2007 год
Шестым чувством я ощущала постороннее присутствие, хотя кругом зияла тихая темнота. Бриджель увела оборотня достаточно далеко – звуков погони или боя не слышно. Но рядом кто-то был. От ощущения, что на меня смотрят из мрака, по спине пробежали мурашки. - Эй, а ну! Хватит там торчать! Выходи! – голос прозвучал твёрдо. Словно послушавшись его, из мглы соткался серовато-синий силуэт, испускавший едва различимое сияние. Он шёл, по обыкновению убрав руки в карманы брюк, но жухлая трава не шуршала под ногами призрака. Меня прошиб ледяной пот. Бежать! Немедленно! Бежать! Я бы, наверное, так и поступила. Но он подошёл к краю поляны и криво ухмыльнулся, как часто это делал, когда был не в духе. Под сосредоточенным взглядом, подёрнутым дымкой презрения, я присмирела, виновато опуская голову. - Здравствуй, Гермиона.***
2 мая 1998 года.
- Гермиона!... – кто-то окликнул, но я даже не обернулась. Время дорого. До нападения Волдан-де-Морта остались считанные часы. Если не минуты. Бриджель и Рон отправились в Тайную Комнату, Гарри ищет оставшиеся крестражи. Я тоже займусь этим, но сперва… - Римус! – услышав мой голос, он удивлённо поднял голову и вопросительно кивнул. - Фред! Где Фред?! – перегнувшись через балюстраду кричала я. Плевать, что Джинни и Тонкс переглядываются, плевать, что несколько бестолковых с младших курсов надумали хихикать. - На подступах к тайным ходам в замок, - коротко бросил Люпин. Не чуя ног под собой, я сбежала с лестницы и устремилась в паутину коридоров, ведущих к подземельям, о которых рассказывал Фред. Успеть бы! Только успеть бы! Успеть? Попрощаться?! На бегу обдал ледяной холодок. Нет-нет! Конечно же нет! Не попрощаться. А ещё раз увидеться. - Ай! – из-за угла выскочил кто-то высокий, я больно стукнулась головой и чуть не упала, но меня вовремя схватили за руку. Пожиратели уже здесь! Рука мигом нашарила палочку, однако… - Да ты что творишь, Грейнджер! – выкрикнул Фред, хватая мою кисть. - Ох, прости! Я бежала к тебе… - А я – к тебе. Привет, кстати, - хохотнул он. Мы обнялись и торопливо поцеловались. - Как ты? Ты не ранен? - Пока ещё нет. А вот Драко до сих пор со шрамами ходит. Оказывается, он поймал руками кинжал, который полоумная Беллатриса кинула в нас, когда мы трансгрессировали из поместья! Тётка чуть не убила его и отказалась лечить рану. Оставила шрамы «в назидание». Это мне Бриджель сказала, когда мы столкнулись час назад наверху. Встретишь Малфоя – передай ему мою благодарность. - Ого! Обязательно. А лучше – ты сам передай, - я вцепилась в его свитер, как утопающий – в брошенный канат. – Фред, я боюсь. - А я – нет. Мы ведь столько уже пережили. Подумаешь – какие-то там Пожиратели, - заявил он с непринуждённой улыбкой. – Сколько мы бегали. А теперь – как следует им наваляем. - Фред, - попросила я, заглядывая ему в глаза. В его голубые глаза, отражающие блики горевших на стенах факелов. – Пожалуйста, останься живым. У нас же столько всего впереди. Как же я буду… - Ты тоже не торопись умирать. А то кто будет наводить красоту в нашем распрекрасном доме? - Чёрт! – я толкнула его в грудь, сдерживая слёзы ярости. – Ты можешь быть серьёзным?! Нас всех того гляди перебьют в одну ночь! Или ещё хуже: убьют только некоторых! - Если мы будем думать об этом, - необычайно умиротворённым тоном произнёс Фред. – То рехнёмся от страха ещё до нападения. - Но… - он не дал мне договорить, заключая в надёжные объятия. Я слышала, как в его груди бьётся сердце. Ровно. Уверенно. А не трепещет подобно моему. - Гермиона, послушай. Я не мастер всех этих откровений. Я даже с Джорджем по душам не болтал, потому что не умею и не люблю пафосно клясться. Нет таких слов, чтобы описать, кем ты для меня стала. И как я счастлив был с того самого момента, как ты попалась на нашу «клеверную бомбу» на чемпионате по квиддичу. Тогда всё и началось. - Ты… - Да, я помню. Всё помню. Это война. От нас многое не зависит. Поэтому, что бы ни случилось, думай о хорошем. Вспоминай только хорошее. Его у нас с тобой было много. - И много бу… - И много будет. Исключая знакомство наших семей. На этот зоопарк на выезде я даже в мыслях смотреть не могу, - мы улыбнулись. – Я знаю, что у меня есть ты. Джордж, Рон, Джинни, родители и целая армада родни и друзей. Последнее, что мне хочется сделать – помереть. Надеюсь, что и ты не передумала дожить со мной до ста и бесить праправнуков нравоучениями. Не передумала? - Нет, - я покачала