Умиротворение

В понедельник, ровно в десять часов утра, Ганнибал Лектер стоял у поста медсестёр на этаже, где лежала Кларисса. Отъезд Джека открыл ему новые возможности. Он не пришёл этой ночью к Клариссе, дабы не поставить под угрозу свой план. Если она спала под воздействием опиатов так же крепко, как прошлой ночью, то даже не заметила его отсутствия. Сейчас у неё утренний осмотр и завтрак. Удачное время для визита. Они смогут провести вместе целый день — если всё пройдёт хорошо, и если она не будет возражать. Он немного подождал, пока женщина в регистратуре окончит свой рассказ о состоянии пациента его родственнику по телефону. — Могу ли я вам помочь? — Да, я здесь чтобы проведать Клариссу Старлинг, — что-то между вопросительной интонацией и командирской. Он пытался произвести впечатление уверенного человека в новой для него ситуации. — Я агент Томас. Уверен, что Джек должен был оставить вам записку. — Вы из ФБР? — она встала со стула и внимательно его осмотрела. Сегодня он оделся подобающим образом: собственные брюки и рубашка, ансамбль завершал немного великоватый, помятый пиджак. Это всё мог себе позволить работник правоохранительных органов. Он перекинул своё габардиновое пальто через свою левую руку. — Я раньше работал с Клариссой. Думаю, что Джек решил помочь ей таким образом. Знакомое лицо благотворно может сказаться на её состоянии, — он заговорщицки улыбнулся. — Мы не хотим, чтобы она выливала все свои переживания персоналу больницы. Медсестра Марджери — так было написано на бейдже — засмеялась. — Она ангел в сравнении с другими пациентами. Но её уже скоро выпишут. Возможно завтра, если ей сегодня помогут обезболивающие в таблетках. Её пальцы быстро пробежались по файлу, вытащенному из ящика. Доктор использовал это время, чтобы собраться с мыслями по поводу выписки Клариссы. Лучше это будет сделать вместе, чтобы она не спорила и не испортила своё восстановление. — У меня нет записки от господина Кроуфорда, — Марджери вернула папку на место. — Но я думаю, что правила о СМИ до сих пор в силе. — Ах, — Ганнибал нахмурился.— Ну, Джек несомненно очень занят. Он должен был вернуться в округ Колумбия сегодня. Я ненавижу беспокоить его чем-то настолько незначительным, но я знаю, что он не хотел бы, чтобы Кларисса была одна целый день. Местное отделение, скорее всего, занято похоронами молодого агента Гебба. Такой кошмар. Медсестра сдвинула брови и склонила голову. — Возможно, есть кто-то ещё кто может поручиться за вас? Он покачал головой, делая вид, что думает. — Нет… Не думаю… — он быстро оживился будто что-то вспомнил. — Я отсылал Клариссе корзинку из вашего сувенирного магазина в субботу. Та милая женщина за прилавком, возможно, запомнила меня. По-моему Аделин. Марджери улыбнулась и подняла телефонную трубку. — Конечно, все виделись с Эдди. Подождите секундочку. Она набрал номер и, поприветствовав голос на другом конце провода, кратко обрисовала ситуацию. Доктор терпеливо ждал и мило улыбался. Медсестра отвела трубку ото рта. — Сэр, что вы послали агенту Старлинг? Он описал корзинку с фигуркой овечки. Марджери удивлённо подняла брови, услышав подтверждение информации. — Да? Опиши мне его, Эдди, — она внимательно рассматривала Доктора, а затем рассмеялась. — Да, похож. Держу пари. Спасибо, Эдди. Она повесила трубку и сделала строгое лицо. — Эдди сказала: никаких предложений руки и сердца в больничной палате. Это слишком большое переживание для пациента. Доктор покачал головой, дружелюбно улыбнулся и поднял пальцы в бойскаутской клятве. Он подумал, что люди бывают очень полезны, когда им показывают то, что они хотят увидеть. Безумно влюблённый коллега вызывает больше симпатии, чем сотрудник пришедший выполнить свой долг. — По правде говоря, я и не думал об этом. — Хорошо. Тогда, — она указала на коридор. — Палата 254. Можете взять здесь книжку, чтобы почитать хоть что-то, ведь она, скорее всего, спит. — Да, спасибо, это очень предупредительно с вашей стороны, — он немного подумал, перед тем как сделать выбор, хотя все книги были откровенно плохи. Взяв книгу под мышку, он пошёл к палате Клариссы. Сегодня мне не нужно прятаться, малыш Джеки. Скоро ты потеряешь её расположение, и твоя потеря станет моим приобретением. Он вошёл в комнату к спящей Клариссе. Доктор тихо поставил гостевой стул слева от кровати, так лучше просматривалась дверь, сел и открыл книгу. Он пробежался глазами по первой странице. Ужасная вещь… Тем не менее, он откашлялся и начал тихо читать её вслух, иногда вставляя свои комментарии. Прошло много времени, прежде чем Кларисса проснулась и увидела его. Её глаза расширились от удивления, а затем её взгляд метнулся к окну, откуда солнечный свет проникал внутрь палаты. Она нахмурилась. Её взгляд снова