2007 год
Колени у меня задрожали, и казалось, что ноги приросли к холодному мху. Палочка – за добрый десяток (если не больше) миль, а без неё моя физическая подготовка оставляет желать лучшего! Как и реакция…И скорость! Наверху явно происходило какое-то движение, земля посыпалась вниз, словно от чьих-то шагов. Промелькнула мысль о волках, которые, голодные, холодные и жутко злые, бродят по здешним местам, и явно не уступают оборотням в своей безжалостной свирепости… Но, когда какой-то куст над оврагом вдруг зашевелился, ступни вдруг сами оторвались от земли, и ноги понесли меня в неизвестном направлении. Я даже не разбирала, бегу в сторону дома или, наоборот, в самую чащу – было лишь одно желание – удрать от всего, что могло скрываться в тёмных зарослях. Уже начинало смеркаться, и предметы вокруг теряли очертания, растворяясь в грязно-синей темноте, постепенно укрывавшей всю чащу. Внизу неистово шуршали гнилые листья – ведь я бежала, всё время загребая уставшими ногами, то и дело спотыкаясь. Какое-то неведомое чудо помогало удержаться и не упасть, а только бежать. Бежать без оглядки, ощущая, как снова и снова меня пожирает адский ужас. Мне было все равно, что происходит вокруг, болят ли ноги, замёрзли ли руки. Я ощущала сердце, для которого грудная клетка теперь стала безвылазной ловушкой, и оно мятежно колотилось практически в горле, грозясь выпрыгнуть на волю. Сердце. В сердце у меня только Фред… Фред! Как же Фред!? Если я несусь совершенно в противоположную от него сторону? Если я нужна ему сейчас? То есть я бросаю его?! Но остановиться просто не представлялось возможным. Хотелось лишь бежать, бежать и бежать, как затравленный зверь. Позади чудились чьи-то шаги, звуки преследования, раскрытые волчьи пасти…И огромные жёлтые глаза, жадно впивающиеся в мою спину. Щемило в боку, ноги готовы были вот-вот зацепиться за какой-то корень или упавшую ветку, а в груди невероятно болело и резало от холодного воздуха, который я часто хватала открытым ртом. Ветви, уже оголённые и избавившиеся от пожелтелой листвы, то и дело хлестали по лицу, по щекам и шее, оставляя царапины, синяки и покрасневшие следы. Только из чувства самосохранения я прикрывала глаза, не желая, чтобы их выкололо. Не хватало ещё ослепнуть перед тем, как подохнуть! В очередной раз я обернулась и в очередной раз не увидела никого, кто мог бы меня преследовать. Только темнеющая чаща… И ни одной живой души. На мгновение я расслабилась, позволив эмоциям вновь затуманить все чувства, и вновь ошиблась, потеряв контроль над своим телом. С бранью удалось растянуться во весь рост на мокром песке, перемешавшемся с листвой. Впереди оказалось небольшое лесное озеро, кое-где у берегов уже покрывшееся кромкой льда. Простонав от боли – всё лицо было изранено ветками, а тело – ломило из-за бега, - я с трудом поднялась на ноги. Огляделась, и ужаснулась: место казалось знакомым. - Не видела! Не видела! Не видела! – часто-часто повторяя эти слова, чтобы хоть как-то убедить себя, я подошла к воде, желая взглянуть на своё отражение, но потом – шарахнулась в сторону, резко передумав. - Ты истеричка, Грейнджер. Истеричка, - над озером разнёсся нервный смех. Мне действительно стало так смешно, словно рядом появился знатный шутник, сыпавший направо и налево искромётными шутками. Я расхохоталась ещё. И ещё. И ещё, пока живот не свело от долгого гогота. А потом, прикрыв ладонь рукой, осела на землю, зажмурившись и стараясь подавить рыдания. Потому что тогда мне стало холодно. И я вспомнила, что проклятый Фред убежал из дома в одном сером свитере, не удосужившись взять с собой куртку. А я была так зла, что даже не обратила на это внимание. Осталось только молиться, что у него хватит ума не стоять на месте, а двигаться, чтобы не околеть в лесу раньше, чем мне удастся его найти. С наступлением темноты над озером начал стелиться мрачный туман. Наверное, Гарри видел похожую картину, когда на третьем курсе бежал за Сириусом и спас его от дементоров. Но у него была палочка...