головой, чувствуя, что тревога отпускает. - Вот и отлично. Будем играть с Гарри в «Кто Дольше Проживёт». - Фред! Ты невозможен, - я крепко обняла его, чувствуя, горячие руки на своей талии. Как же хорошо! - Мне пора. Я не могу подводить остальных. И ты иди. Иди, Гермиона. Мы скоро увидимся, - Фред нежно поцеловал меня в губы прежде чем выпустить из объятий. - Ненавижу с тобой прощаться. - Совсем скоро мы поздороваемся, - он крепко сжал мою правую руку и поднёс к своим губам. – Береги себя. И помни, что я очень люблю тебя. - Хорошо, - а потом мы разошлись. Фред скрылся за углом коридора. Я поспешила наверх. Необходимо было найти Рона и Бриджель, чтобы вместе с ними помочь в обороне замка.***
Бриджель скрылась в клубах дыма, стараясь выручить Драко, бьющегося в одиночку против троих Пожирателей, а мы с Роном оказались в меньшинстве. Моя палочка вылетела из рук и пропала в огромной зияющей дыре, которую в одной из стен пробили великаны. Мгновение, и оттуда начали вылезать здоровенные мохнатые пауки. Не вытерпев, я бросилась наутёк. Что уж говорить про арахнофоба Рона, который обгонял меня, да ещё и вопил отборные ругательства. Вдруг перед глазами всё померкло. В ушах зазвенело. Звуки битвы, взрывы и жужжание носящихся в воздухе заклятий, исчезли. И зазвучал голос Тёмного Лорда: - Вы сражались храбро. Но напрасно. Я не желаю вам гибели. Каждая пролитая капля волшебной крови – ужасная утрата. Поэтому я приказываю своим войскам отступить. В их отсутствие достойно проститесь с вашими погибшими. Гарри Поттер, теперь я обращаюсь только к тебе. Этой ночью ты позволил своим друзьям умирать вместо того, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. На свете нет большего бесчестья. Приходи ко мне в Запретный лес навстречу своей судьбе. Если ты не сделаешь этого, я убью всех до единого: мужчин, женщин и детей, - всех, кто пытается укрыть тебя от меня, - потом картинка прояснилась. Нехотя, но очень быстро пауки убрались из замка, заползая в ту же дыру, из которой появились. В конце коридора раздавались голоса Бриджель и Драко. Они живы. Мы с Роном рванули вперёд, погнав зазевавшегося пожирателя. Вернее, погнал Рональд, а я неслась следом, швыряя во врага камни. Парочка из них попала в цель. Не Круциатус, конечно, но тоже – неприятно. Мы забежали в наиболее разрушенную часть замка. Преследуемый пожиратель выругался и исчез, перепрыгнув через обломок стены, устремляясь вниз по отлогому склону. - А где Фред? Фред…? – спрашивала я, задыхаясь уже не от быстрого бега. Ноги подкашивались. В воздухе пахло гарью, пылью, разрушенным камнем и – смертью. Этот проклятый медно-сладковатый запах. Меня едва не стошнило. - Я его не вижу, - подал голос Рон, лихорадочно шарящий глазами по коридорам. Кроме нас там не было живых. Хотя страх сжимал глотку, но я переборола себя, и внимательно смотрела на убитых, лежащих, словно большие тряпичные куклы. Никого из знакомых, но все – гораздо младше нас. Мы спустились по разбитым лестницам, едва не навернувшись на одном из пролётов. Снизу доносились всхлипы или краткие вскрики выживших, но раненых. В животе свернулся едкий клубок тревоги. - Пошли? – скорее спросил, чем утвердил Рон, беря за руку. Его пальцы были такими же ледяными, как мои. Мы сбежали по ступенькам, но я не смогла иди дальше. Разжав хватку, Рон пошёл один. Некоторое время потоптавшись перед входом в Большой зал, я сделала несколько шагов, остановившись у распахнутых дверей. Сколько людей! Убитых и раненых, а ещё тех – кто оплакивал потерю или судорожно старался отыскать товарища. У стены сидел Гораций Слизнорт, а профессор Трелони успокаивала рыдающую девочку в мантии Когтеврана. Никого из знакомых. Ни Полумны, ни Невилла, ни… Я остановилась у носилок с телами Римуса Люпина и Тонкс. Сразу вспомнила, как радостный Люпин пришёл в дом Билла и Флёр совсем недавно. Сообщил, что у них с Тонкс родился сын и просил Гарри быть крёстным. Тедди. Бедный Тедди! Мои глаза выхватили из общего людского моря белые волосы Бриджель. Она стояла спиной ко входу, сдерживая кого-то в объятиях. Кого-то, кто громко плакал. Девушку. Рыжеволосую. Сделав ещё несколько шагов вперёд, я узнала Джинни а потом - Рона, сотрясавшегося в рыданиях, стоя на коленях. Над кем он так плачет? Значит, там Джинни? А вон – миссис Уизли. Она сидит возле тела. Рядом с ней – Артур Уизли. Не хватает только… Фред стоял спиной ко входу. Это ведь он? Ну, конечно же он. Иначе ведь быть не