вернулся к нему. Он прекратил своё чтение, чтобы дать ей слово. — Мы потеряли подстилку. — Простите? Она повернулась в противоположную сторону, но скосила глаза на закрытую дверь палаты. — Я думала… Не обращайте внимания, — она посмотрела на него. — Вы действительно здесь. — Конечно. — В больнице. — Я так понимаю, что не стоит задавать вам вопросы, чтобы понять ваше психическое состояние. — В середине дня. — Скорее в середине утра, Кларисса. — И вы читаете… что вы читаете? Он поднял книгу и показал обложку с названием. — У медсестёр отвратительный набор книг, Кларисса. Просто ужасный. — И никто не контролирует? — Выбор? Нет, боюсь, что нет, моя дорогая. Кажется, что в ужасе от переизбытка так называемых романов и бестселлеров только я один. — Я о вас, о вас, дурак. Сидите в моей палате посередине дня. Она намного забавнее, когда не спит. Удивительно, как он успел заработать такое прозвище как «дурак»? И это шаг вверх или вниз после «лентяй»? Разница в её состоянии с последней их встречи была значительной. Отмена внутривенных обезболивающих вернула ей ясность ума, но она всё же меньше себя сдерживала, чем раньше. Результат опиатов или его присутствия? Возможно, и то, и другое. Она была игривой с ним и до обезболивающих, они лишь помогли ей выплеснуть свои чувства наружу. Доктора забавляли различия в её поведении с ним сегодня, по сравнению с её субботней беседой с Джеком Кроуфордом. Тогда она была закрыта, подозрительна, но с ним она открыта и доверчива. Он довольно улыбнулся ей. — Кто будет «контролировать» как вы сказали, Кларисса? Дядюшка Джек уехал в Вашингтон, забрав с собой свои нудные беседы. Я видел, как он сел на самолёт. А медсёстры явно не будут возмущены визитом коллеги, который решил немного посидеть рядом и почитать вам. — Коллега? — Мы же отлично работали вместе, Кларисса, разве нет? Она сморщила нос и слегка потёрлась головой о подушку. — Мы блестяще работали вместе, — она остановилась и прищурилась. — Или я работала во всяком случае. — Я тоже, Кларисса. Его быстрая реакция, кажется, успокоила её и отогнала дурные мысли. Она всё ещё сомневается в их партнерстве? В искренности его интереса? — Значит мы коллеги? Как я должна называть вас? — Агент Томас, дорогая. Она усмехнулась, искорки заплясали в её глазах: — Тооочно, Томми. — Да ладно, Кларисса? Она пожала плечами: — У всех есть клички, Док — Томми. Он смирился с фривольным сокращением его предполагаемой фамилии, развеселившись из-за её настойчивости и хорошего настроения. Она хотела видеть его здесь; это было очевидно, каждое её слово и жест говорили об этом. Он мог терпеть некоторые её дурачества в свой адрес. Она замолчала, рассматривая его; он глядел на неё в ответ, пока она была занята своим изучением. Прошла минута. Он, наконец, удовлетворенно усмехнулся. Ганнибал знал, что она заметила это, её щёки слегка покраснели. — У меня возникли сомнения насчёт вашей реальности, — Кларисса сжала одеяло. — Предполагаю, что мой вопрос о том, попала ли я в международные новости — глуп. Я плохо выглядела в репортаже, да? Он вернулся мыслями в то утро, за три дня до того, когда его решение позавтракать в новом кафе запустило цепь событий, которые в конечном итоге привели его сюда. Еда была плоха, он хотел отказаться от неё, но услышал голос Клариссы. Он тогда застыл сидя на стуле, и не пошевелился, пока не закончился репортаж. Ганнибал никогда в своей жизни так пристально не смотрел телевизор. — Вы выглядели… — прекрасной, окровавленной богиней-воительницей, которая одержала победу, но была ранена, возможно, смертельно, — …величественной. — Ахахах, — она недоверчиво посмотрела на него. — Я, должно быть, выглядела полумертвой, раз это заставило вас прилететь в Омаху. — Вздор, — он хитро улыбнулся. — Я хотел отдохнуть здесь немного, Кларисса, и ваши ранения оказались счастливой случайностью. — Не веселите меня так! — она подвинула левую руку, протянув пальцы к подлокотнику кресла. Он отложил книгу в сторону и сжал её руку своими ладонями. Её кожа была теплой, но не от лихорадки. Ему вполне понравилось это чувство. — Но я рада, что вы здесь. Он слегка сжал её руку, помня о синяках и порезах. Она не возразила, когда он начал водить пальцем по внешней стороне её ладони, рассматривая суставы и мышцы. Мягкое тепло её кожи успокаивало и снимало напряжение, о котором он даже не подозревал. Оно было похоронено глубоко внутри, так глубоко, что он не отдавал себе отчёт в его существовании. Она тихо заговорила, он знал, что Кларисса видела что-то, что он не мог сам. — Вы… волновались? Её голос выдавал сомнения своей хозяйки в том, что его слова будет недостаточно, чтобы убедить её в своей правоте. Он поднял на неё свои глаза. — Я… вспомнил, насколько мне приятно было видеть вас