И кто мы без неё? Как выяснилось - убогие придурки, которые не могут ничего. Абсолютно ничего. Не будь у меня палочки, наш дом превратился бы в громадную помойку, которую среднестатистическая домохозяйка сумела бы убрать только за неделю непрерывной работы. Я – лучшая ученица школы. А без палочки – истеричка на грани припадка. Даже успокаиваюсь – только с помощью заклинания. Без палочки я – ноль. И этот ноль пытается что-то сделать…Забавно…. В ровной глади озера отражались верхушки черных деревьев, обступивших воду со всех сторон, и темнеющее небо, медленно утопающее во всё более и более мрачной синеве. Тишина и безмолвие. Ни единой живой души. Как и в тот раз…В ужасе сомкнув веки, я вцепилась костлявыми пальцами в песок, снова и снова умоляя себя не вспоминать. Именно это место. Много-много лет назад, хотя всё было не так уж давно… Захотелось освежиться – умыться холодной водой, которая, быть может, сумеет привести бредовые мысли в порядок. Я поднялась на ноги, сделала несколько нетвёрдых шагов, но поскользнулась на влажной земле и чуть не упала в озеро. От падения спасла нежданно появившаяся реакция, позволившая ухватиться за острый край большого валуна, наполовину скрытого под водой. Поэтому мне удалось не упасть, а просто изогнуться, оказавшись в нескольких дюймах от ледяной влаги озера. И тут из темноты появилось отражение, которое я почти забыла, ведь нечасто смотрюсь в зеркала – боюсь видеть ЭТО. Громадные синяки, острое лицо, да попросту – кости, обтянутые землисто-серой кожей, которая почти всегда покрыта липкой холодной испариной. Уже сама стала как те дементоры, которых так ловко в своё время разогнал Гарри. Хорошо, что для редких встреч с родителями накладываю Заклинание Очарования, и мама с папой видят меня такой, какой им хочется меня видеть: жизнерадостной и весёлой, румяной, со здоровым цветом кожи, а главное – с живыми горящими глазами. Но во взгляде из водной глади озера не оказалось огонька жизни. Там была только зияющая дыра смерти. Встретившись взглядом со своим отражением, я задрожала…***
1994 год
Встретившись взглядом со своим отражением, я задрожала: подумать только, ведь всё готово! Платье, пошитое специально для бала, струящееся, воздушное, почти невесомое – идеально сидело на фигуре, а какая красивая причёска! Даже туфли – и те оказались удобными, будто домашние тапочки! И это означало только одно…Пора проследовать в Большой Зал, где, должно быть, меня уже поджидал Виктор Крам. Забавно было видеть его реакцию, когда я заявилась во внутренний двор и объявила, что согласна. Он, оказывается, вообще забыл, что меня приглашал, поэтому я освежила его воспоминания. Тогда Виктор просиял и даже обаятельно улыбнулся. Половина девушек Хогвартса мне завидовали, злобно косясь и обсуждая. А вот я завидовала всего лишь одной…Почему-то. - Ты идёшь? – из-за моего плеча выглянула Джинни, и я улыбнулась, глядя на её отражение. Она такая милая в этом очаровательном платье! - Иду… - Так пошли вместе? Там, должно быть, всё уже заждались. - Да? Все? – моё удивление показалось ей нелепым, но у тактичной Джинни хватило ума промолчать. А вот Фред точно бы мимо ушей не пропустил: обязательно стал бы шутить свои идиотские шутки по поводу того, что «у Грейнджер появился бойфренд»! Идиот! - Джинни, ты иди. Я тебя догоню. Хочу ещё немного над причёской поколдовать, - сказала я, когда она в сотый раз сказала, что нас все ждут, и пора идти. Обречённо вздохнув, Джинни вышла из нашей спальни, оставив меня одну. Я действительно немного опаздывала и должна была теперь появиться позже намеченного времени, но буквально