может. Мы же совсем недавно с ним разговаривали. Я жива, значит, он тоже. Правда? Закусив губу, я рванулась вперёд и уже протянула руку, чтобы коснуться его плеча и повернуть к себе, но застыла, облитая ужасом. Волшебные камни в подаренном кольце. Камни, предупреждавшие об опасности и позволявшие узнать, как идут дела у Фреда. Их не было. - Боже, Гермиона! – взвыл кто-то голосом, так похожим его голос. Меня заключили в нервные объятия. Всё ещё протягивая руку, я посмотрела на тело. Рон уткнулся в грудь лежавшему. И я увидела Фреда, устремившего невидящий взгляд в своды Большого зала. Он казался живым. Не восковым, не мертвенно-бледным. Лицо, такое умиротворённое, сосредоточенное, выражало будто бы замешательство от того, что ему приходится лежать на этом полу в окружении плачущих родственников. Мне показалось, что плиты под ногами крошатся, исчезают, а я – проваливаюсь прямиком в ад. Камни в кольце на безымянном пальце Фреда были зелёными, утверждая, будто я в безопасности и под надёжной защитой друзей. Но кого это теперь волнует? Нет-нет. Это неправда. Камни. Всё дело в них. Я просто потеряла свои. Сейчас найду их, и всё станет, как прежде. Да. Дело в камнях. Не слушая их окрики, я оттолкнула от себя Джорджа и побежала прочь из Большого зала. Да, они, должно быть, где-то на лестнице. Как охотничья собака, я старалась отыскать среди булыжников хоть что-то, похожее на блестящие самоцветы. На одном из пролётов закружилась голова. Пол под ногами будто бы и вправду пропал – ноги подкосились, и я растянулась, подняв клубы пыли. Но это не могло остановить. Надо найти их. Найти. Тошнота стала нестерпимой. Сделав ещё несколько шагов, я поняла, что не вытерплю. Увы, меня вывернуло прямо на пол в одном из узких коридоров. Перед глазами сгустилась темнота, а в ушах зашумело, предвещая скорый обморок. Но это в мои планы не входило. Вспомнив уроки по оказанию неотложной помощи, которые мама давала ещё в детстве, я потёрла мочки ушей и надавала себе оплеух. Тьма рассеялась. Камни. Где же камни? Они такие маленькие, а бой шёл так долго. Они ведь могут оказаться в любой части замка. А вдруг на них упало что-нибудь? Я скребла бетонные завалы, пока не увидела, что обломала по три ногтя на каждой руке, и все ладони перепачканы кровью. Нет, значит, здесь их нет. Надо посмотреть в коридорах. Или – где-нибудь внизу. Где же… Где… - Господи, не может быть, - сиротливо прислонившись к стене, я сидела на нижнем пролёте лестницы и покачивалась из стороны в сторону. Слёзы не текли. Не было сил. Ещё позавчера, когда впервые мысли о подобном исходе пришли в голову, я была уверена, что сердце не вынесет этого: разорвётся от горя. Что, наверное, я устрою истерику, разобью себе голову о стену в следующую же минуту. Но, когда это на самом деле произошло…Когда Фред действительно лежал в Большом зале рядом с такими же остывающими мертвецами, переходящими из одного мира в другой… У меня внутри всё будто бы подёрнулось льдом. - Вот, возьми, - оказалось, что рядом неизвестно сколько сидел Драко. Он протянул мне стакан с водой. На внутренней стороне его правой ладони действительно белел глубокий шрам, оставленный кинжалом Беллатрисы. Заглянув в стакан, я увидела в пляшущем отражении чумазое чучело с пугающе-черными глазами, которые лихорадочно сверкали даже в полумраке. Вода на вкус была сладковатой. Наверное, с успокаивающим зельем. Несколько раз Драко набирал в лёгкие воздух, чтобы что-то сказать, но потом – неизменно осекался и замолкал. Позже к нам пришёл Рон, на ходу отирая слёзы с покрасневшего лица. Я завидовала ему, что он может плакать. Что так ему станет легче. Хоть немножко. Сзади раздались тихие шаги. Драко встрепенулся, выхватив палочку. Я осталась сидеть, не шевелясь. Кто бы ни был – теперь это уже неважно. - Гарри… - выдохнул Рон. Втроём мы вскочили на ноги, оборачиваясь назад. Это действительно был он. Он идёт к Тёмному Лорду. Чтобы не погиб больше никто из нас. Я крепко обняла его, но заплакать опять не получилось. Рон хлюпал носом, даже Драко, протянув Поттеру руку, не поднимал заблестевших глаз. Гарри грустно улыбнулся и не спеша отправился вниз. Погибать. - Всё было бессмысленно, получается… Столько жертв, усилий. Мы так верили в победу, - мой голос эхом метался от стены к стене, исчезая под высокими сводами. – И что теперь? Мальчик-Который-Выжил пошёл, как ягнёнок на заклание… - Если бы не обстоятельства, я бы тебе сейчас так