Умиротворение

Звонок в дверь разбудил её от дрёмы. Кларисса посмотрела налево, проверяя часы на тумбочке. Четверг, десять утра. Вчера в это время Доктор расчесывал ей волосы. Она отогнала от себя эту мысль. Прошло два часа с тех пор, как Арделия ушла на работу. Она обещала звонить и проверять её состояние в течение всего дня. Если бы она спала, то как бы ей мог помочь телефон? Может, Ди позвонила соседу, чтобы убедиться, что Кларисса в порядке? Вставать было сложно. Кларисса изо всех сил старалась нормально дышать: длинные, медленные вдохи и выдохи. Они не вызывали цепную реакцию мышечных подёргиваний, которые приводили к мучительной боли и спазмам. Она готовилась услышать звонок в дверь снова, пока спускала ноги на пол и приподнимала себя руками, но было тихо. Клянусь богом, если я подойду к чертовой двери и этот человек, кем бы он ни был, уже ушёл, я буду преследовать его, а когда найду, забью до полусмерти. Ну, это, конечно, было маловероятно, учитывая ту скорость, с которой она была вынуждена передвигаться, чтобы избежать неприятных ощущений. И она определённо не хотела возвращения боли. Кларисса должна подождать ещё несколько часов, прежде чем можно было подумать о принятии обезболивающего. Несмотря на короткий сон после основного ночного — идти через гостиную в коридор, чтобы добраться до входной двери, было утомительно до такой степени, что она планировала вернуться обратно в постель, как только заверит соседа, что всё хорошо. Звонок, наконец, зазвонил ещё раз, когда она пришла в коридор. Кларисса сделала глубокий вдох, чтобы крикнуть и поморщилась вместо этого, её рука инстинктивно надавила на бок. Дерьмо. Дерьмо-дерьмо. — Не нужно делать этого опять, — пробормотала она, прижав левый бок к дверному косяку и начала открывать замок. Кларисса распахнула дверь. Она была очень удивлена, увидев знакомое лицо перед собой. Голос Доктора эхом пронесся у неё в голове. Не волнуйтесь, Кларисса, о вас хорошо позаботятся. Она мягко улыбнулась своему гостю. — Хэй, Барни. — Привет, Кларисса. Она оглядела его с головы до ног, отметив на его рубашке логотип частной компании по уходу за пациентами и сумку в руке. — Я уверена, что моя страховка не покрывает услуги такого рода, Барни. — Твой благодетель, кажется, думает, что покрывает, — ответил он. — Если ты хочешь отослать меня, я пойму, но не думаю, что он сделает то же самое. Она раскрыла дверь шире, впуская Барни. — Он просто найдёт другой вариант, не принимая каких-либо возражений с моей стороны, — согласилась она. — Так вот этим ты занимаешься сейчас? Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. — Да, после восстановления моей ноги. Ты ведь слышала об этом происшествии, да? Во всяком случае, я подумал, что буду работать с людьми, которые проходят через аналогичные вещи. Они, как правило, менее жестоки, чем пациенты с моей последней работы. Теперь люди просто грубые, — он покосился на неё, поставив сумку на пол. — Ты позволишь мне помочь тебе вернуться в кровать или же мы сначала поспорим об этом? — Наш спор что-то изменит? — Не-а. — Тогда я не буду париться. Мне немного не хватает сил на дыхание в эти дни. — Я надеюсь, они сказали тебе, что это часто бывает в начале? — Она кивнула. — Хорошо. Чем больше ты будешь меня слушать, тем быстрее вся боль и болезненность исчезнут. И я надеюсь, что кто-то станет по-настоящему счастливым. Она удивилась тому, что Доктор сказал ему о них. Он едва ли рассказывал сказки. Но Барни знает нас обоих, как и любой… и он видел наши отношения. Он, вероятно, знал о них и без посторонней помощи. — Ага… — съязвила она, — Для меня пройдут недели, прежде чем я смогу вернуться к бегу. — Угу. Верно, — Барни подошел к ней и обнял её, его рука легла на правое бедро, ниже места травмы. — Давай уложим тебя в постель. — Быстро работаешь, Барни. Он фыркнул. — Я думаю, что знаю, в какую сторону дует ветер, Кларисса. Что бы ты ни говорила, я бы поклялся на стопке Библий, что мои намерения вполне профессиональные. Выходит, он знает. Она не чувствовала ни паники при этой мысли, ни отчаянной потребности объяснить себе, была ли она по-прежнему хорошим человеком, если любит такого человека, как Ганнибал Лектер. Она чувствовала только тепло этой любви и взаимное тепло любви Доктора, выраженное отправкой Барни к ней, когда он не мог прийти сам. Она сделала неуверенный шаг к двери своей комнаты. Было легче идти под руку с Барни, призналась она. — Ты сказал ему тоже самое? — Я не встречался с ним, — он ответил, но его внимание было сосредоточено на движениях её ног. — Просто нашёл записку и твой медицинский лист в конверте в своей машине ночью и сегодня утром получил официальное назначение. — Ах. Извини за неудобства, Барни. Я надеюсь, что ты не должен… — Ты упрямая, а также глупая, — он сделал паузу, давая ей отдышаться, пока, наконец, они не достигли её постели. Он убрал покрывало, прежде чем повернуться к ней. — Используй мои предплечья для баланса, это перенесёт вес на руки и плечи вместо мышц живота. Кларисса кивнула, уже страшась любого движения, которое она должна сделать, чтобы лечь. Но с помощью Барни удалось избежать сильной боли: как только она села, он положил одну руку ей за спину, поддерживая её вес, а его другой рукой поднял её ноги на кровать и повернул к подушке. Он укрыл её без спроса. Она дышала медленно, так глубоко, как она могла, ожидая уменьшения боли. Это было несравненно лучше, чем острая боль, которую она могла вызвать, если бы делала всё сама. Барни осматривал коллекцию бутылок на её тумбочке. — Когда ты последний раз принимала перкоцит? — В восемь. Ту, что до двух, я ещё не пила, — веки не хотели оставаться открытым. — Ты останешься? — До четырех. Я не уверен, что буду до тех пор, пока твоя соседка по квартире вернется домой. Спи. Я разбужу тебя для принятия таблеток и обеда. — Хорошо. Барни? — Да, Кларисса? — Спасибо.