каждую клетку внутри сковал ледяной страх. Вдруг платье, которое мне так нравится, на самом деле – дурацкое. Ну да, я ничего не смыслю в моде, проводя всё свободное время за книгами, а в учебниках нет подробных сводок по стилю…И что, если, увидев меня в этом платье, Фред опять станет смеяться? С досады я даже хлопнула себя по лбу: да какая разница, что этот рыжий шут подумает обо мне? Начнём с того, что это создание в принципе думать не умеет, судя по его тупым шуткам! Чувство собственного превосходства вселило столь желанную надежду, и у меня наконец-то получилось покинуть комнату, выйти в коридор и медленно проследовать к лестнице, ведущей к Большому Залу. - Это Гермиона Грейнджер? - Нет, не может быть! - Да нет же, это она! – они так шептались, что слышно было, наверное, даже в Хогсмиде. Я несколько раз зажмуривалась и сжимала кулаки, заставляя себя идти дальше, не останавливаясь, и делая вид, что не замечаю и не слышу этих странных комплиментов. Господи, как же неудобно в этом чёртовом дурацком платье! Столько жертв ради нескольких часов топтания под музыку…. Но все мысли мои разом испарились, как только я увидела, что за поворотом начинается лестница в Большой Зал! Всего пяток шагов отделяет меня от огромного скопления народа! Сердце бешено застучало от страха, и я не решилась выйти сразу, а подошла к концу стены и боязливо заглянула за угол. Да…Как и представляла: у всё ещё запертых дверей куча людей, все нарядные, красивые, довольные. Гарри нерешительно переминается с ноги на ногу, стоя около сестёр Патил, а рядом с ним – Рон…В прабабкиных обносках! Мне не удалось сдержать смешка, глядя, как бедный Рональд обречённо смотрит на свой более чем странный костюм, а потом – с завистью сканирует новенький наряд Гарри. Бедняга… Глаза мои продолжили бродить по пёстрой блестящей, шуршащей, смеющейся, беседующей толпе, как вдруг – встретились с чьим-то сосредоточенным взглядом. Среди всеобщего веселья я заметила Фреда, который, оказывается, тоже меня заметил!! Сердце как будто поперхнулось и пропустило удар, я словно умерла на мгновение: по большому счёту, надо было юркнуть назад, может быть, даже вернуться. Но тело буквально отказалось подчиняться! Мы с Фредом смотрели друг на друга, словно увидели впервые, и как будто не было с его стороны обидных дурацких шуток, а с моей – извечного обличительного тона. Я впервые наблюдала его таким: настоящим, без привычной маски осатанелого клоуна, которую он нацеплял при каждом постороннем, да и перед своей семьёй – тоже. Он улыбнулся, как никогда прежде не улыбался, и его лицо казалось таким одухотворённым, как у художника в момент созерцания шедевра. В голове пронеслось: «Фред…Да ты мечтатель!». Но толпа, сгруппировавшаяся вокруг него, задвигалась, и я поняла, что друзья и однокурсники Фреда тоже заинтересовались, куда это он смотрит. Прежде, чем они повернулись, мне удалось быстренько ретироваться за угол и, прижавшись к стене, судорожно переводить дыхание. Волшебство закончилось: тех чувств, которые били через край, словно не бывало. Я прижала ладонь к груди, стараясь унять грохочущее сердце, собравшееся проломить кости на пути к свободе… Понемногу состояние пришло в норму, а иначе и быть не могло. Что-что, а уж брать себя в руки мне дано. И потом – к чему переживать? Ведь это чертовски-неудобное, но красивое платье, причёска и туфли вовсе не для Фреда и даже не для Крама. А для самой меня: возьму и докажу каждому, а прежде всего, себе, что умею женственно одеваться и изысканно выглядеть! Дрожь всё ещё сотрясала колени, когда я вышла из-за угла, начав медленно спускаться по лестнице. Десятки взглядов разом вцепились мне в лицо, фигуру, волосы, одежду. Это невероятное ощущение, я даже не могла поверить в то, что большая половина присутствующих удивлённо перешёптывается, а