врезала, Гермиона, - Бриджель встретила Гарри у выхода и тоже успела с ним попрощаться. Теперь вчетвером мы стояли на лестнице, оглядывая то разрушенный коридор, то – друг друга, как будто бы тоже навсегда покалеченных, но уже внутри. – Не смей ныть, ясно? Ничего не кончилось ещё. - Полегче, Бридж, - тихо сказал Драко. - Нет! Я сказала, не кончено! Если тебе так не терпится сдохнуть, то Пожиратели предоставят тебе такую возможность! - Бридж! – рявкнул Малфой. Бриджель отпрянула и отвернулась к стене, отирая кулаками льющиеся по щекам слёзы. - Отлично. Воспользуюсь с удовольствием, - буркнула я, сбежав вниз по лестнице и войдя в Большой зал. На счастье, оставшиеся выжившие члены семейства Уизли собрались в дальнем углу. Мадам Помфри потчевала Джинни и Молли успокоительными, пока Артур и подавленный Джордж смотрели вниз полными слёз глазами. Фреда уже накрыли какой-то грубой холщёвой тканью. Меня передёрнуло. Он же не покойник, чтобы его так накрывать. Нет-нет, он не может умереть. Я опустилась на колени и убрала покрывало с лица. Фред лежал с закрытыми глазами. Зажмурившись, я попыталась вспомнить, какие были у него глаза. Голубые. И всегда – светящиеся жизнью. Может, и хорошо, что мне не удалось вглядеться в его стеклянный, обращённый к сводам зала взгляд. В памяти останется другой. Бесконечно живой. Когда мы оставались наедине, мне так нравилось класть голову ему на грудь, слушая биение сердца. Поглаживать кончиками пальцев сильные плечи, касаться волос. Я легла на грязный пол и приложила ухо к его груди. Тихо. И больше не тепло. Как будто прислушиваешься к каменному саркофагу, внутри которого – гудящая пустота. Окровавленные пальцы судорожно сжали ткань свитера, в который он был одет. В этом зале мы когда-то кричали друг на друга на балу в честь Турнира трёх волшебников, ещё толком не поняв, что к обоим пришла любовь. Здесь же была сделана наша фотография. Наша единственная совместная фотография. Он сказал мне, что счастлив со мной. А я не сказала. Не сказала, как он дорог мне. Глаза защипало. Из-под опущенных ресниц потекли слёзы. Уткнувшись ему в грудь, я старалась унять рвущиеся рыдания, потому что торговать прилюдно своими чувствами – настоящий плевок во всё, что у нас было. Тогда мне стало жаль, что Билл, Флёр и остальные знают про наши отношения. У меня теперь ничего своего не осталось. У меня забрали всё. Даже эту любовь. Никто не подходил и не успокаивал. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я утихомирилась и продолжила просто лежать у него на груди, которая больше не вздымалась от вдохов и выдохов. Иногда я поднимала голову и подолгу вглядывалась в его молодое, но до странности спокойное лицо. Как будто он чего-то достиг перед смертью – узнал что-то настолько сакральное, что всё земное уже не представляло никакой важности. А я? Как же я? Его скулы, щёки и подбородок, даже – волосы стали другими. Какими-то уже нездешними. - Идут! Идут, они идут! – надрывно крикнули в дверях. Людское море заволновалось, и потекло к выходу из замка. На улице кто-то завопил. Пусть вопят. Пусть приходят и убивают меня. Или даже – всех. И поскорей бы. Вдруг в мыслях полоснуло, будто ножом: «Гарри!». Я вскочила на ноги так прытко, что голова закружилась. Перед глазами всё завертелось, и каменный пол ринулся навстречу. Рухнув рядом с Фредом, я перевела дыхание. Он не шелохнулся. Не крикнул: «Ты чего разлеглась, Грейнджер? Опять загорать решила?», как делал это, вспоминая про наши забавные ситуации на лестницах. Ему было уже всё равно. - Прости, пожалуйста. Я совсем скоро вернусь, - у меня не хватило духу накрыть его. Как вещь, как манекен. На ходу отирая слёзы, я поспешила к дверям. Возле развалин крыльца собрались выжившие. Джинни прижимала ладони ко рту, стараясь не разреветься. По длинному каменному мосту к замку быстро приближалась процессия в развевающихся чёрных мантиях. Хагрида, чьи стенания были слышны на сотни миль вокруг, вели на верёвке, словно дикого зверя. За ним победоносно шествовал Тёмный Лорд. Подле него ползла Нагайна. Гарри. Где Гарри? Они почти прошли мост, но я так и не видела его. - Кто это там? На руках у Хагрида?! Невилл, кто это? – истерично спрашивала Джинни. Не сводя взгляда с приближающейся толпы, я сорвалась с места, но чьи-то сильные пальцы крепко вцепились в плечо. - Стой тут. Ты безоружна, - это был Рон. - Вовремя ты посеяла палочку, Грейнджер, - в своей обычной манере заявил Малфой, становясь