* * *

Место жительства Клариссы не изменилось с того краткого ночного визита Ганнибала Лектера тринадцать месяцев назад. Сегодня он выбрал другой маршрут в качестве меры предосторожности, хотя и не ожидал, что столкнётся с трудностями в решении этой задачи. Его машина ехала не очень медленно, чтобы не обратить на себя внимания и на его интерес к конкретному двухэтажному дому. Всё это мешало ему раздумывать о текущем месте расположения Клариссы. Она, вероятно, собирается обедать или спит. И если всё шло по плану — ах, да, машина Барни, старая модель «Chevrolet Cavalier», её ярко-синий цвет легко заметить. О Старлинг хорошо заботятся, и ему не нужно беспокоиться, что её упрямство или злость из-за того, что он позволил себе организовать уход за ней, заставит её выгнать Барни. Присутствие Барни поможет Доктору укрепить свою связь с ней во время её выздоровления. Он знал, что Барни может быть и добрым, и жёстким, а также сдержанным. Именно Барни ухаживал за ним во время его заключения. Поэтому уместно, что он будет заботиться о Клариссе во время её «лишения свободы», которое поможет ей переродиться и взглянуть на мир новыми глазами. Её принятие заботы Барни расширяло его собственную. Это означало, что у него появились дела на оставшуюся часть дня. Он сделал несколько остановок, чтобы купить различные продукты. Клариссе нужна мягкая пища, чтобы упростить пищеварение, но ей также нужен дополнительный белок для ускорения заживления ран. Яйца, рыба и курица будут основными блюдами, они также будут ингредиентами для киша, страт и супов. В это время был сезон яблок, он собрал их достаточно, чтобы обеспечить ей сладкие десерты. Он вспомнил её удовольствие от добавления ежевичного компота в овсянку. Солнце зашло к тому времени, когда Доктор вернулся к своему жилищу — комплексу, предназначенному для путешественников бизнес-района. Атмосфера была тихая и как раз удовлетворяла его требования. И хотя здесь всё было оборудовано для туристов, но апартаменты включали полностью оборудованную кухню, необходимую для удовлетворения потребностей Клариссы. Он сначала пообедал сам, перед тем как начать приготовление пищи для своего пациента. Она требовала разнообразия, иначе еда просто будет задерживаться в организме, не переваренная, в то время как темп её выздоровления будет замедляться. Завтра будет пятница, и Барни не будет приходить в выходные дни, оставляя Клариссу на попечение мисс Мэпп; он должен был бы сделать девять блюд на утро понедельника. За несколько часов до рассвета Ганнибал Лектер открыл дверь с пассажирской стороны голубого «Chevrolet Cavalier» и поставил заполненную сумку-холодильник на сидение, в которой было девять маркированных контейнеров и инструкции к ним. В верхнюю часть холодильника, в пластиковом пакете, чтобы защитить содержимое, он поместил два запечатанных конверта. Снаружи конверта написано просто «Барни». А дополнительное письмо лежало внутри, в меньшем конверте, с именем «Кларисса», написанным каллиграфическим почерком. Его работа завершена. Доктор скользнул в постель, когда солнечный свет начал пробиваться через облака. Погода снаружи не оказывала никакого влияния на его путешествия. В своей голове он уже пересек мраморный холл в комнату, где ждала его Старлинг, чтобы пожелать доброго дня.

