мою самооценку бульдозером своей бестактности. - В ответ! - Всё равно – нехорошо, Гермиона Грейнджер, так себя вести. Некрасиво, - я смотрела на него, не понимая, заплакать, разозлиться или расхохотаться. Как ловко Фред умел делать дураков из окружающих его людей, при этом толком не напрягаясь! - Но ведь… - Ну ладно-ладно, - махнул рукой Уизли. – Так и быть. Давай просто забудем обо всём. - Я очень рада! – я действительно обрадовалась, как дитя в день Рождества, и уже бодро зашагала к нему, чтобы протянуть руку дружбы, но стоило ступить на скользкие от слюды камни, Фред, словно невзначай, добавил: - Это ведь не над тобой будут смеяться целый семестр… - эти слова поразили меня, и я уже открыла рот, чтобы нахамить ему и сказать, что не собираюсь терпеть его подколы, но нога в лёгком ботинке, в которых мы обычно расхаживали по замку во время холодов, соскользнула с маленького камня. Взмахнув руками, как раненая перепёлка, я наклонилась назад и полетела прямо на лёд. Мне удалось увидеть испуганного Фреда, который дёрнулся в мою сторону, но не успел схватить за руку. Вместо этого он спикировал вниз вместе со мной, и мы оба с грохотом рухнули на лёд. Корка жалобно затрещала, и от места нашего падения до самой середины озера по ледяному зеркалу прошлась маленькая, но длинная трещинка. Первые несколько мгновений ничего не помню: боль в ноге была такая, что алой пульсацией отдавалась в глазах. С громким воплем я схватилась за лодыжку, которая от каждого прикосновения адски болела. Через полминуты надо мной навис Фред, из нижней губы которого вытекала кровь. - Ты не убилась? – спросил он, участливо заглядывая мне в лицо. Наши глаза встретились, и я ощутила себя такой беспомощной, словно его сосредоточенный взгляд пригвоздил меня ко льду, как прикалывают бабочку острой булавкой. - Нет, но у меня очень болит нога…Наверное, вывих… - удалось произнести с огромным трудом, потому что в горле жутко пересохло. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, и я видела, как его голубые глаза странно потемнели. Мне и самой было в диковинку всё, что происходило тогда… Но если я чувствовала себя комфортно, то Фреду происходящее явно не понравилось… Что-то в чувствах ко мне его явно не устраивало, поэтому он решил их быстренько пресечь: - Дай гляну, - однако, попытавшись осмотреть ногу, он лишь вызвал два громких визга, стараясь при этом больше не встречаться со мной глазами. - Доставь меня уже в больничное крыло! – я нахмурилась, чувствуя себя отвергнутой, хотя ничего никому не предлагала… - Сама доставь! Палочку возьми! - Я забыла её в спальне! - И я свою не взял! – мы тупо уставились друг на друга, комично ужасаясь сложившейся ситуации: волшебники без палочек – это всего лишь двое нашкодивших детей… - Придётся «по старинке», - деловито поплевав на ладони, словно собираясь поднять целую тонну, Фред с лёгкостью подхватил меня на руки и понёс к замку. Между нами царило молчание. Я с ужасом понимала, что, прислонившись к нему щекой, чувствую горячую кожу его шеи, и даже через свою одежду – ощущаю длинные тонкие пальцы, которые, однако, не причиняют никакого неудобства. И тут же вспомнилась рука Анджелины на его плече… - Ты очень обидел Анджелину. Она ни в чём не виновата… - Да. Приду – извинюсь, - бросил Фред, чем сильно меня расстроил. Значит, мне надо было за ним всю округу оббегать, а перед Анджелиной он извинится, как миленький! Гримаса недовольства не осталась незамеченной: - Не кисни. Починят твою ногу. - А я и не кисну! Неси быстрее! - Ты командовать будешь?! Вот брошу тебя сейчас в снег! - И бросай. Наплевать. Умру от холода, чтобы тебе стыдно было. - Нашла, чем пугать! - Фред…Ты, правда, прости меня. Я знаю, как для тебя важно всё, что ты делаешь. Рон тут недавно рассказал, что вы с Джорджем хотите своё дело открыть. Это