рядом. Он нервно сглотнул, увидев в толпе приспешников Тёмного Лорда отца и мать. Нарцисса просияла, разглядев сына. Бриджель выругалась, заприметив Беллатрису, скачущую и смеющуюся. - Гарри Поттер мёртв! – выкрикнул Тёмный Лорд, перейдя мост. - Нет! – в слезах Джинни побежала было к Хагриду, который нёс тело, но Артур Уизли успел удержать её. - Молчать! Глупая девчонка. Гарри Поттер мёртв. И с этого дня вы… - Волан-де-Морт чувствовал себя триумфатором, входя во внутренний двор и останавливаясь перед нами. – И с этого дня вы будете подчиняться только мне. - Скорее в аду похолодает, - выплюнула Бриджель. В ответ он рассмеялся. - Гарри Поттер мёртв! – и все Пожиратели расхохотались. – А теперь пришло время вам… признать меня. Присоединяйтесь. Или умрите, - воздух вокруг, казалось, загустевал от нараставшего напряжения. Меня била крупная дрожь. То и дело возникала шальная мысль ринуться вперёд и нарваться на случайное заклятие. Чтобы лежать возле Фреда. Но что-то удерживало. И вряд ли это была стальная хватка Рона на плече. - Драко… - от звука голоса Люциуса Малфоя даже я вздрогнула. Не речь – надрывный писк, будто из-под могильной плиты. – Драко… - просипел Люциус снова. Рон посмотрел на стоящего рядом со мной Малфоя. Тот поджал губы и побледнел. Весь двор вывернулся на него. В глазах Драко сверкнул огонёк неприязни, как вдруг: - Драко, - более трепетно повторила измождённая и растрёпанная Нарцисса. – Выходи… - я буквально чувствовала, как напряжена Бриджель, хотя она чуть ли не единственная не повернула головы в его сторону. Тишина была звенящей. Произнесённое Драко «нет» показалось разрывом гранаты. - Нет, - вновь сказал он, поднимая руку с палочкой. – Я больше на это не подпишусь. И не надейтесь. Хватит бегать с одной стороны на другую. Если уж мне суждено умереть, то я сделаю это со своими товарищами. - Да ты прямо кладезь оптимизма, - сболтнула я. Несколько человек за спиной нервно хихикнули. - Мерзкий малодушный ублюдок! – рявкнула Беллатриса. – Надо было прирезать тебя тем кинжалом, который ты остановил! На Тёмного Лорда было страшно смотреть. Он, должно быть, готовился нанести удар, как вдруг Невилл, сжимая в руках какую-то старую шляпу и сильно прихрамывая, пошёл вперёд. Минерва Макгонагалл, ахнув, схватилась за сердце. От удивления даже подавленный Джордж открыл рот. Невилл?! Джинни громко всхлипнула. - Да уж, надо признать, я надеялся на большее, - Пожиратели загоготали. - И кто же ты, молодой человек? - Невилл. Долгопупс, - при этом Беллатриса хищно осклабилась, памятуя о его родителях. - Что ж, Невилл, я уверен, мы найдём тебе место в наших рядах. - Я хочу кое-что сказать, - не ожидая этого, Тёмный Лорд поубавил свой пыл и скрипнул зубами со злости. - Ну, давай. Нам всем будет очень интересно узнать, что ты хочешь сказать. - Это неважно, что Гарри умер... - Помолчи Невилл! – не выдержал Симус. - Люди умирают каждый день! Друзья. Родные. Да… Сегодня погиб Гарри. Но он все ещё с нами. Как и Фред, - я зажмурилась, будто мне дали оплеуху. - И Римус. Тонкс. Они все… Они погибли не напрасно. В отличие от тебя! Потому что ты ошибаешься. Сердце Гарри билось за нас. За всех нас! Ничего ещё не кончено! – на этом Невилл сделал резкое движение рукой. Шляпа полетела в сторону, а пальцы его правой руки уже сжимали ослепительно сверкающий меч Годрика Гриффиндора. А потом… Ничем не выразить, что я чувствовала, когда Гарри дёрнулся, свалился на землю и вскочил на ноги, посылая заклятие в свернувшуюся кольцами Нагайну. Вспышка отлетела от её чешуи, свалив пяток-другой Пожирателей. - Фред, глянь… - в восхищении выкрикнул Джордж, напрасно оборачиваясь и по привычке ища брата. - Вот это да! – воскликнул обрадованный Рон. Не дав никому опомниться, Гарри побежал к галереям, сопровождаемый криками и заклинаниями Тёмного Лорда. Пожиратели один за другим бросались наутёк, не внимая воплям Беллатрисы Лестрейндж. Остались только самые верные. И очень опасные. - Будь рядом, - бросил Драко, становясь с Бриджель плечом к плечу, чтобы заслонить меня. Вновь завязался бой, но перевес был уже на нашей стороне. Втроём мы пятились назад, чтобы уйти в Большой зал. Будучи уже в одном из коридоров, я вдруг заприметила худого мужчину в чёрной мантии. Он азартно отбивался от чьей-то атаки, а потом – в два счёта разделался сразу с двумя своими соперниками. Это заняло всего мгновение. Картинка появилась как будто на оборотной стороне