* * *

Кларисса задержалась в полусонной дымке между сном и бодрствованием дольше, чем обычно. Во сне она бежала через луг высокой травы, мягкие стебли шуршали, щекоча её ноги, когда она проходила по ним. Она легко шла, шаг был широким и мягким. И хотя она не могла его видеть, инстинкт подсказывал, что глаза её Ганнибала Лектера наблюдали за ней с голодом, который заставлял её дрожать. А потом он набросился. Они повалились на землю, перекатились на траве. Он игриво прижал её собой. Его губы опускаются к ней. Она выгнула спину, чтобы увеличить площадь соприкосновения… Вот чёрт! Сукин сын! Её глаза распахнулись, слёзы стекали по направлению к вискам. Спина пульсировала, и распространяла боль по телу. Она не смогла сдержаться и захныкала. Пришлось сосредоточиться на своем дыхании, на том, чтобы успокоить его. Она уставилась в потолок. — Кларисса? — Барни вошёл в спальню. Конечно, он не мог быть на кухне, вне пределов слышимости. — Что случилось? Она сделала ещё три вдоха, прежде чем ответить: — Просто неудачно перевернулась, — под простыней, ее левая рука впилась в матрас, когда волны боли начали спадать. — Я от этого не застрахована сейчас. — Да, — Барни согласился уже веселее. — Но лежать без движения только хуже. — Здорово, Барни. Ты тренируешь этот тон перед сном в зеркале? — Каждое утро, — его брови слегка приподнялись. — Кстати, у меня есть что-то для тебя. Он вышел из комнаты и вернулся, размахивая чем-то в правой руке. — Я разогрею обед — лосось и яйца. Не смотри на меня так. Затем посмотрим, можно ли удалить швы, после того, как ты примешь следующий перкоцит. Прошло восемь дней после операции, поэтому должно быть всё хорошо. Не волнуйся, я сертифицированный работник. — Я не беспокоюсь, — она только наполовину слушала болтовню Барни. То, что она сейчас хотела, это вещь, которую он держал в руках. Она выглядела как конверт с её именем на нем, написанным знакомым почерком. — Угу. Я понимаю. Я предполагаю, что ты хочешь получить это? — он положил конверт ей в руку. — Читай, а я пока займусь обедом. — Спасибо, Барни. У нее хватило самообладания, чтобы дождаться его ухода, прежде чем открыть конверт. «Дорогая Кларисса, Спасибо. Я хорошо осведомлен о Вашей склонности к упрямой независимости, моя дорогая. Таким образом, я глубоко благодарен, что Вы отбросили такие мысли в сторону и позволили мне — опосредованно — помочь Вам. Не является ли это принятием желаемого за действительность с моей стороны — полагать, что Вы делаете это, чтобы Ваше восстановление пошло быстрее, и мы скорее воссоединились? Может быть, это просто Ваше разочарование в нынешней ситуации. Вы цветёте не лучше, чем я в заключении, моя дорогая. Тем не менее, я не сомневаюсь, что Вы выбрали мудрый курс действий. Наше разделение, хотя и болезненное, будет недолгим, и наша свобода станет милее для нас. У Вас будут трудные дни впереди, я знаю, что они будут полны фальши. Не сомневайтесь в себе, Кларисса. Только Вы можете знать, что лучше для Вас. Только Ваши суждения важны. С глубокой любовью и нежностью, Ганнибал» Успокоение. Понимание. Поддержка. Она была не одна, он был с ней. Она позволила руке опуститься к груди, всё ещё сжимая письмо. Запах его лосьона ударил в нос. Острый. Мускусный. Аромат, который увеличивал её желания и мечты. Но она сложила письмо и отбросила подобные мысли, когда вернулся Барни, постучав в дверь. — Обед! — Он поставил поднос на пол, чтобы помочь ей сесть. Уложил подушки за спиной. — Удобно? — Да. Он поставил поднос ей на колени. Лосось и яйца были залиты каким-то заварным кремом, как пирог — и хотя он был мягким и практически разваливался на языке, вкус его был не плох. На десерт было яблочное пюре. После обеда, принятия таблеток и короткого посещения ванной комнаты, Кларисса лежала на кровати, с поднятой пижамой рассматривая швы на правом боку. Были и другие, на ее спине, где нож вышел, и там, где некоторые из осколков стекла вошли глубоко в плоть. Они были следующими. Большие руки Барни ткнули в зажившие раны, прежде чем он объявил, что они в достаточно хорошей форме и можно удалить швы — нет пятен за пределами фиолетово-зеленых синяков, ни опухолей, ни сукровицы. Несмотря на широкую полоску голой плоти, несмотря на непривлекательные кровоподтеки, она не чувствовала неловкости, когда он очищал кожу спиртовым тампоном и взял для работы ножницы и пинцет. Не было никакого напряжения между ними — ни предвкушения. Видя, что её тело было лишь работой для Барни. Профессионал. Но Доктор сказал, что это было профессиональным осмотром для него тоже. Она погналась за мыслью, не желая, чтобы та ускользнула. Для него. Не для меня. Вот почему это по-другому. У неё не было никаких ожиданий здесь, никаких эмоций; она позволяла Барни надрезать нити и вытягивать их из своей пятнистой кожи. Но как Доктор — как Ганнибал — может смотреть и не чувствовать? Это действительно так легко для него — не смешивать эти вещи? Видеть меня в качестве пациента, а не женщины, которую он любит? Неуверенная, радоваться ли или расстраиваться из-за эмоциональной разобщенности Доктора, Кларисса молчала, когда Барни вытащил двадцать три крошечные петли нитей из кожи. Мысли по-прежнему преследовали её после того, как он закончил, и пошли за ней в сон и окрасили сновидения. Это только любовь, Кларисса. Неужели вы действительно верите, что я способен на это?