каждый день. Она моргнула, но не достаточно быстро, чтобы скрыть влажный блеск в своих глазах. Она прочистила горло, прежде чем заговорить. — Так давайте, давайте разберёмся, как мы допустили это. Отличное предложение, и он как раз размышлял над ним во время чтения, пока она спала. Он нашёл несколько вариантов, которые целиком зависят от её желаний. — Ваши мысли на этот счёт, Кларисса? — Они выписывают меня завтра, если сегодня всё будет хорошо. Но я не могу так скоро лететь домой после операции. И не могу вести машину из-за обезболивающих. Я думаю, что могла бы забронировать номер в отеле на несколько дней. — Сама? — Да, это проблема. Даже если бы у меня был… кто-то… кто хочет помочь и остаться со мной, я вряд ли смогу рассказать это Ди. Так что скажу ей, что я одна. По крайней мере, она размышляла над тем, чтобы остаться с ним, но, подумав над воплощением этой идеи в жизнь, решила отказаться от этого. Это что-то похожее на первый выбор, инстинкт, это свидетельствовало о том, что она сама принимает решения. Но она была слишком правильной, и это создавало определённые трудности. — И что мисс Мэпп сделает, Кларисса, когда вы скажете ей о том, что не можете приехать домой на следующей неделе? Вы будете в чужом городе, после операции и далеко от дома одна? — В этом и проблема. Она примчится ко мне. — Могу ли я предложить вам альтернативу, Кларисса? Она пристально смотрела на него: решимость и расчёт. Он однажды видел её такой перед решением очередной головоломки в деле. — Вы уже готовы, да? Какой бы эта альтернатива ни была, вы уже запустили её элементы в движение, и сейчас будете убеждать меня, согласится с вами. — Это вполне возможно, — признал он, — что ваше предположение может быть правильным. — Возможно, блин! Я права, и вы это знаете. Так что за план? Нетерпеливость в её глазах заставили его задуматься. Рассказать ей? Ну, это ничему не навредит… но если не рассказать, он, возможно, в каком-то роде извлечёт из этого выгоду. Это может заставить её понять свою степень доверия к нему, доверия, которое она не могла скрыть, когда была уязвима. Возможно, поможет принять ей этот факт. — Я хочу удивить вас, моя дорогая, если вы позволите. Она прищурилась. — Вы знаете, что мне нужно попасть домой. Если я сейчас исчезну, то моё имя будет на всех страницах газет… — Вы доберётесь домой в целости и сохранности. Даю слово, Кларисса. Она кивнула через некоторое время и больше ничего не сказала по этому вопросу. Складка между бровями сказала ему, что что-то беспокоило её. Он погладил нежную кожу внутренней стороны её предплечья, привлекая внимание к их близости, поощряя её, чтобы она открылась. Кларисса наблюдала за кончиками его пальцев. — Джек хочет, чтобы я соврала во время интервью… опустила детали. Сказал, что хорошая пресса сотрёт… «метку Лектера» с моей карьеры. — В какой-то мере он прав, Кларисса. Юбилейный выпуск Татлера не был ничем вызван, только изредка всплывающими слухами. В статье была дешевая, безвкусная мешанина фактов и вымысла вместе с инсинуациями из анонимных источников. Именно своего рода «микс» гарантированно очарует американскую общественность. Правда, в нём были свои плюсы — ни одного фото Ганнибала Лектера. — Прекрасное фото, моя дорогая. Я заметил, что вы отказались от интервью. Стесняетесь? — Я не хотела, чтобы меня спрашивали о том: правда ли, что вы слали мне подарки и как часто мы «доводили до конца» наш «несчастливый союз»* с тех пор, как вы сбежали. Он ухмыльнулся из-за её сухого тона. — Ах да, «доводили до конца». Простите меня, Кларисса. До прочтения статьи я не представлял, что должен был ежедневно приезжать в ваш офис, чтобы оказывать услуги сексуального характера. Это было на столе? Румянец расцвёл на её лице, но её тон сохранил свою сухость для более комичного эффекта. — Не только, — она ухмыльнулась. — Вы знаете, что наш так называемый «роман» — один из самых отвратительных секретов ФБР. Если бы они на самом деле знали правду, шок от своей проницательности довёл бы их до сердечного приступа. — Это веселит вас, моя дорогая? — нейтральный вопрос. Её жизнь принадлежит ей, но он был бы рад устроить зрелищное шоу для её коллег, если бы она захотела. Особая благодарность Джеку Кроуфорду показала бы его признательность за то, что он когда-то отправил Клариссу в его руки. Да, это было бы… весело. Она, кажется, прочла несколько его мыслей, на её лице отображались больше интерес со вниманием, чем осуждение. Да вас просто распирает от подобных соблазнительных сюрпризов, моя дорогая. Она вздохнула. — Не так сильно, как возможность открыто жить с вами в относительном мире, безопасности и анонимности. Ах. Да, такая жизнь может доставить ещё больше удовольствия. Он улыбнулся ей. — Я бы наслаждался этим, Кларисса.