век. Ночь. Подступы к тайным ходам Хогвартса. Фред и Джордж ведут бой с Пожирателями. Фред успешно справляется со своими соперниками и на секунду отвлекается, чтобы взглянуть на Джорджа. Как вдруг из темноты появляется ещё один Пожиратель. Пространство озаряется зелёной вспышкой. - Готов, щенок! – Он не вступает в бой с ошарашенным Джорджем, а с гоготанием стремится в замок – чтобы убить как можно больше волшебников… Вот убийца! Тело как будто само рванулось вперёд. На полу валялась чья-то палочка. Она слушалась неохотно и была не так эффективна, как моя, но всё-таки. - Это он убил Фреда! – гортанно крикнула я в ответ на брань бегущей следом Бриджель. - Стой, Гермиона, не связывайся с Долоховым!! – но Малфой не успел бы догнать, да к тому же первое заклятие было послано. Оно прошло мимо, но Долохов заметил, как я несусь к нему, и усмехнулся, соглашаясь на поединок. - Магловская сучка и её чистокровные гончие? Уничтожу всех троих с радостью, - заклинания жужжали в воздухе, чудом не задевая нас. Попадая в стены или потолок, они откалывали лепнины, одна из которых пролетела в считанных сантиметрах от меня, но я была, как загнанный на охоте зверь. Деваться некуда – только атаковать. - Какого дьявола вы тут творите?! – прорычал появившийся Симус. Вчетвером медленно, но уверенно мы стали оттеснять Долохова назад. - Ты. Ты убил его! - Да я много кого убил, - оскалился противник, доводя меня до исступления. Я готова была разорвать его собственными зубами. Но появление Артура Уизли решило ситуацию. Долохов смекнул, что проиграет нам или того хуже – попадёт в плен. - Я с тобой ещё потолкую, крошка, - Пожиратель подмигнул и проломил потолок, послав в него заклятие. Сверху посыпались камни, начавшие отделять нас от врага. - Нет! Он уйдёт! – истерично завизжала я, ринувшись прямо под град обломков. Драко поймал за шиворот и оттащил меня в сторону при помощи Бриджель. - Позаботьтесь о ней. Я должен найти родителей, - сказал Малфой Симусу и Артуру Уизли. Взяв Бриджель за руку, он поспешил к выходу. - Не надо заботиться обо мне! – ненавижу чувствовать себя обузой! Сжав палочку, я убежала в Большой зал, где мигом нашла себе занятие. Беллатриса Лестрейндж изощрялась в изящной лексике, попутно ведя дуэль с Джинни и Полумной. Её я ненавидела так же сильно, как и Долохова. - О, ещё одна! Я тебя помню, малышка! – захохотала она. - Я тебя тоже, - без лишних прений мы вступили в борьбу, но дуэлянт из Лестрейндж был что надо. - Отойди от моей дочери. Мерзавка, - процедила Молли Уизли, вставшая между нами. - Хочешь отправиться вслед за Фредди? Это – пожалуйста, - с трудом я поборола себя, чтобы не ввязаться в драку по новой. Но, глядя на то, как крутится палочка в руках Молли, сделала вывод, что скорее всего с Фредом предстоит встреча самой Беллатрисе. Ещё минута, и догадки мои подтвердились. Пропустив удар, Лестрейндж вытаращила глаза и замерла в странной ломаной позе. Её тело сжималось и морщилось, словно выталкивая из себя все соки. Взмах палочки миссис Уизли – и самая рьяная приспешница Тёмного Лорда, грозная Беллатриса Лестрейндж рассыпалась в ничтожную чёрную пыль…***
После победы, уже ближе к вечеру, приехали репортёры из «Ежедневного Пророка». Им хватило наглости затребовать общую фотографию. В Большом зале, откуда убрали тела убитых, разложив их по учебным аудиториям. На снимке тех, у кого лица были слишком заплаканными, поставили на задние ряды. Меня вынудили встать рядом с кислым Гарри и Роном, который хорохорился, но так фальшиво, что даже Драко не выдержал и попросил его заткнуться. Тела потихоньку переносили в больницу Святого Мунго. Я отыскала аудиторию, в которой лежал Фред. Отыскала сразу же, не ошибившись дверью, хотя Гарри пришлось поплутать, чтобы отдать дань памяти Люпину и Тонкс. Вновь положив голову ему на грудь, я закрыла глаза, чувствуя на своём лице лучи майского солнца, которое уже не могло согреть его. Фред был совсем холодным и теперь уже казался каким-то восковым. Совсем чужим. Но это, без сомнения, был он. Человек, с которым я проводила лучшие в своей жизни месяцы, дни и минуты. И всё это навсегда ушло, оставив горечь потери. - Я так хочу уснуть и проснуться там, где он, - Джордж неслышно вошёл и сел на пол возле меня. Не понадобилось даже открывать глаз, чтобы почувствовать его присутствие и понять, что это именно он. - Фред понимал, что рискует. И знал, что мы рискуем… - Господи, как похожи и в то же время не похожи их голоса! - Почему именно он… Из всех… - Джордж не ответил. Да это и не было вопросом. – Мы все рисковали. Он был готов, как никто из нас. И теперь я даже привидения его не увижу. – Фред никогда не боялся смерти. Он исчез навсегда. Раз всё закончилось, надо поехать за родителями. Это так далеко… - Ты, кстати, я слышал, сослала своих родителей в Мельбурн. Я могу составить тебе компанию… Если хочешь… Просто… Ну… Мало ли… - Джордж замялся, когда почувствовал на себе мой взгляд. - Хочу.***
