2007 год
Да и чёрт с вами! Человечки-боуги опять распрыгались - добиться хоть чего-нибудь дельного было невозможно. Я махнула рукой и рванула в чащу. Ни в коем случае им нельзя встречаться! Что тогда будет с Фредом?! Он же такой стал чувствительный! Как эта встреча на него повлияет?! Чёрт возьми, и почему я раньше не думала об этом! Когда постоянно наезжала на него, сердилась из-за мелочей. Немудрено, что он постоянно рвался на побывку к миссис Уизли. Там-то его никто не пилил и не обвинял в несуществующих грехах. Проклятье! Сердце стучало так, что каждый удар отдавался алыми вспышками перед глазами. Я с трудом видела даже собственные ступни – они попросту исчезали в вязком мраке леса. Пару раз меня хорошенько хлестнуло ветками по лицу, разодрав недавние царапины – я торопливо отёрла кровь, потекшую по щекам, и продолжила бежать. - Фред! – взметнулось куда-то к самым верхушкам плотно обступивших меня деревьев. Никакого ответа. Ни шума птичьих крыльев, ни стрёкота кузнечиков. Даже ветер не дул. Вообще ничего. И снова я набрала в грудь режуще-холодный воздух: - ФРЕЕД! – ответом было только эхо. Кругом - лишь высоченные сосны да ели, обступившие со всех сторон. Мне показалось, что я в могиле. Погребена заживо, и уже никто больше не услышит и не увидит меня… Приступ паники накатил давящей волной, стало трудно дышать, рука по привычке потянулась к карману джинсов, но чёртовой палочки там, конечно, не оказалось. Так. Возьми себя в руки. Возьми. В руки. Дыши. Давай. Раньше же как-то обходилась без всего этого. Но раньше мне не приходилось бегать по промозглому лесу без связи с остальным миром! Я сжала костлявые кулаки. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Огляделась: темнотища, хоть глаз коли! Слева между стволов стелилась молочно-белая дымка – туман. Стало быть, поблизости вода? Может, это река? Если так, то я легко отыщу свой дом, который находится неподалёку от истока. Там, наверное, уже мечутся в дикой панике Поттеры-Уизли. Наплевать, что они сделают со мной, когда узнают. Лишь бы помогли отыскать Фреда. С увеличением нашей численности увеличатся и шансы на утешительные результаты. Одна, без палочки, да ещё и в таком состоянии я вряд ли смогу его найти. Ничего не оставалось, кроме как пойти по новому ориентиру, периодически покрикивая: - Фреед! Это я!! Отзовись!! Где ты?!! ФРЕЕЕД! – я запнулась и растянулась на холодной земле. Тело настолько обессилело, что подняться без посторонней помощи было уже трудно. У меня началась самая настоящая истерика. Сдавленно сипя, я принялась хвататься пальцами за жухлую траву, выдирая её из мёрзлой земли, и опять – по новой. Только лишь обхватив ближайший ствол и подтянувшись вверх получилось встать. Больше падать нельзя… Иначе до рассвета не доживу! Теперь приходилось идти не так быстро, но гораздо осторожней. Почва под ногами стала рыхлой, а потом её попросту скрыла дымка тумана, которая словно сплелась воедино с ночной тьмой чащи. Я тщетно размахивала перед собой руками, силясь разогнать поганую серовато-белую дымку, плотно заткавшую окружающее пространство. Никакого ветра – туман неспешно клубился, потихоньку скрыв очертания деревьев, застелив всё вокруг сплошной неясной пеленой. Видимость практически полностью отсутствовала, и то и дело я напрягала слух. Эта тишина казалась зловещей, и каждый позвонок выворачивало от гадкого ощущения: за мной кто-то наблюдает. Я не вижу в тумане. Но кто-то в нём видит меня. Несколько раз почудилось, будто справа промелькнуло что-то живое: не падающий лист или ветка. И не зверь, потому что силуэт был одного со мной роста. Я остановилась. Тишина абсолютная. И холодно. Чертовски холодно! Какой нормальный человек будет шляться здесь в такую пору?! А при мне ни одного средства самообороны… Кроме, разве что, ужасающего вида, который больше смахивает на грим для Хэллоуина. А вдруг это… - Фре-е… - но я прикусила язык, потому что звук голоса, который обычно взлетал куда-то вверх, теперь разошёлся по округе. Открытое пространство! Во всяком случае – поблизости нет привычных очертаний деревьев, а значит мою тень в тумане легко можно различить… И вряд ли Фред будет