остальные – не сводят с меня полных восхищения глаз. Среди обомлевших лиц по-прежнему выделялся Фред, который больше всех выглядел неверующим, и смотрел на меня так, словно был уверен, что это не я, а кто-то другой. Но, судя по его улыбке, кто-то другой – явно очень красивый. Я подмигнула ему, как он мне после того, как пригласил Анджелину. По толпе пробежал смешок, но они не заметили, кому именно я подмигнула. Фред сделал было шаг навстречу, чем сильно меня напугал, потому что я, разумеется, не знала, чего же всё-таки ожидать, но тут его внимание отвлекла Анджелина. Она что-то спросила, и мечтательный взгляд быстро погас. Фред остановился и повернулся к ней. Я облегчённо вздохнула. Тут же к лестнице подошёл Крам, который поначалу даже не был мной замечен. Если бы не его алый мундир – точно прошла бы мимо. Виктор галантно поклонился и протянул руку. Оставалось только умилиться, покраснеть и проследовать за ним. Мне ободряюще улыбнулся Гарри, а Рон только шокировано смотрел, видимо, думая, что лучше бы он оделся в моё платье, чем в свой костюм. Я помахала друзьям рукой перед тем, как подойти к закрытым дверям зала. - Ты выглядишь превосходно, - вполголоса сказал проходящий мимо Невилл. Мне показалось, что ещё пара комплиментов, и я взорвусь от радости, которая наполнила меня до отказа. Получилось! Это было даже приятнее, чем быть лучшей в академической среде: ведь всё безупречно, причёска, обувь, платье, да и сама я! Удивительно! Потрясающе! - Э…Да…Ты очень красивая, Гермиона, - пробормотал Крам, который явно смутился из-за того, что забыл похвалить меня. - Спасибо, Виктор! – я даже слегка подпрыгнула. Как мне тогда было хорошо! Когда пришёл черёд, Чемпионы Турнира со своими парами вошли в зал, приветствуемые остальными. Я шла по живому коридору, слушая не только рукоплескания, но и до смешного поражённые возгласы: - Это что, Гермиона Грейнджер?! С Виктором Крамом?! – мне хотелось расхохотаться в голос. Я словно разом освободилась от всех своих сомнений по поводу внешности, чувств, эмоций. Всё, абсолютно ВСЁ было хорошо. Я зря беспокоилась! Так, какая разница, кто и что обо мне говорит? В толпе промелькнула удивительно кислая физиономия Фреда, но я тут же позабыла о нём. Зачем думать о ком-то? Тем более, о Фреде, который рядом с первого курса, и тут ВДРУГ стал особенным? Всё это - чушь. Не более. Теперь есть только бал, веселье, танцы, музыка и абсолютная гармония! Всё идеально! Всё хорошо! - Ты отлично танцуешь, Виктор! – на радостях я вдруг сделалась до ужаса доброжелательной, и Крам от моей похвалы тоже, видимо, оказался в приподнятом настроении. Я то и дело поглядывала на Гарри и Парвати, которые тоже старались танцевать, но Поттер, видите ли, пропускал занятия профессора МакГонагалл…И вот результат. Удивлённый Седрик косился на их топчущуюся на одном месте парочку, с трудом сдерживая смех. А мне вдруг так легко всё удавалось: шаг, ещё один, поворот – танцевать оказалось не только просто, но и приятно. Вскоре почти все студенты присоединились к Чемпионам, но никто ни на кого не смотрел – всё только веселились, как и положено на настоящем балу! - Мне тут так нравится! Никогда бы не подумала, что будет так весело! - Сам не ожидал, - отозвался Крам. Я ободряюще ему улыбнулась. На всеобщую радость школьный оркестр очень быстро заменили приглашёнными современными музыкантами. И с удивлением все обнаружили, что я умею танцевать не только классические танцы…. - Эй, Гермиона!!! – кричала Джинни, стараясь пересилить оглушительный музыкальный рёв. – Ты просто круто держишься! Девчонки передохнут от зависти через час-другой, если продолжишь в том же духе! - Спасибо, Джинни! Не думала, что всё пройдёт настолько хорошо!! – так же громогласно проорала ей я. Мы протанцевали несколько часов, и отошли в сторонку, только