Мы отправились через два дня. В самолёте Джордж отвлекал себя от гнетущих мыслей беседами с Бриджель, которая оказалась отпетым аэрофобом, а я – не выходила из «дамской комнаты». Так меня ещё никогда не мутило! Перед глазами всё расплывалось. Стоило подойти к своему креслу, как тошнота опять подкатывала, вынуждая бегом мчаться через весь салон. Ближе к концу полёта сочувствующая стюардесса снабдила таблетками от укачивания, а на прощание передала целый пакет с лекарствами всех видов и форм. Не вдаваясь в подробности и краснея от стыда за свою никчёмность, я запихнула всё в сумку. Родители отыскались быстро. И память их мне удалось вернуть самой, без посторонней помощи, хотя Бриджель и Джордж пообещали помочь, если моих сил вдруг окажется недостаточно. Мама плакала, хотя всё для неё кончилось хорошо. Даже папа не смог скрыть чувств и переобнимал нас всех. После возвращения в Лондон, я написала Рону. Прощание с Фредом было назначено уже на следующий день. У меня не хватило духу прийти в дом Уизли, чтобы хотя бы спросить у Молли, не требуется ли посильная помощь. Как будто огромный каток раскатал по матрасу кровати, лишив возможности даже поднять голову. Я лежала поверх одеяла, оглядывая свою комнату невидящим взглядом, но намеренно старалась не смотреть в угол, где стояла рамка с той самой фотографией…***
Увидев меня в чёрном костюме, мама хотела было что-то спросить или даже – попытаться отговорить от похода на подобное мероприятие. Но я так посмотрела на неё, что она молча вернулась к своим делам. На улице было свежо. Недавно прошёл дождь. Из-за грязно-серых обрывков туч выглядывало солнце. Совсем как в тот день, когда я стёрла родителям память. Тогда меня встречал Фред. И в его объятиях я смогла растворить свою боль, хоть немного. А сегодня я иду прощаться с ним. Вдруг сердце пропустило удар, когда он действительно вышел из-за перекрёстка. На нём тоже был чёрный костюм, оттенявший покойницкую бледность. Солнечно-рыжие волосы смотрелись ненужным ярким пятном жизни, которое казалось лишним в этом потустороннем образе. - Фред…? – на подгибающихся ногах, я пробежала почти всю улицу. Понимание, что это Джордж, решивший встретить и сопроводить, пришло вместе с темнотой и звоном в ушах. Ноги согнулись в коленях, я начала падать, но он успел подбежать и поймать в свои объятия. Которые были так не похожи на те… - Гермиона! Гермиона, ты слышишь меня?! - Да… Да, слышу… - прошелестели пересохшие губы. - Я отведу тебя домой. Ты не в состоянии… - Нет! Нет, я пойду. Я должна! Я в порядке! – руки упёрлись ему в грудь. Джордж нехотя отступил. У него и без этого полно хлопот, а тут ещё таскать на себе полуобморочную Грейнджер. Мы отправились вместе. Я благоразумно помалкивала и о тошноте, и о головокружении, которые не дали спать всю ночь. В психологии это называется шоком. Через пару дней такие состояния должны были пройти, а вот что мне делать со своим сердцем?... Не помню, какую чушь я сказала Артуру и Молли Уизли. Чем можно утешить родителей, хоронящих своего сына?! Помню, как меня крепко обнял Рон, как Джинни шмыгала носом. Бриджель – и та сидела с лицом, покрывшимся нервическими красными пятнами. В больших руках она комкала тонкий батистовый платок, вымокший от слёз. А я не могла плакать. Хотела, но слёзы будто бы выключили, перекрыв кран где-то глубоко внутри. Рядом с Джорджем всхлипывала Анджелина. Я почти завидовала ей. Если бы мы с Фредом не полюбили друг друга, то сейчас её горе было бы гораздо больше, чем есть. Почувствовав на себе мой взгляд, она посмотрела было на меня, но не выдержала и отвела глаза. Человек, к которому все подходили, чтобы проститься, был удивительно похож на Фреда. Я внимательно смотрела на его руки, на безукоризненно выглаженный костюм, но само выражение лица говорило, что это не тот Фред, с которым мы строили счастливые планы на будущее. Манекен, кукла, точная восковая копия – только не он. Мой Фред – сама