здорово…Мне, наверное, далеко до тебя в плане цели… - Ой, хватит! Хватит уже, Грейнджер! – поморщился Фред и пошёл быстрее. Я вконец «завяла», подумав, что он хочет избавиться от меня поскорее. Уизли действительно утратил всякое желание шутить после моего извинения и сам выглядел поникшим, словно что-то натворил и заочно раскаивался. Нас многие видели, и на следующий день Джинни поклялась начать пытать меня «всеми возможными Непростительными», если я не расскажу, почему это вдруг её братец вынес меня на руках из пустынного леса, где мы без свидетелей пробыли одни. Я отшучивалась, как могла. Но было так тошно, что хотелось биться головой о стену в припадке бессилия.***
Спустя несколько недель на трансфигурацию я шла, как на казнь. Профессор МакГонагалл обещала объявить результаты недавнего теста, но это волновало меньше всего. Мы вновь были объединены с другими курсами, и занимались в Большом зале, от одного вида которого меня то и дело бросало в дрожь. С Фредом мы почти не разговаривали, но его странные взгляды в мою сторону заставляли нервничать круглые сутки. Несколько раз мы сталкивались с Джорджем, который по секрету рассказал, что Фред день ото дня всё мрачнее…. - Да сделай ты лицо попроще! Как будто у тебя из чашки таракан вынырнул! – Симус пребольно пихнул меня локтем, когда мы шли в зал и уселись за столы, где стояли чашки с отвратительной зелёной слизью по числу присутствующих учеников. Я недовольно буркнула ему банальное «Отстань!» и почти с головой залезла в холщовую сумку, пытаясь второй раз за день отыскать учебник по трансфигурации, который утром нашла только после двухчасовых поисков и изрыгания сотен проклятий. - Ты представляешь, чудеса какие-то с этой книгой творятся! - Чудеса? В Хогвартсе? – хихикнул сидящий рядом Поттер, заставив меня впервые за день искренне рассмеяться. - Да! Я всё утро искала учебник в груде книг, и не могла найти! - Ой, у тебя там столько чтива, что я не удивляюсь, - отмахнулся Рон, то и дело поглядывающий в сторону Флёр и её однокурсниц. Мне оставалось только отоварить его по бестолковой голове найденным учебником. Минуты не прошло, как в зал вошли Фред и его компания. К счастью в тот раз, он выглядел довольным, и я с облегчением выдохнула, не заметив, как почему-то напряглись Гарри, Рон, Джинни и даже Невилл. - Глянь, какой довольный? - Ну, всё. Жди беды, - коротко перебросившись фразами, Дин и Симус завертели головами, ища под скамейкой или на потолке какую-нибудь бомбу-вонючку. Мы недолго ждали профессора МакГонагалл, и вскоре начались занятия. - Сегодня, - говорила она нараспев. – Мы потренируемся в оттачивании простых заклинаний. Судя по вашим лицам, вы не настроены на серьёзную работу, а потому нам следует закрепить пройденное, - по залу пробежал смешок. Заклинение было действительно плёвое – превратить чашечку с какой-то заплесневелой дрянью в белоснежный кружевной платок. Но большинство студентов действительно так уморились за прошедшее время, что даже поднять и удержать в руках собственные палочки было для них делом чрезвычайно трудным. С трудом сдерживая смех, я наблюдала за потугами Рона, Дина и Симуса. Гарри же равнодушно таращился в книгу, а Фред…Глаза мои поползли на лоб, когда я увидела его, размахивающего наколдованным платком! Снедаемая конкуренцией, я раскрыла свой учебник, но с удивлением обнаружила в нём какое-то странное заклинание, которое разительно отличалось от того, что было в книге Гарри или остальных. - Может, у тебя просто книга более старая? – равнодушно протянул Поттер, широко зевнув. Мне осталось только закивать и начать изучать заклинание. Всё занятие я мучилась от нерешительности: боялась применить неизвестные чары, как вдруг ко мне подошла МакГонагалл: - Так-так, мисс Грейнджер! Вы, как вижу, ещё не приступили… - только я хотела начать оправдываться, она