когда у самого Виктора ноги начали гудеть так, что он пообещал «увалиться» на вокруг стоящих. - У меня в горле пересохло, - пожаловалась Джинни, вышедшая вместе со мной, Крамом и Невиллом из общей танцующей массы довольных ребят. - У меня тоже, - кивнул Невилл. - Сходим за напитками? - Идите без меня, я немного посижу, - попросила я. Они пообещали вскоре вернуться, оставив меня в гордом одиночестве. С трудом удалось сдержать визг восхищения и абсолютного довольства собой! Боже, как это было здорово! Как это здорово – всем нравиться! Быть на высоте! Я присела на один из свободных стульев и увидела сидящих через проход Гарри, Рона и сестёр Патил. У всех были такие траурные лица, что спину прошибла орава мурашек: можно было подумать, что произошло что-то ужасное. Но я тут же скептически ухмыльнулась: Рональду не нравится его костюм, и своё отвратное настроение он с успехом прицепил ещё и на Гарри, у которого голова забита более серьёзными вещами: Турниром, например. А вот сестёр Патил жалко – девчонки пострадали, можно сказать, ни за что. Гарри увидел меня и улыбнулся. Я помахала ему рукой, и он страдальчески покосился на кислого Рона, вызвав мой тихий смешок. Вдруг взгляд Поттера переместился в сторону. Повернув голову, я чуть не заорала от неожиданности: беззвучно примостившись на соседний стул, около меня чинно восседал Фред. С привычной шутовской гримасой и улыбкой до ушей. Но я была так счастлива, так довольна, что даже не подумала на него сердиться, а всего лишь рассмеялась, посчитав произошедшее очередной шуткой. - Веселишься, Грейнджер? Ты, как я посмотрю, просто кладезь энергии, - заметил Фред, просканировав меня сосредоточенным взглядом с головы до пят. Тёплое чувство, гнездившееся где-то в груди ещё с самого начала бала, обдало колким холодком. Улыбка моя стала меркнуть, но я ответила: - Да, мне очень весело! Никогда бы не подумала, что можно так чудесно проводить время! А почему ты не танцуешь? - Да уж какие танцы рядом с тобой. Ты так прыгаешь, что снесла половину стоящих рядом, - с едкой улыбкой произнёс он. У меня же перехватило дыхание, словно кто-то ударом топора отсёк крылья, на которых я порхала весь вечер, и спустил на землю, пригвоздив к ней вторым ударом! То есть, я на самом деле не так хороша, как показалось? А как же комплименты? А как же – эти взгляды девушек и ребят? Значит, они на самом деле смеялись надо мной?! Это же мерзко! Все мысли за секунду пронеслись в голове, и лицо моё словно потемнело – я чувствовала это. Ощущала, как тёплый огонёк радости беспощадно заливают ледяной желчной правдой. Я – Гермиона Грейнджер. А Гермиона Грейнджер по определению не может кому-то понравится, когда в её руке не зажаты перо, пергамент или толстенная книга. Но Фред словно не замечал или не хотел замечать перемен в моей мимике. Он немного отпил из своего хрустального бокала, с интересом заглядывая мне в лицо. Его как будто забавляла моя печаль! Действительно, она воспринималась им как острота, как шутка! - Ну, чего ты там расселся?! Пошли уже, Фред! – окликнул его кто-то из друзей-старшекурсников. Я обернулась: человек двадцать собрались к выходу из зала. Видимо – продолжать праздник за бутылочкой медовухи или огневиски, которую кто-то сумел протащить с собой. Ну, пусть идут. Я дурею от одного бокала шампанского, поэтому уж лучше дождусь Джинни, Виктора и Невилла. Хотя…Так рассуждаю, словно Фред пал к моим ногам и умоляет идти с ним…Пал к ногам…Прямо как на чемпионате по Квиддичу, когда он… - Подождите! – отмахнулся он от звавших и повернулся ко мне. Я нервно затеребила ткань платья руками, словно ожидая знатной бури. Вперив в его лицо испуганный взгляд, мне оставалось только молиться, чтобы Фред ушёл со своими друзьями. «Пожалуйста, не надо. Не шути сейчас…Я очень тебя прошу…», - снова и снова проносилось в голове. Но в голубых глазах блеснул огонёк. И буря разразилась… - Скажи-ка, Гермиона… - многообещающе начал Уизли, заговорив вдруг непривычно громко, чтобы его слышали и друзья, и Гарри с Роном, уже заметившие странную ситуацию, происходящую у них под самым носом, - скажи-ка, Гермиона, а чем вызваны столь разительные перемены в твоём…Э-э…Как это сказать….