молча слушать, как стучат от холода мои зубы – он бы обязательно вышел. Нет… Даже если поблизости кто-то есть – это точно не Фред. Как назло, стало светлее – видимо, из-за туч вышла полная луна. Отлично! Не хватало, чтобы меня распотрошил бы какой-нибудь заезжий оборотень! Надо скорее уйти с этого места к лесу. Там хоть тумана нет, потому что, всё-таки, возвышенность. Я развернулась было, но ахнула, увидев лишь молочную мглу, подёрнутую редкими вкраплениями слабых лунных лучей. Может, удастся пройти по своим следам? Только даже ног не видно! Да что там ног – с трудом удавалось различить вытянутую вперёд кисть! Согнувшись в три погибели, я замахала руками, разгоняя сероватую пелену. Земля была мокрая, видимо, река совсем рядом. Ещё чуть-чуть, и при каждом шаге начало бы раздаваться противное чавканье. Мои следы с надорванными носами кед были уже хорошо различимы на мягкой почве, а лунный свет, хоть и слабенько продиравшийся сквозь плотный туман, позволял видеть гораздо лучше. Я начала медленно возвращаться назад, по-прежнему не разгибаясь и внимательно вглядываясь в отпечатки подошв. Наверняка прошагать по низменности удалось не слишком далеко. В конце концов, в тумане особо не расходишься. Но вдруг я замерла. Пристально вгляделась и даже склонилась почти вплотную к воняющей сыростью почве. Присмотрелась ещё лучше и в ужасе отпрянула. - Чёрт… - прямо поверх моих следов были другие. Свежие. Кто-то шёл по пятам всё это время. Дела шли отвратительно…***
1995 год
Дела шли отвратительно. Начало учебного года не задалось прямо-таки с самого пиршества. Нам представили «розовую безешечку» по имени Долорес Джейн Амбридж - преподавателя по защите от Тёмных искусств, присланную из Министерства для шпионажа за Дамблдором. Фред и Джордж ехидно ухмылялись, слушая её бредни о готовности к сотрудничеству, о якобы тишине и спокойствии в современном мире магии. А потом эта жуткая розовая женщина с отвратительной натянутой улыбкой серийного убийцы выразила уверенность в том, что мы «станем очень хорошими друзьями». - Это вряд ли, - хором выплюнули близнецы. - У вас же последний учебный год, - зашипела я, чуть подавшись вперёд (мы сидели напротив друг друга), - оно вам надо? Связываться с ней… - Пф. Я всегда знал, что, либо вылечу отсюда, либо стану великим колдуном-отличником. Видимо – первый вариант всё-таки вернее, и мама была права, когда предрекла наше отчисление, - в ответ на фредову реплику половина сидящих рядом дружно расхохоталась. Тем временем чудище в розовом вернулось на своё место за столом преподавателей. Судя по наикислейшей мине Снейпа, соседствовавшего с Амбридж на пиру, такому кадровому пополнению он был «жуть как рад». Фред глубоко задумался, наверное, уже начав планировать очередную пакость. При этом он стал покусывать нижнюю губу. Я тоже так делаю, когда, например, не могу что-то по учёбе сообразить. Но, чёрт возьми, у меня не получается делать это так… так… Перед глазами вновь воскрес образ: мы, целующиеся в библиотеке. Какие у него были горячие мягкие губы. И ведь в любой момент можно опять к этим губам «приложиться» - стоит только Фреду сказать. Он же сам поставил мне такое условие, чтобы отдать кулон. Чё-ёрт… - Боже, какой кошмар, - только и смогла проскулить я, треснув себя кулаком по лбу. Что за мысли?! В начале учебного года!! - Да, это верно, - закивал Гарри, - от этой Амбридж ничего хорошего ждать не придётся, - он-то, бедняга, думает, что я переживаю по совершенно другому поводу. Чтобы не привлекать к себе внимания, пришлось поддержать друга в этом заблуждении: - Угу. Точно. Ничего хорошего ждать не придётся…***