* * *

Переменчивые, восторженные ноты Первой вариации уступили место чуть более степенной, хотя всё ещё бойкой Второй вариации, когда Ганнибал Лектер понизил температуру кипящего молока и куриного бульона, а затем добавил муку для сгущения смеси. После завершения это будет прекрасная база для любого крем-супа — основы восстановительной диеты Клариссы. Он чувствовал себя молодым и влюблённым в свою музу — прекрасное дополнение для записи Гульда, его пальцы танцевали быстро и легко. Доктор напевал или замолкал по воле своих желаний, немного безумной радости в предвкушении достижения цели. Несмотря на то, что его любовь, безусловно, была привязана к Клариссе Старлинг, он радовался свободе, которую ему это давало. Служа её потребностям, он нашел в себе ранее неизвестные глубины удовольствия. Планы на их совместную жизнь, как ближайшие, так и долгосрочные, занимали все его мысли. Ежедневная готовка еды для неё занимала его руки и позволяла творить. Он был… занят. Так приятно. Хотя он не мог на данный момент увидеть её, он довольствовался тем, что помогал ей. Предугадывал её потребности. Давал Барни соответствующие вещи, чтобы удержать её от погружения в депрессию или заставлять её тело выходить за пределы своих нынешних ограничений. Она не была из тех женщин, которые наслаждаются бездействием. Она переживает предательство собственного тела — слабость. Это изматывало её физически и эмоционально. Таким образом, он будет питать её с расстояния, прилагая все свои усилия. Возможно ли, что она почувствует это? Именно любовь между ними связывает их на тонком уровне? Мог ли он силой своей любви притянуть её к себе? Взамен укрепить её привязанность к нему? Он любил её безоговорочно. Новый постулат, который вытеснил все остальные. Она со временем поймёт это, если ещё этого не сделала. — Это расставание также небольшое испытание, Кларисса, — говорил он себе, представляя её в своем уме, в тишине, когда окончились дорожки на диске. — Мы должны оставаться сосредоточенными на желанном будущем, м-м-м?