Облике? - он театрально раскланялся, выговаривая умные слова с нарочито интеллигентной гримасой. - А что с моим обликом? – робко поинтересовалась я. – По-моему, это самый обычный наряд для бала… - Ну-у! Так уж и обычный! – замахал руками Фред под тихие смешки всех, кто слышал. Потом он наклонился ближе, и я зачем-то сделала то же самое. По его губам поползла странная улыбка, а мне показалось, что он собирается сделать комплимент, однако тут раздалась фраза, тяжёлым булыжником влетевшая мне в душу и разнёсшая на мелкие осколки последние остатки тёплого огонька, что жил в груди… - Слушай, Грейнджер….А ты после полуночи в тыкву обратно не превратишься? – с самым невинным выражением лица спросил Фред, и Большой Зал задрожал от громогласного хохота. Даже Рон и Гарри засмеялись, хотя усиленно скрывали лица, стараясь спрятаться за трясущимися от гогота сестёр Патил. Обернувшись на зрителей, Фред откинулся на спинку стула, удовлетворённо улыбнувшись. Его шутка удалась. Мне же показалось, что пол под ногами проваливается, и вот-вот я рухну в самый настоящий ад… - Что ты сказал?! Повтори немедленно свой вопрос, Фред Уизли!! – голос звенел от подступивших слёз, но куда более явно в интонации начал проступать гнев. Смешки постепенно стали стихать. Я вскочила на ноги и грозно возвышалась над сидевшим Фредом, который как ни в чём не бывало потягивал воду из своего бокала. - Я спросил, не превратишься ли ты в муравья-книголюба к грядущему утру, - так же ровно ответил он. - Да как ты смеешь! – моя самая настоящая злость только забавляла всех присутствующих. Посмотреть на нас стягивалось как можно больше народа, но меня это не заботило. - А что такого? Ты же отлично владеешь заклинаниями. Правда, Гермиона, на сей раз Заклятье Очарования тебе удалось, как никогда! Даже я вначале почти повёлся! - Во-первых, никакого заклинания я на себя не накладывала: мне это не нужно, а во… - Ну да уж…Не нужно, - ребята так искренне смеялись, что на глазах моих появились слёзы: ну как можно так издеваться?! - Нет, не нужно! Потому что я знаю, как за собой следить. И выбирать костюм! В отличие от тебя! - Ой да ты глянь на… - Фред махнул рукой в сторону Рона, который вмиг погрустнел, но я ударила его по кисти, и бокал, выскользнувший из пальцев, с грохотом разбился, разлетевшись на осколочки. - Ты вырядился как шут, коим и являешься! – ярость застилала глаза, и я готова была разодрать ему лицо: как он был мне ненавистен! – Как шут! Дешёвый клоун, потому что твои убогие шутки уже всем до чертиков надоели! – с удовольствием наблюдала, как мина Фреда из придурковато-довольной, бледнеет и становится злой и надменной. Вот, оказывается, как он умеет себя вести! Не хуже подлеца Драко, который, кстати, тоже смотрел на нас и попросил Гойла «сгонять за попкорном». Да уж…Тот ещё перформанс… - Тебе ли про мои шутки говорить? – Фред поднялся на ноги, и теперь оставалось лишь задрать голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. – Мне ли! У меня хотя бы мозгов хватает творить толковое колдовство, а не разукрашивать людей «под клевер» или пытаться обойти Дамблдора путём Зелья Старения! Хотя, чтобы стать стариком, тебе не надо было глотать никакого варева: костюм бы свой напялил!!! – я стукнула кулаком ему в грудь, Фред потерял равновесие и уселся обратно на стул под всеобщий гогот. Мне удавалось отыгрываться... Однако, как и следовало ожидать, Уизли быстро оправился и встал