Что правда, то правда. Амбридж здорово взяла в оборот не только Гарри и Дамблдора, выставив обоих психами, но и целую школу буквально подмяла под себя. В этом деле (кто бы сомневался!) ей охотно помогал вездесущий Филч, от которого теперь совершенно не было житья. Даже у мрачного и нелюдимого Снейпа дёргался глаз, как только в коридорах замка гулким эхом отдавался стук поганых каблучков поганых розовых туфель поганой Амбридж. Гарри день ото дня становилось хуже – Тёмный Лорд мучил его видениями, лишавшими сна и сил, а помочь было некому. Видите ли, по Защите от Тёмных искусств хватит и жалких учебников, а махать палочкой незачем – всё же, чёрт возьми, спокойно! Фреду и Джорджу от нового режима несколько раз доставалось за длинные языки, и теперь у каждого на руке то и дело красовалась какая-нибудь красноречивая чушь, вырезанная «специальным пером» Амбридж, которое она использовала, если студенты слишком много болтают на слишком запрещённые темы. К зиме ситуация стала совсем отвратной. Материала по Защите нам не давалось ровным счётом никакого, и даже я перестала записывать её бредовые лекции, в которых не содержалось хоть чего-нибудь, что могло бы нам помочь научиться хотя бы примитивной обороне. Однажды вечером (кажется, это было в начале декабря), я влетела в пустующую гостиную Гриффиндора и с ненавистью зашвырнула свою сумку в угол. Следом вошли понурые Рон и Гарри, напоминающие скорее военнопленных, чем студентов Хогвартса. Да уж… Похоже, все мы теперь пленники под каблуком у этой… Несколько секунд я смотрела, как друзья молча усаживаются у камина и красноречиво молчат, но потом меня всё-таки прорвало: - Мерзкая злобная горгулья! Мы не учимся защищать себя! Мы не готовимся к сдаче СОВ. Она собирается захватить всю школу! - И что ты предлагаешь? Что мы можем? – пробубнил Рон, буравя сердитым взглядом горящие в камине угли. Гарри лишь тяжко вздохнул. - Он действительно возродился, - я осеклась, встретившись с глазами Поттера, который мигом встрепенулся, потому что понял, кто имелся в виду, - Мы должны быть готовы защищать себя. И если Амбридж отказывается учить нас, мы сами научимся! - Что, прости?! – Рон обернулся и с удивлением воззрился на меня. - А ты думал, я так и буду молча это терпеть?! Нет уж! Срочно! На днях! Нам надо всем собраться и обдумать сложившуюся ситуацию! Только вот… С местом надо определиться. Чтобы никто не знал… - Это точно: лишние уши нам ни к чему. А у Амбридж везде доносчики. Половина Слизерина в роли её активистов выступает, - Гарри насупился, наверное, припоминая свою недавнюю стычку с Малфоем, который на днях вступил в дружину Амбридж и шнырял за Поттером по пятам, изображая из себя Джеймса Бонда… - Я у Фреда спрошу: у него таких идей валом – точно подскажет путёвое место, - Рон явно проникся моим энтузиазмом и не заметил, как я вытаращила на него глаза и с трудом поборола в себе желание замахать руками и всем своим видом показать, что мне не хотелось бы привлекать к этому делу Фреда. Да как уж тут скажешь! Точно вопросы начнутся. Лучше помолчать в тряпку и потерпеть часик… Ну, или сколько там встреча будет длиться. И потом – не вся же школа на неё придёт. Но через пару дней в назначенное время выяснилось, что заинтересовавшихся людей слишком… слишком много! Мы едва поместились в «Кабаньей голове», и когда я поднялась с хлипкого стула, чтобы заговорить первой, на меня таращилось несколько десятков любопытных и заинтригованных… Которых оказалось гораздо больше, чем мы рискнули предположить! - Ээээм… Здрасте, - Боже, как мне было стыдно за себя! Я совершенно растерялась и не знала, что сказать им, такому количеству народа! Потому что воздействовать на пассивного Рона или замученного Гарри это одно, а «повести за собой толпу» - совсем другое дело. Да и вдобавок, среди собравшихся должен был быть Фред, которого я старательно избегала вот уже который месяц. Мои глаза безуспешно искали его. Мелькнула мысль: вдруг не пришёл?! Тут же я приободрилась и заговорила: - Вы знаете, зачем мы здесь собрались. Нам нужен учитель. Особый учитель, у которого есть опыт защиты от темных искусств… -Зачем? – ляпнул кто-то, чем совершенно сбил меня с толку. Я съёжилась под этими изучающими взглядами, как вдруг: - Зачем? Сами-Знаете-Кто вернулся! –рявкнул Рон, щёки которого раскраснелись после быстрой ходьбы на морозе. Мы улизнули из школы втайне и бегом бежали до самого Хогсмида. Не удивлюсь, если после такой пробежки на холоде кто-то из нас свалится с гриппом… - Это он так говорит! – отпарировал голос из толпы, явно имея в виду Гарри. - Так говорит Дамблдор! - Дамблдор так говорит, потому что верит ему! Только где доказательства? Может Поттер