жизнь, сама радость и неукротимая энергия, стремящаяся к свету. Его не было там, куда я пришла. Каждый сказал несколько слов. Бриджель в своей речи упомянула, что Драко искренне соболезнует и гордится знакомством с таким человеком, как Фред Уизли. Малфою хватило благоразумия не появляться на церемонии прощания. Слишком уж неоднозначно он вёл себя. Не все ещё согласились с тем, на какой он стороне. - Сегодня… - горло будто сжала чья-то ледяная рука, когда пришёл мой черёд говорить. – Мы прощаемся… Вернее, я прощаюсь. Я хотела бы. Чтобы… Фред, - его имя ударило меня, как пощёчина. Словно от физической боли, по щекам скатились две слезинки. Крепившаяся доселе Молли, закрыла лицо руками и зарыдала. - Пусть твоя мама простит меня, Джинни. Оратора из меня не вышло, - сказала я уже под конец. - Конечно. Я понимаю. Мы все, - Джинни сделала акцент на слове «все», - Мы все понимаем тебя, Гермиона… - наверное, они узнали о наших отношениях. Да это уже и неважно. Я ушла ещё до официального завершения. Утром мне казалось, что должно стать легче. Что я попрощаюсь и словно отпущу часть его от себя. Но легче не стало. Ничего не изменилось, и боль засела в сердце обломанным ножом. - Привет. Будешь ужинать? – спросила мама. Я была благодарна за её деликатность. Она не спрашивала, к кому я иду, одевшись в чёрное. Не спрашивала и о «том милом юноше с двигающегося фото». - Нет. Уже ужинала, - соврать даже в таком состоянии – дело плёвое. От одной мысли о еде меня мутило. Войдя в комнату, я рухнула на кровать, не сняв чёрный жакет. Вот и всё. Теперь всю жизнь таскать в груди эту ухающую пустоту…***
От горестных мыслей меня успешно отвлекала тошнота. Я даже не пришла на прогулку, которую неделю спустя затеяли Гарри, Джинни, Рон и Бриджель. Последняя заявилась ко мне домой тем же вечером. - Гермионе нездоровится целый день. Вернее, уже который день, - посетовали родители. Я слышала их голоса внизу, но даже не шелохнулась, по-прежнему лёжа на кровати, свернувшись клубочком. - Выглядишь как рекламное лицо депрессии, - от непривычно громкого звука её голоса я лишь поморщилась. - Как прогулялись? - Отлично. Джинни расплакалась в Гайд Парке. Я – на Тули стрит, когда вспомнила, как вы с Фредом ходили в «Лондонскую темницу». Тупо таскались по улицам и молчали. Ты многое пропустила. Как, кстати, здоровье? - Как видишь. - Давно это у тебя? – мне не хотелось с ней разговаривать. Бриджель лишь вздохнула. Увидев сумку с лекарствами, которые подарила расчувствовавшаяся стюардесса, она поставила её на стол и начала разбирать таблетки. - Может, есть какое-то хорошее средство? А то ты совсе… - вдруг шорох обёрток и коробочек прекратился. Тишина прямо-таки зазвенела. Я не открывала глаз. Брижель села рядом со мной и положила руку на плечо, слегка сжав крепкие пальцы: - Гермиона…Прости, но я не из любопытства спрашиваю. Как твой календарь? - Календарь? – на стене висел прошлогодний, с белыми пушистыми котятами, которых Фред обсмеял в пух и прах, когда я привела его в свою комнату во время длительной отлучки родителей. Некоторое время мысли никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку, и я не понимала сути её вопроса. – Ах, календарь. Не знаю. Сбился, наверное. - Вот как… Слушай, я, конечно, не Шерлок Холмс, а ты, видимо, совсем слетела с катушек и не придала значения. Всякое бывает… - дальше она продолжила нести какую-то чушь из сплошного скопления вводных слов и междометий. Впервые за долгое время я почувствовала ярость. И ухватилась за эту эмоцию, как за брошенный спасательный круг. - Слушай, если ты не можешь выговорить ничего толкового, то убирайся! Я не хочу никого из вас видеть, ясно?! Оставь меня! Оставь меня одну! – я резко села на кровати, но лицо Бриджель даже не дрогнуло. - Оставлю. Но если мои догадки верны, то ты не имеешь права запускать своё здоровье. Потому что уже, наверное, больше месяца отвечаешь не только за себя. - Что?... – в ответ она бросила мне в руки продолговатую коробочку. Я поймала её, читая название ещё в полёте. – Нет… Не может быть.. – внутри расползся холодок страха перед неизведанным и непонятным, но таким очевидным. Как же я раньше не догадалась? - Сделай его уже. Я подожду здесь, - Бриджель демонстративно взяла со стола журнал и уселась в кресло. Спустя двадцать минут я вернулась ещё бледнее, чем была. - Ну?! – она ходила по комнате и нетерпеливо воззрилась на меня. - Я беременна. Разве это возможно, Бриджель?!