на ноги: - А вот тебе бы я «как старик», умудрённый опытом, злиться бы не советовал! - Это почему ещё?! – рявкнула я и тут же пожалела, увидев в его глазах промелькнувший огонёк торжества: - Будешь так кидаться на всех: грудь ВООБЩЕ НИКОГДА не вырастет! Посмотри на злых колдуний: все, как одна, - он провёл ладонью от груди до живота, обозначив ровную линию. Я посмотрела было на себя, постигнув всю ужасающе низкую суть сказанной шутки. Аудитория давилась от смеха, но сдаваться и убегать в рыданиях было нельзя. Иначе я рисковала навсегда остаться посмешищем. - Да?! Что ж…Ты прав, Фред. Чего-чего, а вот этого самого у меня действительно нет, - мне удалось удивительно достоверно изобразить сожаление и невыразимую грусть. - Не расстраивайся. Может быть…Когда-нибудь...Лет через сто всё ещё появится, - великодушно подбодрил Фред. - Но твои шутки такие же плоские, как моя грудь!! - прогремело в Зале, заставив и моих, и его друзей, и наших общих недоброжелателей согнуться пополам от хохота. – Да-да! – продолжала я, - за шесть лет, что знаю тебя, не запомнила ни одной новой остроты! - Да я…Я… - он задохнулся от возмущения. – ты же вообще в юморе ничего не понимаешь! Куда тебе до нашего! - Фред, да отстань ты от неё! – за рукав брата дёргал подошедший Джордж, которого накалившаяся до предела атмосфера начала явно нервировать. - Отвянь! – Фред резко выдернул свою руку и, скрипя зубами, уставился на меня. – Ну, берегись, Грейнджер! Теперь ты будешь личным инспектором всех, ВСЕХ наших шуток! Самое новое и опасное я на тебе опробую! - Жалкие потуги таких идиотов, как ты, не называют шутками, Фред. Это, вообще-то ещё на первом курсе преподаётся. Называется «азы использования магических предметов»! – передразнила я его серьёзный тон. Судя по тому, что смеялся даже Драко, вышло неплохо. Фред был в диком гневе – таким его никто и никогда не видел - испуганное лицо Джорджа тому подтверждение. - Думаешь, один раз нацепила платье и стала другим человеком? И долго ты такой смелой пробудешь? А, знаю! Пока МакГонагалл не скажет, что за очередную бредовую работу у тебя не «пять с плюсом» а просто «пять»! - Я посмеюсь над твоей шуткой послезавтра: сейчас не могу тратить время на подобную чушь! Да-да, твой юмор не удался, так что, сделай милость, тихо страдай в уголке. А ещё лучше – удавись на своём уродском галстуке. Или тебя прибьёт полиция моды! – я дёрнула его за галстук, который чудом не оторвался. Действительно, костюм Фреда недалеко ушёл от «стильного наряда» Рональда. - Ну, ты сама напросилась! Видишь ли, Грейнджер, не всем надо часами сидеть над книгами, чтобы придавать лицу умный вид. Кто-то просто родился гениальным, и я тебе это докажу! - О, да ты прямо король проделок, как я вижу! – мы откровенно орали друг на друга, и я только в тот момент заметила удивлённого Крама, застывшего рядом с бокалом в руках. Он задумчиво переводил взгляд то на меня, то на разъярённого Фреда, откровенно не понимая суть происходящего. - Да, король! И тебе, дорогая Мисс-Всезнающая-Грейнджер-Супер-Бюст, очень скоро будет не до искромётного юмора! - Ну, давай, КОРОЛЬ, дерзай! – я собиралась было уйти, но натолкнулась на Виктора. Взгляд упал на бокал с ледяной водой, и никто не успел что-либо предпринять, как содержимое этого самого бокала оказалось вылито на Фреда, а изящный хрустальный сосуд – водружён ему на голову ножкой кверху. - Вот тебе и корона! Смотри только, чтобы её кто-нибудь ногой не поправил! – теперь над Уизли смеялся даже Джордж, и я гордо покинула Зал. Чем дальше он становился, тем быстрее плохие чувства одолевали разум и душу. Мне было противно, потому что я не привыкла откровенно насмехаться над кем-то. Насмехаться сознательно, понимая, к чему это приведёт. Раньше, отпуская колкие замечания на уроках, я действительно хотела поправить