расскажет о том, как был убит Диггори?! – в ответ на это я буквально задохнулась от возмущения. Трепаться о том, как убили Седрика, словно светскую сплетню рассказывать?! Они с ума сошли! - Я не собираюсь говорить о Седрике, и если вы за этим явились, можете уходить! – Гарри, который в тот день был не бледный, а даже серый от усталости, недосыпа и постоянных трений с окружающими, вскочил на ноги и сжал моё запястье, - Пойдем, Гермиона, они считают меня психом! - Гарри, постой! - я попыталась было запротестовать, но Поттер явно был настроен решительно. Всё пошло прахом! Я провалила это дело, которое неуклюже шло с самого начала! У меня не вышло всего лишь убедить других в том, что правильно! Я, выходит, вообще ни на что не способна! Мысли в голове стремительно путались, но ничего путёвого придумать как назло не получалось! - Значит, все собрались сюда, чтобы потрещать об убийстве Диггори и о том, какой же Гарри Поттер псих? Для этого можно было и не тащиться сюда, – раздался насмешливый голос. Гарри замер, хватка на моём запястье ослабла, а толпа немного разошлась в стороны, и я почувствовала на себе единственный, особенный взгляд голубых глаз. Точно. Он был здесь с самого начала, но избегал первых рядов. На-адо же, какое благоразумие… Фред! Это действительно был он. Как всегда, небрежно одетый, лохматый; как всегда рядом с Джорджем, который стоял слегка позади. Поттер удивлённо вытаращился на Уизли, демонстративно убравшего руки в карманы брюк: - Что ты имеешь в виду, Фред?! - То и имею, - он сделал несколько шагов к нам на встречу, и у меня перехватило дыхание. От радости. Я слишком долго его избегала и слишком долго не видела вот так открыто, - о тебе чешут языками всякую дрянь и в стенах школы. Поэтому (и сейчас я обращаюсь к прочим собравшимся) вам можно было не тащить свои задницы сюда, чтобы говорить гадости или злить его. Раз уж вы такие правильные, сейчас же возвращайтесь и киньтесь в ноги к Амбридж, умоляя её принять вас в престижное нынче братство шакалов-стукачей… - Не указывай нам, что делать! Мы сами разберёмся, куда кидаться, - огрызнулся кто-то, но Фред всего лишь скосил глаза в ту сторону, откуда раздался голос, а потом невозмутимо продолжил: - Конечно, разберётесь. Вы же у нас не просто умные… Но и самостоятельные. И под каблуком у этой женщины-мармеладки шляетесь именно потому, что можете «сами разобраться». Вы строем ходите на уроки по Защите от Тёмных искусств, где даже палочку доставать не нужно, так как «сами разобрались». Вы читаете «Ежедневный пророк», в котором вам вешают на уши длиннющую лапшу, приготовленную Министерством, потому что «сами разобрались». Мало того: начитавшись этой бредятины, вы научились виртуозно стрелять глазами и грозно хмыкать в сторону Гарри, считая его психом, хотя раньше он, вроде как, был таким же, как и все мы. Но теперь вы «сами разобрались» и либо не замечаете его, либо так обвесились Министерской лапшой, что даже осмеливаетесь судить его… и ОСУЖДАТЬ. Вы «сами разобрались», получив тычок пропаганды, и одним махом забыли обо всём, что Гарри в своё время сделал для нас. Для каждого из вас… - Но… - попытался возразить кто-то, однако Фред повысил голос и продолжил: - Вы «сами разобрались» и заклеймили психом героя, который на первом курсе побывал в Тёмном лесу, боролся с Сами-Знаете-Кем и не отдал ему философский камень, помешав возродиться УЖЕ ТОГДА. Вы «сами разобрались» и не разговариваете с тем, кто на втором курсе В ОДИНОЧКУ убил Василиска. Хотя… Надо отдать должное, не совсем в одиночку. Пока Гарри боролся со зверушкой, мой братец героически… разбирал завалы с другой стороны входа, - все прыснули со смеху, Рон покраснел, а я готова была визжать от восторга, понимая, к чему всё-таки Фред подводит свою речь. - Так вот, вы «сами разобрались» и хотите спросить у Гарри о том, как убили Седрика Диггори. Вам наплевать, что, вообще-то, Седрик был его товарищем, и Сами-Знаете-Кто убил его прямо у Гарри на глазах. Вы же, черт бы вас побрал, «сами разобрались»! – в зале повисла гнетущая тишина. Пристыжённые ребята жались друг к другу, загнанно глядя на Фреда, грозно воззрившегося на них. - Но всё-таки мне хочется верить, что вы ещё не до конца «разобрались»….