сказала: - Тем лучше. Продемонстрируйте свои умения для всех. Давайте-давайте. Выйдете из-за стола, чтобы все посмотрели. У вас отлично выходит трансфигурация. Я всегда была вами довольна, - после таких слов отказываться – настоящее преступление. Я буквально засияла от самодовольства, поднялась с места и встала так, чтобы всем было меня видно. Сомнения ушли, и рука с волшебной палочкой сделала идеальный взмах, а затем прозвучало заклинание… Не успела улыбка сползти с моего лица, как чашка с плесенью угрожающе зашипела, отвратительные зелёные комья стали в пять раз больше, и с громким хлопком взорвались, испачкав меня и профессора с ног до головы! Стены задрожали от смеха, потому что я стояла, облепленная с ног до головы…старой…заплесневелой…ТЫКВОЙ! - Мисс Грейнджер…Это…Это… - попыталась было возмутиться МакГонагалл, но слова давались ей с трудом. Она вырвала книгу из моих ледяных пальцев, заглянула в неё, а потом, гневно сотрясая ею над моей головой, прокричала: - Это непростительное хамство, мисс Грейнджер! Как вам не стыдно заниматься таким ребячеством! Семьдесят очков с Гриффиндора за подобный проступок! Вы будете наказаны! – книга полетела мне в руки, а профессор быстро покинула зал со словами «Урок окончен!». Я в ужасе опустила глаза в учебник…И увидела там абсолютно точную копию заклинания, которое нужно было произнести! Теперь оно ничем не отличалось от тех, что были в книгах Гарри, Рона и всех остальных! Но стоило приглядеться, как взгляду предстали крошечные буковки, медленно проявившиеся на пожелтевшей страничке: «Виват, моя Королева». Смех в зале начал стихать, и со скамьи поднялся Фред. Несмотря на удачно прошедший розыгрыш он был чрезвычайно серьёзен. Я смотрела на него во все глаза, ужасаясь хладнокровию и злопамятности: столько времени прошло! А он помнит! - Извини…Королева. Долг есть долг, - сказал Уизли глухим голосом среди гробовой тишины. Присутствующие то и дело крутили головами, то мерея меня взглядом, полным сочувствия, то поворачиваясь к Фреду и меча в его стороны молнии обличения. Все ждали моей реакции, и тишина начинала кромсать меня на куски. Я поняла, что не выдержу дальнейшей пытки. Друзья Фреда сочувственно косились в мою сторону. Даже Анджелина неодобрительно качала головой, глядя на Уизли. И тут до меня дошло: не я это начала, но Я это закончу. Я смогу. Это в моих силах. Не зря же прожиты все эти годы тренировок по усмирению собственных чувств. Фред – всего лишь шутник. Хороший шутник, и он не должен из-за этого пострадать. Поэтому, когда Рон уже открыл рот, чтобы поупражняться в «изящной лексике» в адрес братца, я набрала в лёгкие побольше воздуха и переливисто захохотала. Поначалу мой смех посреди гробового молчания звучал жутко, но затем я пропищала: - Надо же! Я наконец-то превратилась в тыкву! – в ответ загоготал Малфой, его прихлебатели Крэб и Гойл, Пэнси Паркенсон, все Слизеринцы, за ними – Когтевран, Пуффенддуй, Дурмстранг, девушки из Шармбатона, а потом – весь Гриффиндор. Фред стоял в нескольких шагах и удивлённым взглядом смотрел на моё невероятное веселье. Я стояла вся в гнилой тыкве и хохотала, держась за живот посреди всеобщего смеха. Незаметно для остальных, он облегчённо выдохнул, но я увидела, как Фред нервно ослабляет узел галстука, хотя тот вовсе не давил ему на шею. - Пойду смою с себя «камуфляж», - от этой шутки зал снова засмеялся, и мне удалось пройти несколько шагов, чтобы подойти к Фреду. Тот хотел что-то сказать, но не смог, и молча протянул мне наколдованный кружевной платок. Я схватила его ледяными дрожащими пальцами и на выходе из зала ещё раз рассмеялась. Никто не догадался, что слёзы в уголках глаз были предвестниками грядущей истерики, которую я сумела сокрыть от присутствующих. Никто не понял: согнувшись пополам от фальшивого смеха, я умирала у всех на виду.