ученика, который делал что-нибудь неправильно. А тут…Фред унижен в присутствии своих друзей, моих друзей, своей родни и, что самое ужасное, своей девушки. Как хохотала Анджелина – это даже я заметила. Вечер безвозвратно загублен. Загублен навсегда, потому что эти воспоминания будут преследовать всю оставшуюся жизнь. Как я, вся такая прекрасная, изящная, невесомая, правильная…Накричала и обидела своего друга. Из-за того, что он – идиот. И ведь это не новость! Я всегда знала, что Фред – несерьёзный придурок, но обижаться на него – всё равно, что обидеться на солнце из-за того, что оно глаза слепит. Это же Фред! Чего от него ожидать, кроме шуток? Я зарыдала, плюхнувшись на холодную винтовую лестницу, ведущую в Башню Гриффиндора. Это было ужасно. Просто ужасно. Как я могла так поступить: дать волю отвратительной злобе, мерзкому гневу, чтобы взять и обидеть хорошего по своей сути человека?! Как отвратительно! Ужасно! Мои туфли слетели со ступенек, и я уткнулась в колени, сотрясаясь в рыданиях. Боль от переживаний была такой сильной, что даже не сразу мне удалось почувствовать чьё-то присутствие рядом. Отняв лицо от колен, я вздрогнула. - Ты напугал меня, Джордж! – он удивлённо вскинул брови, сидя рядом. - Как ты… - Отличаю тебя от Фреда? Ну…Фред сейчас бы точно не пришёл ко мне с миром. Скорее всего, если бы он захотел меня найти, то заявился бы с алебардой…И правильно бы сделал, - я опять начала хныкать. - Не плачь, Гермиона! – ласково проговорил Джордж, двигаясь ближе. – Это же такая чушь. Не стоит всё произошедшее таких серьёзных переживаний. Подумаешь, остудила ему мозги, и что с того? Уверена, завтра он обо всём забудет…Ну, или к концу учебного года…. - Он зол? - Ужасно…Умчался в неведомые дали, не удостоив никого ответом. Так что пока я б тебе советовал не слёзы лить, а притаиться в глубоком подполье… - Ну и ладно. Я заслужила злость. Мне не хотелось его так обижать. Тем более, при ребятах и Анджелине… - А Анджелина-то тут при чём? Тоже мне, нашла арбитра. Завтра она опять начнёт хлопать ресницами и томно улыбаться. Девчонки – они такие. Да что я тебе рассказываю?! Ты и сама всё понимаешь. Просто Фред, наверное, позавидовал твоему шикарному платью и решил отомстить! – Джордж театрально приложил руку ко лбу и закатил глаза, заставив меня рассмеяться. Удивительно, как они непохожи, и как по-разному я ощущаю себя рядом с ними. «Но Джордж – это ведь не Фред», - пронеслось в голове. Я вздрогнула. - Ты чего? - Замёрзла…И устала. Надоела вся эта кутерьма. Лучше бы такой, как я, не браться за девчачьи вещи. Виктора жаль. Надо будет ему всё объяснить. Он так и не понял, в чём дело. - О, не стоит. Им занимается Джинни. Крам – до чёртиков забавный тип. Он пять минут слушал монолог Гарри о том, что произошло между тобой и Фредом, а потом спросил: «Так я должен или не должен ему вломить?», - Уизли так ловко передразнил Виктора, что я схватилась за живот, полагая, что помру от смеха. Попутно пронеслась мысль, что подобные пантомимы у Фреда получались ещё лучше. - И брось свои рассуждения о том, что тебе не идёт всё девчачье. Если честно, я был безумно рад, когда Фред после танцев подошёл к тебе, хоть и не знал, чем всё кончится. Просто он весь бал только и делал, что невзначай упоминал, какая ты сегодня красивая. - Правда? – заворожённо спросила я, а потом тряхнула головой. Какая разница, если любая надежда – безжалостно растоптана…Мной же! В Башню Гриффиндора мне пришлось подняться одной. Джордж отправился в Зал с извинениями для Виктора и всех остальных. Зайдя в полутёмную спальню, я без сил рухнула на свою кровать, впилась пальцами в подушку и уткнулась в неё лицом, сокрушаясь о безвозвратно потерянной надежде. Однако не время терять бдительность. Если верить обещаниям Фреда – худшее для меня только начиналось…