Раз пришли сюда, - он ухмыльнулся, и выражение его лица, ещё несколько мгновений назад – невероятно суровое – стало доброжелательным, вновь обретя привычную весёлость. - А правда, что ты владеешь заклинанием Патронуса, Гарри? – заговорила вдруг Полумна. Я улыбнулась: конечно, она тоже пришла! - Да, Гарри, эту славную страницу из твоей биографии я пропустил. Покорнейше прости, - Фред расшаркался и нырнул в улыбающуюся толпу, которая теперь смотрела на сконфуженного Поттера с явным одобрением. Он оробел и продолжал молчать. - Да, я сама видела! – мой голос, казалось, зазвучал гораздо твёрже и убедительнее. - Здорово, Гарри, я этого не знал! – сказал кто-то с восхищением. - Знаете, как он убил Василиска? Мечом из кабинета Дамблдора! – Невилл, до этого скорбно молчавший, набрался смелости и тоже начал убеждать ребят. - Это правда! –поддержала его Джинни. - А на третьем курсе дрался с сотней дементоров сразу, - пробасил Рон. - А в прошлом году он правда сражался Сами-Знаете-С-Кем… - я хотела было рассказать об этом подробнее, но вдруг на моё плечо легла рука Гарри. - Постой, - он собрался с мыслями и, наконец, заговорил, - Ну, я … Слушайте, все это звучит отлично, когда вы говорите об этом, но на самом деле мне везло. Я почти не понимал, что делаю и мне всегда помогали. - Он скромничает… - Нет, Гермиона, я не скромничаю! Столкнуться с этим в реальной жизни – совсем не то, что в школе. В школе если ты сделаешь ошибку, можно попробовать снова. А там… когда ты в паре секунд от верной смерти или твой друг умирает у тебя на глазах… вы не знаете, что это… - ему слишком тяжело было говорить об этом, и он замолк. - Ты прав, Гарри, мы не знаем. Нам нужна твоя помощь. Если у нас есть хоть один шанс победить Волан де Морта… - мой голос дрогнул. Какой-то мальчик из толпы поднял на нас внимательный взгляд и совершенно серьёзно спросил: - Он правда вернулся? – мы с Гарри переглянулись. Я вздохнула с облегчением: наша затея увенчалась успехом. Теперь ему действительно верили.***
- «Отряд Дамблдора», значит? – Невилл немного помедлил, но потом всё-таки поставил свою подпись на пожелтевшем листочке бумаги, где расписывались все участники нашего сборища. И первой эту идею подала я! Вот тебе и маленький мятежик! Эта мысль не давала мне покоя, приятно урча где-то в груди. Так вот, стало быть, что испытывает Фред, когда удачно проворачивает одну из своих проделок, которые, ясное дело, подрывают общепринятые правила. Классное, однако, чувство. Он словно мысли мои прочитал! Не успела я перестать улыбаться, как идиотина, и рядом тут же возник Фред! - Ты тут заправляешь нелегальной заварухой, Грейнджер? – заговорщическим шёпотом спросил он, склонившись почти вплотную к моему лицу. - А… Но… Я… Так… Ведь… – я замешкалась, в то время как Рон, ребята и даже Гарри непринуждённо засмеялись. Мой запоздалый и явно нервный смешок был некстати и смотрелся нелепо. В очередной раз я почувствовала себя дурой. Фред, спасибо! Уизли подмигнул мне, поставил свою проклятую подпись и удалился, как ни в чём не бывало. Пока мы шли до замка, непринуждённо болтая и обсуждая произошедшее, я забыла об этом случае и даже подначивала Гарри поскорее начать тренировки, рассуждая о пользе нарушения правил. Рон только и успевал удивляться под дружный смех ребят. Но когда наша пёстрая компания добралась до Хогвартса и разбрелась по замку, выяснилось, что я опять осталась в гордом одиночестве. И придётся совсем одной ковылять по лестницам да коридорам, прежде чем наконец-то доберусь до спальни, где можно будет растянуться на мягкой кровати и похвалить себя за прошедшее сегодня собрание. Хотя… Благодарить-то надо не меня… А ФРЕДА! Который так удачно нарисовался и толкнул нужную речь. И это он спас сегодняшний день. А я даже «спасибо» ему не сказала. От этих мыслей мне стало не по себе. Приподнятое настроение мигом улетучилось, уступив место прежней давящей тоске, которая мучила меня уже который месяц. Отлично: я, значит, выгляжу как неблагодарная дрянь, а он – святой оратор, доведший дело до конца своими умелыми манипуляциями. Снова-то он выкрутился наилучшим для себя образом, а я со своей учёностью осталась в дураках. Точнее, в дурах… - Мисс Грейнджер, ты мрачна, как смертный грех! – он нагнал меня уже на предпоследней лестнице. Чёрт… Мне стоило совсем немного поторопиться – и мы бы не встретились! - А вам-то что, Мистер-Обалденный-Юмор? – вяло бросила я, медленно поднимаясь по ступеням. - Ну-у, как же, как же! То всю дорогу до школы ты старательно симулировала экстаз от нарушения правил, дабы заразить толпу своей крамолой, а тут вдруг взяла да и сдулась, когда воодушевлённые тобой несчастные сели на вёсла революции. - Чего? - Чего скисла, спрашиваю? - Кисло – вот и скисла! А где твой братец? В последнее время я всё чаще и чащу вижу тебя одного. Неужто произошло чудо, и он наконец-то сепарировался от тебя, потому что ты надоел ему со своими однообразным юмором? Чё-ёрт! – осталось всего четыре ступеньки… ЧЕТЫРЕ! И я успела бы добраться до пролёта. Но нет! Лестница хрустнула и медленно переехала к противоположной стороне. Отлично! Теперь, чтобы добраться до башни Гриффиндора, надо пилить длинной дорогой и пустыми коридорами! - Да вы просто кладезь наблюдения, Мисс-Гермиона-Супер-Окуляры! Такие вещи замечаете – просто диву даюсь. И как вы успеваете пылиться в библиотеке вместе со своими пергаментами, одновременно умудряясь устраивать слежку за мной? - Ни за кем я не слежу. Просто в глаза бросается, когда ты один рыжей башкой светишь, а не на пару с Джорджем. - Ну, заметила-то ты верно. Он сейчас кое-какие дела улаживает. Я ему не мешаю, потому… - На-адо же. Не мешает он, - я вообще последнее время была какая-то нервная. Эту неделю о Фреде даже некогда было думать (что хорошо), потому что Амбридж так крепко вцепилась почти в каждого учащегося…Тут невольно задумываешься о собственной приватности: как бы никто не залез к тебе в мозги и не прочёл мысли. Какие уж тут размышления о неразделённой любви! Хотя предыдущие несколько месяцев мне было так тошно, что возле бледного измученного Гарри во время завтраков, обедов и ужинов стала появляться ещё одна тень, и несколько раз Джинни заботливо спрашивала, что со мной случилось. А случилось вот что… В середине сентября, уже затемно, я возвращалась из библиотеки. Всё-то было тогда хорошо: Фред появлялся каждый день, мы могли поболтать и пошутить, Анджелина особо возле него не возникала, так что я могла всецело наслаждаться краткими минутками самообмана: тешить себя заведомо очевидной ложью, согласно которой Фред может быть в моём распоряжении во время этих ничтожных разговоров и даже простых «привет-пока». Но вот я возвращалась по тёмным коридорам и, выйдя из-за угла, увидела страстно целующуюся парочку. Они так крепко обнимались, что у меня уже совсем не те мысли закрались в голову, и я даже успела покраснеть… прежде чем побледнела, как простыня, заметив, что парень – высокий и рыжий, а девушка – смуглая и темноволосая. Что оба они – гриффиндорцы. И что парень, стоявший ко мне спиной, прервал поцелуй, чтобы, оторвавшись от её губ, приникнуть к шее, вдохнуть манящий аромат и прошептать: - Я с ума от тебя схожу. Ты просто чудо, Анджелина, - а потом – он снова поцеловал девушку. Не помню, как я добралась до гостиной, как попала в спальню. Память и мышление стали возвращаться только к утру. Первое, что мне стало ясно: так продолжаться больше не может. Надо обрубать все мостки, которые я сумела навести между собой и Фредом. Там, в школьном коридоре, они с Анджелиной были такими счастливыми и влюблёнными, что казалось самым настоящим святотатством посягать на эти чувства со своими глупенькими иллюзиями. И я решилась. Решилась больше не говорить с Фредом, избегать его, как только возможно. Вычеркнуть из своей жизни, чего бы это ни стоило. А в итоге я получила потерю сна и аппетита, отвратное настроение, кавардак в голове и зудяще-щемящее чувство в груди каждый раз, когда Уизли попадался мне на глаза…Иногда до того доходило, что я вцеплялась в первого, кто находился поблизости, так как казалось: ещё секунда, и ноги против воли понесут меня к нему… к нему… Как-то раз я даже Драко схватила за плечо. Тот завизжал и обругал меня. Видимо, слишком крепко мои грубые гриффиндорские пальцы сжали его аристократическую слизеринскую плечевую кость… - Не узнаю что-то я тебя. Совсем не возникаешь пред моими светлыми очами, а на прошлом курсе то и дело мелькала, - шедший рядом Фред улыбнулся, а мне захотелось убиться. Да, в прошлом году я и вправду маячила перед ним по поводу и без. Господи, надо же быть такой глупой! - Да, представь себе, ты лишился одной поклонницы, но ничего. У тебя наверняка целая армия воздыхательниц, Мистер-Фред-Супер-Эго. - А как же кулон? - Ох, я и забыла совсем об этой безделушке! – ага, как же. Забыла я… Да… - можешь подарить её своей Анджелине. Я не заплачу, - ещё как заплачу. Только не при всех, конечно. Но непременно разревусь, если в один ужасный день увижу эту несчастную безделицу на другой. - Трудная ты Грейнджер! До чего же ты вредная! – взорвался Фред, и эхо наших голосов то и дело взлетало под самые коридорные своды, - житья от тебя нет: то ты гулять зовёшь и… - он понизил голос, - и цветочки даришь, то огрызаешься и королеву из себя строишь. - Да уж какая из меня королева. Это ты у нас Король Юмора, - какой чёрт меня дёрнул вспомнить про эту дебильную шутку на Святочном балу – не знаю. Я тут же прикусила губу, но слова вылетели прежде, чем мне хватило ума заткнуться. Фред немного приотстал, переваривая эту грубость, а потом нагнал меня, схватил за плечи и круто повернул к себе лицом. - Слушай, ты до скончания времён будешь мне припоминать это идиотство?! Ты же извинялась и всё такое. Потом я облажался и тоже извинился. Мы вроде как забыли всё! Нет – надо опять лезть, чтобы вляпаться в то же самое д… - Да никуда я не лезла – ты сам ко мне пристал со своими дурацкими расспросами. Чего надо тебе?! Только быстрее давай – а то я спешу очень! – для пущей важности я даже скрестила руки на груди и с явным недовольством воззрилась на Фреда, чья нижняя челюсть вот-вот должна была рухнуть на пол от возмущения. Надо сказать, справедливого возмущения… - Ах, спешишь?! Тогда быстренько разъясни-ка мне, почему ты от меня бегаешь вот уже который месяц?! - А тебе всё объяснять надо? Какой ты непонятливый, надо же! Не понимаешь, что если встречаешься с одной девушкой, то на другую смотреть не следует, да?! - Что… С девушкой? – он явно не это собирался услышать, а потому растерялся. Я воспользовалась его замешательством и высвободилась из хватки. - Да! Раз уж ты по углам жмёшься с Анджелиной – не смей ко мне приближаться. - Так ведь я… - он потянулся ко мне, и тут меня будто током шарахнуло. Я размахнулась и залепила ему пощёчину! Звонкую такую: аж эхо разошлось! - Да за что?! – взревел Фред, прижимая ладонь к порозовевшей щеке. - Чтобы ты руки не распускал. И язык свой не распускал, - голос мой зазвенел от слёз обиды и бессильной ярости, - и надежд никаких мне не давал. Больше никогда! Ненавижу тебя! Никакой ты не шут – ты лицемер и негодяй! Анджелина значит, для тебя «чудо», а я – кто?! «Боевая подруга»?! Спасибо, что хоть не боевой конь! Ты водил меня за нос! Своими шутками и намёками, а я и поверила! Оставь меня в покое и не смей приближаться, иначе пожалеешь! Всё! Нам не надо общаться! Забудь! Всё! – я развернулась и помчалась по коридору, стараясь не зареветь в голос. - Надоели! Вы все мне надоели! – выкрикнув это, я скрылась за поворотом, оставив Фреда одного в полумраке коридора. Вскоре надобность в беге отпала, потому что перед глазами промелькнуло достаточное количество поворотов и коридоров. Фред остался далеко позади. Я отдышалась. Но сердце по-прежнему предательски бухало в самых висках. Проклятье! Зачем я его оттолкнула?! Ну, зачем?! Он же сам пришёл, и не надо было бегать, искать повода. Всё само было, как на ладони. И, да, именно в этот момент моей дурацкой гордости угодно было проснуться, чтобы всё испортить. Как раз тогда я проходила, кажется, последний коридор, который уже упирался в лестничный пролёт. Совсем чуть-чуть оставалось до башни факультета. Совсем чуть-чуть. Если бы я продолжила бежать, то успела бы миновать этот чёртов коридор гораздо раньше! Тогда не случилось бы всего, что последовало в тот вечер, а, может быть, и не произошло бы всех последующих событий… Кто знает. Уже через несколько лет я продолжала думать о том дне: что было бы, если… Но случилось следующее. Я ползла как улитка, не желая показываться в гостиной с зарёванной физиономией. И думала в тот момент только об упущенной возможности. Поэтому не заметила, как не пойми откуда возник поганец Малфой, записавшийся в идиотскую дружину Амбридж. В обязанности резидентов этого клуба стукачей входили периодические патрули школы и тщательное наблюдение за всем, что движется и не движется, вызывая подозрения. Я, представьте себе, попалась в неположенном месте в неположенное время. И Драко не преминул прицепиться к этому: - Ну-ка стой, Грейнджер, - окликнул он меня своим мерзким голосом и даже ткнул костлявым указательным пальцем. Повелевает он… Белобрысое недоразумение. Я чертыхнулась, но остановилась, хоть и не повернулась к нему заплаканным лицом. - Ты что здесь делаешь? Ты должна забиться в свою гриффиндорскую нору и не выказывать оттуда длинного носа. И повернись ко мне, когда я говорю с тобой! - Оставь меня в покое, Драко. Я как раз возвращалась к себе. - Да? Что-то не похоже. Ты ещё в уличной одежде… - он проявил чудеса дедукции, приметив на мне шарф и расстёгнутую куртку, которую я ещё не успела снять. - И что? Я в Хогсмите была. С каких пор я перед тобой должна отчитываться? Ты не… - С тех самых, как профессор Амбридж начала приглядывать за вами. И, надо отдать ей должное, она не напрасно это делает. Ты что-то затеваешь, Грейнджер, - произнёс Драко, обходя меня и становясь напротив. Ему хватило пары секунд, чтобы увидеть красную, распухшую от слёз мину и что-то себе там понять. - На-адо же, - Малфой с наслаждением вгляделся в моё лицо, - уж не знаю, Грейнджер, что там у тебя произошло такого, но видок тот ещё. Давай-ка сходим к профессору Амбридж. Даже если ничего особенного ты не натворила, то мелкие правила нарушила. Шляешься в позднее время вне своей норы. Идём-ка, - и не дожидаясь ответа, он схватил меня за запястье своими мерзкими пальцами. Руки у него были холодные и влажные, как у жабы. От отвращения по спине забегали полчища мурашек. Первые несколько секунд я безропотно шла за ним, пребывая в каком-то ступоре, но потом картинки, изображающие меня на ковре у Амбридж и сцены ужасающих допросов с возможным использованием сыворотки правды, или как там это варево называется, сменяли перед глазами друг друга с поразительной быстротой, раскрывая всю неприглядность моего положения. Нет уж! К Амбридж мне нельзя, тем более сейчас! Когда мы только-только создали блок сопротивления. - Пусти! – воскликнула я и принялась упираться. Любым способом надо вырваться. Эх, жаль, что Фред слишком далеко. Не надо было так быстро от него убегать… - Вот ещё! Пойдёшь со мной как миленькая. Даже не думай брыкаться, - взвизгнул Малфой. Между нами завязалась потасовка. Я отпихивала его от себя, но он прилип, как слизняк. Приклеился даже! Несколько раз я пнула его ногой, но он грубо толкнул меня, ударив спиной и затылком о стену. Всё-таки сопротивление моё возрастало, а силы оказались явно неравны – Драко при всей своей аристократической худобе был гораздо здоровее и жилистее. - Отстань от меня, Малфой! Отвали!! – зарычала я. Когда ему вконец надоели наши тычки, он со всей силы толкнул меня, и я так ударилась о стену, что глухой звук при стуке затылка о холодную поверхность гулко разнёсся эхом по всему коридору. Колени подогнулись, я осела на пол, будто тряпичная кукла, медленно моргая в тщетных попытках сфокусировать расплывающуюся картинку. Передо мной возникла отвратительная бледная рожа Драко, искажённая злобой. Он часто дышал, чуть приоткрыв рот, и пытался поднять меня на ноги, вцепившись в плечи своими гадкими костлявыми пальцами. Кажется, он бранился – его слова с трудом доходили до моего слуха. Вдруг морда Малфоя исчезла. И сам его силуэт расплылся в полумраке коридора. Зато появился второй. Как только картинка перед глазами начала меркнуть, и я приготовилась рухнуть в обморок, к моим щекам прикоснулись чьи-то горячие сухие ладони. Живительное тепло отрезвило: с большим трудом, но я всё-таки увидела склонившегося надо мной Фреда.